Работать.... НЕХОЧУ
- 23.04.07, 16:32
Каждый день одно и то же... по телеку... на работе... в транспорте.....лапша... боже..... надоело
слушать...смените пластинку... подайте лапшу с соусом
От чего так........ березы шумят....
отчего белоствольные все понимают....
Был дождь... дождь шел уже вторую неделю. И казалось, не собирался прекращаться вовсе...
и от этого дождя все вокруг стало серым - и небо, и дома, и деревья, и машины, и люди.
Они, люди, как бы пытались слиться с окружающей средой. Они носили скучную, мрачную одежду;
они редко улыбались; они не смотрели друг другу в глаза, боясь раскрыться...
И я был одним из этих людей. Я был таким же, как они...пока не встретил Её...
В один из этих мрачных дней она шла под дождем, без зонта. Она шла, подставляла свое лицо
дождю. Она шла и смеялась от того, как дождь ударялся об ее лоб, губы, щеки.
Она светилась на фоне безмолвной толпы.
Она спустилась в метро, встряхнула мокрыми волосами...и я отчетливо увидел сияние вокруг нее.
Она была ангелом. А может быть, мне показалось? Даже если она не была ангелом, в ней было что-то божественное...
Она вскочила в поезд, за ней закрылись двери, и я потерял ее...
А дальше... Я поехал на работу с таким чувством, будто весь мир рухнул, будто меня больше нет.
Казалось, что в том поезде в метро уехал я, а не та девушка...
Вечером, совсем разбитый, я плелся домой. И вдруг кто-то взял меня за руку. Я обернулся - и увидел ее.
Она сказала, что искала меня и что мы теперь будем вместе... И мы были вместе... еще пару недель.
А потом дождь закончился. Был яркий и теплый день. И она сказала, что уходит, что не может больше быть рядом...
хочет, но не может...
- Ты вернешься? - спросил я.
- Я вернусь дождем.
- Дождем?
- Да, дождем. Я буду в каждой капле...
И она ушла. А я, тупица, так и не решился ее остановить. Я так любил ее. Она дала мне чувство жизни.
Казалось, до встречи с ней я и не жил...
Как она могла? Как она могла пробудить меня ото сна и бросить?! Она вырвала мое сердце и унесла с собой, не оставив мне ничего взамен.
Ничего, кроме любви к ней... Любви, которая поедала меня. Я не мог жить без нее.
Через три дня снова пошел дождь. Я вышел на балкон и подставил лицо холодным каплям.
И я чувствовал ее присутствие. И я был счастлив, я смеялся. Я хотел лететь.
Я взобрался на перекладину, прыгнул, и полетел...сначала я некоторое время летел вниз, а потом я стал подниматься все выше и выше.
Я смотрел на людей, дома и машины, а дождь все ласкал мое лицо.
А потом, когда домов было уже не видно, были только лишь облака, дождь и я, я увидел свет.
Он стал приближаться ко мне. И вскоре был различим силуэт. Это был ее силуэт.
Она приблизилась ко мне, взяла за руку, и мы больше никогда не разлучались - мы всегда были вместе. Мы были дождем...
Люблю активных культистов ...но, люблю и пассивных, ням!
- Ктулхо о проблеме выбора.
Ктулхо смешивает две полярные сущности, которые, смешиваясь, утрачивают индивидуальность и исчезают. Для этого он ничего не делает - только убирает перегородку между ними, нивелируя вселенскую разность потенциалов. Таким образом, вся энергия уходит в биореактор и там исчезает.
- Академик Заноза о монарности Ктулхо.
Однажды ты, мою увидев страсть,
Звездой сверхновой в небе воссияла.
Нам мира на двоих казалось мало -
Мы в мир мечты задумали упасть.
Исторгнув свет, побывши демиургом,
Я утомился. Маска драматурга
Ушла на полку. Страсть сдана в архив.
На сцену снова ловцы душ шагнули,
Коня судьбы с дороги повернули -
И я вернулся, стопку накатив.
Потом я вспомнил в бешеном угаре,
Как лёд не таял, будучи в пожаре...
Я понял, что есть сила в этой паре
И начал изменять активно мир.
Но, находясь в объятии желаний,
Злых кукловодов и воспоминаний,
Не мог создать я ничего, кроме страданий.
И рад был лишь мамона - мой кумир.
Ума и разума единство не давалось
И изменить тебя не получалось.
И только требовать покорность оставалось,
Чтобы не тратить внутренний покой.
Тот, кто творит движенье, неподвластен
Статичным идолам - и в этом он ужасен
Для тех, кому отдельный слайд прекрасен,
Кто разрушает мир своей рукой.
И что? Стою, барахтаюсь в трясине.
Контроль мне дан как мухе в паутине.
Быть иль не быть - слова вязнут в пучине.
Я не отдам надежду созидать.
На разносол Вселенная богата,
А у меня, к тому ж, ума палата.
Я окиян создам, была б лопата.
Завтра с утра начну уже копать.
И чудо есть - не ожидав ответа,
Я получил готовую планету.
Там мысли воплощаются к рассвету,
Материя не может возражать.
Прошёл уж год, я там - сплошной правитель,
Одновременно и Актёр, и Зритель.
Но не Творец и, даже, не Смотртель...
Дал ли мне силы Бог, чтоб выбирать?!
