Останні статті
- "Зарубєжом", огляд.
23.04.2024, 14:27 - У продовження теми. А зомбі здєсь тіхіє.
18.04.2024, 21:21 - Додаток до психіатрии. Та сатанізму?
14.04.2024, 20:43
Свіже відео
25 жовтня. Каудільо та червоні неввічливі "чєловєчькі".
- 25.10.19, 12:48
"....Не так давно в Мадриде под покровом ночи и под усиленной охраной полиции была демонтирована семиметровая конная статуя генералиссимуса Франко. В СССР его называли не иначе как «кровавым диктатором» и «палачом испанского народа». А вот знаменитый художник Сальвадор Дали всерьез считал его святым....
....В конце 70-х годов турист-москвич подсмеивался над своим другом из Западной Украины: «Назвать город Ивано-Франковском! Только вы могли до такого додуматься. Это то же самое, если бы мы назвали Свердловск Яково-Свердловском!» В конце концов галичанин не выдержал: «Мы свой город Франковском и зовем. А приставочку «Ивано» к названию прилепили вы, а не мы. Чтобы все знали, что город назван в честь писателя Ивана Франко, а не испанского генерала». Еще бы! Кто же в СССР после гражданской войны в Испании (1936 — 1939 годы) не знал этого имени — Франсиско Франко?..."
Звісно материал-вже давно баян. Українців, можливо й Станислав влаштувало б.
А от високодуховних мізках все шкереберть. Вони лише з мєтодічєк читають, шо там "бендеро-фашисти праклятиє".
Детальніше
".....3 октября 1944 года около 8 тысяч партизан, вооруженных винтовками, автоматами и ручными гранатами, начали переход границы через долины Ронсваль и Ронкваль. Против них были брошены огромные силы – более 150 000 франкистских войск с артиллерией и авиацией под общим командованием генерала Москардо. По официальным данным в этих боях погибло 588 маки и 288 солдат франкистской армии; большое количество антифашистов попало в плен.
После этого партизанская война не прекратилась. До 1948 года в Испании было создано по меньшей мере шесть относительно крупных партизанских соединений: Левант-Арагон (около 500 человек), Галисия-Леон, Астурия-Сантандер, Эстремадура, Центр (около 200 человек), Андалусия (200 человек, 2 отряда). Партизаны в сельской местности нападали на патрули гражданской гвардии, казнили старост, судей.
По некоторым данным в 1945-1950 годах всеми участниками антифранкистского сопротивления было проведено порядка 5 000 боевых операций. В Тулузе был создан генеральный штаб Компартии Испании по руководству партизанскими отрядами, там же были радиостанция «Независимая Испания», вещавшая 3 раза в неделю, спецшкола подготовки партизан и диверсантов, с обучением тактике, взрывному делу, медицинской подготовке, вооружению, топографии, огневой подготовке.
В 1946 году во Франции секретарь французской коммунистической партии Андре Марти заявил: французские коммунисты готовы вооружить 100 тысяч добровольцев для вторжения в Испанию. Были попытки решить вопрос с Франко с помощью ООН. В 1946 года польский представитель Ланге предложил в Совете Безопасности всем странам разорвать отношения с режимом генерала Франко как создающим угрозу международному миру.
Он обосновывал это тем, что Испания имеет большую армию, наращивает свои силы на французской границе, но главное – что скрывающиеся в Испании нацисты занимаются разработкой «новых видов оружия» – имелась в виду атомная бомба (!). Представитель СССР Андрей Громыко решительно поддержал и дополнил своего польского коллегу, но сторонников у него оказалось не так уж много: «убийственный» тезис об испанской атомной бомбе не сработал.
Франко спас его официальный нейтралитет. Формально Испания не являлась участницей Второй мировой войны.
Нейтральная Испания, поставляющая Германии вольфрам и другие продукты, в настоящее время нужнее Германии, чем вовлечённая в войну». Франко не только закрывал глаза на то, что испанские пограничники за взятки пропускали на территорию Испании евреев, бежавших из оккупированных стран, но и отказывался принять антисемитское законодательство.
