Любовь, достойная восхищения.. Александра и Никита Муравьёвы

В юности, выпускник Московского университета, офицер и участник Отечественной войны, Никита, вступил в масонскую ложу, к 1816 году, являясь уже членом "Союза спасения", именно он, вместе с кузеном Михаилом Луниным, впервые выскажет мысль о "цареубийстве".

За годы, предшествующие "восстанию", он существенно поменяет свою позицию и отведет себе роль "идеолога", создаст труд всей своей жизни, которым по праву сможет гордиться – вторую Российскую "Конституцию". После женитьбы, нрав Никиты Михайловича, очевидно, существенно смягчится, а с появлением двоих детей, появится и иное отношение к ценности человеческой жизни, и накануне "декабрьских событий", руководитель "Северного общества", отказавшись от мысли о физическом устранении государя, напишет: "Люди, обагренные кровью, будут посрамлены в общем мнении…"

Первые годы брака охарактеризованы ею как "жизнь в раю". "Счастливейшая из женщин" окружена особым вниманием и заботой. Состоя на официальной службе, находясь в постоянных разъездах, он пишет Александрин письма: «"Как мы теперь разлучены, зайчик. 800 верст между нами… Я радуюсь мысли, что каждое мгновение приближает меня к моменту, когда мы соединимся. Прощай, Бабасинька, Сашазайчик, я обнимаю тебя от всей души и целую лоб, глаза, кончик носа, рот, подбородок, плечи, пальцы, руки, ноги и всю тебя целиком. Я постараюсь вернуться так скоро, как только смогу... Обнимаю тебя от сердца и души так, как люблю тебя".

Зимой 1825 года Никита Михайлович получил долгосрочный отпуск и  прибыл на отдых в орловское имение Чернышевых. В Тагино, к этому времени, кроме родителей Александрины, ее самой, ожидавшей третьего ребенка, находились сестры и брат Захар, семья готовилась весело и шумно встретить Рождество. Мирное течение жизни было нарушено 17 декабря в день ареста сына Чернышевых. Захара Григорьевича отправили в Петербург на гауптвахту, а Никита Муравьев остался объясняться с женой, и уничтожать все, что могло подтвердить его вину, или же дать дополнительный повод следствию. Никиту муравьева арестовали тремя днями позже - 20-го декабря.

И сразу же подает на имя государя прошение о смягчении наказания для арестованных мужа и брата, не забыв упомянуть, что она согласна повсюду следовать за любимым, как бы ни было мучительным наказание, ожидавшее его. "Разделяя участь", она начинает действовать по всем фронтам. Перво-наперво, старается наладить сообщение с тюрьмой, узнает, сколько нужно платить денег за передачу записок, продуктов и вещей. Затем, получая от Никиты письма, начинает прятать, либо уничтожать его записи, оставшиеся в Петербургском доме. За две первых недели следствия Александра наладит быт и поспособствует разумному времяпрепровождению своего супруга в тюремной камере.

Через подкупленную стражу она отправляет мужу записки, посылает и портрет, специально заказанный художнику Соколову для передачи в крепость. Муж никогда не будет расставаться с этим портретом: «В минуту наибольшей подавленности, мне достаточно взглянуть на твой портрет, и это меня поддерживает».

 Александра Их любовь была самозабвенной, их семья ко времени ареста была испытана несколькими годами счастливой жизни. В письмах этого периода, часто встречаются просьбы к Александрин, ожидавшей рождения третьего ребенка, "не плакать и беречь свое здоровье", сама же она весьма открыто характеризует свое текущее состояние: "…Если б я имела возможность хоть изредка видеть тебя, ничто на свете меня бы не сломило, никакое физическое несчастье; я согласилась бы стать глухой, парализованной, лишь бы не расставаться с тобою, и все равно была бы счастлива!.."

В мае 1826 года следствие подойдет к концу. Никита Михайлович Муравьев проходит по делу как государственный преступник I разряда: "умысел цареубийства, учреждение и управление сообществом, составление планов и конституции", что для него означает единственное – смертная казнь отсечением головы. В июле 1826 года для Муравьева и еще 43 человек "коих вина уменьшается разными обстоятельствами", приговор будет заменен на "вечную каторгу" (затем на 20 лет, и, наконец, в августе 1826 на 15). Младший брат Муравьева, Александр Михайлович будет осужден на 12 лет, а Захар Григорьевич Чернышев на 2 года каторжных работ.

Его, как и других, отправляют в Сибирь. С этого момента, Александра Григорьевна, с помощью свекрови, начинает активно готовиться к новой жизни.  (Понятно, что в кратчайшие сроки предстоит научиться вести домашнее хозяйство своими руками: готовить, стирать, делать уборку… Важно еще и решить, каким образом наладить общение между Россией и Сибирью, ведь царским указом запрещен перевоз денег, а они естественно будут очень нужны.

