Иван Иваныч ч. 7-13

7. Три трупа

Шизгатов ехал в поезде на свою малую родину. Он сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо пейзажи, на особенно неровных стыках рельс его подкидывало и тогда сержант милиции не больно бился головой об верхнюю полку. Шизгатов любил поезда и путешествия. Его приятно потешали сонные проводницы и пыльные вокзалы. Даже тамбурная грязь не могла испортить дорожного настроения, а лишь подчеркивало общественный дух пролетарской железной дороги.

Вспомнилась ему и соседская девчонка Юлька, которую совсем молодой Шизгатов бессовестно зажимал в клубном коридоре пока остальная молодежь весело танцевала в зале под музыку самодеятельного ВИА.

В купе номер IX того же вагона №13 в котором ехал Шизгатов было четыре человека. Низенький и полноватый мужчина, вероятно бухгалтер, беспокойно шевелил глазами и время от времени облизывал губы, на коленях у него находился сжимаемый обеими руками потрепанный портфель из которого выглядывали мятые бумаги. Женщина в самом возрасте была массивна и смотрелась самоуверенно, едва наклонив свою голову она читала журнал "Здоровье" и глубоко вздыхала после каждой перевернутой страницы. Немолодой студент с грязными волосами и в неопрятном свитере уже забрался на верхнюю полку, оттуда свисала его джинсовая нога, а сам он что-то записывал в разбитую общую тетрадь. Четвертый представитель купе - немолодой гражданин особенно ничем не выделялся, а только уныло смотрел в окно, по его лицу лениво блуждала тень теплой улыбки.
- Да... дорога утомляет сознание... мне всегда бывает приятно в пути немного оторваться  от своих мыслей и поднять настроение чем-нибудь теплым, - с этими словами немолодой гражданин отвернулся от вагонного окна к своему чемоданчику и вынул оттуда бутылку кагора.
- Присоединяйтесь пожалуйста, - сказал он и легким движением руки опытного фокусника снял пробку и налил красного на пол дорожного стаканчика, - и разрешите представиться: меня зовут ИВАН ИВАНЫЧ...

Под тихое поплескивание кагора завязалась теплая дорожная беседа с рассказами "про жизнь", незлобивыми спорами и невнятными анекдотами.

Из коридора до Шизгатова долетал торопливый шум и обрывки взволнованных фраз: "...зверское убийство...", "...ночью хоть кто-то слышал крики?...", "...сразу три трупа...". Заподозрив неладное сержант соскочил с верхней полки, энергичным движением открыл дверь и выскочил в проход под ноги вбегающей милиции. Поезд легким толчком окончательно остановился у ветхой станции с иронической надписью "Провинциальный город N", выполненной желтой краской на кирпичной стене строения зала ожидания.

Тут Шизгатов, сначала где-то в глубине своего сознания, а теперь уже в полной уверенности, произнес имя убийцы, учинившим кровавую ночную бойню в поезде: - Это дело рук ИВАН ИВАНЫЧА! Иванов-Рыбаков он! Звоните в областное управление майору Грызунову!!!     

Была сформирована оперативная группа для поиска преступника по горячим следам.

Шизгатов шел по пыльной центральной улице города и радовался тихому ритму жизни местных обывателей.

Проходя мимо гастронома сержант бегло взглянул на витрину и уже почти пройдя магазин резко остановился. ОН ВИДЕЛ ЗА ВЕТРИНОЙ ЛИЦО ИВАН ИВАНЫЧА. Забыв о холоднокровии и осторожности Шизгатов вбежал в двери гастрономии и окинул пламенным взглядом торговый зал. Спина убегающего Иван Иваныча мелькнула в подсобных помещениях. Сержант бросился в погоню за маньяком.

