Русский Легион Чести

В августе 1918 года был окончательно предрешен исход Первой мировой войны. Истекающая кровью Германия обрушила все свои резервы на французский фронт. С обеих сторон потери были колоссальными. А сражение на Марне и Аньенская операция из-за гигантских жертв стали именами нарицательными. Наступательный порыв германцев был сломлен, французы, американцы, англичане перешли в контрнаступление. Вскоре они подошли к последнему оплоту Германии — линии Гинденбурга. Ее взятие стало окончанием этой жесточайшей бойни, длившейся четыре года.

БЕСЦЕРЕМОННЫЕ СОЮЗНИКИ Среди стран-победительниц не оказалось России, внесшей огромный вклад в дело сокрушения Германии, Австро-Венгрии и Турции. Более того, с независимой Украиной и Советской Россией, которые заключили с Германией в феврале 1918 года в Брест-Литовске мирные договоры, Антанта категорически отказывалась вести какие-либо переговоры. Не менее презрительно союзники относились и к белогвардейцам, которые считали себя в состоянии войны с немцами. Англичане и французы хотя и помогали белым, но делали это крайне неохотно, причем в счет платежей царской России. А об участии бывших подданных Российской империи в последней, сокрушительной операции против Германии правительство Франции вообще предпочло забыть... Несмотря на Брест-Литовский мир, на Западном фронте в составе колониальных войск французской армии оставалась одна небольшая, но очень храбрая и доблестная русская часть — Легион чести.

В легионе служили не только русские, но и украинцы (священник отец Андрей Богословский, родственник знаменитого автора «Украинско-русского словаря» поручик Курилло, ряд младших офицеров и солдат). Хоть русская армия в 1918 году уже официально не существовала, легионеры продолжали носить русскую форму — со знаками отличия и кокардами, а офицеры умышленно не снимали знаменитые золотые (а не полевые) погоны. Немцев это особенно бесило, ведь русских они считали проигравшей стороной. Поэтому попадавших в плен (в основном ранеными) офицеров легиона они на месте расстреливали, а солдат бросали в лагеря военнопленных.

Потери в Легионе чести были огромные. Он входил в состав Марокканской дивизии, а французское командование относилось к колониальным войскам как к самому ходовому пушечному мясу. Точно так же командование дивизии смотрело и на легионеров. Но именно благодаря этому русскому легиону выпала честь одному из первых прорвать последний оплот тевтонцев — линию Гинденбурга.

ОСВОБОДИТЕЛИ СЕРБИИ

Впервые о русских частях во французской армии заговорили в августе 1914 года. В момент объявления войны в русское посольство в Париже явилось несколько десятков тысяч мужчин призывного возраста — подданных Николая II, постоянно проживавших или отдыхавших во Франции. Среди них оказалось множество офицеров, так что из этого контингента вполне можно было сформировать хорошую бригаду. Но французское военное министерство и русский Генштаб категорически воспротивились этому: нелегальных формирований не желала ни та ни другая сторона. Часть добровольцев отправили окружным путем в Россию, другие же поступили во Французский легион. По некоторым данным, в начальный период Первой мировой в этом легендарном формировании оказалось до 20 процентов славянской крови. В конце 1915 года, когда на Западном фронте стало особенно туго, французское правительство обратилось к России с просьбой о присылке русских частей (желательно корпуса) — для моральной и физической поддержки истекающих кровью союзников. Русское правительство направило весной 1916 года две сформированные Особые бригады на Западный фронт, еще две — на Балканы, в поддержку сербских, английских и французских войск. Особые полки во Франции сыграли заметную роль в апрельском наступлении 1917 года — под легендарным городом Реймс.

Они понесли жестокие потери, но были награждены французским командованием почетными «военными крестами». Отличились и те русские части, которые попали на Балканы. Более того, своей грудью они положили начало освобождению оккупированной немцами Сербии. В ноябре 1916 года 2-я русская Особая бригада прорвала считавшиеся неприступными немецко-болгарские позиции и взяла город Битоль. Двинувшиеся ей вслед французы довершили прорыв уже сами: геройская бригада в этом бою полегла практически полностью. Сербы, кстати, не забудут этого: в 1922 году они предоставят кров и работу интернированным частям белой армии барона Врангеля.

