Иван Кузьмич, выйдя в отставку в чине майора, работал преподавателем по гражданской обороне в одном из ВУЗов города хХх. Студенты саму эту дисциплину не уважали, но Кузьмич им нравился. Был он в прошлом не строевиком, а технарем, поэтому пресловутого армейского юмора в его арсенале и в помине не было, а с получением зачета по его предмету проблем тоже не было. Кузьмич, бывало, сам подскажет, если студент чего не знает, поиздевается иногда, но зачет всегда ставит с первого раза. Откуда-то просочились слухи, что препод был раньше замечательным ходоком по бабам. Но все попытки студентов свернуть разговор на лекции по ГрОб к вопросам об отношениях полов Кузьмич бдительно пресекал, говоря всегда, что, мол, делу - время, а потехе - час. И вот студенты одной из групп, сдав Кузьмичу зачет, пригласили его на небольшой симпозиум в один из дворов, находящихся поблизости от ВУЗа. Они часто, сдав зачет или экзамен, проводили в этом дворе симпозиумы, и даже конференции со всеми вытекающими из подъездов последствиями. Взяли для начала из расчета 0,5 л на рыло, чтоб мало не показалось. В этот раз на симпозиуме собрались только мужики, ни одна из студенток не осталась с друзьями. Выпили за сдачу зачета, за студентов, за Кузьмича, разговор как-то не клеился. И в этот момент мимо них прошла молодая женщина, кровь с молоком, слегка полноватая, но полнота эта была приятного свойства, все у нее было пропорционально пышно, только шорты коротковаты, поэтому половинки ее неслабых ягодиц дразняще высовывались наружу. Кто-то из студентов стал напевать: -Твои батоны [Какой нахал] -Они же булки [Губы раскатал] -Не кинь подруга [Иди домой] -Меня с прогулкой [И здесь не стой] Кузьмич прищурился, облизал усы, вид у него стал, как у кота, который не прочь стянуть со стола оставленную доверчивой хозяйкой сосиску. -Да-а-а. Хороша бабель. Какие формы: грудь, ляжки, попка. Такому богатству хорошего хозяина нужно. Да и ротик у нее подходящий. В него войдет, ой войдет! Все сразу загалдели: -Да! Шура хороша! Засадить бы не мешало! Такая задница! -А передок, думаешь, хуже? -Сиськи, сиськи бы ей покрутить! И сосочек во рту подержать! М-м-м! -Кузьмич! А у тебя амурные приключения были? И все дружно подхватили: -Да! Кузьмич, расскажи, пожалуйста! Мы ж неопытные птенцы, поделись опытом! Кузьмич обвел студентов довольным взглядом: -Ладно уж, птенцы! Сами, небось, всех баб на курсе перетрахали! Хорошо, еще по чуть-чуть, и я вам расскажу кое-что. Стремительно выпили и закусили, боясь, что препод передумает и откажется от рассказа. -Ну, вот. Послушайте, ребята, что вам расскажет дед: Служил я в то время в одной из подмосковных частей. И была у нас бухгалтерша, до того аппетитная, предать вам не могу. Что самое интересное, размеры у нее были немалые, побольше, чем у крошки, прошедшей сейчас мимо. Но какой-то шарм в ней был, такие ямочки на щеках, что хотелось удостовериться, есть ли такие же на ее не маленькой попе. А попа была вот такая! Кузьмич развел руки, показывая что-то необъятное. Так обычно хвастаются уловом рыбаки. Некоторые студенты захихикали: -Да ладно! Не бывает таких жоп, Кузьмич! -Ну что ты показываешь, это две попы, а не одна. Кузьмич и глазом не моргнул: -Говорю только о том, что видел, а потом и ощущал. Благодарные слушатели возмутились недоверием друзей: -Не перебивайте! Бывают, бывают такие задницы! Кузьмич, не слушай ты их, это Фомы Неверующие, продолжай! -Ну вот. Была, значит, эта Марь Иванна замужем, но очень хотелось мне добраться до ее самого сокровенного. Я ей и комплименты регулярно делал, и цветы периодически дарил, а иногда и нескромности на ушко ей нашептывал. Раскраснеется вся, ямочки от улыбки еще лучше становятся, так бы и расцеловал. Но не давала, томила она меня долго. Однажды, перед каким-то праздником, понадобилось ей в райцентр съездить по работе, служебной машины на месте не оказалось. А у меня уже тогда личная была, предложил я ее подвезти, она согласилась. Едем с ветерком, погода хорошая стоит (и у меня уже стоит от предчувствий), птички порхают, ну, короче, травка зеленеет, солнышко блестит. Вдруг Марь Иванна заерзала, покраснела, но призналась, что пописать хочет. Я остановился у леска, зашли мы с ней туда, она в одних кустах присела, я за другими отливаю. Я свои дела закончил и тихонько подошел к кустам, где моя возлюбленная оправлялась. Смотрю, тоже закончила и трусы подтягивает. Не выдержал я, подлетел к ней, одной рукой за талию обхватил, другую ей в трусы запустил и поцеловал в шею. Она задохнулась от неожиданности, но не вырывалась, а только спросила: Есть что-нибудь в машине, постелить на траву? . Меня всего жаром обдало, кинулся к машине, принес одеяло (как знал, что понадобится когда-нибудь, в багажнике держал), постелил на траву; разулась Маша, сняла юбку, блузку, бюстгальтер и трусы, и легла. Я еле совладал с собой, чтобы не порвать что-нибудь в своей одежде, когда разувался и раздевался. Лег я на нее, поцеловал в губы, застонала, попросила еще. Положил я ее на спину, раздвинул ноги и впился губами в ее пи#ду. -Кузьмич! Ты же сам сказал, что она только что ссала! -Эх, ничего то вы не понимаете. Во-первых, слышали об уринотерапии? Мочу пьют даже от различных заболеваний. А потом, если женщина только что пописала, это не причина, чтобы не сделать ей приятное. Так вот, чувствую я, что понравилась моей даме такая ласка, но хочет она в позицию 69 встать, чтобы и мне приятное сделать. Маша сверху оказалась. Ну и трудно же мне пришлось, ляжки у нее большие, животик тоже не малый; как оказалось мое лицо в таком плену, чуть не задохнулся. Руками ее иногда вверх толкал, чтобы приподнялась на коленях выше, и дала отдышаться. Кончила Маша, а мой