«Прошляпить»
Это слово, равно как и выражение «Эй ты, шляпа!», не имеет никакого отношения к головным уборам, мягкотелой интеллигенции и прочим стандартным образам, которые возникают в нашей с тобой голове. Словечко это пришло в жаргонную речь прямиком из идиша и является исковерканной формой немецкого глагола «schlafen» — «спать». А «шляпа», соответственно, «соня, раззява». Пока вы тут шляпен, ваш чемодан драпен.

«Ерунда»
Семинаристы, изучавшие латинскую грамматику, имели к ней серьезные счеты. Взять, например, герундий — этот почтенный член грамматического сообщества, которого в русском языке просто нет.
Герундий — нечто среднее между существительным и глаголом, причем применение сей формы в латыни требует знания такого количества правил и условий, что нередко семинаристов прямо с занятий уносили в лазарет с мозговой горячкой. Взамен семинаристы стали называть «ерундой» любую нудную, утомительную и совершенно невнятную чушь.

«Непуганый идиот»
Большинство людей, страдающих врожденным идиотизмом, обладают той счастливой особенностью, что их довольно трудно напугать (равно как и убедить пользоваться ложкой и застегивать штаны). Уж больно стойко они не желают впитывать извне любую информацию.
Выражение же пошло гулять с легкой руки Ильфа и Петрова, которые в своих «Записных книжках» обогатили мир афоризмом «Край непуганых идиотов. Самое время пугнуть». При этом писатели просто спародировали название очень популярной тогда книги Пришвина «В краю непуганых птиц»*.

Кстати, слово «идиот» также имеет восхитительное происхождение. Две с половиной тысячи лет назад в Греции «идиотами» на общественных собраниях вежливо именовались граждане, которые не занимались политикой, не принадлежали ни к какой партии, а вели тихую мирную жизнь.

«Мавр сделал свое дело, мавр может уходить»
Почему-то большинство людей (даже те, кто на самом деле читал Шекспира) полагают, что эти слова принадлежат Отелло, задушившему свою Дездемону. На самом же деле шекспировский герой был кем угодно, но только не циником: он скорее бы удавился сам, чем ляпнул подобную бестактность над трупом любимой.
Фразу эту говорит другой театральный мавр — герой пьесы Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе». Тот мавр помогал заговорщикам добиться власти, а после победы понял, что вчерашним соратникам плевать на него с высокой генуэзской колокольни.

«Метать бисер перед свиньями»
Процесс метания мелкой стеклянной дребедени перед свиньей — затея действительно идеальная всвоей бессмысленности. Но в оригинальном тексте Библии, откуда и выцарапана эта фраза, ни окаком бисере речи не идет. Там-то говорится о людях, которые бросают в кормушку свиньям драгоценный жемчуг. Просто когда-то слова «перл», «бисер» и «жемчуг» означали именно жемчуг, разные его сорта. Это потом уже промышленность навострилась штамповать копеечные стеклянные шарики и обозвала их красивым словом «бисер».

«С изюминкой»
Образ изюминки — некой маленькой пикантной детали, которая придает ощущение остроты и необычности, — подарил нам лично Лев Толстой. Именно он ввел впервые в оборот выражение «женщина с изюминкой». В его драме «Живой труп» один герой говорит другому: «Моя жена идеальная женщина была... Но что тебе сказать? Не было изюминки, — знаешь, в квасе изюминка? — не было игры внашей жизни».

«Последнее китайское предупреждение»
Если ты родился раньше 1960 года, то ты и сам прекрасно помнишь происхождение этого выражения, ибо не забывается такое никогда. А вот последующие поколения уже были лишены счастья наблюдать за противостоянием США и Китая на рубеже 50–60-х годов XXвека.
Когда в 1958году Китай, возмущенный тем, что авиация и флот США поддерживают Тайвань, опубликовал свою гневную ноту, названную «Последнее предупреждение», мир вздрогнул от ужаса и затаил дыхание в ожидании третьей мировой. Когда спустя семь лет Китай издавал уже четырехсотую ноту под тем же самым названием, мир выл от восторга. Так как, кроме бумажек с грозными словами, Китаю нечего было противопоставить Штатам, Тайвань все же сохранил независимость, которую Пекин не признает до сих пор.

«Как пить дать»
Было бы не очень понятно, каким образом процесс подавания питья связан с понятиями «наверняка» и «гарантированно», если бы не сохранились списки уголовного жаргона XVIII—XIXвеков, вкоторых выражение «пить дать» значится синонимом слова «отравить». Ибо отравление— это действительно один из самых надежных и безопасных для убийцы способов отделаться от мешающего человека.

«Ни на йоту»
Йота — это буква греческого алфавита, обозначающая звук [и]. Изображалась она в виде крошечной черточки, и сплошь и рядом ленивые переписчики просто выкидывали ее из текста, так как и без йот всегда можно было понять, о чем идет речь. Мы же не ставим точки над «ё», правда? Автором фразы является Иисус Христос, который обещал иудеям, что Закон не изменится «ни на йоту», то есть будут исключены даже самые ничтожные изменения.

«Дело пахнет керосином»
Да, мы тоже сперва думали, что эти слова — обычная фраза из лексикона пожарного, который, осматривая обгорелые руины, выдвигает версию умышленного поджога. Так вот: ничего подобного! У афоризма есть совершенно конкретный автор — знаменитый журналист Михаил Кольцов, который опубликовал в 1924 году в «Правде» фельетон «Все в порядке». В фельетоне бичуются нравы американских нефтяных магнатов, туда-сюда раздающих «пахнущие керосином» взятки.

«Жив, курилка!»
Знаменитое выражение, о котором все знают, что оно принадлежит поэту Пушкину, на самом деле принадлежит не Пушкину. Это приговорка из популярной некогда детской игры. Дети, стоя в кругу, быстро передавали друг другу горящую лучинку и напевали: «Жив, жив курилка! Еще жив курилка!» Тот же несчастный, в чьих руках курилка потухал, считался проигравшим и должен был выполнить какое-нибудь глупое, а порой и небезопасное задание — например, подсыпать противной Амалии Яковлевне нюхательного табаку в ночной чепец.

«Рояль в кустах»
А вот эта фраза на самом деле авторская. Взята она из ставшего знаменитым скетча Горина и Арканова «Совершенно случайно». В этой сценке юмористы изображали принципы создания репортажей на советском телевидении. «Давайте же подойдем к первому случайному прохожему. Это пенсионер Серегин, ударник труда. В свободное время он любит играть на рояле. И как раз в кустах случайно стоит рояль, на котором Степан Васильевич сыграет нам Полонез Огинского».

«Страсти-мордасти»
Словечко стало популярным благодаря Горькому, назвавшему так один из своих рассказов. Но Горький, который не отличался способностями к словесным изыскам, придумал его не сам, а стащил из оптимистичной народной колыбельной, которая целиком звучит так:
Придут Страсти-Мордасти,
Приведут с собой Напасти,
Приведут они Напасти,
Изорвут сердце на части!
Ой, беда! Ой, беда!
Куда спрячемся, куда?
В общем, если «Спокойной ночи, малыши!» решат наконец сменить свою песенную заставку, у нас есть что им предложить.

«Танцевать от печки»
А здесь мы имеем немного печальный, но поучительный пример того, как от целого писателя не осталось почти ничего. Вот тебе что-нибудь говорит имя Василия Слепцова? Не расстраивайся, ты не один такой. Слепцова сегодня знают лишь эрудированные специалисты по русской литературе. Ему просто не повезло: он родился и жил одновременно с Толстым, Достоевским и прочими Тургеневыми. Вот и остались от Слепцова в памяти народной три слова.
В романе «Хороший человек» герой вспоминает, как в детстве его мучили уроками танцев — ставили к печке и заставляли идти танцевальным шагом через зал. А он то скосолапит, то носок вывернет — и опять его гонят танцевать от печки.

«Филькина грамота»
В отличие от Тришки с кафтаном или Кузьки с его загадочной матерью, Филька — личность вполне историческая. Это глава Русской православной церкви, митрополит Московский Филипп Второй. Был он человеком недальновидным, забывшим, что наипервейшей обязанностью московского первосвященника является усердное отдавание кесарю кесарева, вот и полаялся на свою беду с царем-батюшкой Иваном Грозным.
Вздумал, понимаешь ли, разоблачать кровавые злодеяния царского режима — принялся писать правдивые рассказы о том, скольких людей царь запытал, замучил, пожег и потравил. Царь обозвал митрополитово писание «Филькиной грамотой», побожился, что все Филька врет, и заточил Фильку в далекий монастырь, где митрополита почти сразу и прикончили подосланные убийцы.

«Тихой сапой»
Сапа — это заимствованный из французского термин, обозначавший в российской армии мину, бомбу, а также любую взрывную работу. Тихой же сапой именовался подкоп под стены осажденного города или укрепления неприятельского лагеря. Такой подкоп саперы вели незаметно, обычно ночью, чтобы последующий громкий бум стал для противника совершенной неожиданностью.

«Богема»
Творческая интеллигенция, красивая жизнь, гламур и прочие фуршеты — все это не имеет никакого отношения к богеме. Настоящая богема, которую имели в виду парижане, употребляя сие слово, — это отсутствие жилья и работы, куча детей, пьяная жена в обнимку с гостями, никакого режима, всюду хлам, бардак, беспредел и грязные ногти. Потому что слово «богемиан» означает «цыганский», а на русский язык «богема» идеально точно переводится как «цыганщина».