Февральская революция в России оборвала победное шествие русских Особых бригад на Западном и Салоникском фронтах. Прибывшие пополнения были насквозь пропитаны идеями большевизма. Обе русские бригады во Франции подняли восстание и отказались участвовать в продолжении войны «с братьями-германцами». Французы были вынуждены разоружить русские бригады, а личный состав направить в концлагеря. Впоследствии почти все солдаты из Особых бригад уехали в Советскую Россию, а значительная часть офицеров — в белые армии.

ГЕРОИ ЛИНИИ ГИНДЕНБУРГА

Тем не менее во Франции осталась горстка русских военных, желавших под своим флагом драться с Германией до победного конца. Именно они во главе с полковником Готуа в конце 1917 года сформировали так называемый Легион чести, численность которого, правда, едва достигала 300 человек. Одновременно к французскому правительству обратились с коллективным заявлением русские летчики, проходящие обучение во Франции, с просьбой сформировать из них особую эскадрилью. Но французский генштаб им почему-то отказал, и русским летчикам пришлось сражаться с немецкими асами в составе французских эскадрилий. Боевым крещением Легиона чести стало сражение на реке Эн, где во время отражения немецкого наступления он показал себя с самой лучшей стороны. Потери были настолько велики, что командование Марокканской дивизии попросило у легиона одолжить хоть одного офицера на командную должность в 8-м Зуавском полку, набранном из жителей Северной Африки. Этим офицером стал поручик Мириманов, который в русских золотых погонах возглавил смуглокожих людей во французской форме. На третий день боев он во главе зуавов бросился в атаку, первым прорвал линию неприятельских укреплений, но сам был тяжело ранен. За этот подвиг французское командование наградило Мириманова одной из почетных боевых наград — второй пальмовой ветвью на Военный Крест. Самые тяжелые дни достались легиону в первые дни сентября 1918 года. В одном из первых боев погиб батюшка легиона, питомец Киево-Могилянской духовной академии — отец Андрей Богословский. Во время атаки он, высоко подняв в правой руке крест, одним из первых вышел из окопов и благословлял проходящие мимо цепи. Вслед за русскими шли зуавы, но и они подбегали к батюшке и прикладывались к кресту. Вскоре немецкая шрапнель тяжело ранила батюшку. Его пытались вынести с поля боя на носилках, но пулеметная очередь немецкого аэроплана сразила отца Богословского.

14 сентября в 5 часов утра, наступая в голове Марокканской дивизии, Легион чести первым прорвал линию Гинденбурга. Туман спрятал от немцев русские цепи, что позволило им подкрасться к мощным укреплениям противника почти незамеченными. Прусские гвардейские солдаты заметили бойцов, когда те начали валиться им прямо на голову в узловую траншею — сердце обороны. Первую линию укреплений русские забросали ручными гранатами, вторую взяли в стремительной штыковой схватке. Уже на третью, последнюю траншею противника легион кинулся с могучим русским «Ура!», чем полностью ошарашил немцев: они рассчитывали услышать марокканские и зуавские боевые кличи. На третьей линии оказались неопытные подростки — они просто побросали оружие. Когда Легион чести начал сигналить цветными ракетами об успешном прорыве линии Гинденбурга, французское командование не поверило случившемуся. Лишь после подтверждения такого факта штабом Марокканской дивизии в прорыв были брошены колониальные войска. У легиона в этом деле, названном легендарным во французской официальной истории Первой мировой войны, было 9 убитых и 25 раненых.

После окончательной победы над Германией Легион чести вступил в пределы Германии и даже оккупировал городок Морш — недалеко от Фридрихсгавена. У местных жителей появление русской части вызвало бурю негодования: они были искренне убеждены, что победили Россию. Но дальнейшая судьба легиона сложилась печально. В начале 1919 года в него стали вливать вообще всех бывших русских военнослужащих, находящихся на территории Франции, в том числе и сидевших в концлагерях. Были и другие пополнения: почти 200 русских прибыло из Иностранного легиона — те самые, которые вступили туда еще в начале войны. Старые легионеры протестовали против пополнения их части солдатами Особых бригад, но французы хотели поскорее избавиться вообще от всех русских военных. И вот в феврале 1919 года разросшийся до двух тысяч человек Легион чести был отправлен в состав Добровольческой армии генерала Деникина. Конец легиона печален: большая часть солдат заколола штыками офицеров и перешла к красным. Оставшиеся легионеры сформировали 1-й Кавказский офицерский полк, который до конца гражданской войны сражался в рядах белых. Впрочем, среди красных тоже оказалось несколько бывших легионеров, в частности — будущий маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский.