Язык – показатель истинной воспитанности. “Эй ты, дурень! Слышал, как тут прошагали солдаты?” – спросил человек слепого фермера. Через минуту к нему обратился другой человек: “Слепец! Открой-ка рот и скажи, слышал ли ты, как здесь промаршировали солдаты?” Чуть позже раздался третий голос: “Господин, вы не слышали, проходили ли по этой дороге солдаты?” Наконец подошёл ещё один человек и, положив руку на плечо фермера, спросил: “Дорогой мой, пожалуйста, скажи мне, слышал ли ты, как по этой дороге проходили люди?” И слепой человек правильно описал тех, кто задавал ему вопросы: первый был солдатом, второй – капитаном, третий – генералом, а четвёртый – царём. Слова выявляют воспитание говорящего. Язык – это оружие сердца; он охраняет жизнь человека. Слишком долгие разговоры, громкая речь, грубые и несдержанные слова, полные злобы и ненависти, – всё это влияет на здоровье человека и порождает злобу и ненависть в других; такая речь ранит, отчуждает, ожесточает. Почему говорят, что молчание – золото? Молчаливый человек не имеет врагов, хотя, может быть, и друзей тоже. У него есть досуг, возможность углубиться в себя и выявить свои недостатки и ошибки. У него нет склонности искать их у других. Если вы оступились, то можете отделаться вывихом, если же оступится ваш язык, вы нанесёте удар вере и счастью другого человека. От этого удара он может никогда не оправиться и рана будет всегда болеть Поэтому используйте язык с большой осторожностью. Чем мягче вы говорите, чем меньше вы говорите, чем нежнее вы говорите, тем лучше и для вас, и для других.

   Когда вы ходите, грезите или спите, тревога и печаль всегда с вами – и в прошлом, и в настоящем, и в будущем.

   Но уверуйте в Бога, посвятите Ему все ваши труды,– тогда и печаль, и беспокойство исчезнут. Нарада как-то похвастался Вишну, что ни один преданный не может превзойти его; но само это хвастовство шло вразрез с главной чертой преданного – свободой от эгоизма. Вишну, поэтому, заговорил об одном крестьянине, который обрабатывал свой маленький клочок земли, как о великом преданном, и порекомендовал Нараде навестить его и поучиться у него искусству преданности! Нарада, сильно уязвлённый и раздосадованный, отправился в указанную ему деревню. Он увидел, что крестьянин с утра до ночи целиком поглощён работой в поле, в загоне для скота, в доме, однако, как внимательно ни наблюдал Нарада, он не смог услышать, чтобы крестьянин произносил имя Бога чаще, чем три раза в день: первый раз, когда он вставал с постели, второй, когда он приступал к обеду, и третий, когда укладывался спать. Нарада был, естественно, возмущен, что его поставили ниже этого заурядного представителя сословия бхакт. Ведь сам он постоянно пел прекрасные песни о лилах Господа, по всему миру разносил весть о намасанкиртане (воспевании имени Бога), а тут был сын земли с заскорузлыми руками, поминавший святое имя всего три раза в день! И этого человека Вишну ставил выше его! Нарада поспешил на небо, его лицо пылало гневом и оскорблённым достоинством. Но Вишну лишь посмеялся над ним. Он дал ему горшок, до краёв наполненный водой, и велел, чтобы он пронёс его какое-то расстояние, не выплеснув ни одной капли. Нарада справился с заданием, но когда его спросили, как часто вспоминал он при этом имя Бога, он признался, что из боязни не удержать горшок и пролить воду совершенно забыл об имени! Тогда Вишну сказал ему, что крестьянин, который несёт на своих плечах гораздо более тяжкую ношу, чем горшок с водой, и который должен быть очень осторожен, чтобы не уронить её, достоин восхищения за то, что вспоминает Бога три раза в день!

   Будет большой заслугой, если вы с благодарностью помянете Господа по меньшей мере трижды или дважды в день; одно это даст вам покой. Не оставляйте своих мирских обязанностей, но исполняйте их с именем Бога на устах, взывая к Его милости.

Однажды на занятиях ученик спросил:

— Учитель, что ты можешь сказать по поводу этики и морали в торговле?

— Ты имеешь в виду какую-то конкретную ситуацию или хочешь поговорить об этике вообще?

— Я хотел бы знать, как ты считаешь, хорошо ли торговать ну, например, сигаретами, вином или оружием?

— Хорошо торговать — хорошо, а плохо — плохо, — ответил Учитель.

Ученик был несколько озадачен таким ответом:

— Что ты имеешь в виду, когда так говоришь, Учитель?

— Я огорчён, что тебе требуется разъяснение. Но если так, пожалуйста: лучше хорошо торговать вином, чем плохо торговать… ну, скажем, лекарствами.

Ученик поблагодарил Учителя.

                  Путник, идущий вдоль реки, услышал отчаянные детские крики. Подбежав к берегу, он увидел в реке тонущих детей и бросился их спасать. Заметив проходящего человека, он позвал его на помощь. Тот стал помогать тем, кто ещё держался на плаву. Увидев третьего путника, они позвали его на помощь, но тот, не обращая внимания на призывы, лишь ускорил шаги.

— Разве тебе безразлична судьба детей? — спросили его спасатели.