 Едва ли не обгоняя в пути декабристов, за ними следуют жены. Урожденную графиню Чернышеву, Александрин Муравьеву, заставляют подписать отречение от дворянского звания, от всех прав, но и это не останавливает ее. Она оставляет троих детей на попечение свекрови и решительно порывает с петербургским миром. Юная светская красавица двадцати трех лет собирается в дальнюю дорогу. Перед отъездом Пушкин передал Муравьевой свое послание к декабристам «Во глубине сибирских руд...». Она же в остроге, наскоро, через частокол, передает Пущину послание поэта «Мой первый друг, мой друг бесценный...».

В феврале 1927 года, преодолев почти 6000 верст за 20 дней, она прибывает в Читу. По приезду, узнает, что ей дозволено иметь одно в три дня свидание с мужем (по часу, и не более). Быстро ориентируясь в обстановке, Александра вначале снимает дом, затем, на деньги, приготовленные для нее свекровью, строит свой собственный, прямо напротив Читинского острога. Дом этот даст начало целой улице, названной в народе "Дамской".

Декабристы называли Александру Григорьевну своим ангелом-хранителем. В ней действительно было что-то поэтически-возвышенное, хотя и была она простодушна и необыкновенно естественна в отношениях с людьми. Неизменно с доброй улыбкой и непринужденной веселостью встречала она друзей, мужа обожала до самозабвения. Уже на каторге на шутливый вопрос Якушкина, кого она больше любит, мужа или Бога, Александрин вполне серьезно ответила, что «сам Бог не взыщет за то, что она Никитушку любит более». Да и он отвечал ей тем же, все говорили о нем, как о человеке редких достоинств, ума и благородства души.

Женщины-декабристки жили вблизи тюрьмы в простых деревенских домах, сами готовили еду, ходили за водой, рубили дрова, топили печь. Крепостной Муравьевой научил ее ремеслу повара. Ежедневно она посылала в каземат несколько блюд.  Позднее, она начала снабжать продуктами не только Никиту, но и тех, кому это было необходимо.

Несчастье сближает. Все женщины были необыкновенно дружны. Муравьеву между собой в шутку называли «Мурашкой». Ее красота душевная лишь возрастала и не могла не восхищать всех с ней знакомых: «Она была воплощенная любовь», «в делах любви и дружбы она не знала невозможного», «отличительная черта в Александре Григорьевне была теплота сердца, разливавшаяся почти независимо от нее самой на всех ее окружающих».

Но всеобщая любимица Александра Григорьевна Муравьева недолго скрашивала жизнь узников в Петровском заводе. Весьма строгие и разные женщины-декабристки вспоминали ее как «святую женщину, умершую на своем посту». Редко достижимый в жизни идеал сочетался в характере Александры: она была страстной и нежной возлюбленной, самоотверженной и любящей матерью, да еще и добрым другом для многих. И столько страданий выпало на ее судьбу - арест мужа, арест брата, разлука с любимыми родителями и тремя детьми, смерть сына в разлуке через несколько месяцев после ее отъезда, потом смерть матери и отца, на поселении у нее умерли двое младенцев, а единственная выжившая дочь Нонушка была слаба и болезненна.

"…Я как черт, который проповедует Евангелие, потому что у меня самой нет ни малейшей надежды. Прощайте, я очень устала".

Вечером 22 ноября 1832 года, она составила последние письма родным, и не желая будить дочь, "простилась" поцеловав ее любимую тряпичную куклу. Александре Муравьевой  исполнилось всего лишь 28 лет, когда она умерла.

Ее отпевал плачущий местный священник, а в это время, всегда внешне спокойная и сдержанная на проявление эмоций Волконская, рыдала стоя в сенях и шептала: "Она умерла на своем посту".

Никита Муравьев стал седым в 36 лет - в день смерти жены. Она хотела, чтобы ее похоронили рядом с родителями, но этой милости ей не даровали. На обращение матери и сестры был ответ: «Перенесение тела г-жи Муравьевой в Москву никак дозволено быть не может». На ее могиле поставили памятник и часовню с неугасимой лампадой. Лампада эта светилась еще через 37 лет после ее смерти.

Нонушку отправят к бабушке, затем, ей будет дозволено под фамилией "Никитина", учиться в "Екатерининском институте". И когда согласно традиции того времени, к прибывшей с визитом императрице необходимо будет обратиться не иначе как maman, Софья произнесет фразу, которая войдет в историю: "Моя мама умерла. Она похоронена в Сибири. Ее звали Александра Григорьевна Муравьева".

 Материалы взяты из интернета.