Начиная с завершения Второй мировой войны, в научном мире появилась одна, не то чтобы запретная, но очень неудобная тема, которую, вроде бы, и замалчивать не получается, но и полноценный разговор о ней как то не выходит. Эта тема — расовая антропология.
Тесная связь расовых исследований с политикой Третьего Рейха обусловило то, что расовые исследования стали как бы неудобны, и в массовом сознании они последние шестьдесят лет ассоциируются с тематикой лагерей смерти и прочих зловещих символов нацизма. Любой, проявляющий интерес к вопросам исследования человеческих рас, долгое время подозревался в тайном желании «измерить череп» для выявления неполноценных «унтерменшей» среди окружающих. Да и сейчас, — тематика «измерения черепов» слишком часто используется для навешивания ярлыков на оппонента в политическом споре, что не способствует развитию научных дискуссий.

В результате расовые исследования в СССР (да и в современной России до сих пор) были существенно сокращены, а предмет научного интереса антропологов стал казаться подозрительным. Научная цензура обратила пристальное внимание на расологические исследования и, в результате приведения науки «в соответствие» с требованиями политики, трансформации подверглась даже терминология. Так, негласное табу в советской науке было наложено на термин «арии» и «арийский», — его старались употреблять только в контексте исследования истории завоевания в древности Индии европеоидными племенами. Во всех же других случаях подчеркивалась связь термина с политической практикой нацистской Германии, само же слово всегда сопровождалось дополнительным определением «антинаучное» или «устаревшее».

Серьезный ущерб изучению расового вопроса нанесла господствовавшая в советское время доктрина автохтонности (местный, коренной — прим. авт.) славянского населения на территории Юга России, что мешало проводить сравнения с археологическими культурами, открытыми за пределами СССР. Локальные вариации общеевропейских культур, тесно связанных с расовым типом их носителей приходилось описывать как отдельные культуры.

Такому же фактическому запрету подвергся термин «нордический», что особенно обидно для русской антропологической науки, так как этот термин был введен в научный обиход русским ученым И. Е. Деникером.

Причем, если арии еще сохранились в сугубо научных книгах и статьях, то нордическая раса была напрочь изгнана — во всех послевоенных книгах по археологии, антропологии и расовым исследованиям, везде, где необходимо было говорить о северной, европеоидной расе высоколобых блондинов, использовался совершенно не соответствующий реальности термин «средиземноморцы».

Например, принадлежащая к нордической культуре «боевых топоров», располагавшаяся на территории России, Фатьяновская археологическая культура описывалась советскими археологами как средиземноморская, хотя она относилась к северной цивилизации, которая была создана племенами, впоследствии, вероятно, ставшими родоначальниками всех североевропейских народов, в том числе германцев и славян.

Однако не только в СССР антропология оказалась в положении науки, подчиненной политике. Так, в США оформился и пышно расцвел своеобразный «расизм наоборот». Когда негры провозглашались едва ли не источником древнейших цивилизаций. Политика стало причиной появления афроцентристской исторической школы Соединенных Штатов, представители которой вопреки всем собранным наукой данным утверждают, что, например, египетская цивилизация была создана неграми, и упорно ищут следы влияния негров в других древнейших цивилизациях. У нас есть множество изображений древних египтян, сохранилось большое число мумий и просто погребений, которые свидетельствуют о том, что египтяне были белым европеоидным народом, но факты не играют никакой роли и египтян упорно записывают в негры. Откройте любые учебники по истории, изданные в США, и вы убедитесь в этом. Отсюда же и обостренное желание найти какую то процивилизацию в Африке, в поисках которой бесследно пропал труд множества ученых.

Для того, чтобы распознать все эти сознательные (а, с появлением нового поколения ученых, то уже и несознательные) ошибки, необходимо владеть хотя бы основами расоведения. Опишу здесь основные аспекты этой науки.

Большие расы и составляющие их малые расы — это комплекс передаваемых по наследству внешних признаков. Генетические исследования последних десятилетий доказали, что раса — это не только внешние признаки, как долгое время пытались уверить мир поборники равноправия различных рас, но и жестко фиксированные генетические отличия.

Процесс появления современного человека, или антропогенез, на завершающих этапах эволюции был связан с расогенезом. Оформившись в ходе развития, человек современного вида претерпел ряд мутаций, отражавшихся в процессе формирования человеческих рас и, таким образом, получилось что, например, черная раса в процессе своего эволюционного развития получила меньше полезных генетических мутаций, чем желтая раса, а она, в свою очередь, меньше, чем белая раса. Это создавало своеобразную «специализацию», которую эволюция вложила в генетический код людей с разным цветом кожи, закрепив тем самым внешние отличия разных рас на биологическом уровне.

