Александр Островский
Репа: Знаешь, мне что в голову пришло?
Дед: Что?
Репа: Отчего репки не летают?
Дед: Я не понимаю, что ты говоришь, глупое растение.
Репа: Я говорю, отчего репки не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Растешь, бывало, на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла листья и полетела.
Дед: Что ты выдумываешь-то, глупое растение?
Репа (вздыхая): Какая я была бы резвая! А то я у вас завяла совсем.
Дед: Я тебе завяну!
Бабка (Деду): Ты с кем там лясы точишь, старый хрыч? Совсем ума лишился? Выдергивай репу да и дело с концом!

Михаил Булгаков
В белой рубахе с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца мая на крытую веранду своего дачного дома вышел дед.
Более всего на свете дед ненавидел запах репы, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать деда с рассвета. Ему казалось, что запах репы источают цветы в саду, что к запаху деревни примешивается проклятая струя репы. От окна на первом этаже, где расположилась дачная кухня, заносило дымком на веранду, и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что бабка начала готовить завтрак, примешивался все тот же жирный дух репы. О боги, боги, за что вы наказываете меня?

Владимир Набоков
Репка, свет моей жизни, огонь моего желудка. Грех мой, душа моя. Реп-ка: кончик языка совершает путь в два шажка вниз по нёбу, чтобы на втором толкнуться о зубы. Реп. Ка.
Она была репа, просто репа, по утрам, высотой в пять футов (без двух вершков и с растрепанной ботвой). Она была репой обыкновенной на уроках ботаники. Она была brassica rapa на пунктире пакетиков с семенами. Но в моих объятьях она была всегда: репка.
А предшественницы-то у нее были? Как же — были... Больше скажу: и репки бы не оказалось никакой, если бы я не полюбил в одно далекое лето одну изначальную редьку.
Когда же это было, а?
Приблизительно за столько же лет до посадки репки, сколько мне было в то лето. Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы.

Федор Достоевский
— О, молчите, молчите! — вскрикнула внучка, всплеснув руками. — От бога вы отошли, и бог вас поразил, дьяволу предал!
— Молчи, внучка, я совсем не смеюсь, я ведь и сам знаю, что меня черт тащил. Молчи, внучка, молчи! — повторил дед мрачно и настойчиво. — Я все знаю. Не для того, чтобы бабке помочь, я вытянул репку— вздор! Не для того я вытянул, чтобы, получив ее, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто вытянул; для себя вытянул, для себя одного. И не репка, главное, нужна мне была, внучка, когда я тянул; а другое... Мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Тварь ли я дрожащая или право имею...

Николай Гоголь
В огороде гостиницы губернского города NN выросла довольно красивая пребольшая репка, какую едят обычно семейства: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, — словом, все те, которых называют господами средней руки. Хозяин, вырастивший ее был не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод. Урожай его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к урожаю, чем к хозяину. «Вишь ты, — сказал один другому, — вон какая репка! Что ты думаешь, вытянут ту репку, если б случилось, или не вытянут?» — «Не вытянут», — отвечал другой. «И с внучкой-то, я думаю, не вытянут?» — «И с внучкой не вытянут», — отвечал другой.

Лев Толстой
...На краю дороги сидела репка. Она была, вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это была огромная, в два обхвата репка, с обломанной ботвой, заросшей старыми болячками. Она старым, сердитым и презрительным уродом стояла между улыбающимися березами. Только она одна не хотела подчиниться обаянию весны и не хотела видеть ни весны, ни солнца.
Эта репка как будто говорила: «Весна, и любовь, и счастье! И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман! Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья».
Дед несколько раз оглянулся на эту репку, проезжая по лесу.
«Да, она права, тысячу раз права эта репка, — думал дед. — Пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем: наша жизнь кончена!»

