По каким алгоритмам память сохраняет в себе или вычеркивает события, лица, имена непонятно совершенно. Некие, с точки зрения повседневной логики, совершенно не значимые вещи помнятся многие годы до мельчайших подробностей. А те, которые ты считаешь знаковыми или весомыми, забываются напрочь... Память нелогична, нелинейна и к тому же совершеннейшим образом подвержена непостоянству.  Можно вдруг забыть свой номер телефона или простой всего лишь четырехзначный пин-код от зарплатной карты... когда тупо стоишь возле банкомата в сомнениях набирать ли цифры в третий раз. Зато вдруг вспоминаешь соседскую девчонку (девчонку... у нее внуки уже такого возраста как мы тогда) с которой лихо играл в бадминтон пол-века назад.
 К чему это? Зачем? Вчера в маршрутке какой то мужичок толкает в плечо, явно по дружески. -Привет!. В голове лихорадочно  начинают крутится шестеренки, пытаясь выудить хоть какой нибудь намёк на личность. -Ты чё, не узнаешь?... мило пообщались, как дети, как жизнь. Лишь на следующий день  четко прорезалось, что работал с ним в одной бригаде, лет пять вместе и совсем недавно. А имени ... старею, старею.

Слова это цепочки из букв...
А ведь цепочки из букв, произносимые вслух
должны иметь приятное звучание, как минимум...
Смысл дело вторичное, если не десятое, ведь  каждый вкладывает  в них свой, лишь им предполагаемый смысл, даже в  слова совершенно одинаковые по написанию и произношению.

вечерний бриз
волной песок прибрежный
ласкает нежно

за окном осень,
в начале сентябре еще не очень заметная.
но уже слышен ее запах... терпкий и острый, который можно вдыхать полной грудью обеими ноздрями.
и краски поменялись, стали гуще и контрастнее...
звуки совсем другие, более тягучие  в нижнем регистре, бронзовыми нотками...
ветер кружит на три четверти, совсем как у Розенбаума в старой- престарой песенке о вальсе.
ранняя осень прекрасна, неторопливым дневным теплом вперемешку с вечерней прохладой, налитыми гроздями винограда и яркими закатами.
за окном вечер, уже осенний...

Лобачевский не спорил
с Евклидом
по поводу геометрии
бесконечности.
У него  просто -пересекалось
где то там...
невзирая.

препарирую тебя
на стеклышке предметном
через лупу увеличительную рассматривая

Сегодня утром Тучка проснулась в легком смятении. Широко зевнув, она опустила свои босые ножки тумана в игривый ручеек, начинавшийся здесь, среди камней на вершине Лысой горы. Ручеек весело зажурчал, впитывая прохладную влагу, струившуюся из Тучки. Она не могла понять, откуда взялось это смятение. Еще никогда , за ее длинную жизнь, а прожила она не мало, целых три дня, ей не было так ветрено. Да, да, именно ветрено. Ветер начался еще ночью. Он тихонько подбирался к ней, щекоча пяточки, играл кучеряшками. И что то всё время шептал. Но она не обращала на шепот никакого внимания, стоит ли обращать внимание на слова старого СеверногоВетра, слывшего в округе бесшабашным и не серьезным. И вот опять, прислонившись своими громадными губами к нежному ушку, он сказал: "Послушай меня, малышка. Что ты тут делаешь, на голой лысой скале, где кроме камней нет ничего?"
-Но у меня есть мой ручеёк,-возразила та.
-Думаешь ты ему нужна, он просто пьет твою воду.Пойдем со мной, я покажу тебе мир, где тысячи таких ручейков, и ты сможешь выбрать себе любой.
-Хорошо,- вдруг почему то согласилась тучка
 Ветер схватил ее в объятия и понес , набирая скорость. От этого полета у тучки перехватило дыхание и по всему телу разлилась неведомая ранее радость. Они долго неслись вниз, кружась и сливаясь в порывах ветреной страсти. И вдруг ветер стих и внезапно исчез.
-Где же ты? Отзовись. куда ты пропал?!,-звала тучка, но всё тщетно.
 Внизу искрилось громадное озеро, Тучка посмотрела в него как в зеркало, и не узнала себя. Она превратилась из нежной белой тучки в безобразную тёмную грозовую тучу.
-Что ты сделал со мной, бессовестный ветер?,- заплакала тучка и потом вдруг зарыдала...
После полу-часа стремительного проливного грозового дождя от нее не осталось и следа.
А на утро на вершине ЛысойГоры родилась новая нежная беленькая тучка...

мастерство фокусника состоит не в том , чтобы умело добыть кролика  из пустого цилиндра, а в способности этим удивлять...

Дорога упиралась в лес. Деревья стояли стеной, крепкой высоченною стеной без единого просвета. Лес проглотил дорогу,- подумал Кролик,- и как же дальше, заблудиться немудрено, его пугали даже три дерева. стоящие рядом, а тут целая тыща, или две, а может даже четыре с половиной. И потом, какой уважающий себя кролик будет блуждать по лесу в темную пору, а пора была почти вечерняя. Нет, всё же и поворачивать он не будет... а если прорыть глубокую нору, прямо под лесом, чтобы вышла с той стороны. Но идея с норой хоть и вызывала некоторую надежду не очень нравилась, копать прямолинейно и в длину, нет уж. Он вздохнул и попрыгал вперед, другого варианта не предвиделось...