Про кота Хуяку II

На его кончину ввиду естественных причин уже никто не наделся. Все физиологические пределы были попраны - кот Хуяка жил как ни в чём ни бывало и никто не пытался его поторопить. Для одних он стал чёрным всадником Апокалипсиса, таким себе ангелом смерти, для других - избавителем нации от ига. Впрочем иго заканчивалось там, где начиналась анархия, и очень скоро обезглавленные нации, подавляя конвульсии издыхающего организма, молили о наступлении конвульсий для своего палача, для своего Ирода, своей чумы и своего предела. Никогда ещё мир не отличался таким единодушием. И только короткие миги, отведённые каждому на осознание, что, мол, и  за тобой пришёл кот Хуяка с косой, меняли всё.  И единодушие сменялось не скажу чем. Но сменялось - точно.

Великобритания трижды упрямо переизбирала премьер-министра, заставляя кота Хуяку три раза мотаться через Атлантику.

_________________

Уго Чавес удил рыбу, когда за ним пришли. Он не привык прятаться - этот бравый индейский мачо. Уго Чавес провёл кота Хуяку в домик на берегу реки и так приветствовал его, направляя очи то ввысь, то оземь.

- Здравствуй, о нос, вдувающий жизни, как щепотку кокса. Приветствую тебя, о влажные пальцы, скручивающие тлеющий фитилёк светочи, о серная кислота, вытесняющая из состава солей человеков,  о смешливый юнец, заставляющий нас стареть от одного только взгляда на твоё лицо, о умудрённый старик-море, стирающий с песчаной простыни венесуэльского пляжа одинокий след доброго Уго Чавеса. 

Коту Хуяке категорически нравился этот толстяк, экзальтированно размахивающий клешнями.

- Позволь поставить тебе прелюдию "Каса де путанас" в бесподобном исполнении "Мара Сальватручас" - Уго Чавес прикоснулся к головке старого проигрывателя грампластинок, - и позволь испросить тебя о политических пристрастиях.

- Мне не нужно много времени, - сказал кот Хуяка.

- Жаль, - Уго Чавес подумал немного, - тогда обойдёмся без музыки. Скажи мне - глаза венесуэльского бэтмена загорелись, - как там относятся к идеям Владимира Ильича?

- Где - ТАМ? - удивился кот Хуяка, так и не присев в предложенное кресло .

Уго Чавес воздел очи к небу - к потолку своей избушки. "Там" - благоговейно прошептал он. 

- Я не знаю, где это, - подумав, сообщил кот Хуяка, - простите, но у меня действительно нет времени.

- Может, текилы? - несмело предложил Уго Чавес. Его глаза увлажнились. Кот Хуяка грустно покачал головой - не хочет он текилы. Он хотел сейчас только одного - чтобы этот толстый человек усыновил его. Взял на поруки. Гулял с ним по песчаному пляжу, оставляя две пары радостных следов.

Он приблизился к проводнику латиноамериканской революции. Прикоснулся лапой к нагрудному карману его цветастой рубашки.

- Куришь? - спохватился Уго Чавес. Вытащил из кармана толстую, как два пальца, сигару. Протянул коту вместе с огнивом. - Прости, что раньше не догадался.

Сквозь густой сигарный дым, пахнувший озёрной ряской и земляникой, Кот Хуяка видел, как меняется лицо стоявшего перед ним человека.  

- Как умирал Джордж Буш? - неожиданно спросил Уго, чуть погодя.

- Так же как и все остальные. Мгновенно.

- И я так умру?

- И ты.

- Как все?

- Как все.

- Я так и знал, - улыбнулся Уго Чавес и шагнул навстречу, в молочно-белый дым сигары "Кубана чикито" , - я так и знал.

__________________________

 Прошло семьдесят пять лет. К нему привыкли.

 Он убивал в открытую, ни от кого не прячась, оставляя редевшие ряды сильных мира сего гадать, к кому он пожалует на следующей неделе. Кто-то прятался, кто-то скрывался, кто-то делал пластические операции и менял пол. Лапа Хуяки всё равно била без промаха.

Он никого не подставлял, действуя от чужого имени. Третья мировая война перешла в категорию невероятностей, потому что кот Хуяка последовательно уничтожил глав всех конфликтующих государств. А потом - чтобы даже тлеющий уголёк войны не стал причиной большого пожара, кот Хуяка истребил и всех жителей этих стран, а потом -  и всю имиграцию, и всех дальних родственников, смешавших кровь свою с кровью других народов.

Так на Земле не осталось никого, кроме кота Хуяки.

_________________

 Он сидел, свесив лапы на самой вершине горы Арарат, тогда, когда к нему подошёл древний горец, последний из оставшихся в живых. Горцу было 103 года, из которых 97 он провёл высоко в горах, ни разу не спускаясь в низины. У него было восемь сыновей, тридцать два внука и сто двадцать восемь правнуков.