Иван Тургенев
— Ну, а сама мышка, собственно, что такое? — спросил дед с расстановкой.
— Что такое мышка? — внучка усмехнулась. — Хотите, дедушка, я вам скажу, что она собственно такое?
— Сделай одолжение, внученька.
— Она нигилистка.
— Нигилистка, — проговорил дед. — Это от латинского nihil, ничего, сколько я могу судить; стало быть, это слово означает того, кто... кто ничего не признает? И даже репки?
— Кто ко всему относится с критической точки зрения, — заметила внучка.
Илья Ильф и Евгений Петров
Они тянули репку. Носы их были перепачканы пылью. Рядом с дедом лежала на траве манишка. Он ее снял: она мешала работать.
Дедка с бабкой изредка важно переглядывались и принимались тянуть с новой силой. В утренней тишине слышались только посвистывание сусликов и тяжелые вздохи тянущих.
— Что такое! — сказала вдруг внучка, переставая работать. — Три часа уже тянем, а она все еще не вытянулась.
Дед не ответил. Он уже все понял и последние полчаса тянул только для виду.
— Ну-с, потянем еще! — бодро сказала бабка.
— Конечно, надо тащить, — заметил дед, стараясь оттянуть страшный час расплаты.
Он закрыл лицо ладонью и сквозь растопыренные пальцы смотрел на широкую репку, которая ни на пядь не высунулась из земли.
— Ничего не понимаю! — сказала бабка, устало опустив руки. — Мы ее не вытащим!
— Тяните, тяните, — пролепетал дед.

Антон Чехов
Бабка (смеясь): Спасибо Жучке, напугала внучку, теперь мы одни.
Дед: Внучка боится, а вдруг мы вытянем репку, и целые дни не отходит от нас. Она своей узкой головой не может понять, что мы выше этого. Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!
Бабка (всплескивая руками): Как хорошо вы говорите! Сегодня здесь дивно!
Дед: Да, погода удивительная.
Бабка: Что вы со мной сделали, отчего я уже не люблю репку, как прежде. Я любила ее так нежно, мне казалось, на земле нет ничего лучше, чем наша репка.
Дед: Вся Россия наша репка. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных овощей.

Бабка была тучная, широкая, с мягким, певучим голосом. «Всю квартиру собой заполонила!..» – ворчал Борькин отец. А мать робко возражала ему: «Старый человек... Куда же ей деться?» «Зажилась на свете... – вздыхал отец. – В инвалидном доме ей место – вот где!»
Все в доме, не исключая и Борьки, смотрели на бабку как на совершенно лишнего человека.

Бабка спала на сундуке. Всю ночь она тяжело ворочалась с боку на бок, а утром вставала раньше всех и гремела в кухне посудой. Потом будила зятя и дочь: «Самовар поспел. Вставайте! Попейте горяченького-то на дорожку...»

Подходила к Борьке: «Вставай, батюшка мой, в школу пора!» «Зачем?» – сонным голосом спрашивал Борька. «В школу зачем? Тёмный человек глух и нем – вот зачем!»

Борька прятал голову под одеяло: «Иди ты, бабка...»

В сенях отец шаркал веником. «А куда вы, мать, галоши дели? Каждый раз во все углы тыкаешься из-за них!»

Бабка торопилась к нему на помощь. «Да вот они, Петруша, на самом виду. Вчерась уж очень грязны были, я их обмыла и поставила».

...Приходил из школы Борька, сбрасывал на руки бабке пальто и шапку, швырял на стол сумку с книгами и кричал: «Бабка, поесть!»

Бабка прятала вязанье, торопливо накрывала на стол и, скрестив на животе руки, следила, как Борька ест. В эти часы как-то невольно Борька чувствовал бабку своим, близким человеком. Он охотно рассказывал ей об уроках, товарищах. Бабка слушала его любовно, с большим вниманием, приговаривая: «Всё хорошо, Борюшка: и плохое и хорошее хорошо. От плохого человек крепче делается, от хорошего душа у него зацветает».

Наевшись, Борька отодвигал от себя тарелку: «Вкусный кисель сегодня! Ты ела, бабка?» «Ела, ела, – кивала головой бабка. – Не заботься обо мне, Борюшка, я, спасибо, сыта и здрава».