молодец все не сдается, торчком стоит. Поставил я свою девочку раком, вставил, и тут, к своему удивлению, обнаружил, что дырочка у нее узкая, это при таких габаритах! -Заливаешь, Кузьмич! Разве у больших телок маленькие пи#ды бывают? -Бывают. А у маленьких, наоборот, бывают здоровенные. Но об этом позже расскажу. Так вот, щелка у бухгалтерши маленькая оказалась и до того нежная, что оказался я на вершине блаженства. Ухватил я мою милашку за бока и знай натягиваю, а она и стонет, и кричит. Хорошо, что в этом лесочке в ту пору пусто было, ни души. Поплыла Маша еще раз, перевернул я ее на спину, лег между ног, на ее нежнейший животик и грудки и продолжил е#лю. Когда она в третий раз кончала, не выдержал и я, спустил ей, все, что имел на тот момент. Побежал я голый к машине, шоссе тоже пустынно, в те годы автотранспорта гораздо меньше было, принес канистру с водой и полотенце, подмыл Машу, хотя она вначале и сопротивлялась. И тут заметил, что на попе и спине у моей дамы красные волдыри, комары поработали, вместе со мной подсуетились, групповуху устроили. А кожа у Машеньки белая, нежная очень, чувствительная. Мы, пока е#лись, никаких неудобств и не замечали. Как же ты, говорю, Михал Михалычу такую покусанную попку предъявишь? Не беспокойся, отвечает, он на мои прелести давно не претендует. Подмылся и я, меня, оказывается, тоже комары в жопу поимели, но женщина для них вкусней была, на мою долю меньше укусов пришлось. С тех пор был я у прекрасной бухгалтерши в любовниках, но военные люди есть военные, через два года Маша с Михал Михалычем в другой гарнизон уехала, а я еще через год после них тоже был переведен к новому месту службы. С тех пор не виделись мы. Кузьмич давно уже захмелел, а воспоминания о прелестях пышной бухгалтерши привели его в минорное настроение. Вернее, не само воспоминание о прелестях, а о том, что их сейчас нельзя ощутить. Скупые мужские слезы блеснули на солнце в глазах ветерана ЭТОГО ДЕЛА. -Кузьмич! Ты расстроился, что ли? Не расстраивайся, Кузьмич! Жизнь продолжается. Мужики, еще по чуть-чуть, за прекрасную Марь Иванну! Все вздрогнули еще раз. Но студентам, выслушавшим рассказ о крупной даме с маленькой штучкой, хотелось послушать и про миниатюрную женщину с большой пи#дой. -Кузьмич! Ты обещал еще рассказать про большую. Про огромную дыру. Ну, которая у маленькой женщины. -Да? Ну, раз обещал, слушайте. Поехал я однажды в город нНн, за молодым пополнением для нашей воинской части. Устроился я в общежитии, думаю, скучно что-то, надо бы на вечер крошку для развлечений, задвинуть этой крошке по самые:Познакомился с комендантом общежития, тяпнули с ним за знакомство, я и спросил у него, нет ли на примете молодой крали для ночных забав? Он говорит, что есть такие крали, но свободна сейчас одна, а у нее пи#да большая. Ну, я был молодой, горячий, думаю, у меня #уй тоже немалый, где наша не пропадала. Согласился я на такую малышку, купил вина, конфет, фруктов, жду. Приходит моя Наташенька, худенькая, одни глазки на лице. Познакомились мы, выпили, закусили, поговорили о том, о сем. Чем-то она мне понравилась, мой молодец окреп уже в брюках, я ей говорю: Ну, Наташенька, снимай штанишки . А она: Мои трусики дома лежат, и лифчик тоже, я так пришла . Действительно, снимает платье-халат, а под ним ничего, голенькая. Вот ведь как хотела сладкого, заранее разделась! Уложил я Наташу на кровать, раздвинул ей ножки, начал вылизывать ее сладкую пи#ду. -Кузьмич! Ты извращенец! Всегда вылизываешь бабам? -Ошибаетесь, ребятки! Это не извращения. Когда женщине грамотно вылижешь, она потом такое в постели выделывает, только успевай, бери то, что дает. Вот. Вылизываю я ей губки, клитор посасываю, заводится девка. Довел ее до оргазма, ложусь на нее, ноги себе на плечи, ввожу палку:Вот те на! Мой не слабый #уй болтается в ее огроменной пи#дище, как язык в колоколе! Побултыхался я так, поставил ее раком, ввел, все без толку, моя сосиска в ее киске теряется. Тут она говорит: Возьми меня в попу, мне кажется, что твой конец как раз по размеру будет . А я вообще то в попу никогда до этого и не пробовал, как-то мне не нравился такой способ. -Ну, Кузьмич, ты отстал от жизни! Теперь анальный секс в моде. Возьми любую рекламу на порно-сайте, там, в обязательном порядке анал предлагают. -Это в Интернете, что ли? Так в те времена Интернета не было, люди мы были темные. Но я, если честно, и теперь в попу вряд ли стал бы. Не хочу, и все. А тогда деваться мне было некуда. Стояк здоровенный стоял, требовал разрядки. Наташа, оказывается, и вазелин принесла, знала особенности своих дырочек. Смазал я ей вход в попку, ввел потихоньку, а она как начала ходить на моем поршне туда - сюда! В общем, спустил я быстро. Потом попросила она меня член под краном вымыть, усадила на стул и сделала минет. Как же славно работали ее язычок и губки, мой #уй быстро набух и встал, в его головке возникли щекочущие и подсасывающие ощущения. Когда я кончил, она проглотила мою сперму. Пока я был в Иванове, регулярно встречался с Наташей и имел ее в рот и в попу. Но это для меня исключение из правил, больше я никогда в анал никого не брал, только в передок и в роток. -Кузьмич, а если бы мы уговорили ту пышечку, которая сегодня мимо нас прошла, для нее бы сделал исключение? -Почему вы решили, что она ТУДА любит? -Так ведь знаем. Мы Шуру пробовали уже. Больше всего любит именно в попку. -Да? Ну, задок у нее богатый. Пожалуй, ради таких булочек сделал бы исключение, заправил. -Ха-ха-ха! Молодец, Кузьмич! Не стареют душой ветераны! -Ветераны Второй мировой! -Эк вас куда понесло. Ну, мы конечно, не ветераны Второй мировой, а ветераны Вооруженных сил, но держим порох сухим, а штыки - острыми! 