«Кретин»
Слова порой прыгают от смысла к смыслу, как львы по тумбам дрессировщика, и усаживаются в самые неожиданные комбинации. Вот, к примеру, был во Франции доктор по фамилии Кретьен, что значит «христианин». Не то чтобы частая, но и не слишком редкая фамилия (у нас вон целое сословие крестьянами, то есть христианами, назвали).
Но именно этого врача угораздило впервые сформулировать диагноз «синдром врожденной недостаточности щитовидной железы». Отныне болезнь эту стали называть по фамилии ученого «кретинизмом», а больных, соответственно, кретинами. То есть христианами.

«Страдать херней»
Возможно, у нас будут неприятности из-за того, что мы в своем благочестивом издании такую нецензурщину написали. Хотя, если разобраться, ничего неприличного в слове «хер» нет. Так называлась в церковнославянском алфавите буква «х», а также любой крестик в форме буквы «х».

Когда крестом вычеркивали ненужные места в тексте, это называлось «похерить». Старый алфавит со всеми азами и буками окончательно отменили в начале XX века, и слово «хер», выйдя из использования, через полстолетия превратилось в синоним коротенького слова на «х» (ты знаешь какого). А заодно стало казаться непристойным и распространенное выражение с похожим корнем — «страдать херней». Hernia по-латыни означает «грыжа», и именно этот диагноз добрые военные врачи чаще всего выставляли детям обеспеченных мещан, которым не хотелось служить в армии.

Каждый пятый горожанин-призывник в России в конце XIX века исправно страдал херней (крестьянам же херня чаще всего была не по карману, и их забривали куда активнее).

«Места не столь отдаленные»
В «Уложении о наказаниях» 1845 года места ссылок были разделены на «отдаленные» и «не столь отдаленные». Под «отдаленными» подразумевались сибирские губернии и в дальнейшем Сахалин, под «не столь отдаленными» — Карелия, Вологодская, Архангельская области и некоторые другие места, расположенные всего в нескольких днях пути от Петербурга.

Экзамен на гражданство всегда волнителен для наших иммигрантов почтенного возраста, и они ищут любые «ходы», чтобы облегчить свою участь. Представим себе такую картину, пусть даже нереальную... 
- Мистер Гонтмахер, учитывая ваш преклонный возраст, экзамен на гражданство мы проведём на русском языке. Мистер Гонтмахер, вы слышите меня? Что вы смотрите наверх? 
- Что-то сказали по радио... 
- Это - не радио, это я разговариваю с вами. Я! 
- У меня правое ухо не слышит. 
- Хорошо, я скажу слева. 
- А слева я не вижу. 
- Как же вам задавать вопросы? 
- Лучше через мою жену Фиру, она всё знает. 
- Нельзя. Интервью - с вами. Вопросы будут по анкете и истории США. 
- Вот! Если я из России, так всё на одну голову! 
- Мистер Гонтмахер, как ваша фамилия? 
- Джордж Вашингтон. 
- Ваша фамилия. Ваша! 
- Джефферсон. Мне сказали, если не Вашингтон, то Джефферсон. 
- Мистер Гонтмахер, вы не поняли вопроса. 
- Что вы придираетесь, мне 98 лет! Я что помню, то помню. 
- Сколько вам лет? 
- 112. 
- Вы же сказали - 98. 
- Я округлил. 
- В вашей анкете в графе «First name» вы написали шесть имён. Вы разве аргентинец или бразилец? 
- Нет, я - евреец. Но я написал всё, как было. Когда я родился, меня называли Мотя, в школе - Митя, на работе - Дмитрий Иванович, хотя по паспорту я - Абрам Исаакович. В разведку, в войну, я ходил под кличкой Ганс, а мои позывные были «Сокол». «Я - Сокол! Я - Сокол!» Я же не мог кричать в эфир: «Я - Абрам», таких позывных не было. А здесь, в Америке, я - Дэвид. Ковбой из Бердичева. 
- Мистер Гонтмахер, вопрос по истории. Кто победил в войне Севера с Югом. 
- Вы что-то спросили? 
- Была война Севера с Югом... 
- Какая война, на севере был Челюскин. Его еле сняли с льдины. 
- В Америке! Когда президентом был Абрахам Линкольн... 
- А мне сказали, Буш! 
- Не сейчас, в 1865-м. Кто победил в войне Севера с Югом? 
- Слушайте, вы меня запутали. Фашисты меня пытали, я ничего не сказал, коммунисты пытали, я ничего не сказал, жена 53 года... Я - молчаливый человек. Но если вас интересует, кто победил, то я скажу - НАШИ. 
- Какие «наши»? 
- А кто был на юге? Белогвардейцы, Махно, Петлюра. А Красная Армия - на севере... 
- Мистер Гонтмахер, мы говорим об Америке. Аме-ри-ке! 
- А что Америка? Антанту помните, ей тоже досталось! 
- Скажите, какой праздник «4-го Июля». 
- Это я знаю! 
- Слава Богу. 
- «4 Июля» я запомнил на всю жизнь! 
- Ну? 
- Такой простой вопрос: как я могу забыть «4 Июля»? 
- Ну, так скажите! 
- «4 Июля» мы с Фирочкой расписались! 
- «4 Июля» - День Независимости. 
- Вот независимость я как раз потерял, но я не жалею. 
- А что значит «Сенксгивин Дэй»? 
- Это, когда едят индейку. 
- И когда же этот день? 
- У меня - каждый день! Я уже говорю Фире: «Сколько можно?» Она говорит: «Индейцы научили американцев разводить индюков, и теперь их некуда девать». - «Так я что, должен за всех отдуваться?» Жена: «Завтра будет «чикен дэй». 
- Мистер Гонтмахер... 
- Называйте меня просто Аба, вы мне так симпатичны. Вы, случайно, не еврей? 
- Нет. 
- Это так, к слову пришлось. 
- Мистер Гонтмахер, ещё вопрос: Кто открыл Америку? 
- Фима Розенблат. Он уехал раньше всех, а потом уже вызвал остальных. 
- А имя Христофор Колумб вам знакомо? 
- Конечно. Он тоже открыл, но я не помню, до Фимы или после. 
- В 1492 году! Вашего Фимы и духу не было. 
- Это вы зря. Вы поговорите с Фимой, он помнит Царя Соломона. И он сказал, что Колумб был не совсем еврей и здесь находился нелегально, без статуса «беженец», не имел ни Медикейда, ни фудстемпов, поэтому вернулся в Испанию. Он у вас проходил интервью на гражданство? 
- Нет. 
- Какой же он американец? 
- Мистер Гонтмахер, вы изучали Историю США? 
- А как же, 3 месяца! 
- Хорошо, расскажите, что вы запомнили. 
- Что я запомнил? Один гешефт. 
- Какой гешефт? 
- Манхэттэн купили у индейцев за 24 доллара! Представляете, 24 доллара! Где я был в это время? Я бы дал на один доллар больше и сейчас имел бы весь Манхэттэн, а не эту однобедрумную нишу. Как хороший гешефт, так меня там нет. 
- Мистер Гонтмахер, последний вопрос: зачем вы хотите стать Гражданином Соединённых Штатов Америки? 
- Честно? 
- Честно. 
- Для Зямы, моего приятеля, он остался в Бердичеве. Я приеду к нему, покажу АМЕРИКАНСКИЙ ПАСПОРТ, он посмотрит и воскликнет: «Этот шлимазл таки стал американцем!» 
Альберт Левин

Так, все, слушай мою команду! Равняйсь! Смирно!
- Товарищ генерал, можно вопрос? Так равняйсь или смирно?
- Тихо, ша, что за разговоры, мы здесь не одни, к нам же приехал сам маршал Советского Союза товарищ Блюменфельд! Что он может о нас подумать?
Товарищ маршал! Первая, дай Бог, не последняя, одесская армия имени легендарного героя гражданской войны Михаила Яковлевича Япончика в количестве десяти человек для проведения учений по гражданской обороне Одессы гражданами Одессы от остальных граждан построена!
Командующий армией генерал-полковник Финкельштейн.
- Здравствуйте, товарищи бойцы!
- Здравствуйте, только зачем так кричать, мы и так видим, что вы маршал!
- Михаил Моисеевич, вы что, не можете помолчать, когда разговариваете с маршалом?
- Поздравляю вас с началом учений!
- Ну, спасибо...
- Все, хватит, сколько можно болтать? Так, для получения боевых заданий на
первый-второй рассчитайсь!
- Ну, кто у нас будет первый?
- Ну, я.
- Ну, тогда я за вами.
- Михаил Моисеевич, я вам обещаю: или вы сейчас сами замолчите на пять минут, или я вас
замолчу навсегда!..
Значит, так: сейчас все идут на склад и получают там по автомату и по два магазина каждый.
- Скажите, а нельзя получить один магазин, но так, чтоб не на складе, а на Новом базаре?
- Слушайте, генерал, кто это там у вас такой умный?
- Ой, не обращайте внимания, это Нюма, он наполовину русский, наполовину еврей, наполовину украинец.
-Ну, ладно, ставлю задачу. Лифшиц и Прокопчук! Участок обороны от Люстдорфа до Таировокого
кладбища. Окопаетесь у северной стены.
- Снаружи или внутри?
- Ну, если вы хотите заметить противника первым, то снаружи, а если нет, то внутри.
Так, дальше... Шмульский и Сидоренко! От могилы Лифшица до Новой Дофиновки!
- А шо так мало? Это же 50 километров!
- Скажите еще спасибо, шо только до Новой Дофиновки, а не до Новой Земли!..
-Абрам Адольфович и Нюма! Патрулирование улиц города! Кстати, Абрам Адольфович, скажите,
вы случайно не сын старика Шикльгрубера? Генерал шутит...
-Трахтенгерц и Герцентрахт! Защита города с моря! Лодку и весла получите на 72-м причале в Аркадии
у дяди Леши.
- Так... Михаил Моисеевич, поедете в Белгород-Днестровский за продовольствием.
- И что я должен там получить?
- Триста килограмм картошки.
- Зачем так много? Мы с Цилей столько не съедим.
- Все, хватит баловаться! По своим позициям, связь каждые полчаса, правое плечо вперед, левое
плечо назад, остальное на месте, шагом марш!..
Рабинович, а вы шо стоите? Шо вы не идете защищать родину?
- Ну, вы же не сказали, какую именно родину я должен идти защищать...
- Хорошо, тогда идемте с нами в штаб.
Товарищ маршал, как вам нравятся эти головорезы? Когда такие головорезы стоят на посту,
можно спать спокойно, потому что граница не только на замке, но еще и на щеколдочке.
- Не знаю, не знаю, вот, например, моя Софочка не может спать спокойно уже две недели.
Она так расстроена, что меня перевели сюда из секретного отдела!..
- Что ж так?
- Ну, как: теперь ей нечего рассказать соседям...
- Товарищ генерал, подойдите к аппарату. Трахтенгерц на проводе!
- Да, на проводе? Странно, а я его посылал на море. Генерал шутит.
- Алло, слушаю. Ну, как там море?
-Та не, все хорошо, только полчаса назад задержали английский пароход.
- Немедленно отпустите, это же международный скандал!
- Шо вы волнуетесь, на пароходе этого все равно никто не заметил!.
.- Алло, это бойлерная?
- Нет, это штаб. Рабинович, а ну-ка наберите мине кладбище.
Алло, это кладбище? Любезный, я вас прошу, позовите мне Лифшица, он лежит у вас в засаде у
северной стены.
- Какого именно? У нас на этом участке лежит в засаде, как минимум, пятьдесят Лифшицев.
- У того, который мине нужен, есть одна большая разница: он еще не закопан.
-Алло, это Лифшиц? А ну, скажите мине, Лифшиц, зачем вы вырыли полсотни окопов, когда я просил
вас вырыть один?
И во-вторых, почему, когда война еще не началась, у вас в окопах уже полно покойников?
- Борис Карлович, вы же пожилой человек, вы знаете жизнь! Сейчас все так торопятся!
Скажите, вы когда-нибудь видели хоть одного покойника, который мог бы оказать о себе, что он
не поторопился?
- Алло, это штаб?
- Штаб, штаб.
- А можно генерала? Это Нюма.
- О, Нюма! Ну, как идет патрулирование?
- Все в порядке: уже заняли почту, телеграф и телефон.
- Сейчас же верните обратно! Вы же знаете, чем это заканчивается, когда с этого начинают!..
- Штаб, штаб, вас вызывает море! Чрезвычайное происшествие: у нас вышел из строя румпель!
- Какой: лодкин или ваш лично?
- Конечно, вы там смеетесь, а нас тут только что чуть не переехал либерийский танкер!
- Спокойно, не надо паники! По-моему, с таким румпелем, как у вас, можно не волноваться,
с таким румпелем можно претендовать на шнобелевскую премию! Генерал шутит.
- Алло, это бойлерная?
- Нет, это штаб!..
-Так, Рабинович, где вы ходите столько времени?
- Шо такое, я болел морокой болезнью!
- Так вы же были на берегу, это Изя был в море!
- Так он вернулся и меня заразил!
- Хорошо, соедините меня со Шмульским. Шмульский? Шо слышно у вас?
- Готовьте орден, я сбил самолет.
- Как?! За шо? Шо он вам сделал?
- Он летал и на меня прыскал.
- Так вы же нанесли колоссальный ущерб нашему сельскому хозяйству!
- Нет, а по-вашему, я должен был смотреть, как оно наносит колоссальный ущерб мине?!
- Товарищ генерал? Это опять Нюма.
- Нюма, ну, как дела?
- Спасибо, хорошо, находимся в плену в 16-м отделении милиции.
- О, Господи? Вы шо, хулиганили?
- Нет, просто мы патрулировали по Дерибасовской на танке.
- На каком танке? Где вы его взяли?
- Ой, я здесь об этом молчу на допросе, под пытками, а вы хотите, чтоб я вам сказал это по телефону!.
.- Штаб, штаб, это море! У нас тут полный аврал!
-Что? Громче, не слышу!
- Ав-рал! Ав-рал! Передаю по буквам: Арон, Вениамин, Рахиля, еще один Арон, Ленчик!
- Какой Ленчик? Какой Арон? Я не понимаю, вы кто, пассажирский пароход или военная лодка?
- При чем здесь лодка, я вам говорю, что у нас аврал! Нас со всех сторон окружили акулы!
- Какие акулы? В Черном море акулы не живут!
- Если вы такой умный, так придите сюда и окажите это им, а то они об этом не знают!..
- Алло, это бойлерная?
- Бойлерная, бойлерная!
- Странно! Пять минут назад здесь был штаб...
- Ой, ладно!..
-Алло, это кто? Шмульский? А ну-ка позови мине Сидоренко!
- Не знаю даже, как вам сказать... Понимаете, он в медсанбате.
- Боже мой! А шо, с ним шо-то случилось?
- Случилось! Он лежит и буквально умирает. Ваша Лора от него просто не отходит.
- Шо, ему так плохо?
- Нет, так хорошо!
- Все, с меня довольно! Учения закончены!
Сидоренко - под арест, Лорка - домой, Рабинович - складывайте карту!..
Подождите, так вы что, вообще не отмечаете на ней передвижения наших войск?
Вы что, не разбираетесь в картах?
- Разбираюсь.
- Так шо ж вы смотрите на нее целый день, как баран?
- Так я разбираюсь!..

