Вчера вечером, уже который день - на стальном тросе, натянутом между двумя девятиэтажками сидел голубь. Белый с серыми пятнами. Он сидел,нахохлившись, глаза были закрыты. Ветер раздувал бело-серые перья, мороз крепчал. А голубю снились сны. Ему снилось небо.

Слабея, он покачивался на тросе словно эквилибрист. Ему казалось, что он чувствовал во сне потоки воздуха, рассекаемые сильными крыльями, взмахи которых в эту минуту ассоциировались у него с покачиваниями на тросе. Слышал свист ветра рассекаемого некогда в играющем полёте.

Он не забыл голубятню, в которой родился и вырос. Не забыл как,отбившись от стаи, был отнесён ветром, куда-то в сторону. В лабиринт серых прямоугольных домов, которые как близнецы были похожи друг на друга. И помнил, как выглядел его родной дом сверху. Ему нужен был просто толчок. Нужно было что-то,что подняло бы его выше крыш многоэтажных домов, чтобы он смог увидеть. Его маленькое сердечко звало его в какую-то сторону. Он чувствовал, что нужно лететь, только он был из той породы Николаевских голубей, которые сами по себе не летают. Их нужно «гонять». И тогда они поднимаются на такую высоту, когда с земли, человеческим глазом виден лишь маленький крестик.

Он заблудился несколько дней назад. Пока не выпал снег он кое-как перелетал с веток деревьев растущих под домами на стояки для выбивания ковров и подпорки для сушки белья, чтобы спустившись на землю найти какое-то пропитание.

А сейчас тот самый ветер, что некогда носил его сильными руками, тот самый ветер, который неоднократно был побеждён голубем в безумной схватке полёта, отнимал у него жизнь. Капля за каплей, кровь застывала в застывшем на одном месте маленьком пушистом комочке. Тот самый ветер, который он так любил, превратился из его лучшего друга в немого и безжалостного убийцу.

Ветер, гуляющий среди домов и подвывающий смертельной песней вместе с морозом, медленно, но верно делали своё дело.

Только он уже не ощущал холода. Вернее он забыл о нём, в своём прекрасном сне.

Он видел сон, последний сон своей жизни. Во сне он видел небо, слышал, как урчала голубка над только родившимися голубятами, когда хозяин заходил в голубятню посмотреть на потомство и посчитать их. Все прошлые мгновения растянулись перед его мысленным взором в один прекрасный, бесконечный сон.

Он помогал ей строить гнездо, когда они в клювах носили в него по очереди, найденные ими ветки, которые как нельзя лучше подходили для «си’дала» сделанного хозяином-голубятником.  Он ворковал, ухаживая за нею с первого момента, когда понял, что она его пара. Ворковал, заметая хвостом землю перед её дамскими лапками. Он видел, как они на пару с ней выкармливали голубят, отрыгивая им полупереваренный корм в клювы, будто целуясь.

…сегодня утром голубя не было.