Анастасия вышла на лестницу, осторожно оглядываясь по сторонам. Милочка, уже приученная вести себя тихо, робко прижалась к ее ноге, но в следующий момент, заметив на пыльной ступеньке цветастый конфетный фантик, с любопытством потянулась к этому неожиданно-яркому для серой лестничной клетки предмету.
- Куда? - мягко одернула ее Настя. - Я же тебя учила, на полу лежат только грязные вещи, их нельзя подбирать!
Над ее головой заскрипела дверь и послышались шаркающие шаги спускающейся по ступенькам соседки. Анастасия поежилась и заспешила вниз, потянув за собой Милочку, но та шла слишком медленно, и к тому
времени, как Настя догадалась взять ее на руки, соседка успела спуститься на два пролета и увидела их обеих.
- Опять со своей уродиной гулять потащилась! - гневно сверкнула она глазами на уступившую ей дорогу Анастасию.
- Ей надо хотя бы два раза в день бывать на воздухе, - начала оправдываться молодая женщина. - Меньше нельзя.
- Ну, не знаю ничего про два раза, но почему-то как я из дома ни выйду, так на тебя с ней натыкаюсь! - с несчастным видом всплеснула руками соседка. - Знала бы, что так будет - ни за что бы тебе разрешение
не подписала, и всех остальных бы отговорила!
- Теперь уже поздно, - ответила Настя чуть более сердитым голосом, чем следовало. В разговорах с соседями она всегда старалась держать себя в руках и оставаться вежливой, но иногда эмоции все-таки брали над ней
верх.
Соседке, похоже, только этого и надо было.
- Вот именно! - возопила она на весь подъезд, продолжая спускаться вместе с Настей. - Теперь уже ничего нельзя сделать, разве только выселить вас обеих отсюда к черту, но ведь и этого нам не сделать, потому что ни в одном доме люди не согласятся рядом с ней жить! - она обвиняющее ткнула пальцем сначала в Милочку, а потом в Настю. - И ведь как ты нас всех тогда обработала, как весь подъезд уговаривала, как обещала, что никаких проблем не возникнет! Вот, поверили на свою голову, согласились ей все подписать, а теперь мучаемся из-за собственной наивности!!!
- Разве она вам чем-то мешает? - чуть не плача прошептала Настя. - Я же звукоизоляцию поставила самую лучшую и вообще...
- Лучшую, как же! Полгода ни заснуть спокойно не могли, ни телек посмотреть! А теперь что? От шума твоя изоляция, может, еще и спасает, а от всяких ударов, когда она у тебя по полу прыгает или что-нибудь роняет?
Милочка действительно в последнее время полюбила прыгать, и хотя Анастасия всегда старалась пресечь это развлечение, иногда, занятая домашними делами, она не успевала сделать это вовремя. Хотя как Милочкины прыжки могли помешать соседке, живущей этажом выше, для Насти всегда оставалось загадкой.
- Она больше не будет, - пообещала Анастасия. - Честное слово, это было в последний раз. Ведь правда, Милочка, ты не будешь больше скакать по комнате?
- Еще разговаривает с ней по-человечески, как будто она все понимает! - фыркнула соседка, но злобы в ее голосе было уже меньше, и Настя вздохнула с облегчением: инцидент исчерпан, сейчас с ней больше
ругаться не будут. Хотя с прыжками по комнате и правда надо что-то делать...
Она еще раз заискивающе улыбнулась, поставила Милочку на пол и открыла входную дверь, пропустив соседку вперед. Погода на улице стояла облачная, но по-весеннему теплая, и вскоре Настя уже забыла о неприятном разговоре. Тем более, что теперь надо было следить за Милочкой еще пристальнее, чтобы не нарваться еще на чей-нибудь гнев.
На кустах, высаженных возле их дома, начинали распускаться крошечные зеленые листики. Милочка, естественно, не смогла пройти мимо таких необычных вещей и уже собралась сорвать парочку, но Анастасия была начеку и не дала ей этого сделать:
- Нельзя, Милочка, это листья, они потом большие вырастут, а если ты их оторвешь - засохнут.