Баянчик... Друган мой, Колян, на работу новую устроился. И по этому поводу нихуйова так проставился. Пазитиф канешна, но бля посреди недели такой хуйнёй занимацца - по любому западло. Напиткоф накупил я ебу - каждай твари па паре, ф смысле асартимента. Весело было, хуле гаварить - но утро убило напрочь. Такого пахмелья у миня давно не было. А хуле делать - проблевался, позафтракал, исчо проблевался и на работу папесдавал. Сижу, работать нимагу, руки трясуццо, сасредаточинно пережовываю пачку орбита с марознай сцука свежестью. И нимнога так переживаю - хуле на совесчание пригласили за каким то хером, а я такой бля никакой бля. Хуяк, Колян мудило звонит: - Здарованах … бля песдец … а чо фчера за тёлки были? - Да какие фпесду телки бля. Похмелиццо бы. - Ну так пифка ебани, проблемы то. - Не, запалят фпесду, мне на савесчание черес час песдовать исчо. - А ты клизмой хуякни. - Эт как?! - Как бля - в жопу, ёпта. - Ты ахуел? Ахтунг! - Заебал уже с ахтунгом сваим. Медицина ето. Мой братан, когда на КАМАЗе работал, тока так и похмелялся, беспесды. И что характерно - никакого запаха. Я ща тож клизмачку ебану наверно, хуле - работа новая, палицца не хочецца. - А скока нада то? - Пива? А хуй его знает. Бутылки по любому хватит. Хуле - посидел, подумал, партфель взял и типа я па делу - съебался в аптеку. Взял клизму на поллитра, балтику третью и абратно на работу. В сартир заруливаю. Сцуко надо было с братом колянафским перетереть - как он переливает пиво в клизму, должна быть какаита технология у опытных пацаноф. Пиво бля пениццо и ниохотно так миняет темнату стикла на ризину клизмы. Но бля перелил, пралил правда нимного, но бля хуле. Штаны стягиваю, раком фстал, лбом в бачок уперся - сцуко холодный бля што песдец - но с похмелья ничо так, даж легче стало. Начинаю вводить мидицинский инструмент в жопу, а сцука хуйова так идёт - ачко сжалось, инородный предмет по идейным соображениям принимать отказываецца. Хуле, на трубку плюнул и ничо так, засунул карочи. Давлю на грушу, пиво пошло тока сцука опять же пеницца и пена ета йобаная из ачка выливаиццо и на штаны капаит. Хуйня, я бумаги сартирнай на штаны побросал и аккуратнинько так процидуру закончил. И что характерно - полегчало. Беспесды. Тока я бля до места сваиго рабочего дошёл, присел и бля фскачил как ашпаренный. Срать!!! Срать, бля!!! Подпёрло што песдец, можит пиво какое некачественнае - хуй знает. Лечу в сортир, за ручку дергаю - занят бля. Похуй, ломлюсь в саседний, с бальшой буквай Жо на двири. Еле успел штаны снять - забило фонтаном. Сцуко исчо и пеницца, фсю жопу се забрызгал. Пра унитаз васче молчу, ето надо видеть. Хуле, жопу подтёр со всех старон, ноги тож оптёр где набрызгало. Выхажу - а там замглавбуха, Леначкабля. Посмарела на меня странно как то и заходит. Дверь закрыла, слышу “ой бля, мамочки…. ”. Хуямачки, ёпта - но как то нилофка нимного стало. Тока на рабочее место сел - опять бля позывы на посрать. Хуле, хуйачу по новой. Как раз Леначкабля вылазит. Из буквы Жо. Я на ниё не смарю и у буквы Мэ ручку дёргаю - занято. Хуле делать, мима Елены ебашу в Жо. Дверь закрыл, слышу “казззёл”. Хуле, он и есть но што мне, обосраццо штоль. А ничо так - Ленок сортир отмыла за мной, хозяйственная баба. Мне такие нравяцца - мужик насрал, убрала. И груть у ние песдатая. Примерно об етом я думал, пока срал пеной. На рабочее место иду, начальник нафстречу. “Хуле бродиш - бигом на савесчание, начинаеццо уже”. Заходим, садимся. Чуфствую в районе прямой кишки неприятное бурление и позывы на опорожниццо. Сканцентрировал фсе внутренние резервы аргонизма, тирплю. О чём было совесчание и нах миня звали я так и нипонил, паскольку занят был борьбой с собствинными жиланиями. Из приёмнай выскакиваю и бигу ф сартир. По дороге опять Ленабля попадаиццо. “Подожди”, - грит, - “я вот што тибе хотела сказать…”. Я остановился, мышцы очковые нипроизвольно расслабились и по ноге моей потекла теплая струйка раствора третьей балтики с дерьмом. Причом с характерным звукавым сопровождением. Так я и не узнал, што она мне хотела сказать. Она подвисла нимного - а я, пользуясь етим, съёб. Хуйачу в отдел, партфель хватаю, на ходу бросаю “я домой, соседи пазванили дом наш горит”, и пока никто не успел чонить спрасить-сказать, съёбываю. В митро западло обосранным ехать, неэстетично как-то. Ловлю тачку и на заднее сиденье. Вадила фсю дорогу подозрительно на миня касился и окно на полную открыл. Я тожи открыл, но больше ис солидарности, по мне так особо и не пахло. Домой пришёл - и в сортир сразу. Вот на етом моменте етой беспесды груснай истории я наконец и отосрался от души. Потом бросил адежду в стиральную машину, достал холодного пифка, только собрался расслабиццо - Колян звонит: - Как смотриш на после работы похмелиццо? - Да я дома васче, а ты чо не похмелился исчо? - Так работа новая, хуй знает исчо как отнесуццо, а ты чо дома то? - А клизма? - Да какая фпесду клизма - смиёшъся, ёпта? Гыгыг… а ты чо - сделал?! - Гыгы - да я мудак, штоль, отпросился - вот сижу, похмеляюсь... - Так я зайду после работы? - Да как хош... Какое то неприятное чуфство после разговора осталось. Мудак я, штоль?