Ищу Жену - потерялася

– Алло! Здравствуйте. Это брачное агентство «Гименейка»?
– Да. Здравствуйте, чем могу помочь?
–
Девушка, я ищу жену. Для себя. Меня зовут Николай, мне тридцать пять, и
у меня есть несколько обязательных требований к кандидатуре. Вы можете
записать?
– Да, уже пишу.
– Мне
нужно, чтобы она не умела готовить. Да, совсем. Например, друзья на
Новый Год пришли, а на столе блюдо с холодцом и из него лапы куриные с
когтями торчат. Или вермишель «Доширак» запаривала мне каждое утро, а
она у нее слипалась. А в идеале, просто духовку зажигала, а утварь всю
оттуда забывала доставать, чтоб у меня на ужин были только горелые
сковородки. Дорого и со вкусом. Со вкусом тефлона.
– Понятно. Записала. Что еще?
–
Хочу, чтобы она не брилась. Совсем. Или только одну ногу, а на другой
такие жесткие волосы росли, что ею наличники можно было шкурить. А в
остальных местах специально отращивала, и я бы зимой руки грел в зоне
бикини, как у медведя в паху.
– …в паху. Есть, записала.
– Еще чтобы она косметикой не умела пользоваться. Когда красилась, на Гитлера или на Вуппи Голдберг становилась похожа.
– Да, да, конечно, это без проблем. Записала.
–
Очень нужно, чтобы она была нечеловечески тупая. Это одно из основных
условий. Чтобы даже читать не умела, точнее, во время учебы в ПТУ
разучилась. Чтобы путала правую ногу и левую руку и в театре в ладошку
подошвой хлопала. Чтобы грецкие орехи зубами колола и только скорлупу
ела. Чтобы думала, что «патиссон» – это такой граммофон, а что такое
граммофон, вообще не знала. Чтобы…
– Поняла, поняла…Есть у меня одна такая на примете. Дальше.
–
Хочу, чтобы мозг мне выносила с утра и до вечера. Каждые пять минут на
мобильный звонила и спрашивала, когда я дома буду. А потом сразу на
рабочий перезванивала и проверяла, не спетлял ли я куда.
– Ну, тут тоже никаких проблем нет.
–
Чтобы у неё и мать, и мачеха были. А у меня, соответственно, две тещи –
одна уезжала, а другая сразу, вот просто немедленно, погостить
приезжала и на нашей кровати спала, а я – на кухне на раскладушке
поломанной или на полу. Все лето они бы вообще вдвоём у нас жили. И
чтобы одна храпела, как Боинг, а другая напивалась и в домашнем караоке
шансон орала голосом глухой воровайки до пяти утра. А ровно в пять
просыпалась та, что храпела, начинала греметь кастрюлями вокруг моей
раскладушки и рассказывать какой я мудак, и обязательно удивлялась при
этом, как это мне её дочуру ненаглядную удалось отхватить и загубить ей
жизнь.
– Дубль-теща это посложнее будет, конечно, но если поискать...
–
Чтобы каждый раз, слышите, каждый раз, без исключения, садясь за руль,
она била мою и чужие машины. Желательно, подороже. И хоть разочек Майбах
олигарха какого-нибудь в овраг спихнула, так чтобы я от безысходности
родного брата Диму на органы сдал.
– Угу. Есть такое дело. В интимных вопросах есть какие-нибудь предпочтения?
– Да. Хочу, чтобы в постели она была настоящей жрицей.
– Хоть одно нормальное желание. Так и пишу – жрица любви.
–
Нет. Просто жрица. Постоянно в кровати жрала хлеб с салом, пряники и
сухари, а я весь, с ног до головы, в крошках спал, как котлета
«по-киевски». Чтобы тут же ела борщ с говяжьими костями, а руки о
пододеяльник вытирала. А кости, фантики от конфет, огрызки всякие и
грязную посуду под кровать кидала.