Одесса. Большой Фонтан. Ранняя осень, когда гроздья «изабеллы» и «лидии», еще совсем недавно украшавшие беседки старых одесских дач, уже превратились в молодое вино и за столами в этих беседках собираются настоящие одесситы. Их осталось совсем немного. Не больше, чем старых одесских дач. Но все-таки они еще есть. И когда они наконец закрывают рот, влив туда очередной бокал божественного напитка, и открывают его, чтобы рассказать друг другу очередную историю, – вот тут как раз и нужно оказаться рядом…– Юрочка, ментовская твоя морда, – умоляют собутыльники грозу одесского уголовного мира полковника Семистакашина, – доставь людям радость! Расскажи хотя бы еще только один раз, как тебя разжаловали в рядовые!– Не стоит, – кривится Юра, – я же уже рассказывал… Тем более это была первоапрельская шутка нашего туповатого генерала. Я лучше другое что-нибудь…И, помолчав какое-то время, он начинает так.1– Жалею наших потомков. Их обманули и даже лишили жизненных ориентиров! Им зачем-то внушили, что самым крупным налетчиком за всю историю нашего города был Мишка Япончик, художественно воспетый поэтами и композиторами. Но это же совсем не так! Самый нахальный налет в Одессе совершил не он. Его совершил Коля Репаный со своей бригадой в 1991 году. А было так.В то июньское утро он со своими соратниками ехал по городу на крутом джипе, купленном у какого-то залетного из Николаева. (Причем именно купленном, а не украденном и не угнанном – зачем эти терки-разборки с николаевскими? Правда, купленном за два рубля тридцать копеек.) И вдруг в самом центре города приказал своему водиле притормозить.– Это еще что за избушка стоит, – поинтересовался Коля, – к синагоге боком, ко мне передом?! И смотри какая прикоцаная… Что-то я ее раньше не видел…– Я эту избушку уже полгода пасу, – ответил водила по имени Лева Марципан. – Ясно, что крутые какие-то строятся. Но именно кто – неизвестно. А сегодня, видишь, леса поснимали, забор убрали, вселяются…– Сладкие… – определил Коля, оценив размеры «избушки». – А ну пошли, познакомимся с деловыми.Смешавшись с рабочими, заносящими мебель, бригада прошла через проходную, поднялась на второй этаж и вошла в первый же попавшийся кабинет. Там за небольшим столом сидел скромно одетый молодой человек и осваивал невиданный по тем временам заграничный прибор под названием «телефон-факс».– А вот и мы! – радостно сообщил Коля Репаный, непринужденно усаживаясь на стол непосредственно рядом с прибором. – Ну что, деловары, открылись, значит… Будете теперь тут капусту рубить, в смысле бабки варить, и тупиковать их, потом за бугор в офшоры… Дело, конечно, хорошее. Народ вам за это спасибо скажет… Ну а крышевать вас кто будет?– Так нас уже это… Открышевали неделю назад… – удивился молодой человек. – И даже отканализировали… Осталось только отмарафетить…– Чего? – переспросил Репаный.– Ну молдаване нам и крышу покрыли, и канализацию сделали, теперь марафет наводят. Подкрасить там… Подбелить…– Да ты что, деловой, лох, что ли, совсем? – занервничал Коля Репаный. – Ты что, действительно не понимаешь, что такое «крыша»? Та, про которую ты базаришь, вас разве что от дождя защитить может. И то, наверное, не защитит, потому что ее молдаване делали. Я тебе о другой крыше толкую! Которая вас от беспредельщиков всяких будет спасать. Залетных и обезбашенных! И крышей этой можем быть только мы. Я – Коля Репаный, – гордо представился он. – Четыре побега из Бутырской тюрьмы. Менты до сих пор отыскать не могут. Он – Лева Марципан! Восемь налетов на инкассаторов, семь из которых закончились полной его победой и только один, последний, вничью…– Это как? – удивился сотрудник офиса.– Ну половина бабок ему, половина ограбленным инкассаторам… Иначе они не соглашались… И наконец, наша ударная сила: братья Медведчуки! Василий и Степанида. Ты не смотри, что она женщина. «Коня на скаку остановит…» в школе учил? Так это именно про нее написано. Взять, например, дело об ограблении ипподрома… Арабского скакуна стоимостью в миллион долларов прямо во время скачки одной рукой тормознула – только его и видели! Короче, будешь платить нашей бригаде пять тысяч долларов в месяц, и ни один бандит до вас на пушечный выстрел не подойдет! Сами будете их искать – не отыщете.– Вообще-то у нашей конторы задачи противоположные… – заметил молодой человек.– А будешь много базарить, заплатишь не пять тысяч баксов, а десять! – «наехал» на него темпераментный Марципан.– А ну осади! – остановил Марципана Репаный. – То есть что значит задачи у вас противоположные? Че-то я не въезжаю… А что это у вас за контора вообще-то?– Вообще-то это у нас УБОП, – скромно ответил молодой человек. – Городское управление по борьбе с организованной преступностью… Просто здание у нас новое, и вывеску у входа мы еще не повесили…– Ну, дальше понятно!.. – заговорили все, кто слушал рассказ полковника Семистакашина. – Вбежали оперативники, бандитов арестовали. Правильно?– Не совсем, – скромно потупил глаза рассказчик. – Я же вам говорю: 1991 год… Наш отдел только начинал становиться на ноги… Так что пришлось какое-то время платить Коле Репаному и его бригаде… Но потом мы, как говорится, оперились и сейчас уже сами крышуем кого угодно.2– А что стало с Колей? – поинтересовался хозяин дома, разливая вино в бокалы.– А Колю теперь мы объявили в международный розыск, – отвечал полковник. – Лично я сам занимаюсь его поимкой. Но он как сквозь землю провалился, мерзавец…– А кто он такой, этот Репаный? – спросил кто-то из пирующих за столом. – Что-то я в Одессе про такого не слышал…– Перестань, – отмахнулся рассказчик. – Про Репаного он не слышал! Быть такого не может. Да его же весь город знает… Кучерявый такой, со шрамами. Что, никогда не видел? Да вон он идет! – неожиданно закончил полковник, указывая куда-то за забор дачи. – Видишь? С женой и ребенком. На пляж, наверное, позагорать… Я вам говорю: просто неуловим! Мы уже Интерпол подключили. Не… Дохлый номер! Э-э-э! Николай Костович! – позвал полковник проходящего мимо забора. – Не обижайте компанию! Как говорится, «войдите в оркестр»! Пригубите с нами стаканчик!..Коля с женой и сыном вошел во двор.– Надеюсь, вы не собираетесь его здесь арестовывать? – спросил у полковника хозяин дачи.– Да что я, дикарь, что ли, по-вашему? – возмутился в ответ полковник. – Или я обычаев одесских не знаю? Фонтанская дача – это как водопой в джунглях. Сюда приходят разные звери, пьют молодое вино, и никто никого не трогает. Грызть друг друга мы начинаем уже потом. Когда расходимся отсюда по домам, и работаем, и превращаемся опять в человеков… Слышишь, Колюня, – обратился полковник к рослому мужчине со шрамом через все лицо, который как раз подходил к столу, – симпатичный у вас с Фирой сынишка. Вот только я давно у тебя спросить хотел, что это он не в вашу породу пошел, а? Вы у нас с Фирочкой черноволосые оба, как смоль, носы с горбинкой. А он – белокуренький, синеглазенький, нос картошкой… Просто финн какой-то, честное слово…– О! – неожиданно просиял Коля, обращаясь к своей жене. – А я тебе что говорил? Конечно же – чистый финн! А она мне, слышишь? «Чего ты такое несешь, Николай? Ну какой же он финн? Ты присмотрись до него поближе… Вылитый швед!»– Швед и есть! – подтвердила Фира. – Даже не спорь со мной, Николаша.– А я тебе, Фирочка, говорю – финн!Компания с изумлением наблюдала за странным спором явно обожающих друг друга супругов.– Так откуда же он в вашей семье взялся? – не выдержал наконец кто-то.– Это трудно сказать, – рассудительно отвечал Коля, – город у нас портовый… Ну хорошо, шведофиннчик ты наш, – обратился наконец Репаный к своему отпрыску. – Иди там, поиграй в песочке, а я людям историю расскажу. Значит, как было дело? – продолжил он, усаживаясь с женой за стол и наполняя бокалы розовой пенящейся «изабеллой». – Мы, помню, когда сынулю нашего из роддома забирали, радовались с женой, как дети. Геркулес! Четыре килограмма живого весу! В полгодика начал ходить! В семь месяцев мне, солнышко наше, кулачком в физиономию как вмазал, так пришлось четыре зуба вставлять! Сердце радовалось! Только годика в полтора, смотрим, действительно, как говорит полковник, внешность у нашего пацана делается какая-то для нашей семьи потусторонняя. Ну, в Фирочке-то своей я уверен. Начинаю подозревать роддом! Беру главврача за барки: «Может быть, вы, говорю, тут чего-нибудь перепутали?» – «Да что вы! – хрипит главврач. – Николай Костович, даже не понимаю, как вы могли такое подумать! Мы тут вообще никогда ничего не путаем… А в вашем случае!.. Что ж мы, самоубийцы? Я сам под контролем держал!» Только смотрю, глазки у него как-то забегали. Ну я дверь на швабру закрыл, в угол его припер. «Колись, говорю, родовспомогатель хренов!» Ну он и заговорил. «Просто, – говорит, – когда супругу вашу к нам в роддом привезли, так сразу и начались звонки каждую минуту. Сначала товарищи ваши – бандиты, я извиняюсь, потом из милиции позвонили, потом из прокуратуры, потом я даже и говорить боюсь, из какой высокой инстанции… И все пугают, грозят серьезными неприятностями: «Вы, – говорят, – вообще отдаете себе отчет, что у вас там супруга самого Коли Репаного будет ему наследника производить на свет?! Так что смотрите! Чтобы все было по самому высшему классу!..» В общем, как сейчас помню, семеро ребятишек родилось у нас в ту самую ночь… Ну мы посовещались с коллегами и отдали вам самого что ни на есть лучшего…» И что мне оставалось делать? – обвел Коля глазами всю честную компанию, несколько обалдевшую от этой истории. – Не убивать же этого запуганного идиота… Тем более привязались мы уже к пацану. Полюбили его как родного, правильно я говорю, Фира?– А как же нам его еще любить, если не как родного? – отвечала та, и у всех за столом одновременно мелькнула мысль, что, может быть, не все так уж просто в этой истории…– В общем, классный у нас пацан получился, – продолжал Коля. – А умный какой! В шесть с половиной лет в третий класс перешел! Особенно иностранные языки ему хорошо даются. Правда, за исключением русского. Сынуля! А ну подойди сюда, скажи людям тост!– Желаю, чтобы все карашо виспались! – произнес пацан, подняв бокал с «изабеллой».– Он хотел сказать «отдохнули», – перевел Коля.Компания с энтузиазмом сдвинула над столом бокалы.3– А теперь, – провозгласил хозяин дачи, – слово творческой интеллигенции! Пускай нам что-нибудь расскажет Юлик. Вообще-то он держит шиномонтажную мастерскую. Но он дружил с великим Давидом Ойстрахом!– Ну, «дружил» – это, пожалуй, слишком, – засмущался Юлик. – Просто мы какое-то время жили в одном дворе. Да и потом, разница в возрасте. Ойстраху тогда было восемнадцать лет, а мне всего годик. Так что когда он через тридцать лет приехал на гастроли в Одессу и пришел к нам во двор, то он меня, конечно, вспомнил, а я его – нет. Но про этот визит великого музыканта я буду рассказывать своим внукам. Конечно же, его обступили все соседи. «Додичек, солнышко, какой же ты роскошный красавец, – запричитала портниха Кривохатская, пытаясь пощупать ткань на его макинтоше. – Почувствуй себя как дома, сними макинтош, присядь на скамейку…» – «Я к вам на несколько минут», – улыбнулся маэстро. «Ну так присядь на несколько! В смысле, конечно, минут, а не скамеек». – «Ну хорошо, присяду», – согласился Ойстрах. «Нет, макинтош сначала сними!» – «Ладно. Вот. Снял. Дальше что?» – «Ничего. Просто я хочу посмотреть подкладку… А кто тебе первым сказал, Додичка, что с твоим талатом и, главное, трудолюбием ты должен немедленно ехать в Москву, помнишь?» – «Вы, мадам Кривохатская, вы, – закивал головой Давид Федорович. – Конечно, помню…» – «А мы разве такого не говорили?» – заволновались остальные соседи. «Ой, что вы вообще могли делать, кроме как говорить? – выступил вперед Рудик, заправщик сифонов. – Но это я сказал главное. Я сказал: «Додик, если у твоих родителей не хватает денег, чтобы отправить тебя в столицу, мы скинемся, кто сколько может. В конце концов, я дам в сифоны своих клиентов чуть меньше газу, но зато мы все вместе дадим тебе путевку в большую жизнь!..»» – «Спасибо, дорогие мои, спасибо…» – прослезился великий скрипач. «А знаешь, почему мы все так настаивали, чтобы ты уехал в Москву? – неожиданно поинтересовался Рудик. – Просто, если бы ты еще несколько месяцев на нашей галерее по двенадцать часов в день продолжал пилить свои гаммы и упражнения, у нас бы уже просто мозги из ушей повылазили…» – «Понимаю, – рассмеялся маэстро. – Но сегодня на мой концерт вы, надеюсь, придете?» – «Ой, Додичка, ну зачем? Что мы там понимаем в твоих арпеджиях и сольфеджиях? Вот если бы ты сыграл там фрейлехс…» – «Давид Федорович, – насторожился администратор филармонии, который сопровождал Ойстраха. – Я только вас умоляю… Программа утверждена областным комитетом партии. Там четко сказано: Бетховен, Чайковский, Брамс. Сегодня на концерте будет сам первый секретарь Коноводченко со всем своим глубокоуважаемым бюро. Может быть, они и не знают, как звучит фрейлехс, но любое отступление от программы… Эти дикари перекроют вам весь кислород на Одессу». – «Перестань, Леопольд, – успокоил Ойстрах своего администратора. – Ну что ты меня уговариваешь… Разве я сумасшедший? И все-таки вы приходите, – еще раз пригласил он соседей, уже выходя на улицу. – А вдруг вам и Бетховен понравится… В моем исполнении». И знаете, они пришли.
«Не послушать – так посмотреть», – объяснил заправщик сифонов Рудик администратору Леопольду, забирая у него двадцать пять дефицитнейших контрамарок в окошке у филармонии. А потом был концерт, и Ойстрах играл как бог, и одесская интеллигенция взрывалась аплодисментами. А товарищ Коноводченко со своим бюро мирно дремал в первом ряду, время от времени заглядывая в бумажку и с удовлетворением убеждаясь, что все идет по той программе, которую наметила Коммунистическая партия. Потом Ойстрах играл на бис, а когда стало понятно, что сейчас он исполнит последнее произведение, он вдруг подошел к рампе и заговорил: «Друзья, – сказал великий артист, – сегодня в зале находятся люди, которым я обязан, может, не меньше, чем своим родителям и учителям. Если бы не они, возможно, моя жизнь сложилась бы по-другому. Это мои соседи. Я обратил внимание, что за время концерта они успели полюбить серьезную классику. Поэтому сейчас для вас, мои дорогие, – композитор Бетховен. Фрейлехс… В обработке Брамса». И он заиграл фрейлехс, украшая его виртуознейшими пассажами. И зал осатанел от восторга. И даже товарищ Коноводченко со своими товарищами тоже необыкновенно оживился, думая, как видно, о том, что вот когда этот самый Бетховен писал свои сочинения в одиночку, то у него просто мухи от скуки дохли. А вот как соединился с Брамсом – так и получилось довольно миленько…4Тем временем наступает вечер, и солнце, отправляясь на покой куда-то в спальный район Таирова, уже с трудом пробивается сквозь резные виноградные листья, нависающие над фонтанским столом, но нет конца молодому вину и нет конца таким невероятным историям – вечному «Одесскому Декамерону», а потому перестаньте сказать, что настоящей Одессы уже не существует. Да она за свои двести с хвостиком лет умирала уже неоднократно. Но весь ее фокус, дорогие мои, именно в том и состоит, что возрождается она всегда как минимум на один раз чаще, чем умирает…
Г.Голубенко