Шизгатов вбежал в квадратный дворик, расходящийся проездами во все стороны света. Справа услышал стук удаляющихся бегущих ног и рванул туда. Пролет, поворот, еще поворот. Сержант спотыкается об чью-то ногу и падает на землю. На него градом обрушиваются безжалостные удары. Он пытается прикрыть голову руками. Кто-то шарит по его карманам, снимают туфли, часы...
- Хулиганы!... - пронеслось в мозгу милиционера, но сознание уже покидало его.

Первым делом прибывший Грызунов решил навестить в больнице своего соратника Шизгатова.


8. Интересное кино

Иван Иваныч решил обосноваться в городке на более или менее долгий период в связи с чем поставил себе целью подыскать одинокую немолодую, но привлекательную женщину для обретения жилплощади. Поиски Иван Иваныч решил начать с заведений расположенных на центральной улице городка.
Улица Ленина олицетворяла городскую сущность населенного пункта - на ней было сконцентрировано все самое главное, так что за любым более-менее пристойным дело надо было идти сюда: почта, парикмахерская, гастроном, универмаг, гостиница "Красная" с рестораном и всякая муниципальная атрибутика.
Иван Иваныч решил начать с парикмахерской, заодно и привести себя в респектабельный вид. В огромной витрине мужского зала сонно проплывали дамы нужных для него параметров, так что ловить здесь было кого и он вошел.
Провинциальная цирюльня встретила Иван Иваныча назойливым запахом "Шипра" и пристальными взглядами утомленных парикмахершей.  

На засаленном картоне всунутом в пластиглаз еще можно было прочесть полустертую размазанную надпись: "Вас обслуживает продавец Зимина Нина Павловна".
"Она будет моей женщиной", - подумал Иван Иваныч и обратился к продавщице с вопросом: "Нина Павловна, а у вас кексы свежие?".

В пол седьмого Иван Иваныч встречал Нину Павловну недалеко от выхода магазина. В руке он держал букет бордовых роз.

Как и предполагал Иван Иваныч в этом жилище он обрел надежное логово и нежную подругу.

На следующую ночь Иван Иванычу наскучило интимное однообразие Нины Павловны и он решил обучить даму извращенным любовным утехам.

В третий вечер пребывания в городе Иван Иваныч вышел на охоту.

Когда гражданин завернул в переулок Иван Иваныч движениями ягуара нагнал его и нанес тупым тяжелым предметом оглушающий удар по голове, ловко подхватил обмякшее тело и потащил вглубь ночного сквера для совершения зверского убиения в циничной форме.

По раскиданным отрезанным пальцам, разорванному рту и выколотым глазам Грызунов определил убийцу. "И это будет не последний труп, - думал майор - Зверь в городе и значит время от времени он будет выходить на охоту, хотя Иванов больше зверя, но и на него найдется свой охотник".

Теплый вечер четвертого дня пребывания зверя в городе.

Приятная молодая девушка сидела рядом на скамейки и скромно читала журнал "Работница". Иван Иваныч подвинулся поближе.

Фильм назывался "Любовь И Предательство". Иван Иваныч купил два билета по 70 копеек - на последний ряд.

Через двадцать минут зал опустел окончательно.

Иван Иваныч уже расстегнул Оксане кофточку, одна его рука ласкала молодую грудь, а вторая под юбкой неторопливо ощупывала трусики.

Истошные крики персонажей фильма и льющаяся на экране кровь поменяли намерения Иван Иваныча. Зверь вытащил руку из под юбки девушки и полез в задний карман  брюк за складным ножичком.

Оксана кричала и билась в агонии. Ее вопль сливался со звуками кинофильма и тонул в гулком эхе огромного зала. Кровь из порезанного горла падала на мягкую обивку кресел расползалась неуклюжими темными пятнами.

Киномеханик почувствовал неладное и с монтировкой в руке вбежал в зрительный зал.

Механик нелепо упал в лужу Оксаниной крови.

Иван Иваныч отрезал уши, вырезал глаза и проткнул рот монтировкой. Киномеханик дернувшись еще пару раз в конвульсиях умер.

Иван Иваныч душевно сытый беззаботной походкой возвращался по ночному городу в свое уютное логово.