– И еще. Если мы
будем с ней сексом заниматься, пусть она меня «хухрик» или «писюша»
называет. Еще хочу, чтобы она моего члена боялась и, увидев при свете,
закрывала лицо руками и кричала так, будто это гадюка. И в постели все
время что-то симулировала: преждевременный оргазм, эпилепсию, брюшной
тиф, только бы ни в коем случае не доставить мне удовольствие.
– Ну, таких мастериц у нас полно. Еще что-то есть?
– Хочу, чтобы у неё сиськи были такие маленькие, что даже сосков не было видно.
– Это как?
–
А так. Вместо сосков – два пупка. Ну, чисто с друзьями поржать. Чтоб
они в гости к нам пришли, а я такой – хоп, футболку на ней задрал –
смотрите, соски шиворот навыворот, гы-гы. Ну, это не обязательное
условие, можете не писать.
– Понятно. Что еще?
–
Чтобы она через неделю после свадьбы набрала двадцать килограмм, потом
два года их мучительно скидывала, жрать мне из солидарности не давала.
Кое-как сбросила пять, потом набрала еще десять, и после всего этого у
неё даже нос стал целлюлитный. Это обязательно, подчеркните там у себя.
– Подчеркнула, что дальше?
–
Хочу, чтобы она меня все время воспитывала, переделывала и при этом
считала, что я ей по гроб жизни за это обязан. Прям сразу, только я
бутылку пива выпью, гнала меня кодироваться и горстями «Эспераль» в суп
сыпала, а я потом в красно-сиреневых пятнах сидел и задыхался. За каждую
сигарету наказывала рублем и не давала деньги на проезд, чтоб я
двадцать километров до работы пешком шел, дышал свежим воздухом
автострады, а не вредным табачным дымом.
– Это вообще не вопрос. Так почти все делают.
–
Очень важно, чтобы она животных любила. И у нас жили пять кошек, три
бродячие лишайные собаки, два диких селезня, попугайчики без счета и
сумасшедшая цапля на балконе. Да, и еще рыбки. Полная ванна карасей,
чтобы я душ по колено в карасях принимал, а они бы меня за ноги кусали. А
цапля мне курить на балконе не давала и клевала в живот.
– В живот?
– Да, да. А еще хочу, чтобы она всё время мне что-то рассказывала.
– Цапля?
–
Какая цапля?! Вы тоже не знаете, что такое «патиссон»? Не цапля, жена,
конечно. Чтоб ни на секунду рот не закрывался. Открывала дверь из
туалета, громко какала и кричала мне про свои невероятные приключения за
весь день. О том, как она в маршрутке на переднем сиденье ехала, как
три часа чай с очень вкусными вкусняшками на работе пила, как полкило
кутикул с себя настригла и как купила себе ушные палочки ровно в
семнадцать раз лучше, чем у Людки, но по той же цене.
– Это все?
–
Нет. Самое главное. Это должна быть такая стервозная непредсказуемая
сука, что все бешеные собаки района захлебывались бы слюной от зависти.
Вот теперь все.
– Вы знаете, Николай, такого чудовища, как вы хотите, в природе нет, не то, что у нас в агентстве.
– Как нет?! Я с ним, то есть с ней, пять лет прожил. Неделю назад ушла в неизвестном направлении. Сказала, что я её недостоин.
– Так радоваться надо. Зачем вам еще одна такая?
– Привычка. Соскучился.
–
Сейчас посмотрю новые поступления. Вот есть что-то похожее. Тридцать
пять лет, зовут Галя, на фото какой-то чернокожий Гитлер. Написано
«люблю шашлыки, животных и Шопенгауэр».
– Это она! Моя Галочка! Она думает, что Шопенгауэр – это город в Европе. Куда ехать? Я могу примчаться прямо сейчас!
– Пишите адрес…
http://dnevnik.bigmir.net/article/1099094/