С тех пор прошло уже 2 года. Я до сих пор вспоминаю эту историю и меня переполняют смешанные чувства. Я не хочу ничего помнить. Я ни в чем не виноват. Мне не стыдно. Я не хочу ничего помнить. Прошу тебя память. Сотри. Удали все. Мне это не нужно.

Как это все началось?

Вторая половина дня пятницы ознаменовалась распитием алкогольных напитков в отделе закупок (так называемая дегустация новых позиций в ассортименте), и поеданием сыра и различных закусок. Взглянув на часы и увидев, что уже восемь вечера, народ стал тихо подрываться домой. Я поперся к себе в кабинет и стал собираться на выход. Но алкоголь сделал свое подлое дело, и я почему-то ощутил жуткое желание кого-нибудь, если не соблазнить, то хотя бы пообщаться с противоположным полом. Захотелось похулиганить… А идти было некуда. Не хотелось никуда идти. Ссора с подружкой, предопределила мои планы с утра, но вечером «ненастроение» навалилось вновь.

Шумная музыка кафе приняла меня. Я сел один за дальним столиком, заказал себе 50 грамм «Джина» на 100 гр. тоника со льдом и лаймом и стал бесцеремонно разглядывать посетителей. Никто не привлек моего внимания пока не появилась она….

 Она независимо прошагала по залу выбирая себе пустой столик. Не стараясь скромничать, она пронесла себя, чуть больше чем нужно, качая бедрами; через зал. Прекрасно понимая, что она делает, и чувствуя, что от этой походки на нее обратили внимание все мужчины, которые находились в кафе.

Я почувствовал впрыск адреналина в кровь...

Она взяла себе 50 грамм "джэка" и прежде чем выпить, провела язычком по краю бокала. Затем она запрокинула голову и ее волосы рассыпались по плечам, сделала глубокий глоток и закинула ногу на ногу и без того не очень длинная юбка обнажила ее бедро. Достала из пачки сигарету и беспомощно провела взглядом по столу в поисках зажигалки... потом уверенно подняв глаза, посмотрела прямо на меня.

Как выяснилось позже, судьба еще только готовила ингредиенты, для моего вечернего коктейля.

Я уставился на нее, разглядывая ее красивые черты лица. Она поводила сигаретой, давая мне понять, что ей требуется огонь. Боже, я еще даже не догадывался, как двусмысленно выглядит эта фраза в ее повествовании. «Мне требуется огонь». Я встал, и не смущаясь, прошел через зал и подойдя к ней, щелкнул зажигалкой.

- спасибо

- я присяду

Это не звучало как вопрос.

- зачем?

- потому что

Она, вложив в глаза весь холод Арктики, посмотрела на меня. Мой стальной немигающий взгляд ответил ей тем же.

«Первый тайм, мы уже выиграли» (с) подумал я и глубоко затянулся, чтобы выгадать время для принятия решения.

- не нервничайте, давайте сразу на «ты»

- я спокойна. Как тебя?

- Костя

- Костя, мальчик мой, я спокойна, как мумия. Я… (пауза) Вероника.

- что ты будешь

- а что ты можешь себе позволить?

Я не обидчиво улыбнулся. Поднял глаза и поискал глазами официанта. Тот мгновенно появился, и потому как он смотрел на меня, она должна была понять: Костя – может. Резонно обнадежив себя, что я человек с юмором; и я ей наверняка нравлюсь. Она в ответ трепетно посмотрела на меня, и вложив весь яд и собственное очарование, спросила:

- Ты, наверное, очень крутой?

- не очень

- не страшно, у Тебя все впереди

- а у тебя?

- у меня…

Она как-то глупо и жалко улыбнулась, и я почувствовал, что она готова развеятся…

……………………………………………………………………….

