1974-й год, ЦДЛ...
"...И вот, после окончания второй части вечера Василий
Павлович [Аксёнов -прим. моё] объявил перерыв и сказал публике, что в
третьем отделении выступит джазмен Алексей Козлов
и его ансамбль "Арсенал". Народ ринулся в буфет, а мы
взялись за отлаживание аппаратуры на сцене. Когда мы
вышли, чтобы начать играть, я увидел, что в зале,
особенно в первых рядах, расположилась пожилая
респектабельная советская публика, вечно далекая от
джаза, не говоря уже о джаз-роке. Это был первый
случай в моей практике, когда надо было играть "не в
своей тарелке". Чувство не из приятных, но мы начали,
как могли, и произошло неожиданное. После первой
пьесы всю эту часть солидной писательской аудитории
как ветром сдуло, а на их места моментально
устроились те самые хиппи, которые дожидались
своего времени в закутках ЦДЛ. Далее концерт пошел
так, как было намечено. Сперва мы сыграли ряд
отдельных композиций, хитов джаз-рока, а затем
перешли к исполнению фрагментов из рок-оперы "Jesus
Christ Superstar". И вот здесь образовалась проблема.
Стоящий за кулисами тов. Семижонов, давно
осознавший, что его подставили, начал во время
исполнения подавать мне знаки, которые иначе, чем:
"давайте заканчивать", ничего означать не могли. Я
пришел в ужас. Аксенов сидел в зале, другой
поддержки не было. Оставалось исполнить еще три
или четыре арии. Сперва я стал тянуть время, делая
вид, что не замечаю славного администратора. Но
долго так продолжаться не могло, так как я стоял
спиной к залу, дирижируя ансамблем в особо
ответственных местах, показывая, где кому вступать.
Так я невольно оказывался почти лицом к лицу с тов.
Семижоновым, который начал проявлять признаки
неуравновешенности. Он, оставаясь невидимым из
зала, схватился изнутри за занавес, и все время пытался
его задернуть. Терпению его пришел конец, а у нас
остались еще неисполненными главные финальные
партии. Кульминация противостояния наметилась во
время арии Иисуса в Гефсиманском саду. Напряжение,
царившее в зале и на сцене, передалось и тов.
Семижонову. Он приступил к решительным действиям
и начал задергивать занавес. Мне пришлось применить
технику гипнотизера. Как только он делал первый шаг
вперед, держась за занавес, я отвлекался от
дирижирования и делал мощный пасс двумя руками в
сторону Семижонова, мысленно внушая ему "Стой !".
Как ни странно, он останавливался, но через некоторое
время, опомнившись, снова начинал свою попытку. Я
усилием воли и отпугивающими взмахами рук
останавливал его, что позволило доиграть все
намеченное до конца, без отвлекающих инцидентов. Из
зала это смотрелось скорее всего странно, как
дирижирование кем-то за кулисами. Я испытал тогда
большое напряжение, чувствуя реальность срыва
выступления, но, в то же время, мне было даже
смешно, так как ситуация была достаточно комичной.
Позднее Василий Аксенов описал этот концерт в своем
романе "Ожог", где, как и положено большому
писателю, он навертел всяких ярких деталей и
подробностей, которых на самом деле не было, и где я
фигурирую совсем под другим именем - некоего
Самсона Сабли, одного из героев книги. Но название
"Арсенал" зато было оставлено, так что мы сразу
попали в историю антисоветской литературы."
©А.С. Козлов, "Козёл на саксе"
) из Сибири и Дальнего Востока.