Пришёл к Борьке товарищ. Товарищ сказал: «Здравствуйте, бабушка!» Борька весело подтолкнул его локтем: «Идём, идём! Можешь с ней не здороваться. Она у нас старая старушенция». Бабка одёрнула кофту, поправила платок и тихо пошевелила губами: «Обидеть – что ударить, приласкать – надо слова искать».

А в соседней комнате товарищ говорил Борьке: «А с нашей бабушкой всегда здороваются. И свои, и чужие. Она у нас главная». «Как это – главная?» – заинтересовался Борька. «Ну, старенькая... всех вырастила. Её нельзя обижать. А что же ты со своей-то так? Смотри, отец взгреет за это». «Не взгреет! – нахмурился Борька. – Он сам с ней не здоровается...»

После этого разговора Борька часто ни с того ни с сего спрашивал бабку: «Обижаем мы тебя?» А родителям говорил: «Наша бабка лучше всех, а живёт хуже всех – никто о ней не заботится». Мать удивлялась, а отец сердился: «Кто это тебя научил родителей осуждать? Смотри у меня – мал ещё!»

Бабка, мягко улыбаясь, качала головой: «Вам бы, глупые, радоваться надо. Для вас сын растёт! Я своё отжила на свете, а ваша старость впереди. Что убьёте, то не вернёте».

* * *
Борьку вообще интересовало бабкино лицо. Были на этом лице разные морщины: глубокие, мелкие, тонкие, как ниточки, и широкие, вырытые годами. «Чего это ты такая разрисованная? Старая очень?» – спрашивал он. Бабка задумывалась. «По морщинам, голубчик, жизнь человеческую, как по книге, можно читать. Горе и нужда здесь расписались. Детей хоронила, плакала – ложились на лицо морщины. Нужду терпела, билась – опять морщины. Мужа на войне убили – много слёз было, много и морщин осталось. Большой дождь и тот в земле ямки роет».

Слушал Борька и со страхом глядел в зеркало: мало ли он поревел в своей жизни – неужели всё лицо такими нитками затянется? «Иди ты, бабка! – ворчал он. – Наговоришь всегда глупостей...»

* * *
За последнее время бабка вдруг сгорбилась, спина у неё стала круглая, ходила она тише и всё присаживалась. «В землю врастает», – шутил отец. «Не смейся ты над старым человеком», – обижалась мать. А бабке в кухне говорила: «Что это, вы, мама, как черепаха по комнате двигаетесь? Пошлёшь вас за чем-нибудь и назад не дождёшься».

Умерла бабка перед майским праздником. Умерла одна, сидя в кресле с вязаньем в руках: лежал на коленях недоконченный носок, на полу – клубок ниток. Ждала, видно, Борьку. Стоял на столе готовый прибор.

На другой день бабку схоронили.

Вернувшись со двора, Борька застал мать сидящей перед раскрытым сундуком. На полу была свалена всякая рухлядь. Пахло залежавшимися вещами. Мать вынула смятый рыжий башмачок и осторожно расправила его пальцами. «Мой ещё, – сказала она и низко наклонилась над сундуком. – Мой...»

На самом дне сундука загремела шкатулка – та самая, заветная, в которую Борьке всегда так хотелось заглянуть. Шкатулку открыли. Отец вынул тугой свёрток: в нём были тёплые варежки для Борьки, носки для зятя и безрукавка для дочери. За ними следовала вышитая рубашка из старинного выцветшего шёлка – тоже для Борьки. В самом углу лежал пакетик с леденцами, перевязанный красной ленточкой. На пакетике что-то было написано большими печатными буквами. Отец повертел его в руках, прищурился и громко прочёл: «Внуку моему Борюшке».