- ты слышишь меня, ауу…аууууу
- что?- я с трудом открываю глаза
- ты как?
- я?
- йа-йа, ты – как?
- господи, мы где? ВЕРОНИКА?!! А что ты тут делаешь?
- я? Да мы у меня дома вообще то
- у тебя?- я машинально скашиваю глаза вниз, трусы на месте. Но черт его теперь разберешь…
- у тебя?- повторяю я вопрос,- давно?
- с пятницы вечера
- боюсь спросить,- ко мне возвращается мое, точнее начинает возвращаться  мое самообладание, - а сегодня какой день?
- а сегодня, голубчик, воскресенье. Двенадцать часов по полудни.
- ох, ни хера ж себе,- невольно вырывается у меня
- ты сейчас просил кофе с бутербродами
- я? Сейчас?
- слушай, ты чего все время переспрашиваешь. Тебе, что кокс так мозги размыл?
- мы пили?
- мы нюхали
- нюхали????
Провожу ладонью над верхней губой. Черт. Я не ребенок, чтобы не понимать, что было. Так. Стоять. А что было? Напрягаю мышцы головы, чтобы все же понять; даже не что было. А что было то. Запутался в вопросах.
- Вера!
- да, малыш
- тьфу, не называй меня так
- извини, забыла
- забыла? А я, что уже говорил тебе?
- не помнишь?
Ее улыбка, хочется сказать, что это ухмылка. Но ухмылка как-то негативно звучит. А у нее улыбка, правда, очень самоуверенная.
- не помню,- смело говорю я,- где мой бумажник и мобильный?
- около кровати на полу
- а ты…ты уже оделась или еще не раздевалась,- я беру бумажник и вижу там смятые купюры.
Так…это не мои. Я даже в зарплату столько не выношу из кабинета. Хотя…так…это потом.
- что это?
Вероника наливает минералки и протягивает мне.
- освежись, полотенце там же, помнишь? Иди в душ, я что-нибудь приготовлю погрызть.
Дежа вью… вам говорят то, что Вы не помните, или не знаете или не хотите помнить. Может память как электрический предохранитель выключает систему при перегрузке? Пытаюсь идти в сторону, куда-то, куда должна подсказать память. Память молчит.
- Вер,- я теряю уверенность, и виновато (что уж теперь) смотрю на нее,- а я не помню, где полотенце и где ванна…
- бывает,- смеется она,- полотенце возьми в шкафу у двери; а ванна – прямо по коридору налево.
Я иду по коридору. Ничего. Ничего. Никакая клеточка в мозгу не рождает мне никаких воспоминаний. Я вошел в большую гостиную и выглянул в окно. Может хоть пойму, в каком я краю города? Мама родная, чуть не вскрикнул я. Во всю 4-х метровую высоту окна. Можно ли это называть окном? Стеклянная стена метра четыре высотой и …очень много в длину… ну очень, просто не прилично много. В общем – с той стороны окна на меня приветливо смотрела лужайка загородного дома. Сначала я решил, что это двор многоэтажки, но, увидел как радостно, и дружелюбно бегают по нему собаки. Вот меня и занесло куда-то.
Я задумчиво посмотрел в зеркало. Глаза красные, значит, мало спал. Прожилки видно, значит и пил, тоже не мало. Вода призывно журчала. Я снял трусы. Твою мать!!! Презерватив болтался на члене! Я плеснул водой на запотевшее зеркало…

 

Вот это похулиганил…… И память безвозвратно стерта….

Коммандир отряда орков Каркл остановил коня на гребне холма и оглянулся на лесную дорогу, проверяя, нет ли за ними погони. Двенадцать его подчиненых орков, ехавших вереницей, тоже остановились, ожидая указаний. Каркл снял железный шлем и почесал пальцами свой прыщавый и весь покрытый гнойными шрамами череп. Теплый ветерок приятно овевал вспотевшую голову. Пленница сидела за спиной у Каркла со связанными руками. Ее темные глаза смотрели с вызовом. Он улыбнулся ей, и она побледнела. Она знала, что он изнасилует и убьет ее и что смерть будет долгой и мучительной.

Убедившись, что погони нет, Каркл попытался успокоиться. Гнев все еще кипел в нем, но он унимал его, говоря себе, что его орки — тупые скоты, не умеющие вести себя как просвещенные люди.
Набег прошел удачно. В деревушке было всего пятеро мужчин, с которыми они разделались быстро и без всяких потерь. Сколько то женщин и детей убежали в лес, но орки схватили трех девок — достаточно, чтобы удовлетворить свои плотские нужды и голод. Каркл лично взял в плен четвертую, ту самую, темноволосую, которая сидела теперь позади него. Она пыталась убежать, но он догнал ее, соскочил с коня и повалил наземь. Девушка отбивалась молча, без паники, но удар в подбородок утихомирил ее, и Каркл перекинул ее через седло. Сейчас по ее лицу растекался багровый синяк, на бледной щеке запеклась кровь. Льняное желтое платье сползло с плеча, едва прикрывая грудь. Каркл заставил себя вернуться мыслями к более неотложным делам.
Каркл злился не только на своих орков, но и на себя. Вместо того чтобы просто убить захваченных женщин, он позволил своим желаниям возобладать над здравым смыслом. Он не спеша насладился воплями первой и третьей и отчаянными мольбами второй. После этого его внимание обратилось на темноволосую. Она не молила о пощаде и вообще не издала ни звука с тех пор, как пришла в себя и увидела, что связана по рукам и ногам. Она — лучший его трофей, и ее крики, когда он услышит их, будут слаще всего.

Каркл, снова вернувшись к настоящему, оглянулся на своих орков, стремящихся ему угодить. Они надеялись, что после разбивки лагеря Каркл отдаст девушку им. Скоро эти надежды развеются. Он попользуется ею сам, сдерет с нее кожу, а им отдаст на растерзание только ее окаченевший труп.