Как и все классические триллеры, этот начинается с телефонного звонка. Ничего не подозревающая жертва стрижет газон перед домом, наслаждается свежим ветерком и умиротворенно щурится на солнце. Потом раздается телефонный звонок. В трубку загадочно сопят... В этом случае никто не сопел. Ничто не предвещало катастрофы. В этом, голосом моей первой жены, сказали: - Мои друзья уезжают в отпуск, а у них кошка... пусть она у тебя поживет. Ты ведь не против? У нее самой дома живет не то две кошки и собака, не то морская свинка и две галапагосские ящерицы, я точно не помню. Еще один организм, несомненно создал бы там ненужную напряженность. Тем более, как метко она заметила, я был не против. В конце концов, почему бы и нет? Дома я бываю редко, аллергии на кошачью шерсть у меня нет... пусть поживет, хрен с ней (с кошкой). Через несколько дней мне ее привезли. Несмотря на волочащееся по полу брюхо, впечатление она производила приятное. Короткая серая шерстка, белая манишка, огромные зеленые глаза и аристократически вытянутая мордочка. А талия... что греха таить, я и сам уже не тот что в двадцать. Время нас не щадит... К кошке прилагался мешок еды размером с мой восьмидесятилитровый рюкзак, с ассортиментом достойным ресторана. Нет, конечно, там было меньше наименований кормов, чем наименований пива в моем холодильнике, но явно больше чем наименований продуктов там-же. Также прилагался туалет, "жидкая женщина" в тюбике (хотя в данном случае - мужчина, "пять капель на хвост - сама вылижет") и подробная инструкция, собственно по использованию (две страницы мелкого аккуратного почерка - озаглавленном именем, которое я тут же забыл). "Она у нас шустрая" - с любовью сказала хозяйка. Значения этому я не придал. После короткой, но трогательной сцены прощания, друзья отбыли в отпуск, а я на работу. Кстати, это была суббота - последний день счастливой жизни. Вернулся, как обычно, довольно поздно - ближе к одиннадцати. Серое существо вилось вокруг ног и удовлетворенно крякало в предвкушении ужина. Разрушений в квартире не наблюдалось, свой туалет существо обнаружило и использовало по назначению... Сообщив усталому организму бутылочку светлого пива и поглядев какой-то дурацкий фильм, я потушил свет и лег в постель. Где-то журчала вода, за окном шелестела листва, подмигивал красным огоньком выключенный телевизор, перед глазами заструились смутные тени... в этот момент на кухне что-то упало. Вслед за этим по комнате мелькнул силуэт, взметнулась штора, и опрокинулась лампа, которая стояла под окном. Я открыл глаза и вежливо попросил кису не дебоширить. Киса потерялась. На четверть часа. Этого времени мне хватило, чтобы почти заснуть. После чего взметнулась вторая штора, раздался скрежет и на батарею с подоконника упал утюг. Я открыл глаза и по возможности ласково пообещал кое-кому оторвать хвост, если кое-кто немедленно не успокоится. Используя естественные складки местности, как то: кресло и пылесос, киса из моего поля зрения исчезла. На то время, достаточное чтобы задремать, но недостаточное, чтобы выспаться. После чего меня разбудил грохот рухнувшей трубы от пылесоса. Я встал, включил свет и попытался поймать животное, чтобы вынуть из него батарейки. Однако оно оказалось действительно шустрым. Хозяйка не обманула... .. В ту ночь я спал в общей сложности часа два. Каждые пятнадцать минут вокруг что-то падало. Бог мой, я считал свою квартиру практически пустой! Это обычное холостяцкое жилище с минимумом предметов обихода. Даже когда я возвращаюсь домой и бросаю на кресло телефон, их, предметов, в комнате все равно остается меньше чем пальцев на руках! Оказалось что их вполне достаточно, для того, чтобы тварь весом в шесть килограммов производила шум не совместимый с отдыхом. К четырем утра комната напоминала камеру для буйно помешанных - в ней не было ничего кроме мебели. Все, включая пылесос, было засунуто в шкаф. Ронять было больше НЕЧЕГО. Я уснул. На двадцать минут. Потом меня разбудили. Серое у:::бище запрыгнуло на коробку из-под микроволновки, которая стояла в коридоре, на коробке из-под телевизора, и рухнуло оттуда, с шумом который могла произвести килотонная авиабомба. Я поймал эту мерзость и запер в ванной. Это стоило мне одеколона - единственной парфюмерии, которая была залита не в пластиковую упаковку. Оставив всю кучу в ванной, я решил, что теперь там нечего ронять и, следовательно, я выиграл. Наивный чукотский мальчик... В ванной ведь деревянная дверь. Знаете, как кошка может драть деревянную дверь? Работающая бензопила "Дружба" в сравнении с этим звуком - колыбельная от "Энигмы". Я встал и засунул кошку в стиральную машину. Выигрыш еще в двадцать минут. Потом оно оттуда выбралось. Дальше вы знаете. Деревянная дверь. Тут я проявил слабость. Я не знал что делать. Я держал эту тварь за шкирку и со слезами на глазах умолял не шуметь хотя бы полчаса. Тварь висела в руках как дохлый воротник от шубы и не показывала виду, что меня понимает. В пять утра я ушел на работу. Очевидно я умнее собаки Павлова. Не знаю, сколько ей времени понадобилось чтобы уловить взаимосвязь "включается свет - приносят еду", а у меня уже днем слово "дом" вызывало нервный тик. Я тянул время как мог. Мозг лихорадочно искал решение. Я пришел домой в полночь. Хвостатое проклятие крякало, как ни в чем не бывало и хотело жрать. Ночь удивительнейшим образом напоминала вчерашнюю. В четыре утра, остервенев до крайней степени, я засунул эту гнусь в ящик под духовкой. Ей понадобилось ровно пятнадцать минут, чтобы оттуда выбраться. Я не представляю, каким образом это можно сделать. Я лежал и наблюдал, как в неровном лунном свете из ящика появляются сначала лапы, потом морда, а потом кошка целиком. Это напоминало кадры из "Чужого". А может из фильма про вампиров. Потом она исчезла из виду. Затем она захихикала. Если бы я не слышал этого собственными ушами, я бы не поверил, что кошка может издавать подобные звуки. Это было типичное, злорадное женское хихиканье. Эта сука сидела на кухне и смеялась надо мной. В шесть я был на работе. Днем позвонил жене и сказал, что если она не придумает способ, как заставить эту тварь спать ночью - вряд ли она доживет хотя бы до среды, а не то что до возвращения хозяев. Параллельно я проконсультировался со специалистами по домашним любимцам. Специалисты предложили подстричь ей когти, обмотать морду скотчем и засунуть в картонный ящик. Мне картонный ящик не показался достаточно надежным. Я, признаюсь, склонялся больше к бачку унитаза... Вечером жена привезла мне пузырек с каким-то травяным бальзамом и сказала что это исключительно полезное, успокаивающее средство, рекомендованное лучшими собаководами. Гнусно усмехаясь, я поймал кошку и влил в нее положенную столовую ложку. Кошка сделала четыре круга по комнате на скорости близкой к световой и запрыгнула на телевизор. Глаза у нее были бешенные, на белой манишке сверкали капли бальзама. В полночь она легла спать на моем месте. Я уснул рядом и спал как ребенок ровно до трех ночи. В три по мне пробежало стадо бизонов, и умчалось на кухню, где уронило бутылку с томатным соком... Остаток бальзама я выпил сам... .. Во вторник мы с друзьями пошли в сауну. Выпив литров пять пива, в двенадцать я вернулся домой и завалился на диван, как был, в джинсах и рубашке. Спал как мертвый, до пяти. Что в это время делала кошка – не знаю. Вернувшись вечером в среду я обнаружил что животное залезло на холодильник где распотрошило коробку таблеток, от которых у нее не должна была лезть шерсть. Суточная доза - две штучки. В коробке было около полусотни таблеток, пакетик из-под них я нашел под столом. Размышляя над тем, сдохнет она сразу или просто шерсть у нее начнет расти вовнутрь, я забрел в ванную и обнаружил доверху набитый дерьмом горшок заботливо прикрытый моим полотенцем. Зримо представив, как это скудоумное создание, раскорячившись над решеткой, проклинало свою жадность, я был несколько удовлетворен. Даже не было жалко полотенца, все равно оно было старое и маленькое. На вечер у меня была назначена ванна. Ну знаете, соль, пена, пламя свечей... Deрecнe Mоde, холодный "grоlscн" c долькой лимона. Слегка покемарив, я был разбужен неким несоответствием в окружающем мире. Несоответствие заключалось в том, что кошка, бесшумно (в кои-то веки!) запрыгнула на бортик ванной и установило свою жопу прямо над свечой, причем выбрав самую большую из семи. Несколько секунд я наблюдал за этим парадом тщеславия, ощущая все усиливающийся запах паленой шерсти. Потом доброта возобладала и я дал кошке пинка, от которого она скользнув по крышке унитаза, унеслась в коридор. Некоторое время там было тихо. Потом существо обнаружило недостаток шерсти в жизненно важном месте и принялось завывать дурным голосом. Поскольку я ничего не знаю о жаростойкости кошек, то живо представил как эта падла, словно капитан Гастелло носится по квартире, поджигая пылающим корпусом шторы. Чертыхаясь и роняя на пол пену я пошел ее искать. Кошка сидела в дальнем углу под диваном и сверкала оттуда глазами. Справедливо рассудив, что если в темноте под диваном пламени не видно, то скорее всего она даже не тлеет, я вернулся в ванну. Однако эта ошибка природы решила, что внимания уделенного ее персоне явно недостаточно. Из-под дивана она перебазировалась в коридор, где опять таки принялась завывать, расхаживая мимо ванной комнаты. Изрыгая проклятия, я выскочил на воздух, ухватил мерзкую тварь за шкирки и несколько раз окунул в ванну. Водные процедуры не произвели на нее не малейшего впечатления. Тут надо сделать лирическое отступление... .. У меня уже был кот. Вернее, кот был у моей девушки. Потом девушка ушла, а кота оставила мне на добрую память. Это было тихое, предельно интеллигентное животное. Целый день кот спал под телевизором. Отвлечь от сна его мог только обогреватель. Обнаружив это устройство в зоне видимости кот вставал, потягивался и ложился спать под обогревателем. Ночью он тоже спал. Кушал все что давали, гадил исключительно в горшок. Ну иногда, правда, мимо - если ему не хотелось мочить лапки. И за это я его жестоко пи:::дил. Вася! Если можешь - прости... если бы уже тогда я знал, какие еще в этом мире бывают кошки, я сделал бы тебе туалет размером с поле для гольфа. Так о чем это я? Однажды мы его искупали. Кот был недоволен. Правда обошлось без членовредительства, но в течении двух часов он не реагировал на внешние раздражители самозабвенно вылизываясь... Эта кошка абсолютно равнодушно отнеслась к посещению ванной. Чем еще раз укрепила мою догадку о не вполне здравом ее рассудке. Правда, выть она тоже перестала. Просто шлепая мокрыми ногами, убралась на кухню жрать. А может что-нибудь уронить. Я счел что противопожарных мер достаточно, но лезть в ванну где побывало это убожество, уже не хотелось. Соблюдая все меры конспирации я ушел спать, делая вид что ушел смотреть телевизор. Времени мне дали ровно до часу ночи. Продрав глаза я попытался понять, что упало на сей раз. Силуэт кошки прочитывался на подоконнике. Ронять там было решительно нечего. Я затаился, твердо решив узнать, какой именно прием использован сейчас, чтобы не дать мне выспаться. Кошка сидела и наблюдала за происходящим во дворе. В этом дворе, в это время, не происходит абсолютно ничего. Спят все, включая крыс и комаров. Скучно? Безусловно. Поэтому это серое у:::бище подпрыгнуло на метр вверх и всей тушей врезалось в окно. Эффект ошеломляющий - с грохотом срезонировало полотно, лязгнули форточки и особой прелести в гамму звуков добавил скрежет когтей по стеклу... Но человек, как метко замечено, привыкает ко всему. Даже к петле. Подергается, подергается и привыкает... Я привык спать с полуночи до пяти, а с пяти до шести смотреть телевизор и пить кофе. Привык, приходя вечером домой, первым делом складывать в шкаф кучу вываленных вещей - кошка научилась открывать дверцу и выгребать наружу все, до чего могла дотянуться. Привык обходится душем без ванны, поскольку любая моя попытка полежать спокойно в горячей воде вызывала у кошки шумную истерику и попытки совершить суицид через самосожжение. В общем - привык ко многому... дату возвращения хозяев этого воплощения антихриста на Земле я пометил в календаре красным маркером и решил в будущем отмечать наравне с днем рождения и днем независимости. Осталась неделя геноцида. Я постараюсь продержаться... На тот случай - если не сумею, прошу считать меня коммунистом. Тьфу-ты... не повторяйте моих ошибок. Если вас когда-нибудь кто-нибудь попросит приютить дома кошку - задумайтесь. Возможно, кто-то желает вашей смерти.