Борька вдруг побледнел, вырвал у него пакет и убежал на улицу. Там, присев у чужих ворот, долго вглядывался он в бабкины каракули: «Внуку моему Борюшке». В букве «ш» было четыре палочки. «Не научилась!» – подумал Борька. Сколько раз он объяснял ей, что в букве «ш» три палки... И вдруг, как живая, встала перед ним бабка – тихая, виноватая, не выучившая урока. Борька растерянно оглянулся на свой дом и, зажав в руке пакетик, побрёл по улице вдоль чужого длинного забора...

Домой он пришёл поздно вечером; глаза у него распухли от слёз, к коленкам пристала свежая глина. Бабкин пакетик он положил к себе под подушку и, закрывшись с головой одеялом, подумал: «Не придёт утром бабка!»

Валентина Осеева

Депрессия: Ты — ничто.
Буддист: Благодарю за комплимент.
Д.: Твоя жизнь пуста, в ней нет ничего хорошего.
Б.: Если она пуста, то в ней нет и плохого тоже. Выходит, что я свободен.
Д.: Любви нет. Добра нет. Радости нет.
Б.: Однозначно. В рамках данной реальности существуют лишь навязчивые иллюзии, продиктованные человеческим Эго. Мы сами их творцы.
Д.: Над этим миром нависло Страдание.
Б.: Но страдания без радости быть не может.
Д.: Ты умрёшь, так и не осознав Истины.
Б.: Это не страшно — впереди ещё столько жизней.
Д.: Вокруг война, ложь, мерзость и соблазны, Земля погрязла в собственном дерьме. Человечество обречено.
Б.: Космос велик. И что бы ни происходило — это случается во имя вселенской гармонии. Наши души — чистая энергия, которая так или иначе, рано или поздно, избавится от мирской тяжести, и растворится в бесконечности небытия.
Д.: Да ну тебя накуй.

Жило - было человечество, не зная сраму и печали и вдруг наступил Фрейд. Обесчестил всю планету, охальник. Некоторые вот аккуратно заходят в человечество, издалека так, крадучись и на цыпочках, мало ли. Фрейд же ввалился в посудную лавку слоном в фазе гона, отдавив робкие надежды гуманистов на то, что мир таки управляется не чем-то там из штанов, а нравственным императивом прямиком из Канта.

Судите сами, - раньше как было? Отточит поэт Х-нов гусиное перо и, сдув кудрю со лба, как начнет при свете канделябра творить, как начнет входить в вечность, как начнет глаголом жечь и умами властвовать (нужное подчеркнуть). Кругом таинство и интрига, недосказанность и эзотерика. Делом человек занимался, вызывал трепет и уважение всего соседнего поместья О. Или даже наводил..трепет и уважение.

А после Фрейда что стало? Да ведь ужас что стало, кощунство и полнейший моветон. Отточит поэт Х-нов то же самое перо и, сдув кудрю со лба, как начнет при свете канделябра сублимировать прости господи какую-нить Пульхерью Аристарховну, отвергнувшую осьмого дня его лобызания. Притом сублимирует по нескольку раз на день, плотно прикрыв за собой дверь. И только скрип из-за двери: то ли пера, то ли зубов, то ли оттоманки, то ли всех сразу. Иной раз и до зари, говорят, сублимирует, пока обессилев не упадет со стуком на пол.

Но ведь и с отверженными лобзаниями Пульхерьи Аристарховны не всё так чисто как казалось вначале! Ведь у Пульхерьи этой самой Аристарховны не просто, скажем, случилась осьмого дня изжога
или того хуже - супруг дома произошел, нет. У нее, мол, бессознательный
страх поглощения, совмещенный с комплексом Электры и санузлом случился. На фоне хронической зависти к пенису. Притом без малейшей надежды на ремиссию - то ли зависти, то ли пениса, то ли санузла, то ли всех сразу.

И что? И всё! Никакого былого трепета и уважения поэту Х-нову от всего
соседнего поместья О. и других не менее соседних поместий. Никакого
человечеству романтизма, флёра, духов-туманов: жёсткий свет операционной и скальпель. Паскудство словом началось повсеместное, срамота и сущая пакость. Одно фрейдительство от этого Зигмунда вот что я вам скажу, замечальные мои.