Перед наступлением сумерек Каркл свернул с дороги и выбрал место для лагеря. Пока орки расседлывали лошадей, он увел девушку в лес. Она не сопротивлялась, когда он повалил ее. Не кричала, когда он ее трахал. Он использовал все возможные извращения на которые была способна его звериная фантазия. Достигнув наивысшего мига, он открыл глаза и увидел, что она смотрит на него без всякого выражения. От этого у него пропало не только удовольствие, но и охота. В гневе он выхватил нож и приставил острие к ее горлу.
— Ночной Рыцарь убьет тебя, — медленно, без всяких признаков страха промолвила она. В ее словах звучала уверенность, и это остановило Каркла.
— Ночной Рыцарь? Это что, демон такой? Защитник бабья?
— Придет — увидишь.
Страх кольнул ему затылок.
— Половой гигант небось?
Она не ответила, а в кустах слева что то зашуршало. Каркл вскочил на ноги с бьющимся сердцем, но это был орк Окрхус.
— Орки интересуются, закончили вы с ней или нет, ребята не прочь развлечься. — сказал Окрхус, пяля свои маленькие глазки на девушку.
— Нет, не закончил. Пусть подождут.
Орк пожал плечами и вопросительно посмотрел на коммандира.
— Я могу подарить тебе лишний день жизни, — сказал Каркл девушке. — Не хочешь меня отблагодарить?
— Я хочу посмотреть, как ты сдохнешь, тварь!
Каркл с улыбкой ударил ее в лицо так, что она опрокинулась навзничь.
— Глупая баба.— Ладно, берите ее, — сказал Каркл.
Окрхус схватил девушку за волосы и поволок к костру. Одиннадцать орков радостно завопили. Окрхус швырнул им девушку, и один из них ее подхватил.
— Поглядим, каково мясо! — крикнул он, рванув на ней платье.
Девушка резко крутнулась на месте и двинула локтем ему в морду, разбив нос похожий на свинной пятак. Кровь хлынула по подбородку, он отшатнулся. Окрхус зашел сзади, обхватил девушку руками. Она ударила его головой и попала в скулу. Он сгреб ее за волосы, свирепо вывернув шею.
Пострадавший вытащил кинжал.
— Ну погоди, сука! Сейчас ты у меня получишь! Не так, чтобы с тобой нельзя было позабавиться, но визжать ты у меня будешь, как резаный поросенок.
Девушка, не в силах пошевельнуться, смотрела на орка с нескрываемой злобой, но не просила пощады и не кричала.
Внезапно раздался громкий хруст. Лицо орка с ножом вдруг сделалось ошеломленным, он медленно поднял вверх левую руку и упал на колени. Указательный палец коснулся черной стрелы, торчащей из основания черепа. Он хотел что то сказать, не смог и рухнул на землю мордой вниз.
На несколько мгновений все застыли как вкопанные. Окрхус бросил девушку наземь и выхватил кривой меч. Орк, стоявший ближе к деревьям, крякнул и упал навзничь со стрелой в груди. Попытался встать, испустил булькающий вопль и умер.
Каркл с мечом в руке бросился в подлесок, остальные развернулись веером вокруг него.
Все было тихо — никаких следов врага.
— Выбираемся на открытое место! — крикнул Каркл.
Орки кинулись седлать лошадей. Каркл посадил на коня девушку, взобрался сам и поскакал прочь из лощины.
Всадники неслись по лесу при свете застилаемой тучами луны. Когда стемнело совсем, пришлось придержать лошадей. Каркл, заметив между деревьями просвет, направил коня туда и оказался на склоне холма. Окрхус следовал за ним по пятам. Подъехали остальные, и Каркл пересчитал их. Вместе с ним самим и Окрхусом из леса выбрались восемь человек. Он пересчитал толкущихся в суматохе всадников еще раз. Все верно — во время скачки враг убил еще троих.
Окрхус снял черный кожаный шлем и потер плешь.
— Хуяссе! Мы потеряли пятерых и никого не видели. — Каркл огляделся. Место было открытое, но дальше их со всех сторон обступал лес.
— Дождемся рассвета, — спешившись, сказал он и стащил с коня девушку. — Кто этот Ночной Рыцарь?
Девушка не ответила. Он с силой ударил ее по лицу.
— Говори, сука, не то вспорю тебе живот и удавлю твоими же кишками!
— Я не знаю! Это всего лишь легенда. Говорят, что Ночной Рыцарь - это демон в человеческом обличье. Ничто не может его остановить — ни стены, ни вооруженные солдаты, ни заклинания. Даже страшные жрецы Темного Братства погибли, преследуя его. Темный шаман натравил на него оборотней, но он и их убил. Обитает он в этих лесах и всегда приходит на помощь изнасилованным женщинам, безжалостно убивая обидчиков. А потом дарит девушкам невиданное наслаждение и чудом восстанавливает невинность.
— Каков он с виду?
— Никто не знает. Говорят только, что он чертовски красив.
— И у него что, имени нет?
— Ночной Рыцарь — другого я не знаю.
Каркл отошел, вглядываясь во мрак между деревьями. Окрхус присоединился к нему.
— Не вездесущий же он, — прошептал Окрхус.
— Кто бы он ни был, врасплох он нас больше не застанет. Выставь двух караульных, а остальные пусть поспят.
Каркл заново связал девушку по рукам и ногам и улегся на землю. У него за спиной было шесть военных кампаний, и он умел пользоваться отдыхом при всякой возможности. Но уснул он не сразу, думая о том, что сказала девушка.
«Возьми себя в руки», — мысленно молвил Каркл. Нет, не может этого быть, это всего лишь выдумки деревенских людишек, решил Каркл и уснул.
Проснулся он внезапно и сразу сел. Чья то тень мелькнула над ним. Он метнулся вправо, нашарив меч. Что то ударило его в лоб, и он отшатнулся. Окрхус с боевым кличем ринулся вперед. Каркл вскочил на ноги с мечом в руке. Тучи снова заслонили луну, но он успел заметить тень, скрывшуюся в лесу.
— Кто на карауле? — крикнул Каркл. — Клянусь богами, я ему яйца оторву!
— Не понадобится. — Окрхус показал на орка, лежащего в луже крови с перерезанным горлом. Второй часовой, тоже мертвый, скрючился у валуна. — А вы никак ранены, хозяин. — Из пореза на лбу Каркла сочилась кровь.
— Я вовремя пригнулся, иначе тоже лежал бы с перерезанной глоткой. — Каркл взглянул на небо. — Еще час, и будет рассвет. Достав из кармана тряпицу, он приложил ее к ране.
— Я вроде бы задел его, — доложил Окрхус, — но он улизнул.
Каркл посмотрел на четырех оставшихся орков, чувствуя, как им страшно и обратился к ним:
— Если он вздумает еще раз напасть на нас, мы убьем его.
Эти слова никого не убедили, в том числе и его самого.
— Через час будет рассвет. Нужно выбираться из леса. На открытой местности у него не будет шансов с нами справиться.
Они оседлали лошадей и отряд двинулся по лесной тропе, постепенно убыстряя ход. Каркл ехал во главе, Окрхус за ним. Спустя полчаса Окрхус оглянулся и увидел двух лошадей без седоков. Он поднял тревогу, и все, охваченные паникой, поскакали еще быстрее, нахлестывая коней.
Вырвавшись наконец из леса, Каркл натянул поводья. Он вспотел, сердце бешено колотилось. Окрхус и еще двое уцелевших обнажили мечи.
Из за деревьев выехал всадник на темном коне, в длинном черном плаще. Солдаты смотрели на него не шевелясь. Каркл сморгнул заливающий глаза пот. Сильное лицо всадника не выдавало его возраста. Ему могло быть от тридцати до пятидесяти лет. Черные, густо поседевшие волосы удерживала повязанная вокруг лба черная шелковая лента. Без всякого выражения он остановил свои темные глаза на Каркле.
Незнакомец подъехал на десять шагов к отряду и придержал коня, выжидая.
Пот щипал рану на лбу Каркла. Он облизнул пересохшие губы. Один седовласый человек против четырех бойцов окрков. Он не жилец на свете. Откуда же тогда этот страх, от которого холодеет все внутри?
Внезапно девушка соскочила с коня. Каркл не удержал ее. Незнакомец распахнул черный плащ, и две арбалетные стрелы поразили орков по обе стороны от Окрхуса. Первый выпал из седла, второй повалился на шею лошади. Окрхус бросился на незнакомца, Каркл — с мечем на изготовку за ним. Левая рука всадника метнулась вперед, и серебряная молния, прорезав воздух, вонзилась Окрхусу в левый глаз. Орка качнуло назад, он выронил меч. Каркл взмахнул мечем, но всадник отклонился в сторону, и клинок разминулся с ним на несколько сантиметров.
Каркл развернул коня. Что то ударило его в горло, дыхание сбилось. Бросив меч, он нащупал ниже подбородка рукоять ножа и вырвал его прочь. Кровь, клокоча, хлынула ему на грудь. Конь взвился на дыбы и сбросил Каркла. Лежа на траве и захлебываясь собственной кровью, коммандир орков увидел над собой лицо девушки.
— Что я тебе говорила?
Умирающий с ужасом следил, как она связанными руками заносит над ним окровавленный метательный нож.
— Это за наших женщин, — сказала она, и клинок опустился.
Ночной Рыцарь подошел к ней и ножем разрезал веревки на руках.
Дальше все было как во сне. Это было сильнее ее понимания. Одно большое желание во всем теле. От пяток до кончиков пальцев. Она не знала, как сдерживать свои желания. Ей хотелось секса так, что срывало голову, шею и плечи. Срывало всё – до пояса. Ниже пояса осталась горячая влажная плоть - нет похоть. Жадная, ненасытная, требовательная. Иногда - грубая и дерзкая, иногда – вальяжная и задумчивая. Она трахалась с этим богом секса просто как бесстыдная и распутная шалава. Наверное так же чувствуют себя вампиры и оборотни во время полнолуния. Когда неведомая сила извне вселяется в них. У девушки было такое ощущение, что все ее тело превратилось в один большой клитор. Любое прикосновение к нему требует продолжения и логического завершения. Низ живота свело так, что единственной мыслью было трахаться до потери сознания. Трахаться так, чтобы не было сил даже дышать. Она корчилась от наслаждения, оттого, что от усталости уже не могла кончать. Во время очередного оргазма девушка потеряла сознание.
Когда она пришла в себя солнышко стояло в зените и теплый ветерок приятно обдувал ее обнаженное невинное тело. Ее охватило чувство блаженства. Встреча с Ночным Рыцарем подарила ей новую жизнь. Ей хотелось жить, любить, рожать детей. Она была счастлива как никогда.

