Проба пера, так сказать :)
- 10.01.12, 14:46
...и тут он прыгнул в низ.Проломив крышу своим телом, он потерял сознание....
Стрельба, взрывы, грохочущая техника....от всего этого он пришел в себя. туман был в глазах...всё плыло....в ушах противный писк...
Первая мысль: "Где автомат? Наверное улетел.".
Вторая мысль: "Где я?"-и вправду. лежал он на бетонном полу, развороченного взрывами ангара. Крыша была проломлена в нескольких местах, а тусклый солнечный свет еле пробивался через дым войны, и незначительно освещал тёмное помещение.
Солдат лежал, и не мог пошевелится. Паралич сковал его тело. Он лежал на бетоне, и не шевелился, а просто смотрел в небо...точнее в дым.Чёрный, смолистый дым плывущий по небу, и через который с трудом пробивались солнечные лучи...
Взрыв. Оглушающий грохот, который разорвал стену ангара справа, и оглушил лежащего. Но он привёл его в себя. Сквозь противный писк в ушах, и кавардак мыслей, он понял одно: "Пора выбератся отсюда".
Встать удалось с большим трудом. Всё тело ныло, и пехотинец чуть не потерял сознание. Но ему все-таки удалось встать на ноги. В мозгу всё отчётливей звучит "Надо идти", но тело упорно сопротивлялось. Шаг за шагом, и вот он стоит около развороченной стены. Выходит из ангара...
Война...война беспощадна... Одни руины остались от некогда небольшого города Шабур-Ахал, который находится где-то посреди пустыни. Дымящиеся руины домов, сотни стреляных гильз и брошенное оружие, горящая техника и трупы, мёртвые тела солдат и мирных жителей. Арабов и Американцев. Недалеко звучат выстрелы и взрывы, крики и стоны доносятся со всех сторон. А также запах... Страх, ненависть, злость, кровь, трупы, едкий перегар пороха и выхлопных газов смешались в единый запах-- запах войны.
-Ладно, надо найти своих.-Сказал сам себе солдат. Проверил себя, но из оружия оказался всего нож, пистолет и две обоймы к нему.
-Лучше чем ничего,-пытаясь таким образом подбодрить себя, говоря вслух сам с собой. Но надежды что он останется жив было всё меньше и меньше,-надо двигать.
Войска наступали из Юго-Запада на Северо-Восток. Куда и пошел солдат, прихрамывая на одну ногу, петляя между домами и руинами, избегая открытых пространств. "Сколько часов? Далеко ли наши? Долго ли я продержусь?",- над последним вопросом он старался не задумывался. Часы разбились уже давно, и показывали время- 12:34. "Это не моя война, и не их. Это всё какая-то ошибка!! Я не должен быть здесь! Сейчас бы сидел на лекции в колледже, тискал девок, и учился на юрфаке. А нет! Армию мне подавай. Вот тебе и армия. Чуть не погиб, и теперь только Бог знает выживу ли я",- от мыслей его отвлёк стон из соседней комнаты. В ней оказался окровавленный, умиравший араб, что-то бормотавший себе под нос, и увидев американского солдата совсем не испугался, а всего только протянул руку и что-то жалостливо пробормотал. Или попросил? Ничего не сказав солдат достал флягу с остатками воды, приподнял голову умиравшего, и поднёс горлышко фляги к его губам. Тот жадно глотал воду, но потом перестал...что-то пробормотал смотря в глаза американцу, потом перевёл взгляд на потолок и испустил дух. У войны нет хороших последствий...
Прошло время. Может час, может два. уже не было чувства времени. Только жара и жажда, надежда выжить. Взрывы и выстрелы были далеки и привычны для слуха. Слышался только завывающий ветер, поющий реквием... Монотонные развалины, кровь, мёртвые тела уже не замечались на пути, а глаза только искали заветную флягу с водой. И вот. В одном из полу-разрушенных дворов лежало тело араба, а на поясе та самая "заветная" фляга. Сердце пробудилось а разум прояснел когда он начал жадно глотать воду. Надежда на то что он всё-таки выживет окрепла, а рука ещё сильнее сжала спасательную флягу.
-Кто такой? Назовись.-голос сзади. Сидя на коленах, солдат поднял вверх руки и начал медленно вставать.
-Рядовой Грю Джейкобс, Развед-группа "Атлант".-Всё ещё стоя спиной к голосу.
-Атлант...я слышал что вас всех накрыли ещё в начале операции. Видимо не всех. Можешь повернутся,-напротив стоял Сержант, лет 27, в порванной форме и простреленной левой рукой, которая была перевязана тряпкой поверх рукава. В правой руке он сжимал "Калашников". Лицо было в грязи и поту, только кристально чистые голубые глаза выбивались из общего грязного и неприветливого фона,
-Ник Коэн, сержант третьего взвода...который погиб почти весь у меня на глазах...