А что если попробовать убрать из стихотворения все то, что делает его стихом?

***
Однажды, стоя ночью на улице, обратил внимание на аптеку, освещаемую тусклым, бессмысленным светом фонаря. Подумалось, что так и за двадцать пять лет ничего не изменится, да и после смерти тоже. После ведь снова жизнь, и опять будет такая же ночь. И волны канала так же замёрзнут. И аптека останется на той же улице, освещаемая фонарём.
***
Нескладная, неаккуратная пятилетняя Таня вывозилась в прибрежном песке. Осипла, глаза распухли, сопли пузырятся — она переживает одну из первых серьёзных, как ей сейчас кажется, потерь в своей жизни. Некому успокоить бедного ребёнка, рассказать о плотности, архимедовой силе и других свойствах жидкости. Да и не поймёт ещё, мала.
***
Однажды я выплеснул из стакана красное вино, будто краску. День перестал быть будничным. Студень, стоявший в блюде на столе, я заставил колыхаться, будто волны океана. Батарея центрального отопления напомнила мне чешую рыбы, и мне пригрезилось, что кто-то зовет меня шепотом, одними губами. Я понял, что я уникален, потому что никто не сыграет ноктюрн на водосточных трубах так, как это делаю я.
***
Дорогая няня! Я в депрессии. Предлагаю поесть и выпить, только куда-то подевалась вся посуда.
***
Возвращаясь в прошлое, я снова вспомнил собаку, которая носила в своём ошейнике записки моей любимой девушке. Красавица в белом платье не отвечала мне своим вниманием. Мучаясь и страдая, я уехал из родной деревни, но, спустя годы, вернулся вновь. Короток собачий век, нет больше в живых моего связного. Но что это? Я слышу знакомый лай. Сын той самой собаки напоминает мне о прошлой любви. Предаюсь воспоминаниям, но теперь мне нравится другая красавица в голубом платье.
***
Маленькое крылатое насекомое, забавно стрекочущее крыльями, привлекает внимание окружающих драгоценным наростом на животе. Однажды это забавное существо решило прогуляться по пустырю и нашло там золотую монетку. После чего насекомое отправилось на местный рынок, чтобы приобрести на найденные средства большой чайник.
***
Прогуливаясь по берегу моря, я заметил в туманной дымке парус одинокого корабля. Интересно, что заставляет этих людей отправляться в дальние страны из родного дома? Что заставляет их каждый раз бороться с волнами и ветром? Надо думать, все это не от хорошей жизни. И даже сейчас, когда море спокойно и ярко светит солнце, мне кажется, экипаж жаждет бури, чтобы в очередной раз обрести спокойствие, преодолев себя.
***
Под раскидистым деревом расположилась самая известная и уважаемая ветеринарная клиника. Практикующий там врач пользует и домашних животных, включая крупный рогатый скот, и диких, даже очень опасных хищников. Доброта и скромность его не знает границ, репутация безупречна, он непререкаемый авторитет в своей области.
***
Несовершеннолетние! Ни при каких обстоятельствах не прокладывайте свой путь к континенту, расположенному к югу от Средиземного и Красного морей, востоку от Атлантического океана и к западу от Индийского океана! Там вам повстречаются хищные хрящевые рыбы, самые крупные представители отряда приматов, а также громадные недружелюбные пресмыкающиеся!
***
Годовалый телёнок пытается пройти по кем-то брошенной доске. Неустойчивая конструкция вибрирует, что может привести к гибели животного!
***
В русских селениях есть представительницы особого вида женщин: такие женщины обладают обширными знаниями в дрессировке крупного ездового скота, они устойчивы к высокой температуре, что помогает оным спасать селян от возгораний построек.
***
— А в нашей квартире, между прочим, проведена автономная газификация!
— Зато у нас функционирует система непрерывного водоснабжения!
— Все это ерунда, вот я живу в центре Москвы с видом на мавзолей, а вы — черт знает где.
***
Проклятые насекомые сели на сладость от мамы. Вот и вся повесть.