ЗНАК "ДЯДЯ ИЗЯ ИЗ ЖИТОМИРА".
СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ КОЗЕРОГА.
Судя по рогам, секс у него в семье есть, но он в нем не участвует. дядя - человек парадокс - по городскопу - типичный козерог, а по словам тети, редкая скотина и козел...
ЗНАК "ЦУРЕС". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ ОВЕН. Остерегайтесь, от овна можно ждать любого овна. Под знаком цурес родились Адольф Гитлер, Казанова, Вячеслав Малежик, короче люди, которые затрахали всех.
ЗНАК "ШИКСА". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ ДЕВА.
При чем дева из плохой семьи. Если дева из хорошей семьи, то для вашей мамы она все равно шикса, под каким бы знаком она ни родилась и лучше ей не родиться совсем!
ЗНАК "ТЕТЯ СОФА ИЗ ЖИТОМИРА, ЖЕНА ДЯДИ ИЗИ". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ ТЕЛЬЦА.
Потому что она та еще корова... у тети много общего с луком - кто ее раздевает, тот слезы проливает...
ЗНАК "ДЯДЯ ЛЕВА". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ ЛЬВА.
В каждой приличной еврейской семье должен быть Лева. При чем лева должен быть ярым сионистом. Любому гою порвет что угодно на флаг любой развитой страны. Помните, именно львы придумали позу "и в хвост и в гриву"...
ЗНАК "СЕКС". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ РАК.
И наоборот. В сексе евреи признают три позы - так, как вчера ту шиксу в кино, так, шоб не закружилась голова и так, шоб не разбудить маму...
ЗНАК "ДОЧКА ТЕТИ СОФЫ ИЗ ЖИТОМИРА И АНЖЕЛИНА ДЖОЛИ". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ БЛИЗНЕЦЫ.
Никто не знает как и почему, но тeтя Софа утверждает, что ее дочка - вылитая ета губастая гойка... Хоть и старше ее в два раза... И тяжелее в три...
ЗНАК "ТУХЕС". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ ВЕСЫ.
Отражает красоту еврейских глаз. Если глаза - зeркало души, то весы - зеркало жопы.
ЗНАК "МАМА ШИКСЫ". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ СКОРПИОН.
Постоянно поднимает хвост и норовит то ужалить, то обосрать. Успокаивается серией коротких и точных ударов со словами "Сейчас кто-то поедет обратно в свой сраный Бердичев!!!"
ЗНАК "СОСЕД". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ СТРЕЛЕЦ. Постоянно стреляет то соль, то перец, то сигареты, то глазами на вашу шиксу и на ее маму. Сосед, единственный знак, под которым можно не только родиться, но от которого можно и залететь.
ЗНАК "АИДИШЕ МАМЭ". СООТВЕТСТВУЕТ ЗНАКУ ВОДОЛЕЙ.
Способна выплакать до трех ведер в день только из-за того, что ее мальчик плохо поел, мало покакал или опять привел в дом эту шиксу. Владеет техникой точечного и тематического плача. Если ребенок плохо поел, то водолеем автоматически становится он.
А теперь загадка, угадайте, какому знаку соответствует знак "ГЕФИЛТЕ-ФИШ"? ПРАВИЛЬНО, РЫБЫ!
Рыба бывает горячая, как еврейская мама, холодная, как шикса, да и как ее мама тоже, с ней много возни, как с родственниками из Житомира, но без нее нельзя!