9. Ночь

Ночь. Загородный пустырь. Тускло светит луна. Холодный ветер шевелит траву. Стелит белесую перину осенний туман. Слышен только тихий шорох мелких тварей.
Три человека сошлись на пустыре - три одинокие тени. Разожгли костер, сели на пустые деревянные ящики, тихонько разговаривают.

10. Продавщица

Грызунов спеша с утра в отделение милиции забежал в гастроном с целью покупки молочной колбаски и кефира.

11. Суд

- Встать суд идет!, - прогремели грозные слова и в зале судебных заседаний воцарилась тишина.
Вот оно время возмездия! Все что Иван Иваныч видел в самых страшных кошмарах потихоньку начинало сбываться. Судьи в черном - живые, здоровые судьи - из костей и плоти. Каждый из них при случае мог бы попасть к обвиняемому в руки, в кровавые руки незнающие ни жалости ни пощады! Мне бы только подержаться за одного из них - мечтал Иван Иваныч, но тщетно - от розового под черной мантией тела главного судьи его отделяли толстые прутья зверинца.

12. Будни

А для Грызунова и Шизгатова наступили серые утомительные милицейские будни. Много еще мошенников и воров гуляет под голубым небом.

- Да! - глубоко вздохнул Шизгатов - Нет настоящего крупного дела!

Валерий нежно прикоснулся губами к Юлиному ушку и почти неслышно прошептал: - Выходи за меня замуж...

Еще задолго до пятницы все управление пропиталось шорохами и шептаниями: "к Грызунову приезжает продавщица".



13. Камера смертников

Серый мокрый фон без теней и бликов, вязкая кисла атмосфера и не должно быть исхода. Остается только углубляться в свое сознание, упиваться положением, тихо отсчитывать минуты и целые сутки. Придавать сладостным воспоминаниям человеческой несовершенности. Углубляться в самые скрытые закоулки и отыскивать там возможные варианты. Пути исчерпываются наличием возможности. Найти трещину и расшатывать перегородку, вызвать наружу подернутое дымкой самолюбие и пользовать чужие намерения, вкладывая в них свой тихий замысел. Каждое слово обязано побуждать и направлять, каждое движение утверждает и приближает воздух. Взгляды обволакивают и проникают, тревожат, но заверяют. Статика копит движение, которое не сможет сдержать никакая плотина. Потихоньку, миллиметрами захватывать враждебную территорию и пробивать в зарослях тропинку к солнечным полянам, на которых вдоволь можно поживиться сладкой земляникой. Потный сон высвобождает разум из оков смерти, сознание выпячивается наружу и утомительная жизнь втекает в осязаемые формы.
Иван Иваныч намертво привязанный к жестким нарам злобно смотрел в грязный камерный потолок. Все! Вышак, - думал он. Неужели нет отсюда никакого выхода. Это не может быть концом. Ведь можно что-то придумать. А что придумаешь, если ты связан по рукам и ногам, когда тебя даже кормя с ложечки, опасаясь дать волю твоим рукам.

Надсмотрщик Гаврилов медленно шел по гулкому коридору и позвякивал связкой ключей в правой руке.

Надсмотрщик пошевелил ключами и отворил камеру.

- А с напарником дело веселее бы пошло... - мечтательно произнес Иван Иваныч.

Гаврилов представил как он загоняет жертву в угол комнаты и наотмашь разрезает лицо и руки отчаевшегося человечка.

Гаврилов принял из рук полковника револьвер и направился в камеру номер 13 для исполнения приговора.

Гаврилов с револьвером в кулаке зашел в камеру к Иван Иванычу.

К ужасу всех смертников, живущих в комнатках вдоль этого коридора, в утренней тишине раздался летальный выстрел револьвера.

Словно тень из дверей камеры выскользнул сутулый человек с пистолетом в руке и суетливой походкой вкрадчиво пошел по коридору - туда где светит солнце...

КОНЕЦ


1993 - …