                                                                                            

Тот ответил им: — Я вижу, что вы вдвоём пока справляетесь. Я лучше добегу до поворота и узнаю, почему дети попадают в реку, и постараюсь это предотвратить.

Анна Валерьевна умерла достаточно спокойно. Инсульт произошел во сне, и потому проснулась она уже не у себя в кровати, а в просторной комнате с множеством других людей, как и она, ожидавших увидеть нечто иное. Потолкавшись среди народу и выяснив что к чему и где, Анна Валерьевна протиснулась к большому справочному бюро, которое сначала направило ее обратно в очередь, потом на выход, и только с третьего подхода (к вящему удовлетворению Анны Валерьевны, ибо и не таких бюрократов штурмом брали) операционист удосужился пробить ее по базе данных и сообщил: - Вот распечатка кармы, третий кабинет направо за левым углом – получите комплектацию. Потом подойдете. Следующий. Анна Валерьевна послушно взяла распечатку, ничего в ней не поняла и проследовала в указанном направлении. - Карму давайте! – Анна Валерьевна подпрыгнула от неожиданности. - К-карму? - А вы можете дать что-то еще? – цинично поинтересовались за стойкой и буквально вырвали из рук Анны Валерьевны распечатку. – Так, карма у вас, скажем прямо, не ахти. Много с такой не навоюешь. - Я не хочу воевать – испуганно пролепетала Анна. - Все вы так говорите, - отмахнулись от нее и продолжили, - на ваше количество набранных баллов вы можете купить 138 земных лет человеческой жизни, 200 лет птичьей или лет 300 в виде дерева или камня. Советую камнем. Деревья, бывает, рубят. - Сто тридцать восемь… - начала было Анна Валерьевна, но ее опять перебили. - Именно сто тридцать восемь лет стандартной и ничем не примечательной жизни, заурядной внешности и без каких-либо необычностей. - А если с необычностями?… Это я так, на всякий случай… уточняю… - Ну, выбирайте сами. Необычностей много. Талант – 40 лет жизни, богатство – в зависимости от размера, брак, честно вам скажу, полжизни гробит. Дети лет по 15 отнимают… Вот вы детей хотите? - Нет… то есть да… двоих… нет, троих… - Вы уж определитесь. - Брак, троих детей, талант, богатство и чтобы по миру путешествовать! – на едином дыхании выпалила Анна Валерьевна, лихорадочно вспоминая чего ей еще не хватало в той жизни, - и красоту! - Губа не дура! – хмыкнули из-за прилавка, - а теперь, уважаемая Анна Валерьевна, давайте посчитаем. Брак – это 64 года, остается 64. Трое детей – еще минус 45. Остается 19. Талант, допустим, не мирового масштаба, так, регионального, ну лет 20. А богатство лет 20 минимум. Лучше надо было предыдущую жизнь жить, недонабрали лет. - А вот… - прикусила губу Анна Валерьевна, - если ничего… - А если ничего, то 138 лет проживете одна в тесной квартирке, достаточной для одного человека и при здоровом образе жизни, в следующий раз хватит на побольше лет – отбрили Анну Валерьевну. - И ничего нельзя сделать? - Ну почему же? – смягчились за прилавком, - можем организовать вам трудное детство – тогда высвободится лет 10. Можно брак сделать поздним – тогда он не полжизни отхватит. Если развод – еще кредит появится, а если муж не ахти, то авось и талант мирового масштаба сможем укомплетовать. - Да это же грабеж… - Свекровь-самодурка карму неплохо очищает, - проигнорировали ее возмущение и продолжили, - можно вам добавить пьяного акушера и инвалидность с детства. А если пожелаете… - Не пожелаю! – Анна Валерьевна попыталась взять в свои руки контроль над ситуацией, - Мне, пожалуйста, двоих детей, брак лет этак на 40 по текущему курсу, талант пусть региональный будет, ну и богатство чтобы путешествовать, не больше. - Все? Красоты вам не отсыпать? У вас еще 50 лет осталось… нет? Тогда комплектую… - девушка за прилавком достала кружку и стала высыпать в нее порошки разных цветов, приговаривая себе под нос: “брак сороколетний, есть, дети – две штуки есть, талант… талант… вот, пожалуй, так, деньги… сюда, а остальное от мужа еще… Все!” Анна Валерьевна недоверчиво покосилась на полулитровую кружку, заполненную цветным песком, которую ей протянули из-за прилавка. - А если, скажем, я талант не использую, я дольше проживу? - Как вы проживете – это ваши проблемы. Заказ я вам упаковала, разбавите с водой и выпьете. Товары упакованы, возврату и обмену не подлежат! Если вы пальто купите и носить не будете – это уже ваши проблемы. - А… - Счет-фактура вам, уверяю, не пригодится. - А… - Да что вы все “А” да “А”?! Судьбу вы себе выбрали, предпосылки мы вам намешали, все остальное в ваших руках. Кулер за углом. Следующий!

Последнее, что успела подумать Анна Валерьевна перед собственными родами, было: “Вот вроде все с моего ведома и разрешения, а такое ощущение, что меня все-таки обдурили”. Хотя нет, мимолетной искрой у нее в мозгу успела пронестись мысль о том, что ей интересно, как ее назовут.

http://pritchi.omkara.ru/?p=502