Милочка пошла рядом с ней с чуть обиженным видом, но на зеленеющие кустики теперь только смотрела - с интересом, но без желания присвоить эту красоту. А Анастасия уже в который раз подумала, что малышка,
безусловно, прекрасно понимает все, что ей говорят, что бы там ни кричали по этому поводу другие 'умные и знающие' люди. И пусть они ей не верят, пусть говорят, что такого не может быть - она и не собирается
никого в этом убеждать, главное, что они с Милочкой сами это знают и могут очень даже плодотворно друг с другом общаться.
Мимо дома они прошли без всяких происшествий, и это тоже показалось Анастасии хорошим знаком. Обычно, когда они шли гулять, кто-нибудь обязательно высовывался в окно или выходил на балкон и в лучшем случае
бросал на них полные отвращения взгляды. А бывало, что сидящие возле подъездов соседи начинали довольно громко возмущаться, что им приходится 'видеть такое каждый день', и жаловаться друг другу, что два года назад закон, по которому такие, как Настя, должны были заручиться согласием всех жильцов своего дома, еще не был принят, и они, живущие в других подъездах никак не могли повлиять на ее решение.
На остановке надземного метро народу тоже оказалось немного - человек шесть или семь сидело на скамейке, да еще трое парней, которым не хватило места, прогуливались рядом, о чем-то болтая. Настя с Милочкой
встали чуть в стороне, и все, кто дожидался поезда, тут же повернулись в их сторону. В глазах женщин читалось неодобрение, на лицах мужчин - не злое, но какое-то нездоровое любопытство, однако поскольку Настя стояла молча, не пытаясь ни с кем заговорить и, тем более, попросить, чтобы им с Милочкой уступили место, ей никто ничего не сказал. А во взгляде одной из по-настоящему молодых девушек, пришедшей на остановку уже после Анастасии, даже промелькнуло что-то, напоминающее сочувствие.
Надземный поезд пришел точно по расписанию. Еще с земли Анастасия заглянула в широкие окна его вагонов и поняла, что свободных мест внутри слишком мало, так что сесть им с Милочкой, скорее всего, опять не
удастся. Вышедшие из вагонов пассажиры начали спускаться с высокой платформы, ожидающие транспорта мужчины, наоборот, рванулись вверх, не забыв, впрочем, пропустить вперед дам. Настя, подхватив Милочку на руки, тоже заспешила на платформу, надеясь, что сегодня ей, как и в прошлый раз, помогут забраться в вагон или хотя бы не будут толкать - все-таки она тоже была женщиной, а правила вежливости пока еще никто не отменял.
Но удача, благодаря которой она смогла спокойно дойти до остановки, на этот раз изменила молодой женщине: один из парней, собравшийся войти в вагон одновременно с Настей, бросил на нее сердитый взгляд и грубо оттолкнул в сторону:
- Куда ты лезешь? Думаешь, завела себе живую игрушку, так теперь тебе все помогать должны? Дай пройти, пигалица!
Он выглядел лет на двадцать с небольшим, но фразы произносил ворчливо, по-стариковски, да и пигалицей обычно называют тех, кто намного младше, так что Анастасия сразу поняла: перед ней не по-настоящему молодой человек, а омоложенный пенсионер. Причем омоложенный довольно качественно: обычно после нескольких курсов старики выглядели не очень хорошо - кожа у них, хоть и оставалась гладкой, но приобретала нездорово-бледный оттенок, да и на ощупь становилась сухой и шершавой. Говорили также, что клонированные органы, хоть и приживаются в организме без всяких проблем, изнашиваются быстрее, чем первоначальные, поэтому после двухсот-двухсот пятидесяти лет курсы омоложения приходится повторять чуть ли не каждый год. 'Хорошо, что мне все это предстоит еще не скоро! - с радостью подумала тридцатидвухлетняя Настя, входя в вагон и забиваясь там в пустой угол. - Обязательный первый курс
только через восемнадцать лет, да и то, если в целом буду здорова, его можно будет еще немного отложить...'
Возмущенный крик стоящей рядом женщины мгновенно вывел Анастасию из задумчивости и заставил чуть ли не подпрыгнуть на месте.
- Вы знаете, сколько стоит это пальто? - вопила располневшая пассажирка, показывая пальцем на едва заметную пыльную полоску на своем рукаве. - Вы понимаете, что это уже не отстирать, что мне теперь
придется покупать новое?! Что вы вообще себе позволяете, как можно в транспорте держать этих ублюдков на руках?!