Часы в обеденном зале пробили ровно 2 раза и владелец ткацкой мануфактуры Иван Ильич отломил ногу от гуся в яблоках, опрокинул стопку водки и откусив огромный кусок от ноги, принялся его разжевывать. Приятных вкус запеченной птицы, отдающий ароматом яблок будоражил аппетит Ивана Ильича, и он жевал все активнее.
Он отложил обглоданную кость и потянулся к Бургундскому жаркому из говядины. Отхватив солидный кусок говядины, тушенной в первоклассном бургундском вине, Иван Ильич незамедлил направить его в свой рот. Следом за говядиной последовала брюссельская капуста и хлебные клецки.
Вот повар ввез в зал жаркое из кабана с брусничным соусом. Иван Ильич поднял руку, подав знак повару и тот подвез блюдо непосредственно к хозяину особняка.
Иван Ильич наклонился к жаркому, уловил исходящий от блюда тонкий аромат тимьяна, шалфея, имбиря, яблок, белого вина и бренди. Он довольно крякнул, отщипнул солидный кусок мяса, обмакнул его в брусничный соус и поднес к губам повара.
-Ну же, Порфирий, попробуйте, голубчик!
Повар схватил зубами кусок мяса и с удовольствием принялся жевать, одобрительно кивая головой.
Иван Ильич налил в бокал розовое Кот дю Люберон и протянул повару.
Повар Порфирий принял бокал и осушил его залпом. Иван Ильич довольно улыбнулся и повернувшись к столу налил в серебряную стопку 50 грамм водки из хрустального штофа и опрокинул ее в себя.
Затем он принялся уничтожать жаркое, обильно поливая его брусничным соусом.
Громко тикали старинные часы, висящие над камином, и маленькая стрелка приблизилась к 3 часам.
Иван Ильич прикончил жаркое из кабана и принялся за рагу из оленины. Блюдо отлично дополняли картофельные шарики, краснокочанная капуста и соус из смородины и красного вина.
Хозяин особняка вдумчиво пережевывал слегка жестковатую оленину, и смотрел на огонь, играющий в камине. Огонь завораживал его и погружал в какой-то свой мир огненной пляски. Иван Ильич настолько залюбовался огнем, что вздрогнул, когда снова открылась дверь в зал вошел повар.
-Ну что там у тебя, голубчик?
-Осетрина по русски, Ваше благородие!
-Ну давай, ставь на стол и принеси еще водки!
Повар удалился, а Иван Ильич выпил остаток водки и уставился на осетрину.
-Ох, голубушка моя, сейчас я тебя слопаю!
Нежная копченая осетрина таяла у него во рту, оставляя божественное послевкусие. Иван Ильич не мог оторваться от блюда. Он выжимал на рыбу лимон и с ахами и блаженными вздохами продолжал трапезничать.
В зал вошел повар Порфирий, везя перед собой сервировочный столик на котором стояли блюда с маринованными грибами, квашеной капустой, бужениной, и прочими закусками. Посреди всего этого великолепия стоял запотевший штоф с водкой.
Порфирий расставил на стол все яства, налил хозяину водки, подбросил в камин поленце и деликатно удалился.
Иван Ильич вывалил маринованные грибы и буженину в блюдо с квашенной капустой, затем выпил водки и вооружившись ложкой налетел на еду.
Когда блюдо было опустошено, Иван Ильич взял салфетку, вытер рот и руки, затем достал пакет с марихуаной, забил папиросу, раскурился, после чего позвал повара Порфирия и приказал тому приготовить поросенка на вертеле.
З.Ы. Приятного аппетита!!!!

