Проводница

Объяснение в любви – сложнейшее из искусств.
Особенно, учитывая то, что далеко не все чувства получается выразить
словами. Иной раз приходится обходиться и без них (в смысле без слов, а
не без чувств), прибегая к помощи рук.
Как-то раз ехал я в поезде. В то время я был еще юн и наивен. Как-никак
двадцать один год…. Двадцать один год! Да ты че? – воскликнет иной
читатель – да я….. да я в эти годы…… После чего начнет смачно
расписывать свои амурные похождения….. В шестом классе трахнул
десятиклассницу, в седьмом вовсю крутил роман с учительницей истории, а
попутно дефлорировал молоденьких девочек, так что вскоре в родном
микрорайоне не осталось не одной целки. Так вот, по сравнению с
некоторыми индивидуями, ваш покорный слуга в двадцать один год был все
еще юн и наивен. Тем более, не так давно я отслужил в советской армии, а
за это время мои познания по части анатомии женских половых органов
ничуть не улучшились ни в теоретическом, ни в практическом плане, то
есть, два года оказались фактически выброшены псу под хвост.
Итак, сел я в вагон, закинул рюкзак на верхнюю полку и стал знакомиться с
соседями по купе. Таковых оказалось двое. Моряк-подводник,
возвращавшийся на свою субмарину, лысый, облезлый, потрепанный жизнью
дядька лет так хорошо за сорок. И командировочный из Киева, не то
инженер, не то снабженец, впрочем, какая нахер разница, толстенький
живчик, постоянно травивший анекдоты. Что же касается меня, то я ездил в
Москву навесить родственников. Едва поезд тронулся, моряк откупорил
бутылку коньяк и плеснул всем присутствующим по пятьдесят капель. Потом
выпили еще по пятьдесят, перекурили в тамбуре, и - еще по пятьдесят.
Бутыль почти опустела. Моряк принялся рассказывать о своих похождениях
на любовном фронте, я не без интереса слушал. Сейчас я бы давно просек,
что подавляющее большинство всех этих лав стори просто придуманы или же
позаимствованы у других «авторов», а сам рассказчик, вполне возможно,
уже и вовсе ушел из большого секса, но тогда, по молодости лет, я
принимал все за чистую монету. И жутко завидовал, примерно так же, как в
свое время Сальери завидовал Моцарту.
По вагону ходила проводница, довольно симпотная брюнетка лет тридцати
пяти, с круглой попой и большими сисями. Про таких говорят «женщина в
самом соку». Да, там и в самом деле было на что посмотреть. И за что
подержаться. Конец июля – начало августа. На улице под тридцать. Как и
все славянские женщины в это время года, она была без колготок.
Форменная юбка с небольшим разрезом сзади туго обтягивала аппетитную
попку. На ногах – шлепанцы на примерно десятисантиметровой платформе.
Смазливое личико искрилось лучезарной улыбкой. Такая улыбка чаще всего
встречается у стюардесс или телеведущих.
«Да я любую бабу могу за пять минут уговорить – вещал плешивый казанова – ну, вот, хотя бы, ее».
Я бы и сам с удовольствием натянул эту дамочку, вот только не знал, с чего начать разговор на столь деликатную темуЧитать дальше