На территории Испании спасались сбитые над Францией и сумевшие перейти Пиренеи лётчики антигитлеровской коалиции. Терпимость режима Франко к ним доходила до того, что им даже не мешали за свои деньги фрахтовать суда и отправляться на территории, подконтрольные западным союзникам.
Кроме того, Запад боялся, что после Франко к власти в Испании могут прийти коммунисты. А в 1948 году в Кремле состоялась встреча лидеров коммунистической партии Испании Долорес Ибаррури, Сантьяго Каррильо и Франсиско Антона со Сталиным, где им было однозначно указано, что партизанское движение необходимо сворачивать и искать новую тактику.
А потом началась Холодная война и миру стало уже не до Испании..."
После этого партизанская война не прекратилась. До 1948 года в Испании было создано по меньшей мере шесть относительно крупных партизанских соединений: Левант-Арагон (около 500 человек), Галисия-Леон, Астурия-Сантандер, Эстремадура, Центр (около 200 человек), Андалусия (200 человек, 2 отряда). Партизаны в сельской местности нападали на патрули гражданской гвардии, казнили старост, судей.
По некоторым данным в 1945-1950 годах всеми участниками антифранкистского сопротивления было проведено порядка 5 000 боевых операций. В Тулузе был создан генеральный штаб Компартии Испании по руководству партизанскими отрядами, там же были радиостанция «Независимая Испания», вещавшая 3 раза в неделю, спецшкола подготовки партизан и диверсантов, с обучением тактике, взрывному делу, медицинской подготовке, вооружению, топографии, огневой подготовке.
В 1946 году во Франции секретарь французской коммунистической партии Андре Марти заявил: французские коммунисты готовы вооружить 100 тысяч добровольцев для вторжения в Испанию. Были попытки решить вопрос с Франко с помощью ООН. В 1946 года польский представитель Ланге предложил в Совете Безопасности всем странам разорвать отношения с режимом генерала Франко как создающим угрозу международному миру.
Он обосновывал это тем, что Испания имеет большую армию, наращивает свои силы на французской границе, но главное – что скрывающиеся в Испании нацисты занимаются разработкой «новых видов оружия» – имелась в виду атомная бомба (!). Представитель СССР Андрей Громыко решительно поддержал и дополнил своего польского коллегу, но сторонников у него оказалось не так уж много: «убийственный» тезис об испанской атомной бомбе не сработал.
Франко спас его официальный нейтралитет. Формально Испания не являлась участницей Второй мировой войны.
Нейтральная Испания, поставляющая Германии вольфрам и другие продукты, в настоящее время нужнее Германии, чем вовлечённая в войну». Франко не только закрывал глаза на то, что испанские пограничники за взятки пропускали на территорию Испании евреев, бежавших из оккупированных стран, но и отказывался принять антисемитское законодательство.
На территории Испании спасались сбитые над Францией и сумевшие перейти Пиренеи лётчики антигитлеровской коалиции. Терпимость режима Франко к ним доходила до того, что им даже не мешали за свои деньги фрахтовать суда и отправляться на территории, подконтрольные западным союзникам.
Кроме того, Запад боялся, что после Франко к власти в Испании могут прийти коммунисты. А в 1948 году в Кремле состоялась встреча лидеров коммунистической партии Испании Долорес Ибаррури, Сантьяго Каррильо и Франсиско Антона со Сталиным, где им было однозначно указано, что партизанское движение необходимо сворачивать и искать новую тактику.
А потом началась Холодная война и миру стало уже не до Испании..."
Ето вам нє тьотя Фарион!
- 22.10.19, 12:56
Учитель пообещал отправить школьников в "газовые камеры"
В классе начальной школы 28 детей, многие из них евреи по национальности. Учительница на уроке пообещала отправить в газовые камеры тех, кто не успеет справиться с заданием.
"- Это было ужасно! Они пришли в 9 утра, - возмущается делопроизводитель детского сада Ольга Уймина. - Сначала люди в штатском окружили территорию, заблокировали все входы и выходы, а потом в здание вошли около 20 человек. Мужчины проходили в группы к детям прямо в верхней одежде, не снимая грязной обуви! Эти люди, не спросив разрешения родителей, допрашивали детишек!