Речь о тех временах, когда русскоговорящих интервьюеров в израильских военкоматах еще не было, а русские призывники уже были. Из-за того, что они в большинстве своем плохо владели ивритом, девочки-интервьюеры часто посылали их на проверку к так называемым "офицерам душевного здоровья" (по специальности - психологам или социальным работникам), чтобы те на всякий случай проверяли, все ли в порядке у неразговорчивого призывника. Кстати, офицер душевного здоровья - "кцин бриют нефеш" - сокращенно на иврите называется "кабан". Хотя к его профессиональным качествам это, конечно же, отношения не имеет. Офицер душевного здоровья в военкомате обычно проводит стандартные тесты - "нарисуй человека, нарисуй дерево, нарисуй дом". По этим тестам можно с легкостью исследовать внутренний мир будущего военнослужащего. В них ведь что хорошо - они универсальные и не зависят от знания языка. Уж дом-то все способны нарисовать. И вот к одному офицеру прислали очередного русского мальчика, плохо говорящего на иврите. Офицер душевного здоровья поздоровался с ним, придвинул лист бумаги и попросил нарисовать дерево. Русский мальчик плохо рисовал, зато был начитанным. Он решил скомпенсировать недостаток художественных способностей количеством деталей. Поэтому изобразил дуб, на дубе - цепь, а на цепи - кота. Понятно, да? Офицер душевного здоровья придвинул лист к себе. На листе была изображена козявка, не очень ловко повесившаяся на ветке. В качестве веревки козявка использовала цепочку. - Это что? - ласково спросил кабан. Русский мальчик напрягся и стал переводить. Кот на иврите - "хатуль". "Ученый" - мад'ан, с русским акцентом - "мадан". Мальчик не знал, что в данном случае слово "ученый" звучало бы иначе - кот не является служащим академии наук, а просто много знает, то есть слово нужно другое. Но другое не получилось. Мальчик почесал в затылке и ответил на вопрос офицера: - Хатуль мадан. Офицер был израильтянином. Поэтому приведенное словосочетание значило для него что-то вроде "кот, занимающийся научной деятельностью". Хатуль мадан. Почему козявка, повесившаяся на дереве, занимается научной деятельностью, и в чем заключается эта научная деятельность, офицер понять не мог. - А что он делает? - напряженно спросил офицер. (Изображение самоубийства в проективном тесте вообще очень плохой признак). - А это смотря когда, - обрадовался мальчик возможности блеснуть интеллектом. - Вот если идет вот сюда (от козявки в правую сторону возникла стрелочка), то поет песни. А если сюда (стрелочка последовала налево), то рассказывает сказки. - Кому? - прослезился кабан. Мальчик постарался и вспомнил: - Сам себе. На сказках, которые рассказывает сама себе повешенная козявка, офицер душевного здоровья почувствовал себя нездоровым. Он назначил с мальчиком еще одно интервью и отпустил его домой. Картинка с дубом осталась на столе. Когда мальчик ушел, кабан позвал к себе секретаршу - ему хотелось свежего взгляда на ситуацию. Секретарша офицера душевного здоровья была умная адекватная девочка. Но она тоже недавно приехала из России. Босс показал ей картинку. Девочка увидела на картинке дерево с резными листьями и животное типа кошка, идущее по цепи. - Как ты думаешь, это что? - спросил офицер. - Хатуль мадан, - ответила секретарша. Спешно выставив девочку и выпив холодной воды, кабан позвонил на соседний этаж, где работала его молодая коллега. Попросил спуститься проконсультировать сложный случай. - Вот, - вздохнул усталый профессионал. - Я тебя давно знаю, ты нормальный человек. Объясни мне пожалуйста, что здесь изображено? Проблема в том, что коллега тоже была из России... Но тут уже кабан решил не отступать. - Почему? - тихо, но страстно спросил он свою коллегу. - ПОЧЕМУ вот это - хатуль мадан? - Так это же очевидно! - коллега ткнула пальцем в рисунок.- Видишь эти стрелочки? Они означают, что, когда хатуль идет направо, он поет. А когда налево... Не могу сказать, сошел ли с ума армейский психолог и какой диагноз поставили мальчику. Но сегодня уже почти все офицеры душевного здоровья знают: если призывник на тесте рисует дубы с животными на цепочках, значит, он из России. Там, говорят, все образованные. Даже кошки.

Это было в 1996г.
Муж моей сестры пилил скрипочку в одесской опере. Несмотря на громкое название сего учреждения, проблема с выплатой зарплаты там стояла очень остро, и практически все музыканты искали какой-то дополнительный заработок. В основной своей массе они делились на тех, кто играл по вечерам в ресторанах для бандитов и на тех, кто состоял в т.н. "оркестре жмуров" - то есть, играл на похоронах ( преимущественно, тех же самых бандитов). Всем работам работа, но спивались на ней в два счета.
Непосредственно перед Пасхой хоронили они одного кадра, который проживал в одном из "спальных районов" - в 16-тиэтажном доме, причем на 12-м этаже. Когда уже собрались в полном составе безутешные родственники и друзья, подъехал автобус и венки с траурными лентами уже украшали ступеньки подъезда, когда музыканты уже взяли инструменты "на изготовку", в самый что ни на есть распоследний момент возникла маленькая техническая заминка.
Дело в том, что покойный был мужчиной очень высоким - под 2 метра, гроб был, естественно, еще больше, грузовой лифт оказался поломанным, а в пассажирский гроб, даже поставленный "на попа", не уместился бы ни в коем случае. Наступила затяжная "рекламная пауза" - народ не знает, что делать, вдова нервничает, длительное время заняли поиски лифтера, но это ни к чему не привело, поскольку выяснилось, что лифт поломан очень всерьез и надолго. Родственники-то ладно - куда они денутся, потерпят, а вот у музыкантов время лимитированное, посему им в утешение было выдано некоторое количество спиртного из поминочного запаса, и, удалившись в ближайший скверик, они постарались скрасить себе часы томительного ожидания. Тем временем оргкомитет похорон лихорадочно обсуждал, что делать. По лестнице гроб не снесешь, поскольку лестничные клетки многоэтажных домов, как известно, не предназначены для проносов гробов, не говоря уже о том, что нести его нужно, как минимум, шестерым, да еще и разворачиваться с ним на площадках. От причудливой мысли спустить гроб на веревках из окна тоже пришлось отказаться - во-первых, где достать веревки такой длины, во-вторых…ну как бы вам объяснить…вот представьте себе, что вышли вы на балкон , скажем белье повесить…и тут мимо вас, мерно покачиваясь на веревках, проплывает гроб… В общем, учитывая, что медлить далее уже нельзя, приняли единственное верное решение - взять усопшего под ручки и спустится с ним в лифте. Сказать легко, но вот только среди родственников и друзей добровольцев на роль труподержателя не нашлось . С другой стороны - посторонних привлекать не хочется, не давать же повод к лишним разговорам. Словом, не нашли ничего лучшего, как обратиться к оркестрантам, которые втихаря наслаждались жизнью, усевшись под детскими грибочками . Хотя, как известно, музыканты и самый циничный народ, но услышав такую просьбу даже они несколько опешили. Дирижер легкомысленно предложил возложить эту миссию на главного наследника по завещанию, но шутка успеха не имела. В общем, тромбонист Рома, будучи самый отчаянным (или самым пьяным), сжалился над бедными людьми и за некоторое скромное вознаграждение согласился спустится со жмуром в лифте, в то время как пустой гроб снесут по лестнице пешком. Друзья-музыканты, помогая им загрузиться в лифт, еще посмеивались насчет того, что дескать будет весело, если на каком-нибудь из нижних этажей лифт остановят на "подсадку"… Рома тоже был довольно весел и бодрился как мог. Делов-то на три минуты. Естественно, застрял и просидел в лифте полтора часа. В компании с покойником ему не было очень скучно. Тем более, что дабы воспрепятствовать падению окоченевшего трупа, его приходилось все время нежно обнимать за талию. "Я полюбил его, как родного" - рассказывает Рома в долгие зимние вечера за кружкой пива…Теперь вообразите: а) состояние Ромы, который, намертво застряв между восьмым и седьмым этажом, первые двадцать минут ревел белугой, колотился в двери и звал на помощь, потом обессилел и покорился судьбе. Когда его вызволили, он находился в состоянии, близком к каталепсии. На глазах его были слезы. Продлись весь этот кошмар еще хоть пять минут, и они бы получили второй труп, готовый к погребению (во фраке и с бабочкой). б) -состояние родственников, вдовы и многочисленной толпы любопытных, жадных до развлечений - будь то свадьба или похороны. После получасового напрасного ожидания в подъезде (ах, как же им все-таки хотелось обстряпать все тихо и незаметно), растерянные гробоносцы вышли с ПУСТЫМ гробом на улицу и предались панике. Установить, где именно находится лифт с драгоценным грузом, найти человека, способного починить лифт и спустить его вниз - все это заняло немало времени. Дабы замять скандал и излечить от душевной травмы, в Рому влили щедрую порцию горючего. Эффект превзошел все ожидания. Он не только сообщил, что не имеет никаких претензий, но и готов честно выполнить свои обязанности тромбониста. О, зачем они, безумные, не отправили его домой….Наверное, это были самые странные похороны во всей мировой истории. Вообразите себе похоронную процессию, где безутешные родственники идут, закрывая лица платками и давясь от беззвучного хохота, оркестрантов, которые еле сдерживаются, чтобы не бросить инструменты и не повалится на землю в истерическом припадке, но все же кое-как пытаются играть "Траурный марш" Шопена… Особую прелесть произведению великого польского композитора придавало то, что тромбонист отставал ровно на два такта от остального оркестра, что привнесло в избитый шлягер совершенно новый, просто-таки авангардный оттенок. Все-таки им худо-бедно удавалось сдерживаться, пока на кладбищенской дороге им не повстречалась сухонькая старушка, которая, утирая слезы кончиком платка, сказала дребезжащим голоском: "Хлопци, вы так гарно граете…" После этого в составе оркестра остались только скрипачи, которым истерическое кудахтанье все же не мешало воспроизводить какое-то подобие звуков - в отличие от духовиков. Дирижер же молча содрогался в конвульсиях. Во время панихиды Рома, будучи уже совершенно невменяемым, поскользнулся и упал в соседнюю яму, вырытую для чужого покойника. Скромное самоотверженное сердце…Не имея возможности выбраться, он все же не пожелал нарушить торжественность момента, и чтобы не подводить товарищей, продолжал играть свою партию. Постепенно все инструменты один за другим растерянно умолкали. Ситуация во вкусе Гофмана - тромбониста нет, а тромбон играет, причем звучание у него явно замогильное…Столпившись вокруг ямы, где скорчившись на дне, ничего не слыша, не видя и вряд ли уже хоть что-нибудь соображая, Рома продолжал увлеченно заниматься тромбонизмом, бесстыжие циники огласили обитель печали дружным, бодрящим хохотом, от которого несчастный, забытый всеми покойник, наверное перевернулся в своем гробу…

