«Любить только мужчин - какая скука!» М.Цветаева ч.2

"ИНФАНТА"
Так Цветаева называла юную Сонечку Голлидэй. Она была известной актрисой 2-й студии Художественного театра, которой руководил Евгении Вахтангов. Ей прочили блестящее будущее на русской сцене ее талант был, по общему признанию, гениальным.

Спектакль "Белые ночи" по повести Достоевского, в котором она исполнила главную роль, стал целым событием в театральной Москве. После него все стали ходить именно на Голлидэй если в афишах читали ее имя, спектакль был заранее обречен на успех. «Сонечку знал весь город. На Сонечку – ходили. Ходили – на Сонечку. – „А вы видали? такая маленькая, в белом платьице, с косами... Ну, прелесть!“ Имени ее никто не знал: „такая маленькая“...» – вспоминала Цветаева в «Повести о Сонечке». Однако режиссер Мчеделов, который открыл Москве юную актрису, жаловался Цветаевой на ее трудный характер и говорил, что для Сонечки нужен свой театр: "Она сплошное исключение, на сцене только ее видно". Ум у Сонечки, по выражению Цветаевой, никогда не ложился спать.

Сонечка Голлидэй и Марина Цветаева

Видимо, это и привлекло Поэтессу к Актрисе.   Они познакомились весной 1919 года. когда Цветаевой было двадцать семь, а Голлидэй - двадцать три.  Сонечка возникла в тот зимний день, когда Цветаева читала в Студии Вахтангова свою «Метель». Их познакомил Антокольский:
«Передо мной маленькая девочка. Знаю, что Павликина Инфанта! С двумя черными косами, с двумя огромными черными глазами, с пылающими щеками.
Передо мною – живой пожар. Горит все, горит —вся... И взгляд из этого пожара – такого восхищения, такого отчаяния, такое: боюсь! такое: люблю!» Павликина Инфанта – потому что о ней, для нее Антокольский писал пьесу «Кукла Инфанты». 

Павел Антокольский и Юрий Завадский

Дружба с Сонечкой была горячей и напряженной. Поначалу особый оттенок придавало ей и то, что обе подруги были увлечены Завадским. Это не разводило, а каким-то образом связывало их.
Восхищенная человеческой и актерской индивидуальностью Голлидэй, обиженная вместе с нею, что ее «обходят» ролями, Цветаева одну за другой пишет несколько романтических пьес, женские роли в которых предназначались для Сонечки. Увы! – Сонечке не довелось сыграть ни одной из этих ролей!  Цветаева посвящала ей стихи:
Два дерева: в пылу заката
 Под дождем - еще под снегом
 - Всегда, всегда: одно к другому,
 Таков закон: одно к другому,
 Закон один: одно к другому.

Это о двух любимых цветаевских тополях, которые стояли во дворе ее дома в Борисоглебском переулке, где Голлидэй была частой и желанной гостьей. А на самом деле - о Сонечке и Марине.
Они понимали друг друга с полуслова, даже совсем без слов, настолько породнились их души.

Была ли это гомоэротическая связь, как несколько лет назад с Софией Парнок? Если прочитать рядом «Стихи к Сонечке» и «Подругу», бросится в глаза неодинаковость чувств, вызвавших оба цикла, и выраженной в них авторской идеи. В «Подруге» открыто, отчасти даже с вызовом присутствуют Вы и Я – две влюбленные друг в друга женщины; героиня «Стихов к Сонечке» – условная героиня «жестоких» романсов, вобравшая в себя отдельные черты реальной актрисы Софьи Голлидэй. Страсть, ревность, любовная тоска, бушующие в «Подруге», отсутствуют во втором цикле: чувства берут начало не от живой жизни, а из традиционных литературных (на разных уровнях) образов. Разница поэтической задачи подчеркивает, что и чувства, вызвавшие эти стихи, были различны. В «Повести о Сонечке», где Цветаева с огромной нежностью и признательностью описывает свою дружбу с Сонечкой, она дает понять, что физической близости между ними не было: «Мы с ней никогда не целовались: только здороваясь и прощаясь. Но я часто обнимала ее за плечи, жестом защиты, охраны, старшинства...» 

Но не только это. Теперь Голлидэй была младшей, и не исключено, что Цветаева хотела оградить подругу от той горечи, какую ей самой пришлось пережить в отношениях с Парнок. Может быть, тот урок не был забыт и напоминал о себе болью за другого, другую. Кончив «Повесть о Сонечке», Цветаева делилась с А. А. Тесковой: «Все лето писала свою Сонечку – повесть о подруге, недавно умершей в России. Даже трудно сказать „подруге“ – это была просто любовь — в женском образе, я в жизни никого так не любила – как ее». Для них обеих это было огромное чувство, то счастье, которого так мало выпало на долю Цветаевой и благодарность за которое она хранила в сердце всю жизнь.

Однако дружба с Сонечкой была, как и большинство ее дружб, недолгой и, возможно,
не столь горячей, как изобразит ее Цветаева в романтической "Повести о Сонечке".
Она исчезла так же внезапно, как и появилась: бросила Москву и вскоре вышла замуж. «Сонечка от меня ушла – в свою женскую судьбу, – писала Цветаева. – Ее неприход ко мне был только ее послушанием своему женскому назначению: любить мужчину...»

