Каменец-Подольский(1) 19 дней одного лета...

земля на скалах острых зелена,
в каньонах дышит сыростью туман,
почти обетованная страна..

8 августа 1672 г. османская армия численностью 170 000 янычар, во главе с султаном Магометом І, со всех сторон осадила город.
В осаде принимали участие казаки П. Дорошенко.
Город защищала 9-тысячная армия под командованием рыцаря пана Володыевского и 6-тысячное народное ополчение.
24 августа турки захватили оборонные валы Нового Замка, а 25 августа безуспешно штурмовали крепость.
Во время этого штурма, с потерями 2000 янычар, туркам все же удалось подорвать крепостные ворота и нанести серьёзные повреждения оборонным укреплениям.
Наконец, 26 августа польский гарнизон крепости капитулировал, и на следующий день турецкая армия вошла в город.
Так пишет история,"плюс-минус",практически любой источник.
Я попытаюсь рассказать об этих 19 днях.

9 августа 1672 год...
Начинался жаркий августовский день,палящее солнце с самого утра раскаляло воздух .
К Каменцу подошел хан с ордой и Дорошенко со своими казаками.
Они заняли огромное пространство на полях от Орынина.

10 августа стали подходить турки, а вместе с ними и сам султан.
Они двигались как необозримое море. За ними тянулся огромный обоз с возами, запряженными мулами и быками; этот бесчисленный муравейник людей, одетых в пестрые одежды, тянулся без конца.

От рассвета до самой ночи шли они , переходили с места на место, размещались по отрядам, проходили по полям, разбивали палатки, которые заняли такое огромное пространство, что с башен и самых высоких пунктов Каменца нельзя было разглядеть клочка земли, не занятого палатками. Казалось, что снег выпал и покрыл всю окрестность. Татары располагались лагерем при несмолкаемом грохоте выстрелов, ибо заслонявший эту работу отряд янычар не переставал стрелять в крепость, а осажденные отвечали пушечным огнем.

...Гремело эхо в скалах, дым поднимался кверху и застилал небесную лазурь.
К вечеру Каменец был окружен такой сплошной массой, что разве что голуби могли ускользнуть из крепости.
Перестрелка продолжалась весь день и замолкла лишь с появлением первых звезд на вечернем небосклоне. Стоило только янычарам собраться толпой на расстоянии выстрела, тотчас над стенами крепости взвивалось облако белого дыма, ядра попадали в янычар, и они рассеивались, как стая воробьев, когда в них выстрелят из ружья. Турки, должно быть, не знали, что в обоих замках и в самом городе были дальнобойные орудия, и в первые дни осады слишком близко разбили свои палатки

Так продолжалось несколько дней,практически беспрерывно и вот однажды к вечеру воцарилась тишина, слышен был только отголосок быстрых шагов янычар, точно отдаленный гром.
Чем ближе они были, тем были увереннее, что сразу овладеют обоими замками. Многие полагали, что остатки защитников отступили к городу и что на крепостных стенах никого нет. Добежав до рва, они стали засыпать его мешками с соломой и засыпали в одно мгновение.

На крепостных стенах все было тихо.

Но когда первые ряды вошли в засыпанный мешками ров, в одном месте бастиона раздался выстрел из пистолета, и пронзительный голос скомандовал:

-- Огонь!

И тотчас оба бастиона и соединяющая их стена засветились длинной лентой огня; раздался грохот орудий, треск мушкетных выстрелов, крики нападающих. И как копье, брошенное сильной рукой охотника, до половины вонзается в брюхо медведя, и тот свертывается в клубок, рычит, бросается в разные стороны, мечется и опять свертывается, так и толпы янычар сбились в одну кучу. Ни один выстрел поляков не пропал даром. Орудия, заряженные картечью, валили на землю людей целыми десятками, как ветер одним порывом клонит к земле целое хлебное поле. Та часть янычар, которая бросилась на стену, соединяющую бастионы, очутилась среди трех огней и, охваченная ужасом, столпилась в беспорядочную кучу. Защитники крепости из двух орудий засыпали эту кучу картечью

Штурм был отбит по всей линии. Когда янычары, отступив от рва, обратились в паническое бегство, в турецком лагере зажгли смоляные бочки и факелы, пускали ракеты, превращая ночь в день, чтобы осветить дорогу бегущим и помешать вероятной вылазке осажденных.

Страх, ужас, неминуемость смерти, отчаяние уступили место одному чувству -- бешенству. Ими овладела горячка боя. Некоторые из них в одиночку бросались на драгун. Их в одно мгновение рубили саблями. Это была борьба двух стихий, ибо и драгуны, доведенные усталостью, бессонницей и голодом до зверского бешенства, беспощадно рубили неприятеля.

Защитники крепости, желая осветить поле сражения, тоже зажгли смоляные бочки. Внизу во дворе замка видны были группы спящих солдат и трупы убитых во время бомбардировки, которых еще не успели похоронить.
Тихий свет луны скользил по этим группам, точно этот странник небесный хотел проверить, кто здесь спит от усталости, а кто заснул вечным сном.

Немного погодя движение прекратилось, и наступила тишина, нарушаемая лишь глухим звуком ломов, долбящих стену, и перекличкой часовых.

...15000 защищающихся
170000 атакующих...
сколько прошло времени? День? Неделя? Год?

С восходом солнца оба замка и город дрогнули от грохота выстрелов. Турки уже вырыли ров вдоль замка длиной в полтораста саженей, а в одном месте они уже подошли к самой стене. Обстрел стен с окопов не прекращался. Осажденные делали прикрытия из кожаных мешков, набитых шерстью. У одного орудия сразу было убито шесть человек из пехоты Володыевского, у других орудий то и дело падали пушкари; к вечеру все убедились, что держаться дольше невозможно, тем более что каждую минуту могли взорваться мины. Поэтому ночью, при несмолкающей пальбе, перенесли пушки, порох и съестные припасы в старый замок.

Он был построен на скале и мог дольше выдержать осаду, к тому же под него труднее было подкопаться. Покидая новый замок, подвели мину под оба бастиона и переднюю часть замка. Мины взорвались около полудня, но они не причинили большого урона туркам: они помнили вчерашний урок и не решались занять оставленное поляками место. Теперь фасад замка и оба бастиона представляли гигантский вал развалин. Эти развалины, правда, затрудняли доступ к старому замку, но зато это было превосходное прикрытие для стрелков.

От постоянного прикладывания ружей у драгун образовались на правом плече синие нарывы величиной с каравай. Некоторые из них совсем не владели правой рукой. Между тем было очевидно, что если неприятелю не помешают подводить мину, то главные ворота будут взорваны. Предвидя это, пан Володыевский приказал возвести за этими воротами высокий вал и, не теряя бодрости, говорил:

-- Не беда! Взорвут ворота, мы будем защищаться за валом, взорвут вал, мы заранее возведем другой, и так далее -- пока у нас будет под ногами хоть аршин земли.

Но генерал Подольский, потеряв всякую надежду, спросил его

- А когда не будет и аршина?

- Тогда не будет и нас!

ilietus

Каменец-Подольский(1) 19 дней одного лета...

Останні статті

Коментарі