Стрельба, взрывы, грохочущая техника....от всего этого он пришел в себя. туман был в глазах...всё плыло....в ушах противный писк...
Первая мысль: "Где автомат? Наверное улетел.".
Вторая мысль: "Где я?"-и вправду. лежал он на бетонном полу, развороченного взрывами ангара. Крыша была проломлена в нескольких местах, а тусклый солнечный свет еле пробивался через дым войны, и незначительно освещал тёмное помещение.
Солдат лежал, и не мог пошевелится. Паралич сковал его тело. Он лежал на бетоне, и не шевелился, а просто смотрел в небо...точнее в дым.Чёрный, смолистый дым плывущий по небу, и через который с трудом пробивались солнечные лучи...
Взрыв. Оглушающий грохот, который разорвал стену ангара справа, и оглушил лежащего. Но он привёл его в себя. Сквозь противный писк в ушах, и кавардак мыслей, он понял одно: "Пора выбератся отсюда".
Встать удалось с большим трудом. Всё тело ныло, и пехотинец чуть не потерял сознание. Но ему все-таки удалось встать на ноги. В мозгу всё отчётливей звучит "Надо идти", но тело упорно сопротивлялось. Шаг за шагом, и вот он стоит около развороченной стены. Выходит из ангара...
Война...война беспощадна... Одни руины остались от некогда небольшого города Шабур-Ахал, который находится где-то посреди пустыни. Дымящиеся руины домов, сотни стреляных гильз и брошенное оружие, горящая техника и трупы, мёртвые тела солдат и мирных жителей. Арабов и Американцев. Недалеко звучат выстрелы и взрывы, крики и стоны доносятся со всех сторон. А также запах... Страх, ненависть, злость, кровь, трупы, едкий перегар пороха и выхлопных газов смешались в единый запах-- запах войны.
-Ладно, надо найти своих.-Сказал сам себе солдат. Проверил себя, но из оружия оказался всего нож, пистолет и две обоймы к нему.
-Лучше чем ничего,-пытаясь таким образом подбодрить себя, говоря вслух сам с собой. Но надежды что он останется жив было всё меньше и меньше,-надо двигать.
Войска наступали из Юго-Запада на Северо-Восток. Куда и пошел солдат, прихрамывая на одну ногу, петляя между домами и руинами, избегая открытых пространств. "Сколько часов? Далеко ли наши? Долго ли я продержусь?",- над последним вопросом он старался не задумывался. Часы разбились уже давно, и показывали время- 12:34. "Это не моя война, и не их. Это всё какая-то ошибка!! Я не должен быть здесь! Сейчас бы сидел на лекции в колледже, тискал девок, и учился на юрфаке. А нет! Армию мне подавай. Вот тебе и армия. Чуть не погиб, и теперь только Бог знает выживу ли я",- от мыслей его отвлёк стон из соседней комнаты. В ней оказался окровавленный, умиравший араб, что-то бормотавший себе под нос, и увидев американского солдата совсем не испугался, а всего только протянул руку и что-то жалостливо пробормотал. Или попросил? Ничего не сказав солдат достал флягу с остатками воды, приподнял голову умиравшего, и поднёс горлышко фляги к его губам. Тот жадно глотал воду, но потом перестал...что-то пробормотал смотря в глаза американцу, потом перевёл взгляд на потолок и испустил дух. У войны нет хороших последствий...
Прошло время. Может час, может два. уже не было чувства времени. Только жара и жажда, надежда выжить. Взрывы и выстрелы были далеки и привычны для слуха. Слышался только завывающий ветер, поющий реквием... Монотонные развалины, кровь, мёртвые тела уже не замечались на пути, а глаза только искали заветную флягу с водой. И вот. В одном из полу-разрушенных дворов лежало тело араба, а на поясе та самая "заветная" фляга. Сердце пробудилось а разум прояснел когда он начал жадно глотать воду. Надежда на то что он всё-таки выживет окрепла, а рука ещё сильнее сжала спасательную флягу.
-Кто такой? Назовись.-голос сзади. Сидя на коленах, солдат поднял вверх руки и начал медленно вставать.
-Рядовой Грю Джейкобс, Развед-группа "Атлант".-Всё ещё стоя спиной к голосу.
-Атлант...я слышал что вас всех накрыли ещё в начале операции. Видимо не всех. Можешь повернутся,-напротив стоял Сержант, лет 27, в порванной форме и простреленной левой рукой, которая была перевязана тряпкой поверх рукава. В правой руке он сжимал "Калашников". Лицо было в грязи и поту, только кристально чистые голубые глаза выбивались из общего грязного и неприветливого фона,
-Ник Коэн, сержант третьего взвода...который погиб почти весь у меня на глазах...