 "Как я люблю - любить!" В этих словах, сказанных Марине Цветаевой, вся Сонечка Голлидэй. На этом строилась - ломалась и жизнь ее, и актерская судьба. "Видно было, - пишет Цветаева, - что она сама - от любви к нему - и ко мне - и ко всему - умирает, революция - не революция, пайки - не пайки, большевики - не большевики - все равно умрет от любви, потому что это ее призвание и - назначение".
 
 По-видимому, перед Мариной Ивановной она раскрывалась не вся, а может быть, чуточку "играла", вдохновив ее на создание десяти шутливых стихотворений под названием "Сонечке Голлидэй". Остроумно и метко спародированы в них "жестокие романсы", к которым питала слабость Софья Евгеньевна. Героиня стихов - незадачливая и невезучая девчонка, которая пребывает в состоянии постоянной и безнадежной влюбленности, доверчивая, простодушная, беззащитная, у которой один только путь "спасения".
 После осени 1919 года Марина Ивановна ничего не знала о Соне, в то время как та, по-видимому, жила внутренне очень трудно; все казалось ей тусклым и мучительным. С отчаяния, без любви "притворяясь живой", хотя "жизненный нерв" "притупился", из жалости и привычки, согласилась С. Е. Голлидэй выйти замуж за человека, обожавшего ее, но счастьем одарить, разумеется, не могшего. Обо всем этом она писала в марте 1920 года уже не Цветаевой. Голлидэй вышла замуж за директора провинциального театра.Стать знаменитой актрисой ей было не суждено -  уехав из Москвы, она обрекла себя на забвение, и если бы не Цветаева, о Голлидэй знали бы сейчас только историки русского театра.

Она по-прежнему обожала сцену, и даже когда начались жестокие боли в желудке Голлидэй заболела раком, она продолжала играть, а за кулисами ее все время ждала горячая грелка. Четыре года она прожила на гомеопатических снадобьях, которые облегчили ей страдания, а потом выяснилось, что операцию делать поздно. Голлидэй об этом так и не узнала полная радужных планов, она тихо скончалась во сне 6 сентября 1934 года.. Цветаевой сообщили о смерти Голлидэй только в тридцать седьмом...
 Муж Сонечки после её смерти "шагнул, хотя его громко окликали, под крышу, с которой сбрасывали глыбы льда"...

 Не просто цитируя Достоевского, а прямо включая Настеньку из «Белых ночей» в свою повесть, Цветаева кончает ее словами благодарности:
«...А теперь – прощай, Сонечка!
Да будешь ты благословенна за минуту блаженства и счастия, которое ты дала другому, одинокому, благодарному сердцу!
Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?..» (С)

«С начала 16-го и где-то до конца 20-х Марина беспрерывно бросалась из одного романа в другой. Ее донжуанский список рос угрожающими темпами, но только это (вне творчества) позволяло ей чувствовать себя живой. Теперь вдруг (в 1937 году, уже после смерти Сони) она обнаруживает, что путешествие по давно отгоревшим чувствам, по давно забытым людям – наркотик куда более действенный, чем любовная горячка, изливаемая на окружающих. Ее обступают медленно выплывающие из тени фигуры…..И оживают самые жгучие, почти оглушающие любовные видения."

ВМЕСТО  ЭПИЛОГА

Марина Цветаева и Сергей Эфрон . Понтайяк ,1928г

Арестованного ранее Эфрона убили в августе 1941 года. Ходили слухи, что на допросе его собственноручно застрелил сам Берия. Он чем-то сильно оскорбил Эфрона, и тот в гневе схватил тяжелую крышку чернильницы, чтобы запустить ей в обидчика, но пуля опередила его.

Цветаева вряд ли успела узнать о смерти мужа. Еще в начале августа она с сыном Муром уехала из Москвы в эвакуацию и после долгих мытарств оказалась в богом забытой Елабуге. Работы не было, жить было нечем и не на что, поэтессе даже предложили стирать чье-то грязное белье. В итоге она не выдержала издевательств. Пожарила для сына какую-то рыбу. И... повесилась.

В 1992 году, когда отмечали 100-летие со дня рождения Поэтессы, патриарх Алексий II совершил отпевание Цветаевой в храме Большого Вознесения у Никитских ворот. Некоторые правоверные отнеслись к этому событию, мягко говоря, изумленно отпевать самоубийцу! Церковь дозволяет это лишь в том случае, если родственники погибшего предоставят справку от врача, заверяющую, что человек был психически больным и, следовательно, не мог отвечать за свои поступки. Здесь же дело явно обошлось без справки.

Я поинтересовалась тогда у своего знакомого, человека не только глубоко и искренне верующего, но и хорошо разбирающегося в подобных тонкостях, -что позволило сделать исключение для Цветаевой? "Любовь народная", ответил он. И больше не добавил ни слова. (С)

Песня на одно из стихотворений цикла "Стихи к Сонечке"

Источники : http://brb.silverage.ru/zhslovo/sv/sp/?r=about&id=28

reading.org.ua/chapter.php/95744/20/Shveiicer_-_Marina_Cvetaeva.html
http://photo.tsvetayeva.com/categories.php?cat_id=20
http://sadalskij.livejournal.com/421914.html
http://hinhilla.livejournal.com/44610.html
http://prahatsvetaeva.com/page/23
http://russianpoetry.ru/blogs/marina-ivanovna-cvetaeva/marina-cvetaeva-i-sofija-parnok-stranyi-roman-chast-i.html