- Эта ты всэх убыль, - сообщил горец, подойдя вплотную к коту Хуяке.

Кот Хуяка встал над пропастью, отряхнулся и обернулся. В поднебесье летали орлы, а на несколько сот метров ниже мирно паслись горные козы.  

- Да, это был я, - грустно развёл лапами кот Хуяка, и горец лишь кивнул головой в знак не скажу чего.

- Ты убыль всэх, потому шта тибя никто нэ любиль? - поинтересовался горец. Он был очень любопытен, иначе не прожил бы столько времени на вершине мира, созерцая его.

- Я не думал об этом, - признался кот Хуяка. Он хотел дружить с людьми, но понимал - ненависть к нему слишком сильна.  

- Ты быль нэ правь - услышал он ответ на свои мысли, - люди любыли тэбя. Ты их убываль, а ани малчалы, упрямо, как овцы под ножом у мясника. Они любыли и ждали, когда ты насытисся, но ты всё ел и ел, ел и ел

- Убивал? - растерянно повторил кот Хуяка, - странно... Я ведь не знаю, хорошо это или плохо. ДО того, как я сделал это в первый раз, мне никто не сказал... Никто не сказал, какие сны снятся убийцам, чиста ли их совесть, страдают ли другие люди от его действий?

- О Боги, - взалкал нежданно горец, - страдания - это жизн, а смэрть - это смэрть...

- Но как же! - прервал его кот Хуяка, - как же! Неужели я делал что-то неэтичное, что-то плохое? Все люди принимали меня намного...спокойнее, чем просто так - узрев на улице. Они уже не слышали из моих уст ругательства. Они больше не излучали ненависть.  Я цеплялся именно за эту мысль - ни один из них не пытался вырвать у меня косу, никто не кричал, не буйствовал, не молил. Я как будто умиротворял. Я как будто лечил.

- Это ужасно, - старик заплакал размазывая сухие слёзы морщинистыми ладошками, - ты ничего не понял. Жизнь мы, человеки, ценим больше всего. А ты отнял её. У каждого. Даже не задумываясь.

- Я...э...я переселял вас в лучший мир, - соврал кот Хуяка, - я уполномочен делать это. Теперь все вы живёте по другому адресу.

- Тогда убей и меня тоже, - лицо старика приняло героическое выражение.

- Как скажешь, - пожал плечами кот Хуяка. И убил старика.

___________________

Звёзды не торопились выскакивать  на чистом лице небесного свода. Его перестали бороздить летающие ковчеги и подпитывать жадные пальцы заводских труб. Кот Хуяка уже полгода как спустился с Вершины Мира и бродил по старым местам, навещая свою меланхолию. Может, это пустота начинало сжимать его махонькое сердце, а может просто съёживалась  та ёмкость, которая привыкла быть наполненной, но когда все списки закончились, он, вопреки всей своей дружелюбности, пожалел об этом.

 То место, где он любил смотреть на ночное небо, поросло аршинной травой. Кот Хуяка сел и долго смотрел на то, как небо меняет цвет.

Откуда-то раздался девичьий смех.

Парочка молодых влюблённых снова вернулась на своё излюбленное место. Молодой человек с рыжей чёлкой и старых, почти уничтоженных временем джинсах, целовал светлую девчушку в красной бабушкиной кофте. Кот Хуяка привстал и долго смотрел на извивающийся двуполый организм. В чистом, влажном  воздухе раздавались причмокивания и шуршания бабушкиной кофты о болоневую куртку. На джинсах паренька случайно расстегнулась одна пуговица. Потом ещё одна - уже не случайно. Парочка сползла в партер, на траву,  паренёк придавил девчушку собой, отчего та, издав гортанный звук "Ах", видимо, пришла в полное замешательство.  

Он каким-то чудом не внёс их ни в один из своих реестров. Эти двое выпали из реальности, в которой уже не было ни одного живого человеческого существа. Кот Хуяка почесал за ухом - аккуратно, бережно, неторопливо. Два человека, которым наплевать на шесть миллиардов других. Их ведь никто не просил убивать. Да и некому просить.

Значит и убивать он  не будет.

Стараясь не издавать ни звука, кот Хуяка медленно и деликатно, дабы не спугнуть целующихся, направил свои лапы прочь. Трава зазвучала под лапами. Ему меньше всего хотелось, чтобы парень и девушка заметили его и обернули на него свою ненависть. Но он шёл вниз по склону, то и дело оборачиваясь, а двуполый организм и не думал ненавидеть. Он спустился у подножию холма и долго, словно гипнотизируя, смотрел на влюблённых, в неясном сумраке, то включая глазной фосфор, то выключая.  Влюбленные любили друг друга.

До ангела смерти кота Сергея Антоновича Хуяки им не было никакого дела.