Иногда конечно к нему залетали, ночные мотыльки, он сразу бросался в них тапком, потому что боялся, что она может вернуться и увидеть других бабочек возле него. 

Он просто забыл что она умерла... 

Со временем из его памяти стёрлось и то, что ЭТО ОН убил её, потому, что его желание иметь её снова, было гораздо сильнее чувства вины перед какой-то бабочкой... он думал, что будут другие и очень хотел чтобы они были такими же как и она.

Другие бабочки бились в стекло почти каждую ночь, бесстыдно подглядывали за ним, смеялись над его одиночествоми весело танцевали.

Он ждал, надеялся, верил. И с каждой новой ночью ждать становилось всё труднее и труднее.

Напряжение внутри него нарастало. 

Он превратился в мумию. Похудел, глаза ввалились, нервно бросался на всех окружающих, кто бы не обратился к нему по любому поводу. Начал вздрагивать от неожиданных и резких звуков, и злился ещё больше, осознавая свою собственную беспомощность.

В одну из тихих и душных, летних ночей, мысли особенно бурно носились в его голове, уснуть не получалось вовсе. Сердце гулко колотилось и кровь стучала в висках. В ритм его сердцебиению мотыльки танцевали причудливые фигуры перед, его окном, царапаясь лапками по стеклу.

Ему казалось, что бабочки грохотают словно "Катюша" под Рейхстагом, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Руки нервно комкали грязную простынь, а стеклянный взгляд метался от окна с танцующими мотыльками, к чёрному потолку.

Маленький домовой сыч бесшумно сорвался со старого тополя и камнем падал на стайку танцующих мотыльков. Совиный бесшумный полёт ни единым звуком не потревожил ночную тишину, только сова не увидела стекло, которое было за бабочками и врезалась в него со всей скоростью.

Стекло не выдержало такого удара и раскололось, раскололось вместе с его сердцем.

Он даже не успел ни о чём подумать. Только вздрогнул от неожиданно громкого и резкого звука удара, как сыпалось стекло он уже не слышал.

Осколки стекла со звоном сыпались на пол, сыч плавными взмахами крыльев улетал, унося в своих цепких лапах жирную моль, а Его глаза наконец-то замерли. Они застыли вместе с сердцем, которое не выдержало напряжения и получив мощный импульс от нервных окончаний в тот миг, когда сыч глуко ударившись в стекло разбил его - остановилось.