Убивали любовь, убивали в четыре руки, Били с разных сторон, состязаясь в сноровке и силе. Им шептала любовь: "Ах, какие же вы дураки!" Но они ей в ответ за ударом наносили. Убивали любовь, и однажды любовь умерла, Ей бы их обмануть, притвориться убитой – и только, Но любовь, как любовь, притворяться и лгать не могла, Да и им поначалу не жаль её было нисколько. Убивали любовь. На поминках его желваки Заходили на скулах, а взгляд её слёзы затмили, И тайком друг от друга...

Читати далі...

Криптография боли изучена и сдана давно на «отлично». я привык от случая к случаю растворяться в своем безразличии невидимкою плыть по улице, отражаясь в глазах у знакомых. я привык постоянно сутулиться, засыпая бродить по комнате просыпаться всегда с молитвою, чтоб забыть свое прошлое страшное. и сидеть у окошка разбитого, угольками небо раскрашивать чтобы было светло и холодно, чтобы дождь и апрельские кошки исполняли на бис Бетховена и грустили со мной понарошку я...

Читати далі...

Заплатили за любовь, за нелюбовь, за каждый выстрел. Отстрелялись - от мишеней лишь обрывки по углам. Это осень. Облетает наша память, наши мысли, наши смыслы, наши листья и другой ненужный хлам. В одну кучу все проблемы, все находки, все потери, чиркнуть спичкой, надышаться горьким дымом и уйти. Все, что было не по нам, не по душе и не по теме, не по росту, не по сердцу и совсем не по пути...

У меня в стакане - Шхуна с парусами. За штурвалом - синенький Старенький Колумб. Скоро шхуна канет В волны, словно камень: Ниже ватерлинии - Рана в форме губ. У меня в стакане - Небо с облаками. Облака в помаде Застилают свет. Мечется журавлик - Мятый оригами, Вырван из тетради, С двойкой на крыле. У меня в стакане - Храм с колоколами. Колокольца разные Больше не звенят. В захламленном храме Перед образами Плачутся напрасные Свечки за меня. У меня в стакане Два...

Читати далі...