...она с раздражением смотрела на часы...уже давно надо было ехать на работу, но няня не приходила....она прислушалась..дочка спала в детской улыбаясь своим детским снам...

она опять глянула на часы...блин...хорошо , что предупредила на работе, что задержусь...налила кофе...села на диван...стала бездумно щелкать пультом...

на всех каналах шли пустые ниочемные фильмы...тишина давила, спать не хотелось, читать тоже...читать....она прошлепала босыми ногами к столу и раскопала распечатанные в офисе эротические опусы....ну-ка, улыбнулась она

посмотрим, чего тут....

черт...она откинула последний листок...блин...ну вот зачем себя заводить...она откинулась на подушку...ммм...возб уждение гуляло по телу...тишина убаюкивала и сооблазняла....она прислушалась...

распустила пояс халата

села на край кровати и посмотрела в зеркало

возбужденные соски нагло выглядывали

она чуть сжала грудь и тут же прикусила губу...

...низ живота потянуло...она бросила несколько подушек за спину и оперлась так, чтобы можно было видеть себя в зеркале

ее рука скользнула вниз, она взяла чуть влаги и провела влажным пальчиком вокруг клитора..ей хотелось сразу обрушить на него всю свою нежность, но она не хотела торопиться...она провела влажным пальчиком вокруг него только чуть коснувшись его основания...она чувствовала как кровь рывками пульсируя наполняет его....она взяла пальчиком еще немного влаги...двумя пальчками она стала как бы перекатывать клитор между ними...

она чувствовала как гулко в шее бьется сердце

как затуманивается взор

ей уже не хотелось контролировать ситуацию....

внезапно звук вибрирующего телефона вернул ее в реальность

чуть кашлянув она взяла трубку левой рукой

правой продолжая ласкать себя

- слушаю

- ой, извините, это няня. я задерживаюсь...буду минут черз 30

- да...конечно...

она выключила телефон

правая рука ласкала клитор, то нажимая на него

то кружа вокруг

- не торопитесь....

Они недавно познакомились и у них била энергия через край. Они где-то в глубине души понимали, что количество этой энергии ограничено. И, что вскоре и время и дела, притупят их чувственность. И поэтому старались оторваться сейчас. Они чудили где могли и как могли. Они занимались сексом в машине, в туалете ресторана, в кинотеатре, в ложе театра, в лифте, на балконе, в ванной у друзей на дне рождения и везде где только это было возможно. И их, на удивление, объединял не секс; точнее не так. Их объединял не сам секс, а ситуация. Процесс не физиологии, а чувственности.

Она набрала его:

- алло, зая, а ты где сейчас?

- работу работаю, а что?

- ты можешь приехать ко мне?

- упс..что-то случилось?

- да, я без тебя не могу

- а без меня и не надо, сейчас приеду

Она выключила телефон и машинально посмотрела на часы. «Хочу-хочу, хочу-хочу» невозмутимо щелкали стрелки настенных часов. Она опять набрала его.

- ты едешь

- лечу

- я очень хочу

- мчусь

- ну, правда

- правда

- поговори со мной

Она балдела от его голоса, и когда только познакомилась с ним любила звонить ему и слушать его рык.

- поговори, расскажи мне что-нибудь, а то мои руки меня не слушаются

- мне приснился сон,- начал он,- так, подожди, сейчас, слушай меня малыш:

- мы вернулись домой с вечеринки и стали дурачиться, ты стала называть меня служанкой и потребовала, чтобы я тебя раздел. Я снял с тебя юбку и блузку, а когда стал снимать чулки, сказал, что прислуга взбунтовалась и повалил тебя на кровать. Сжав тебя и не давая шевельнуться, я привязал твои руки твоими чулками к спинке. Я достал из тумбочки крем, вибратор и две прищепки. Я смазал кремом обе твои дырочки и нежно ввел в твою пещерку вибратор. Ты попросила положить под попку подушку…и твой клитор стал доступен моему ротику. Я включил вибратор и стал язычком облизывать клитор. И ласкать соски. Потом я взял кусочки льда и нежно тер соски, пока они не стали твердыми. Потом я взял прищепки и зажал ими твои соски. Ты прикусила губу. Я придерживал вибратор, чтобы он был глубоко в тебе; и, смазав дополнительно кремом еще раз - взял тебя за бедра и вошел в твою попочку...

- пожалуйста, не останавливайся,- прошептала она

- я здесь, малыш, - продолжил он:

- ...я держал тебя за бедра и входил тебе в попочку, придерживая, чтобы вибратор не выскользнул. Внезапно ты прогнулась, вздрогнула, судорога пробежала по твоему личику. Ты открыла глазки и прошептала своим нежным ротиком «Я конча-аа—юю». Я не останавливал движения, ты металась на кровати, насколько тебе позволяли связанные руки....

- дааа, любимый, милый мой, хороший…

Она услышала, как в дверь кто-то позвонил. Прижимая плечом, телефон к уху она спросила:

- это ты?

- да, малыш

Она бросила телефон на журнальный столик и на подгибающихся ногах подошла к двери. Открыв, она буквально втащила его в квартиру и крепко поцеловала в губы. Он подхватил ее на руки и нежно опустил на диван, предназначенный как раз для занятий любовью. Она запустила свои руки в его волосы и притянула к себе.