Мы теряем силы, когда:

• говорим «да», в то время как хотелось сказать «нет»,
• улыбаемся, вместо того, чтобы заплакать,
• не отдыхаем,
• уговариваем себя потерпеть еще немного, вместо того, чтобы понять «Ради какой светлой цели я сейчас это терплю?»
• обижаемся, вместо того, чтобы попросить человека о том, что нам нужно,
• занимаемся не своим делом,
• человек неинтересен, а мы по каким-то придуманным причинам продолжаем с ним общаться,
• люди рядом с нами большую часть времени говорят о негативе,
• говорим много о политике, тарифах ЖКХ, пробках на дорогах, и т.д.
• сплетничаем,
• много и эмоционально рассказываем о том, как живут другие,
• работаем на неинтересной, надоевшей работе,
• боимся,
• ждем, что кто-то придет (Дед Мороз, принц, олигарх Леопольд) и жизнь изменится,
• ругаем себя, считаем себя недостойными, неумелыми, неудачливыми,

Мы набираем силу когда:

• Знакомимся с новыми людьми,
• Получаем новые знания,
• Путешествуем,
• Преодолеваем свои страхи,
• Пробуем что-то новое,
• Гуляем (не путайте с «бежим на работу» или идем в магазин, а именно гуляем без всякой определенной цели),
• Занимаемся творчеством,
• Общаемся с приятными людьми,
• Общаемся с людьми, которые нас поддерживают и верят в нас,
• Занимаемся своим телом (подойдут любые телесные практики, баня, бассейн),
• Освобождаем физическое пространство (вспомните, как по-другому вы себя чувствуете в отремонтированной комнате),
• Освобождаем эмоциональное пространство (вспомните, как вы по-другому себя чувствуете, когда удалось простить и проститься с человеком),
• Говорим «нет», когда хочется сказать «нет» и говорим «да», когда хочется сказать «да»,
• Начинаем делать то, что нам хочется.

Выбирать Вам

А теперь послушайте меня.
Отношения, имеющие шанс быть долгосрочными, не должны быть сложными по определению. Ну сколько времени человек способен выносить мозг себе и другим в режиме нон-стоп? Ну полгода, год, пару лет,в особо запущенных случаях — десять, двадцать. А потом он всех достает окончательно и публика в скорбном молчании покидает зрительный зал, оставляя героя в одиночестве потеть на сцене под жаром софитов.

Так называемые сложные отношения, все эти «пришел-ушел» и многочасовые разговоры о высоком — это, пардон, от излишка свободного времени. Это неправильные отношения. Серьезно. Это как если вы приходите в автосалон и хотите бентли, хотя ваших средств в лучшем случае хватает на первый взнос за «жопель» в базовой комплектации. Вы можете приходить в этот салон годами, но все, что вам светит — это таки «жопель». Вы будете говорить, что бентли — единственное, что вам подходит, вы проклюете череп всем своим родным и друзьям, вы будете делать скорбное лицо и заламывать руки, вы испортите себе жизнь, вы возведете страдание в фетиш, но вы ни разу не задумаетесь, что все, что вам нужно, — это крепкая, надежная рабочая лошадка с работающим кондиционером, чистым салоном и правильно подобранной резиной, которая доставит вас из пункта А в пункт Б.
Отношения должны быть простыми, как две копейки.
Неважно, гений ли он физик или простой Вася-фрезеровщик, неважно, какое у него образование, на скольких языках он говорит, сколько женщин у него было и хорошие ли он пишет стихи, важно лишь то, насколько вам с ним комфортно. Если он доводит вас до депрессии, если вам с ним не менее хреново, чем без него, если вы знаете, что вам с ним ничего не светит, если он выносит вам мозг, если он любит все эти фразочки:
«Я не готов», или «Нам надо подождать», или
«Мне надо подумать», или «Это так сложно», — посылайте его. Любили ли вы его действительно или это была всего лишь блажь — вы поймете только много позже, так что вы ровным счетом ничего не теряете.
Любовь вообще не поддающееся определению состояние,
за любовь часто ошибочно принимают вожделение, уважение, привычку, зависть, желание поквитаться и много чего еще.
От «сложных» отношений вы не выигрываете ничего, кроме головной боли. Если она нужна вам, эта головная боль, если вы жить без нее не можете, найдите в себе смелость признаться, что вам нужен не этот конкретный мужчина, а та головная боль, которую вы с ним получаете. И научитесь извлекать головную боль из более продуктивных отношений, просто предупредите п-р-а-в-и-л-ь-н-о-г-о мужчину, что по средам и субботам вы — форменная стерва, пусть он заранее подготовится.

Еще раз и еще раз: отношения должны быть простыми.
Вам ведь с этим человеком детей рожать, хозяйство вести, планы строить, ходить в гости, общаться с родней и вообще вести самый что ни на есть примитивно-обывательский образ жизни.
И если вы думаете, что минует вас чаша сия, вы о-о-о-о-очень сильно заблуждаетесь.
Оно ведь как бывает? Поначалу нам нужен высокийстройныйкрасивыйумныйбогатыйперспективныйсексуальныйромантичный, и только много позже мы понимаем — мы ВСЕ понимаем, — что нам нужен просто человек, на которого можно положиться, который будет рядом не тогда, когда у него в голове правильно перемкнуло. А всегда. Всегда, понимаете? Поэтому надежность — крайне важное качество.
Ему помогать вам в САМЫЕ сложные моменты жизни, когда ну полная жопа и, шаг вправо, шаг влево, — кранты. Поэтому ответственность — тоже крайне важное качество.
Вам захочется делиться с ним радостью и печалью, победами и поражениями, мечтами и опасениями, поэтому умение сопереживать — это вообще капец как важно.
Вы изучите его вдоль и поперек, вы будете понимать друг друга с полуслова, вы в конце концов притретесь друг к другу, как отточенные на супермегаэкстрастанке шестеренки, вы будете продолжать скандалить и мириться, потому что он все-таки не вы, это другой человек, хоть он и заточился под вас так же, как и вы под него. Поэтому терпимость — без нее ну просто никак.
И вы постоянно будете уступать друг другу часть себя, частичку за частичкой отгрызая свои холостяцкие привычки, это модное нынче слово «компромисс», так что гибкость — это тоже очень-очень важно.

И вы будете принимать важные решения, вместе и по отдельности, решения, которые вполне способны изменить ваш текущий уклад жизни, так что без доверия — ну просто никак вообще.

Задумайтесь, вот когда вам было 20, вы же ни о чем этом не думали, верно? Вам хотелось, чтобы он лихо подкатил к вам на супертачке, подарил цветы и красиво так поцеловал прямо в губы. И чтобы вы любовались его обалденно-прекрасными глазами и вообще были бы как на картинке. Так вот на самом деле все это не важно ни разу. Плевать, красивый он или нет, высокий или низкий, стройный или пухлый, краснобай или заика. Все, что вам от него нужно, — это осознание, что вот с этим человеком и в огонь, и в воду, и в медные трубы и что, когда он рядом, вам очень хорошо. И что БЕЗ него вам гора-а-а-а-аздо хреновее, чем С ним.

И, я вас уверяю, когда вы обернетесь назад лет через 20, когда будете по-прежнему умиляться, измеряя его температуру и помогая писать завещание, хотя он всего лишь один раз чихнул, и когда вы перестанете вести наконец задушевные разговоры
«А куда мы движемся», потому что вы УЖЕ пришли туда, куда вам нужно, вот это и будет любовь.
Любовь — она заранее не просчитывается. Никогда.
А потом будет предательство.
Или не будет.
Это как кому повезет. .....