- Да эта молодежь вообще обнаглела, никакого уважения к окружающим! - тут же подхватила большая часть красивых и подтянутых пассажиров, выдавая свой истинный возраст.
- Нечего на молодежь наезжать, чего вы по одной шалаве обо всех судите?! - откликнулось два или три голоса, принадлежащих действительно молодым девушкам.
Анастасия торопливо опустила Милочку на пол, шепнула ей, чтобы она стояла спокойно и не баловалась, и испуганно подняла глаза на испачканную женщину:
- Простите, пожалуйста, она не нарочно.
- Попробовала бы она нарочно это сделать, я бы тогда на вас в суд подала и заставила мне полностью новое пальто оплатить! И моральный ущерб тоже!
Анастасия покрепче прижала к себе Милочку и незаметно погладила ее по голове. Пассажирка наседала на нее слишком уж яростно, и малышка могла испугаться или, еще хуже, решить, что эта громко кричащая женщина хочет обидеть саму Настю. Этого допускать было никак нельзя.
А тетка, тем временем, продолжала разоряться, обвиняя Анастасию и других таких, как она, 'куриц с куриными мозгами' во всех смертных грехах и мировых катаклизмах. Остальные пассажиры в их с Настей конфликт
не вмешивались, но при особенно громких тирадах тетки одобрительно кивали головами. Настя же, продолжая покаянно выслушивать сыплющиеся на нее обвинения, незаметно развернула Милочку к окну - та любила во время поездок смотреть на проносящиеся мимо дома и другие машины и, увлекшись этим интересным занятием, перестала обращать внимание на скандалистку.
Высказав все, что хотела, испачканная пассажирка с победоносным видом вышла на очередной остановке. Анастасия присела рядом с Милочкой на корточки и стала тоже смотреть в окно, попутно шепотом объясняя ей,
что именно они сейчас проезжают. Однако этот тихий разговор не мешал ей слышать, о чем в полный голос разговаривают за ее спиной другие пассажиры.
- Про моральный ущерб она правильно говорила - по-хорошему говоря, мы все это с нее можем требовать. Полчаса в одном вагоне с этим ехать - это ж железные нервы надо иметь!
- Не, у этой еще ничего, спокойная...
- Ну смотреть же противно, как она с ней сюсюкает! Сама в какое-то животное превращается! Ну почему мы должны все это видеть и слышать, почему всем плевать, что она вот так вот среди бела дня унижает наше
достоинство? Может, я потом спать не смогу - как подумаю, что нормальный, в общем-то, человек может опуститься до такого уровня!
- Да ладно вам, бывает гораздо хуже. Я недавно с двумя такими в такси ехала - прокляла все на свете, что вместе с ними туда села! Они играть начали, ползать, слюни пускать, и никто им даже слова сказать не
посмел, как будто так и надо. Два раза до меня случайно дотронулись, представляете! Нет, ничего не измазали, но ощущение от этого... Я чуть с завтраком, извините за выражение, не рассталась! Стресс жуткий был, несколько дней потом вообще не хотелось никуда из дома выходить, лишь бы на таких не наткнуться.
- У меня за стенкой такой живет, только маленький совсем, скулит каждую ночь, завывает...
- А при мне один раз двое больших драку устроили - представляете?
- Ой, это, наверное, ужасно было?
- Ужасно - не то слово! Я как раз перед этим про них статью прочитала, там говорилось что это - самые жестокие существа в мире. Примеры приводились, что они могут сделать просто так, в игре... Это просто кошмар, я от них, помнится, два квартала без передышки бежала!
- Какого черта они вообще на общественном транспорте ездят? Мы свои проездные честно зарабатываем, а они, дармоедки, живут на пособие и еще требуют, чтобы им место уступали!
- Ну, пособие-то у них, говорят, такое маленькое, что и сказать стыдно...
- И правильно. Они и так постоянно что-то требуют, думают, что весь мир им что-то должен, а если бы им больше платили, они бы сами зарабатывать вообще даже не пытались!
- Нет уж! Пусть лучше на пособие живут, чем пытаются где-то работать и подводят всех сотрудников.
- Эй, девушка! Вам долго еще ехать? Может, хватит нам нервы трепать, вы нас всех уже здесь измучили!
Настя выпрямилась и повернулась к крикнувшему ей это мужчине, невероятным усилием сдерживая клокочущую внутри ярость:
- Я еду до конца линии. До парка.