Я люблю русский язык — только самое интересное

Понты первого порядка: купить большую дорогую машину и Ролекс, читать Коэльо, презирать Донцову, любить худую блондинку с сиськами.

Понты второго порядка: купить маленькую стильную машинку и Ланжин. Читать Умберто Эко. Презирать Коэльо, любить ироничную брюнетку.

Понты третьего порядка: ездить на метро и такси, потому что так быстрее и дешевле, носить Свотч, читать Анну Гавальду, выключать воду, когда чистишь зубы. Никого не презирать, потому что это разрушает карму. Никого не любить, потому что ты еще не встретил своего человека.

Понты четвертого порядка: продать квартиру, машину и Ланжин. Поехать в Тибет, достичь нирваны, любить всех.

Понты высшего порядка: вернуться из Тибета, никому ничего не рассказывать, купить большую дорогую машину, на досуге читать Донцову, время смотреть на телефоне, любить маму своего ребенка. Осознавать, что любое быдло с Коэльо может оказаться достигшим нирваны Буддой.

Пьём слишком много, курим слишком много, тратим слишком безответственно, смеёмся слишком мало, ездим слишком быстро, гневаемся слишком легко, спать ложимся слишком поздно, просыпаемся слишком усталыми, читаем слишком мало, слишком много смотрим телевидение и молимся слишком редко. Говорим слишком много, любим слишком редко и ненавидим слишком часто. Знаем как выживать, но не знаем, как жить.
Д. Гарлин

Загадайте число от 1 до 33, найдите книгу и прочитайте её!

1. Д. Киз «Множественные умы Билли Миллигана»
2. О. Уайльд «Портрет Дориана Грея»
3. Э. Ремарк «На западном фронте без перемен»
4. И. Макьюэн «Искупление»
5. Л. Харпер «Убить пересмешника»
6. Г. Маркес «Сто лет одиночества»
7. М. Зузак «Книжный вор»
8. Ф. Достоевский «Игрок»
9. Д. Остин «Гордость и предубеждение»
10. Э. Сиболд «Милые кости»
11. В. Гюго «Рюи Блаз»
12. Н. Абгарян «Манюня»
13. М. Булгаков «Мастер и Маргарита»
14. Э. Бронте «Грозовой перевал»
15. А. Ральстон «127 часов»
16. Ф. Пулман «Золотой компас»
17. М. Парр «Вафельное сердце»
18. А. Платонов «В прекрасном и яростном мире»
19. А. Конан Дойл «Приключения Шерлока Холмса»
20. К. Кизи «Над кукушкиным гнездом»
21. О. Генри. Рассказы
22. Д. Морье «Ребекка»
23. П. Зюскинд «Парфюмер. История одного убийцы»
24. Ш. Бронте «Джейн Эйр»
25. М. Митчелл «Унесенные ветром»
26. Э.-Э. Шмит «Оскар и Розовая дама»
27. Э. Портер «Поллианна»
28. Р. Дэвис «Пятый персонаж»
29. Э. Ремарк «Три товарища»
30. В. Гюго «Собор Парижской Богоматери»
31. М. Лермонтов «Герой нашего времени»
32. Д. Харрис «Джентльмены и игроки»
33. Д. Киз «Цветы для Элджернона»

Зараза
Девушки бывают разные. Возможно, и на слово "зараза” не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. И тем не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно "обзывали” прекрасных дам "заразами”, а поэты даже фиксировали это в стихах.

А всё потому, что слово "заразить” изначально имело не только медицински-инфекционный смысл, но и было синонимом "сразить”. В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: "Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома”. В общем, заразило так, что и поболеть не успел… Так слово "зараза” стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин.

Кретин
Если бы мы перенеслись где-то веков на пять-шесть назад в горный …
… район французских Альп и обратились к тамошним жителям: "Привет, кретины!”, никто бы вас в пропасть за это не скинул. А чего обижаться — на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… "христианин” (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового, и воспользовались диалектным словом "кретин”, чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские "христиане” стали "слабоумными”.