Ольга Уймина рассказала, что сотрудники милиции задавали детям множество вопросов: «Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Кто твои родители? Как их зовут?». Многие не выдерживали такой прессинг и начинали плакать. А потом, доведя почти до истерик малышей, стражи порядка наконец-то ушли, взяв с собой заведующую Анну Дубнову и компьютеры."
"Тётя Фарион" молча отдыхает.
"Тётя Фарион" молча отдыхает.
kp.ru, єслі чо, може не відкритись.
Детская площадка в Нью-Йорке
Есть в Нью-Йорке одна детская площадка. На первый взгляд, как бы и ничего особенного. Но есть одно "но". По соседству с песочницей и качелями находятся самые настоящие могилы!
Единственное чего не хватает, так это таблички для детей в песочнице "ОСТОРОЖНО! Глубоко не копать!"
Есть в Нью-Йорке одна детская площадка. На первый взгляд, как бы и ничего особенного. Но есть одно "но". По соседству с песочницей и качелями находятся самые настоящие могилы!
Единственное чего не хватает, так это таблички для детей в песочнице "ОСТОРОЖНО! Глубоко не копать!"
10 жовтня. Україна. Від РС.
- 10.10.19, 10:56
"....Люди, взявшие власть в Украине, называют себя и кого придется чуваками. Послушать, так в Украине нет ни граждан, ни проживающих, а есть только чувихи, чуваки да чорты, что значит враги, через "о". "Не совсем так, – поправляют меня. – Нам еще говорят, что каждый из нас президент. Кроме чортів, естественно".
Это природный язык новой власти. Так они видят мир, так и отражают его звуками, в меру членораздельными. Нам эти люди представляются не вполне взрослыми, но в своих глазах они просто современные или новые, новейшие. В слова "государство", "власть", "политика" они не вкладывают тех шибко важных смыслов, которые пока ещё не устранены из учебников. Для этих людей все проще, легче, веселее. Они продолжают играть свой спектакль.
На сцене круговерть, а жизнь вокруг идет своим путем. Главный герой, как известно, не обещал никому ничего и всем – всё, поэтому за 100 первых дней ему просто не было что выполнять. Один раз, правда, он должен был встревожиться – это когда отменил военный парад ко Дню независимости, что не всем понравилось.
Пришлось в роли обычного зрителя встретить на главной улице Киева шествие участников боев в Донбассе. Могло показаться, что теперь он задумается не только об аплодисментах публики, а и о том, как удержаться на сцене без подавления всех, кому не удалось понравиться. До выборов ему думалось о большинстве – как его обаять, а после выборов жизнь стала таким вот образом подталкивать к мысли про меньшинство: как его ублажать.
Большинства люди Зеленского не боялись. Над большинством они беззлобно посмеивались, резонно рассчитывая на неизменную легковерность ширнармасс. Требования и ожидания большинства нехитрые: снизить цены на все, на что можно, и особенно на все, на что невозможно, ну и посадить казнокрадов.
Меньшинство же ничего не требует и не просит. Оно холодно смотрит. Оно смотрит, как далеко новые правители зайдут в уступках России и в разложении украинства – смотрит с тем, чтобы решить, не пора ли святить ножи, как выражаются, самые решительные, вспоминая старину. Что делать с этими? Показывать им, что мы, "Узеленские", такие же бандеровцы и не поддаемся России? Как показывать? Что делать, если это не произведет должного впечатления? Пойти на риск путинизма?
Думать о таких вещах для обычного политика у власти и есть работа, но в первые сто дней всё выглядело так, будто победители подспудно исходят из того, что есть кто-то над ними, кто будет уже не играть, а работать, или надеются, что дела будут идти сами собой. И дела таки идут.
В закрома и трюмы загружается рекордный урожай, западные цены на продовольствие высокие, нефть сравнительно дешевая – гривна может не падать, она и не падает, в иные дни даже подрастает, наводя некоторых участников рынка на мысль, что, может, это не так уж и плохо – обходиться без верхнего этажа государственного здания.
Кто-то даже добавляет: может, так и надо, а чо? Эта мысль возникла не только внутри страны. Первые же вылазки нового президента на Запад показали, что игра на выезде не идёт. Ужимки, припрыжки лёгкого мужского тела не производят ожидаемого действия. Запад без труда ответил себе на вопрос, кто перед ним.
