Диван

- Ща я тебе вставлю и поедем обмывать! – этот возглас страждущего вепря раздался у нас во дворе в воскресенье аккурат за час до полудня. Заинтересовавшись сим
интимным нюансом в аномальных, с точки зрения места для любви, условиях, я высунулся в окно, чисто с целью пополнить свой кругозор.


Но кругозор не пополнился. И не потому, что я в поисках завораживающего зрелища, как испуганный хомяк из норы, высунулся по пояс в окно посереди северной зимы. А потому, что действие на улице, даже несмотря на витающий вокруг образ жесткой эротики, усиленно воссоздаваемой сложноконструктивными предложениями двух грузчиков, было сугубо деловое и домашнее.


Два мужика упрямо пихали диван в зад Жигулей модели номер четыре. Причем что Жигули, что диван, были раритетами, по-видимому, одного года выпуска. Если
абстрагироваться от облика используемых предметов и посмотреть на все с точки зрения опытного психиатра, то казалось, что один динозавр неумело пытается
полюбить другого. Причем с обоих сыплется пыль веков, и ровным матом стелется по округе.


Диван не лез. Он не хотел. Он считал себя еще крепким и молодым для того, чтобы быть помещенным в самый зад какой-то Жигулятины.

Два кренделя, вожделея о грядущей выпивке, не слушая стона дивана, судорожно толкали его в машину. В этой борьбе диван уже потерял одну, коротенькую ногу,
когда в приступе отчаяния попытался ухватиться ей за багажный проем, и теперь вообще собирался потерять диванную честь, поскольку его веселенькая обивка уже
зацепилась за лежащий в багажнике домкрат.

- Иэээх! – применив смекалку, мужики, отойдя на метр от машины, с размаху метнули непокорную мебель в багажный проем. Озадаченный диван, на старости лет
научившийся, ко всем прочему еще и летать, крякнул от удивления и врезался своим многострадальным боком куда-то мимо проема. Жигули скрипнуло и дернулось
вперед на полметра. Мужик, проходивший спереди не ожидал от пустой машины такой пакости, и поэтому, получив удар в ноги, счел за счастье преклонить колени
перед нашим автопромом.


Два грузчика озадаченно почесали репы и синхронно извинились. Вот если бы они послали его по матери, он бы пошел и, глядишь, все было бы хорошо. Но они
извинились...

- Ничо, ничо, бывает! – упавшее тело миролюбиво поднялось с колен. Судя по «Бывает, бывает», его не первый раз бодают машины.

- Диван грузите? – пострадавший пылал интересом – А давайте помогу. Мужики переглянулись и прикинув, что втроем победить упрямую мебель шансов явно
больше, согласились.

- Делаем так! Ты – вновь образованный лидер указал пальцем на одного, самого мелкого мужичка – лезь во внутрь, и принимай диван там. А я, вот с ним, будем
тебе его снаружи подавать.


Мелкий радостно закивал головой. Перспектива сидеть в машине и ждать, когда тебе подадут диванчик выглядела намного лучше, чем на морозе корячить этот
самый диван в машину. Еще и без гарантий его туда вкорячить.


В общем, дислокация – два мужика приподняли диван, который уже устал курсировать между небом и землей, и мечтал только об одном, чтобы его поскорей
сожрали дикие бобры, а на остатки нассали мыши. Только обязательно полевые.


А внутри, приготовившись направлять, принимать и руководить, раскорячился мелкий хитрован.

- Давай!!! – мелкий дал отмашку.

- И ррраз! – диван пошел в направлении багажника.

- И дддва!! – крякнули мужики, когда диван привычно растопырил свои конечности, и зацепившись за край проема, застонал человечьим голосом.

- Иии триии! – мужики впились копытами в землю, и диван с грустным стоном сдался. Ну, как сдался. Он согласился поместиться в машину. Улыбки озарили суровые портреты мужиков, которые от напряжения уже мало чем отливались от работ Пикассо.

… А диван тем временем изящно и красиво пикировал вовнутрь.
Удар был мягкий, почти неслышный. И только судорожная пятерня показавшаяся из открытой задней двери намекала на то, что диван-то еще о-го-го! Рано его в запас
списывать!!!


А мужики на улице все продолжали радостно хлопать друг друга по плечам, поздравляя с удачным завершением трудной операции. Их радость продолжалась бы еще вечность, но тут внезапным диссонансом во вселенскую радость вкралось тихое, но явно противопоставляющее себя, всеобщему ликованию, слово.
И это слово было – "пидорасы!". Оно тихой птичкой-синичкой вылетело из недр машины, и мгновенно прервало ликующий поток других слов.

- Чооо! – суровые заполярные мужики не поняли сей изысканной шутки. – А ну, иди сюда! – и крайний дернул торчащую руку из машины. Но, несмотря на малый рост и дохлый вес, мелкий мужик сидел в салоне прочно. Он даже не пошевелился. Дабы лицезреть такое чудо, мужики лично наклонились к дверям.

А там, ласково улыбаясь удачному вечеру, на них драным боком смотрел диван. Диван торчал, как и было задумано, и даже немного поскрипывал от удовольствия,
вжимая мелкого товарища, частично в пол, а частично в передние сидения. Заднее было заранее снято, отчего всем внутри стало стразу удобно и комфортно.

Но самое страшное, что для того, чтобы извлечь гражданина из-под дивана, понадобилось диван опять вытаскивать. И все бы ничего, но за минуту до этого, внезапный помощник, видя такое дело, принял грамотное решение, и бочком-бочком свалил от греха подальше.


Все закончилось хеппи эндом... Мелкий мужичок видать там, в багажнике придавил себе очень важную мозговую извилину, и родил решение. И уже через десять минут
я наблюдал, как на веревке за машиной, по гололеду едет диван о трех ногах, распугивая на поворотах пешеходов. И только собаки лаяли в недоумении,  пристраиваясь на ходу отлить на угол дивана...


А таким он стал, когда привезли его домой!