Идиот
Греческое слово "идиот” первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало "частное лицо”, "отдельный, обособленный человек”. Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя "политэс”. Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли "идиотес” (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, "идиотов” сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — "ограниченный, неразвитый, невежественный человек”. И уже у римлян латинское idiota значит только "неуч, невежда”, откуда два шага до значения "тупица”.

Болван
"Болванами” на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку — будь то камень, или дерево (ср. чешское balvan — "глыба” или сербохорватское "балван” — "бревно, брус”). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского.

Стерва
Каждый, открывший словарь Даля, может прочесть, что под стервой подразумевается… "дохлая, палая скотина”, то есть, проще говоря — падаль, гниющее мясо. Вскоре словцом "стервоза” мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных ("с душком”) шлюх. А так как вредность женщины мужчин, видимо, заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и слово "стерва”, сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе и некоторые черты "роковой женщины”. Хотя о первоначальном его значении нам до сих пор напоминает гриф стервятник, питающийся падалью.

Дурак
Очень долгое время слово "дурак” обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве… имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные — "Князь Федор Семенович Дурак Кемский”, "Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин”, "московский дьяк (тоже должность немаленькая) Дурак Мишурин”. С тех же времен начинаются и бесчисленные "дурацкие” фамилии — Дуров, Дураков, Дурново…

А дело в том, что слово "дурак” часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять?

Лох
Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а… рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют — семга). Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что добравшись и отнерестившись рыба теряет последние силы (как говорили "облоховивается”) и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками.

Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев — офеней (отсюда, кстати, и выражение "болтать по фене”, тоесть общаться на жаргоне). "Лохом” они прозвали мужичка-крестьянина,который приезжал из деревни в город, и которого было легко надуть.

Шаромыжник
1812 год… Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые "завоеватели Европы” превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним "сher ami” ("дорогой друг”). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек — "шаромыжники”. Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова "шарить” и "мыкать”.

Шваль
Так как крестьяне не всегда могли обеспечить "гуманитарную помощь” бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски "лошадь” — cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово "шевалье” — рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком "шваль”, в смысле "отрепье”.

Шантрапа
Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для стражи они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили "Сhantra pas” ("к пению не годен”).

Подлец
А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего "простой, незнатный человек”. Так, известная пьеса А. Островского "На всякого мудреца довольно простоты” в польских театрах шла под названием "Записки подлеца”. Соответственно, к "подлому люду” относились все не шляхтичи.

Шельма
Шельма, шельмец — слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое schelm означало "пройдоха, обманщик”. Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека. В стихотворении Г. Гейне "Шельм фон Бергер” в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску.

Мымра
"Мымра” — коми-пермяцкое слово и переводится оно как "угрюмый”. Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: "мымрить” – безвылазно сидеть дома). Постепенно "мымрой” стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.

Сволочь
"Сволочати” — по-древнерусски то же самое, что и "сволакивать”. Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: "Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни”. Со временем этим словом стали определять любую толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.

Подонок
Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как "подонками” называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком.

А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово "подонки” перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение "подонки общества”, то есть, люди опустившиеся, находящиеся "на дне”.

Ублюдок
Слово "гибрид”, как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды – помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки "ублюдок” и "выродок”. Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть, "помеси” дворян с простолюдинами.

Наглец
Слова "наглость”, "наглый” довольно долго существовали в русском языке в значении "внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый”. Бытовало в Древней Руси и понятие "наглая смерть”, то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века "Четьи Минеи” есть такие строки: "Мьчаша кони нагло”, "Реки потопят я нагло” (нагло, то есть, быстро).

Пошляк
"Пошлость” — слово исконно русское, которое коренится в глаголе "пошли”. До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.

Однако в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними "пошлыми” обычаями. Слово "пошлый” стало на глазах терять уважение и теперь всё больше значило – "отсталый”, "постылый”, "некультурный”, "простоватый”.