"Абсолютный провал во внешней политике", – пишет о первых ста днях шестого президента политолог Виктор Бобиренко, тот самый, который стал первым номером в своем цехе, когда кто-то вспомнил, что он еще пять лет назад, посмотрев начало телесериала "Слуга народа", хмуро сказал: главная роль в "этом кине" приведет ее исполнителя на пост уже не выдуманного президента. Бобиренко пишет не в СМИ, а у себя в Фейсбуке – пишет, естественно, на крепком украинском языке, так что вместо перевода лучше будет пересказ.
Предыдущий президент добился, что для Запада стало правилом: ничего, касающегося Украины, не предпринимать без Украины, а новоизбранный всего за сто дней смог (против своей, понятно, воли) подвести первых лиц Европы к решению: ну, если он со своим избирателем устал от войны и толком не знает, чего хочет, то мы, чтобы не устать от нее еще больше, чем они, попробуем всё устроить за их спинами.
Так Украина оказалась без верхнего этажа уже не только в глазах ее граждан из числа наиболее вдумчивых. Впрочем, своими словами то же самое высказывают и люди попроще, голосовавшие не столько за Зеленского, сколько против Порошенко, а вообще-то за немедленный рывок вверх всех показателей. "Хуже ведь не стало", – говорят они, опуская глаза.
От иных из них можно услышать и нечто более откровенное: "Это у нас последний президент. Хватит экспериментов". Таким может оказаться последствие того, что некие, теперь известные, озорники успешно подшутили над большой, европейской, но неопытной страной. У ее руля оказалось принципиальное легкомыслие. Принципиальное, то есть сознательное, но в своем роде не совсем случайное. Многим, особенно молодым, оно нравится как протест, как отрицание казёнщины.
Легкомыслие в наши дни набирает силу почти везде, где до него дожили. Такое вот проявление духа противоречия. Власть всякого несерьёза, несолидности над современным человеком становится предметом отдельных исследований, а значит, и рекомендаций тем, кто в них по своей испорченности нуждается.
Для тех, кто на ней подпрыгивает, гримасничает, что-то лепечет, она есть настоящая, театральная. Команда Зеленского, говорит Бобиренко, строит не страну, а картинку про страну. Люди смотрят на неё, потом оглядываются и каждый со своим оттенком удивления произносит упомянутое: "Хуже не стало". Пока не стало, скажет злой человек – и не обязательно окажется прав.
Одни депутаты говорят сто, другие – двести законов и т. п., и приходится поискать знающего, как зовут чувака, которого они только что своими голосами назначили премьер-министром.
Это природный язык новой власти. Так они видят мир, так и отражают его звуками, в меру членораздельными. Нам эти люди представляются не вполне взрослыми, но в своих глазах они просто современные или новые, новейшие. В слова "государство", "власть", "политика" они не вкладывают тех шибко важных смыслов, которые пока ещё не устранены из учебников. Для этих людей все проще, легче, веселее. Они продолжают играть свой спектакль.
На сцене круговерть, а жизнь вокруг идет своим путем. Главный герой, как известно, не обещал никому ничего и всем – всё, поэтому за 100 первых дней ему просто не было что выполнять. Один раз, правда, он должен был встревожиться – это когда отменил военный парад ко Дню независимости, что не всем понравилось.
Пришлось в роли обычного зрителя встретить на главной улице Киева шествие участников боев в Донбассе. Могло показаться, что теперь он задумается не только об аплодисментах публики, а и о том, как удержаться на сцене без подавления всех, кому не удалось понравиться. До выборов ему думалось о большинстве – как его обаять, а после выборов жизнь стала таким вот образом подталкивать к мысли про меньшинство: как его ублажать.
Большинства люди Зеленского не боялись. Над большинством они беззлобно посмеивались, резонно рассчитывая на неизменную легковерность ширнармасс. Требования и ожидания большинства нехитрые: снизить цены на все, на что можно, и особенно на все, на что невозможно, ну и посадить казнокрадов.