Видимо, взгляд у нее был очень тяжелый, потому что мужчина не стал больше ничего спрашивать и даже прошел в другой конец вагона. Остальные пассажиры снова зашептались, но теперь уже гораздо тише:
- Лучше ее не трогать, видели, какие у нее глаза бешенные? Там уже никакого разума не осталось, один инстинкт, если ее любимицу хоть пальцем тронуть, может и в драку броситься! Это же все бесследно не
проходит, психология необратимо меняется. Говорят, между собой они только об одном и болтают - у кого красивее, у кого быстрее растет да лучше кушает... Тьфу!
- Да у них не только психология страдает, они и физически безобразными становятся. Эта еще ничего, симпатичная, а один раз я такую же на пляже увидел, в купальнике - фильм ужасов да и только! Тоже, по
идее, должна была мне моральный ущерб компенсировать, меня после такого зрелища два дня вообще на женщин не тянуло - как вспомню ее, так и...
- Ну, эта вон тоже в свободном плаще ходит, небось и у нее фигура жуткая и никакое омоложение здесь не поможет.
Поезд мчался над городом, плавно покачиваясь под широким стальным рельсом, в вагон входили новые пассажиры и многие из них, бросив на Анастасию брезгливый взгляд, присоединялись к всеобщему недовольному ворчанию.
- Скоро их еще больше станет. Вчера в новостях говорили - за последние два года численность населения опять начала снижаться. Народ завел моду всяким экстримом развлекаться, думает, если органы можно
клонировать, то помереть вообще невозможно! Вот и погибают один за другим - медики-то не ко всем поспевают! Да и мозги, в отличие от сердца, новые не вырастишь.
- И что? Этих снова поощрять начнут?
- Ага. Деньгами, льготами... Разрешение будет проще получить и все такое.
- Да кто ж на это согласится?! Не так много на Земле ненормальных!
- А если их много наберется, надо будет для них специальные поселения создавать, нечего им в городах жить, простым людям на нервы действовать!
- Девушка! До парка одна остановка осталась, пешком дойдете! Хотите, мы скинемся и денег вам дадим, только уйдите!
- Еще чего, деньги ей предлагать, она и так уже к халяве привыкла!
- Да перестаньте вы, в конце-то концов! - неожиданно громко воскликнул высокий девичий голос, и шушукающиеся пассажиры на мгновение застыли с раскрытыми ртами. Анастасия с удивлением покосилась в ту сторону, где у нее вдруг нежданно-негаданно объявилась заступница. Должно быть, такая же женщина, как и она, больше некому...
Через вагон к ней подошла невысокая девушка, по виду - тоже по-настоящему молодая. Остановилась рядом, глядя то на Анастасию, то на Милочку и явно не зная, что сказать.
- Помочь вам из вагона выйти? - предложила она, наконец, заметно стесняясь.
- Если вам нетрудно... - робко пробормотала Настя, опуская глаза.
- Ну что вы, конечно, нетрудно, - заступница неуверенно улыбнулась и, протянув руку, погладила Милочку по голове. - Она у вас такая хорошенькая! И такая тихая...
- Она умеет хорошо себя вести, особенно на улице. Я очень старалась ее этому научить, - тихо объяснила Настя.
- Сколько ей?
- Уже полтора.
- Ой, совсем большая! - девушка выглянула в окно. - Сейчас приедем, берите ее!
Поезд затормозил у конечной станции, и Анастасия, подхватив Милочку, вместе с вежливой незнакомкой двинулась к выходу. Девушка пропустила вперед особенно проворных пассажиров, бросившихся вон из вагона, как только его двери раздвинулись, а потом, выпрыгнув на платформу, протянула руки и забрала малышку у Насти, осторожно прижав ее к себе.
Сама Анастасия с радостью ухватилась за поручень: она всегда боялась вылезать из качающегося вагона с занятыми руками и теперь была страшно рада, что хотя бы в этот раз ей не нужно изображать из себя акробатку.
Спустившись с платформы, девушка поставила Милочку на землю, но малышка тут же снова оказалась на руках - теперь уже у Насти.
- Вот, постоянно их на себе таскают, а потом они избалуются и вообще с рук слезать не будут! - возмутился кто-то сзади. Анастасия вздрогнула и еще крепче прижала Милочку к груди.