Блядь
Дело в том, что первоначально древнерусский глагол "блядити” значил "ошибаться, заблуждаться, пустословить, лгать”. То есть, ежели ты трепал языком наглую ложь (неважно, осознавая это или нет), тебя вполне могли назвать блядью, невзирая на пол.

В это же самое время в славянских языках жило-поживало другое, весьма похожее по звучанию, слово "блудити”, которое означало "блуждать” (ср. украинское "блукати”). Постепенно словом "блуд” стали определять не только экспедицию Ивана Сусанина, но и беспорядочную "блуждающую” половую жизнь. Появились слова "блудница”, "блудолюбие”, "блудилище” (дом разврата). Сначала оба слова существовали обособленно, но затем постепенно стали смешиваться.

Мерзавец
Этимология "мерзавца” восходит к слову "мерзлый”. Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому "мерзавцем” стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово "мразь”, кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне "отморозки”.

Негодяй
То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно… Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй!

Чмо
"Чмарить”, "чмырить”, если верить Далю, изначально обозначало "чахнуть”, "пребывать в нужде”, "прозябать”. Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии.

В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово "ЧМО” стали рассматривать, как аббревиатуру определения "Человек, Морально Опустившийся или Опущенный”, что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.

Жлоб
Есть теория, что сперва "жлобами” прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова — "жадина, скупердяй”. Да и сейчас выражение "Не жлобись!” означает "Не жадничай!”.

Однажды, мой маленький друг, твой возраст подползёт к 25 и, не особо мешкая, переползёт эту нехитрую цифру. Ближе к тридцатнику ты поймёшь: всё, что ты знал о жизни, было неправильно.

1. Идти спать в нормальное время — оказывается, очень круто.
2. Почти каждый фильм и книга, которые ты любил в детстве, давал тебе довольно неоднозначные моральные уроки.
3. В мире нет ничего более раздражающего, чем подростки, и в глубине души вам стыдно за все, что вы делали последние 10 лет.
4. Чтобы увидеться с друзьями, вам самому нужно приложить очень много усилий.
5. Похмелья реальны.
6. Если не мыть посуду, она останется грязной. Если не стирать вещи, тебе не в чем будет ходить. На осознание этого ушло два десятилетия.
7. Вставать рано и идти в спортзал теперь не весело и уж точно не легко.
8. Все, что трудно давалось еще пять лет назад, сейчас просто невозможно.
9. Все качества, которые ты считал в людях классными, были тупыми.
10. Твои родители — самые классные люди на земле и ты бы многое отдал, чтобы проводить с ними больше времени.
11. Оказывается, это очень редкое явление — жить, занимаясь тем, что ты на самом деле любишь.
12. Некоторые части твоего тела иногда начинают болеть просто так и ты ничего не можешь с этим сделать.
13. Борьба с нежелательными волосами на теле требует неоправданно много времени.
14. В какой-то момент ты неохотно признаешь, что контроль своих финансов — не самая плохая идея.
15. Бары с большим количеством сидячих мест и негромкой музыкой ГОРАЗДО лучше баров, где мало мест и много громкой музыки.
16. Большинство звезд внезапно оказываются моложе вас и вопрос «Что я делаю со своей жизнью» становится навязчивым.
17. Ты можешь не быть шеф-поваром, но рано или поздно пора научиться не сжигать мясо всякий раз, когда оно оказывается на сковороде.
18. Все твои прически до сегодняшнего дня были неправильными и ужасными.
19. Если ты прочел хотя бы половину того, что изучали в университете, ты будешь в тысячу раз умнее.
20. Лучше иметь 5 хороших друзей, чем много приятелей.
21. «Время летит» — не просто милая поговорка. Время теперь действительно летит быстрее.
22. Помнишь, когда ты был маленьким, то думал, что у взрослых есть ответы на все вопросы? Ни черта у них нет.
23. Кроме твоих родителей. Почти все, что они говорили, сбывается.