Меньшинство же ничего не требует и не просит. Оно холодно смотрит. Оно смотрит, как далеко новые правители зайдут в уступках России и в разложении украинства – смотрит с тем, чтобы решить, не пора ли святить ножи, как выражаются, самые решительные, вспоминая старину. Что делать с этими? Показывать им, что мы, "Узеленские", такие же бандеровцы и не поддаемся России? Как показывать? Что делать, если это не произведет должного впечатления? Пойти на риск путинизма?
Думать о таких вещах для обычного политика у власти и есть работа, но в первые сто дней всё выглядело так, будто победители подспудно исходят из того, что есть кто-то над ними, кто будет уже не играть, а работать, или надеются, что дела будут идти сами собой. И дела таки идут.
В закрома и трюмы загружается рекордный урожай, западные цены на продовольствие высокие, нефть сравнительно дешевая – гривна может не падать, она и не падает, в иные дни даже подрастает, наводя некоторых участников рынка на мысль, что, может, это не так уж и плохо – обходиться без верхнего этажа государственного здания.
Кто-то даже добавляет: может, так и надо, а чо? Эта мысль возникла не только внутри страны. Первые же вылазки нового президента на Запад показали, что игра на выезде не идёт. Ужимки, припрыжки лёгкого мужского тела не производят ожидаемого действия. Запад без труда ответил себе на вопрос, кто перед ним.
"Абсолютный провал во внешней политике", – пишет о первых ста днях шестого президента политолог Виктор Бобиренко, тот самый, который стал первым номером в своем цехе, когда кто-то вспомнил, что он еще пять лет назад, посмотрев начало телесериала "Слуга народа", хмуро сказал: главная роль в "этом кине" приведет ее исполнителя на пост уже не выдуманного президента. Бобиренко пишет не в СМИ, а у себя в Фейсбуке – пишет, естественно, на крепком украинском языке, так что вместо перевода лучше будет пересказ.
Предыдущий президент добился, что для Запада стало правилом: ничего, касающегося Украины, не предпринимать без Украины, а новоизбранный всего за сто дней смог (против своей, понятно, воли) подвести первых лиц Европы к решению: ну, если он со своим избирателем устал от войны и толком не знает, чего хочет, то мы, чтобы не устать от нее еще больше, чем они, попробуем всё устроить за их спинами.
Так Украина оказалась без верхнего этажа уже не только в глазах ее граждан из числа наиболее вдумчивых. Впрочем, своими словами то же самое высказывают и люди попроще, голосовавшие не столько за Зеленского, сколько против Порошенко, а вообще-то за немедленный рывок вверх всех показателей. "Хуже ведь не стало", – говорят они, опуская глаза.
От иных из них можно услышать и нечто более откровенное: "Это у нас последний президент. Хватит экспериментов". Таким может оказаться последствие того, что некие, теперь известные, озорники успешно подшутили над большой, европейской, но неопытной страной. У ее руля оказалось принципиальное легкомыслие. Принципиальное, то есть сознательное, но в своем роде не совсем случайное. Многим, особенно молодым, оно нравится как протест, как отрицание казёнщины.
Легкомыслие в наши дни набирает силу почти везде, где до него дожили. Такое вот проявление духа противоречия. Власть всякого несерьёза, несолидности над современным человеком становится предметом отдельных исследований, а значит, и рекомендаций тем, кто в них по своей испорченности нуждается.
Для тех, кто на ней подпрыгивает, гримасничает, что-то лепечет, она есть настоящая, театральная. Команда Зеленского, говорит Бобиренко, строит не страну, а картинку про страну. Люди смотрят на неё, потом оглядываются и каждый со своим оттенком удивления произносит упомянутое: "Хуже не стало". Пока не стало, скажет злой человек – и не обязательно окажется прав.
Одни депутаты говорят сто, другие – двести законов и т. п., и приходится поискать знающего, как зовут чувака, которого они только что своими голосами назначили премьер-министром.
По факту – это вот как. Не когда-то, а в наши дни, дни XXI века, не под дулами, не от голода и холода, не за колючей проволокой, а в зале парламента сидят три сотни взрослых, добротно, иные с выдумкой, одетых женщин и мужчин и нажатием кнопок голосуют за то, что им скажет невысокий, подвижный, странно раздражительный человек со сцены...."
(від 4го вересня)
