Мозг считал пролетающие мимо деревья. Сколько их было не важно. Важно было не упустить ни одного и всех учесть, не поворачивая головы вслед улетавшим бликам витрин на метрвом тротуаре. Запах утренней свежести будоражил грудь мелкой дрожью и ритмичное вдавливание педалей в пустоту придавало утренней тени танцующий вид. Легко дышалось, легко считалось, все было радужно-трепетно, как неизвестность в счастливом детстве, когда не знаешь, отчего так радостно на душе и радость эта совершенно необоснованная и от этого еще более радостная. Такое еще бывает после непродолжительной болезни с высокой температурой. Ты выходишь в мир и все краски впиваются в мозг яркими языками протуберанцев, как бы приоткрыва­я жаберные пряники, фокусирующие поток света в Ида Нади, успокаивая и умиротворяя захлебнувшиеся информацией рецепторы. Вдыхаемый воздух топит диафрагму до предела и заливает дегтярно-мускатным смузи оболочку, охватывающую субстанцию бескрайнего счастья, парящего в блаженной невесомости. Это сон. Сон младшей. Уставшей от жизни. Вдох, спазм и боль сюрикэнами впилась в затылочный выступ. Густой виски ударил в гайморовы пазухи и в бокал булькнуло сразу все - отколовшийся зуб, камень для виски и слезы. Пиздец. Уснуть на работе не грех. Грех так облажаться за считанные минуты до доклада. Йобаная жизнь. Я не хочу тебя.

Девушка в демисезонном, кирпичного колеру пальто, в одесского пошиба прямо из Парижа чёрном кепи с большим квадратным козырьком скребётся в ворота... если открыто, осторожно посматривает, нет ли собаки... входит во двор... который победнее... и- по часовой стрелке, стучится в двери квартирок: "Здравствуйте (не уверен, но сказывали люди, будто здоровается), районная поликлиника, кто у вас ЖИВЁТ (??), МЫ (??) переписываем". Редко кто спрашивает, зачем, мало кто отвечает, в осовном, одинокие старики, им ,видите ли скучно.
-Чума! Мы не болеем ВАШИМ СВИНЯЧЬИМ ГРИППОМ!
В прошлом году она же "ходила по дворкам". Она выросла на год. Ещё через год её, если не найдут кого поплоше в этой РАЙполиклинике, снова пошлют туда.
Приходилось ли вам делать плохую, дешёвую и в общем-то ненужную работу? А вы всматривались в лица таких работников? О, этои взгляды (само)убийц! Невидимые их плевки ещё долго, годами не просыхают, травят судьбы и души ни в чём, кроме своей травоядности не повинных жильцов. Порог свят- не пускайте наёмников себе на порог. Не подряжайте сугубых пьяниц, пусть даже заматерелого детдомовца с судимостью, который лается со своей старухой-матерью потому, что жена ушла не к другому, а просто ушла. Хищники, они ещё придут к вам, напомнят :мы зодчие, заштукатурили эту стенку. Самые матёрые взыщут с вас налог ни за что, за бумажку с печатью- от таких спасу нет, за ними суды и закон.
Она ненарочно приходит когда все на работе, она слоняется весь день: где живут богачи, те её иногда угощают кофием с пряником. Стыдясь приквартирной вони, бедняки боятся её: а вдруг опишет антисанитарию? Тогда двор присыплют хлоркой, а жильцов увезут на милицейском "бобике" чтоб отпустить на разорённое родное пепелище инвалидами с отбитыми почками.
Рассказывают ужасы, нет ,не сразу: вначале -о кошках, о погоде, о политике... Затем:
- Новенький участковый подкатывался, спрашивал, кто наркотиками торгует...
- Какими?
- Да вот, коричневую дурь в ложечке кипятить...
- В чайной?
- ... Может быть.
- И?
- Он САМ ВСЁ знает, зачем спрашивал?
- Как зачем, настучать на соседей, а после он же и помирит вас, если пожелает...
Пополудни она остервенело смотрит на ворота так, словно хочет убить всех жильцов - и вселиться в этот особнячок самой, с "любимым человеком", родить хоть двоих деток, а в этот вот, поплоше, соседский- пускать квартирантов, безродных провинциалов, неспособных метать стыдливо опущенными глазами ЛУЧИ СМЕРТИ. В детстве всем снятся навязчивые сны: полная лакомств бесхозная витрина, бывает, и дома как на картинках, но -без ценников. Что она вынюхивает?
Девушка в длинном пальто никому не показывает "корочки" с печатью. В руках она вертит дешёвый блокнот, каждый год прежний. В райполиклинике ничего о ней не знают.