- …боже мой….как же это здорово…господи…каак …же мне хорошо…я….я …скучала….

Ковырнадцатая стопка текилы была явно лишней. Вечеринка была в разгаре, с трудом шепнув своей девушке, что «пойду, перележу немного»; я выполз из гостиной. Было немного тяжко, хорошо, что не мутило. По дороге встретил Ленку – хозяйку дома.
- Совсем уныло?
- Не совсем, но повалялся бы.
- Иди на второй этаж, там хоть потише.
Я неуверенными шагами направился к лестнице и стал потихоньку перемещаться наверх. Где-то в районе второго этажа я увидел Олю, соблазнительно мне улыбающуюся. Она подала мне руку и притянула к себе. Я скосил глаза вниз, нас не было видно. Я прижался к ней, чувствуя, как под рубашкой начинает все сильнее колотиться сердце, её аромат опьянил меня еще больше. Я впился в ее губы, схватил за бедра и сжал. Она застонала, почувствовав через джинсы мое возбуждение. Мне захотелось её с такой силой, что было плевать где мы. Она отстранилась: - «подымайся наверх, я сейчас приду».
Поднявшись в спальню я рухнул на кровать.
Чувство возбуждения, посеянное на лестнице, не давало мне успокоиться. Я прислушиваясь ждал шагов, но музыка снизу заглушала. Я вскочил и закрыл наглухо занавесками окна. Тут же налетев в темноте лбом на шкаф, я на ощупь добрался до кровати. Темно было, хоть глаз коли. Я услышал, как ручка двери шелохнулась. В крови было столько адреналина, что я мог бы зажечь полено во время проливного дождя. Внизу кто-то от души прикрутил звук. Узкая полоска света под дверью погасла, видимо она решила подстраховаться. Всё.. Это «дорога в ад». Дверь открылась, я встал и протянул руку.
Текила действительно была крепкой. Музыка снизу помогла мне не думать о тишине. Я толкнул ее на кровать. И сразу же навалился на ее губы. Господи, где же она так научилась целоваться. Я бы сказал, что я рвал и метал её.
Я смял её губы своими поцелуями. Шея. Ммм…я не хочу возвращаться на землю. Одним движением, она прогнулась и сорвала с себя блузку. Жалобно хрустнула застежка от бюстика. Мои жадные губы рванулись по её груди, найдя сосок сжали его, втянул его в свой рот и стал баловаться с ним язычком. Она вцепилась в мои волосы и застонала в ухо…
Я не знаю, как снял с неё джинсы. Но они слетели одним движением. Вместе с трусиками.
Мой язык разомкнул её уже набухшие створки одним своим прикосновением. Она стонала: -Дааааа…дааа…как же я это люблю…Нащупала под головой подушку и прогнувшись положила ее себе под попку. В тот момент когда она прогнулась язычок скользнул в нее. Пальцами сжимаю соски. Мне хотелось. Нет…МНЕ ХОТЕЛОСЬ. Я чувствовал, что еще немного и она кончит. Она ритмично стала подаваться навстречу… Я отстранился и рывком перевернул её. Оля прогнулась и чтобы пауза не остановила запал, стала ласкать свой клитор. Вхожу сзади и меня уже не остановить. Черт…музыка внизу закончилась…это не входило в наши планы, она так сексуально кричит.
Слышу звук открывающейся двери….Мы замерли оба. Щелкнул свет. Моя девушка, насупившись смотрела на происходящее. Оля стояла, пардон…на коленях прогнувшись, и по инерции водила пальцами по клитору.
…… мы решили все же кончить……)

                          

 

...кто бы знал как работать не хочется в пятницу
лучше б водки хлебнуть и устроить сумятицу
поиграть бы в футбол, в коридорчике узеньком
а девчонок воротами сделать (в ретузиках)...

                                             

                         

ЧТОБЫ ПОЗДРАВИТЬСЯ ЖМИ  СЮДЫ!!! 

Может и Баян, тока не бейте  ногами па лицу !!! )))

С огромного экрана льется, какая то скукотища.

Людей в кинозале немного и как то немного шумно.

На экране главная героиня заламывает руки и громко кричит:

-О! Как ты меня не понимаешь!!!

Девушка сидящая рядом выгибает спинку и вдруг опускает свою руку мне на брюки, легко проходит пальчиком по моему члену, отчего он вздрагивает…

Я оборачиваюсь и кусаю ее за мочку ушка…

Её пальцы неловко расстегивают молнию на моих брюках, она наклоняется и мой член немедленно оказывается глубоко в ее ротике… Она на секунду замирает облизывая языком мою головку…

Мой член вырос уже настолько что вот-вот выскочит из кожи.))

Она не торопясь скользит по нему своими губами. Ужжжасно приятно.. прямо растворяешься в какой то мягкой перине )) У нее мягкие губки и обжигающий язычек.. Прелесть.

Она отрывается и смотрит на меня своими сверкающими озорными глазками, я беру ее за руку и тащу в закуток перед входом в зал, за ширму. С экрана несется:

-Ты меня не любишь! негодяй!

Она поворачивается ко мне попкой и трется о мой член. Едва успеваю надеть презерватив и поднять ее юбку, от нетерпения руки дрожат, сразу, резко, проваливаюсь в ее мокренькую киску на всю глубину.. и еще поглубже.. еще.. Мои руки крепко сжимает ее бедра...

Вдруг за ширму, мягко, как кошка, проникает еще одна девушка, видимо подружка моей новой знакомой ) Она быстрым движением провела языком по моей шее и, подняв юбочку, дает полизать свою киску подружке...

От этой картины я кончаю бурно.. так что хочется зарычать...

Откуда то сверху раздается громкий неприятный писк.

 

Я открываю глаза............

Будильник верещит что есть мочи!

Сегодняшний  день обещает мне много интересного.))

Мне пора.......