Миша, Суслов и "Дом-2" (new-13)

(продолжение)

ГЛАВА 14. Новые (не половые) акты.

Четвертый и пятый акты трагедии принесли импровизированному театру рекорд посещаемости. Зрителей было в два раза больше.

Словно в царской ложе Большого театра, на нижней полке вальяжно расположилась элегантная пара. Чуть протрезвевший начальник команды и его временная, как оказалось, спутница – грудастая проводница. До пассажиров – телезвезд на седьмые сутки пути дошло – где дневал и ночевал все это время немолодой офицер. На короткое человеческое счастье имеет право каждый. Тем более разведенная дама и давно брошенный семьей кавалер. И как жаль что право это, в отличии от права на труд, Советская конституция не гарантировала.

В сцене четвертого акта участвовало трое. К Отелло и Дездемоне-4 прибавился Яго.

Приобнимая любовницу за талию, совратитель пел:

«Любовь моя, как я желаю
Все вычеркнуть – но не могу забыть 
Подобно Гамлету решаю
Сегодня быть или не быть». 

Дездемона-4:

«О дорогой, оставь все эти вздохи,
Уже давно той бурной страсти нет
Конец любви, конец моей эпохи, 
Вот окончательный тебе ответ!».

Разрыв супруги с любовником спутал мысли Отеллы. Стэпа, конечно, знал сценарий (сам писал), но так вошел в образ рогатого мстителя, что позабыл весть текст. Пошел экспромт.

«Хвалю! Хвалю Вас, дорогая!
Не ожидал столь резкий разворот,
Хотел прибить Вас, не страдая,
Влить яду в похотливый рот.
Но передумал. Вас прощаю.
И даже с дома не гоню.
Себя за глупость упрекаю, 
За то что – лох себя виню...».

Если талант великовозрастного, ошибочно попавшего под косу призыва, Стэпы позволял ему импровизировать, то четвертую Дездемону и Яго отклонение от сценария ввело в ступор. Вроде мочить уже пора неверную супругу, а тут на те – прощение с барского плеча. 

Пауза в импровизированном театре грозилась стать театральной.
Стэпе пришлось в очередной раз показывать юношам – кто в коллективе лидер (в миру – кто в доме хозяин). 

«Ну что, голубчики, молчите?
Подите живо оба прочь.
Не стоп! Вина мне принесите,
Хоть в чем-то сможете помочь!».

Благо старшина, курировавший юбилейные торжества, был готов ко всему. Купленная на станции Тайшет самогонка по цвету вполне сошла бы за молодое белое вино, производимое на территории управляемого мавром острова Кипр.
Через мгновение полный граненый стакан в подстаканнике «20 лет Н.К.П.С.» кроткая Дездемона-4 торжественно вручила супругу. Замахнув упавший полог простыни, картинно подняв локоток (майор оценил) Отелло махом опорожнил сосуд. Виноватый во всем Яго подсуетился с рыбкой. Умиленная зрительница, за неимением букета, вручила аппетитный бутерброд.

«Убив трех, баб я убедился
Любовь насильем не вернуть,
И вот теперь слегка напился,
Пойду немного отдохнуть...».

Пошел занавес. Пошли аплодисменты публики. Будь это кино – пошли бы титры.

Поезд прибыл на станцию Улан-Удэ.
Пятый акт трагедии – to be continue.

(продолжение следует)