- Не обращайте на них внимания, - посоветовала ее попутчица, шагая рядом. Настя кивнула:
- Я пытаюсь. Просто иногда бывает очень тяжело.
Девушка молча кивнула.
- У вас тоже есть? - спросила у нее Анастасия.
- Нет, - покачала та головой. - Я одна и меня это устраивает - по крайней мере, пока. Но поверьте, я никогда не относилась плохо к таким, как вы. Наоборот, я вами просто восхищаюсь! Честное слово, я бы не
смогла, у меня бы смелости не хватило...
- Ну что вы, - растроганно улыбнулась Анастасия. - Тут не в смелости дело, тут, скорее, много терпения нужно...
- Терпения у меня бы тоже быстро закончилось, - заверила ее незнакомка. - А вы - молодец.
Они подошли к переходу через шоссе. На другой стороне дороги начинался парк - небольшой зеленый 'островок' в центре города. Девушка улыбнулась Насте и еще раз погладила Милочку по голове:
- Мне вообще-то в другую сторону. Счастливо!
Анастасия попрощалась с ней и начала подниматься на пересекающий шоссе высокий 'мостик'. Под ними с бешенной скоростью неслись автомобили, а над их головами прогрохотал состав надземки, и Милочка
испуганно прижалась к Насте, зажмурив глаза.
- Не бойся, - шепнула ей Анастасия, - это всего лишь вагончики, мы с тобой только что в таком ехали. А внизу - машинки, когда-нибудь ты тоже в них покатаешься...
В парке она снова спустила Милочку на землю и впервые за все время после выхода из дома вздохнула с облегчением. Здесь можно было не опасаться никаких недоброжелателей, не ждать, что их с Милочкой
присутствие начнет кого-то раздражать - здесь они, наконец, могли вести себя свободно. Милочка тоже это понимала: как только Анастасия спустила ее с рук, она радостно побежала по окруженной деревьями тропинке, должно быть, заметив впереди что-то интересное. Боясь потерять ее из виду, Настя быстрым шагом поспешила за ней и увидела выходящих из-за деревьев знакомых, с которыми они часто встречались в этом самом парке - Наташу с Фридрихом и супругов Матвеевых с совсем еще маленьким Мишуткой. Они тоже заметили Настю и приветственно замахали ей, а уже добежавшую до них Милочку Наташа подхватила на руки и нежно чмокнула в нос.
- Как доехала, Насть? - спросила Матвеева. Анастасия машинально поморщилась:
- Да как всегда. Бывало и хуже.
Друзья понимающе закивали.
- Ладно, пошли на площадку, - Наташа вернула Насте Милочку и свернула на широкую аллею, ведущую вглубь парка. - Фридрих, иди ко мне! Эй, ты что там с земли подбираешь, негодник?!
Молодая женщина бросилась к своему провинившемуся малышу и, отобрав у него непонятно где найденный окурок, принялась строгим голосом объяснять ему, почему нельзя 'брать в руки всякую каку'. Фридрих
обиженно засопел и так смешно наморщил нос, что все остальные умиленно заулыбались. Милочка снова подошла к Насте и принялась ластиться к ней, всем своим видом показывая, что уж она-то никогда ничего на улице не подберет. Анастасия нагнулась и поцеловала ее в макушку - точно между двумя роскошными красными бантами, один из который, правда, уже начал сползать с ее мягких шелковистых волос. Настя поправила бант и подтолкнула дочь к аллее:
- Идем играть на площадку!
Остальные родители последовали ее примеру.
- А Фридрих вчера первое слово сказал! - с гордостью похвасталась Наташа. - Не очень разборчиво, правда, но, по-моему, все-таки это было слово 'мама'.
Матвеевы и Настя дружно зааплодировали и принялись поздравлять приятельницу. Мишутка, гордо восседавший у своего отца на руках, тут же захныкал, чтобы привлечь к себе внимание. А Милочка с Фридрихом понеслись по аллее наперегонки и остановились, чтобы подождать своих мам, только в самом ее конце, под большим деревянным стендом с надписью.
Возле этого стенда компания снова повернула на маленькую тропку и, наконец, вышла к детской площадке с песочницей, горкой и окружающими их скамейками.
Надпись на стенде гласила: 'Место выгула детей до семи лет. За выгул в неположенном месте - штраф 50 долларов'.

(с)