К примеру: несмотря на цвет, температура кожи негроида в одинаковых условиях меньше, чем у европейца или азиата, а в волосе негра содержится большее число пузырьков воздуха, чем в волосе монголоида или европеоида. Исследования доказали, что средний негр всегда будет бегать быстрее, чем белый человек, но интеллектуальное развитие среднего белого всегда будет выше чем у среднего негра. Желтой расе проще даются вычисления и любая рутинная интеллектуальная работа и IQ у них в среднем выше, чем у белых, но белая раса более творчески ориентирована и способна на разработку инноваций. Можно сказать, что черная и желтая расы предпочтут приспособляться к существующим условиям, а белая раса направит свои усилия на изменение внешней среды для достижения своих целей.

Отчего возникли расовые отличия до сих пор науке точно не известно. Существует и наиболее распространена среди ученых теория формирования внешних отличий как адаптивных изменений, связанных с приспособлением той или иной расы к среде ее обитания — климату, географии и иным природным особенностям. Но, в то же время, известно, что жизнь в пустынных областях не ведет к появлению у европеоидов или негроидов эпикантуса на глазах, якобы защищающего от пыльных бурь, а тысячелетия существования монголоидов или аборигенов Америки в экваториальных и субэкваториальных районах не привели к смене цвета кожи и формированию характерного «негритянского» носа.

Расовые различия играют существенную роль в истории человечества. Так, почти не подлежит сомнению, что все известные науке древнейшие центры цивилизации были созданы или непосредственно представителями белой расы, или под сильным влиянием соседей, принадлежащих к этой расе. Древний Египет, Шумер и Вавилония, древнейшая европейская цивилизации Чатал-Гуюка и многие другие были созданы европеоидными народами. Даже первая цивилизация Древнего Китая, судя по имеющимся археологическим данным, появилась под сильным влиянием европеоидной Андроновской культуры, а не являлась продуктом изолированного развития.

Интересен тот факт, что даже изобретение колеса и одомашнивание лошади было, похоже, достижением белой расы, так как цивилизации, чье формирование шло независимо от влияния европеоидных культур не смогли ни придти к пользованию колесом, ни одомашнить лошадь. Так монголоидные племена, жившие в каменном веке на территории Китая, не смогли освоить ни то ни другое. Равно как и древнейшие цивилизации центральной и Южной Америки обошлись в своем развитии без колеса, а на Американский континент они пришли, не одомашнив лошадь. Даже боевая колесница, долгое время бывшая в Китае символом военного дела, и то была принесена на эту территорию белыми народами, которые изобрели ее и широко использовали в своих завоевательных походах. Взять завоевание Индии ариями, великие войны Древнего Египта и войны архаического периода греческой цивилизации, — все они непосредственно связаны с супероружием этих столетий — боевой колесницей.

Слово «раса» обязано своему происхождению санскриту — языку племен Ариев того периода, когда еще только сформировалась общность языков индо-европейской (индо-арийской) языковой семьи, времени, когда еще не было различия на народы и только биологическое единство происхождения и места обитания являлось связующей основой между людьми.

Слово «раса» в Европе впервые появляется только в эпоху великих географических открытий, в XIV веке — в Италии и Испании, затем в конце XVI века — во Франции. В XVII веке оно появляется в Англии, а в XVIII в Германии. Его значение постепенно изменялось от классификации пород домашних животных в сторону универсального термина для выявления общностей биологических объектов, в том числе и людей.

В таком качестве термин «раса» уже использовали основоположник универсальной биологической классификации Карл Линней, классифицировавший в том числе и человеческие расы, выделив четыре: белую, желтую, красную и черную. Причем, он дал не только антропологические, но и психологические характеристики отдельных рас (люди Америки — холерики, Европы — сангвиники, Азии — меланхолики и Африки — флегматики).

Впоследствии учение о расах было развито крупнейшими учеными Ж. Бюффоном и И. Блюменбахом, но завершил оформление расоведения как науки русский ученый И. Е. Деникер, в 1900 г. издавший книгу «Человеческие расы». В этой работе, до сих пор считающейся классикой антропологии, впервые были сформулированы основы оценки различий между различными расами. В антропологии возникла расовая классификация, основанная на научной методике включающей комплексный сравнительный анализ антропометрических данных человека.

На основании исследования больших объемов данных, по измерениям, проводимым среди представителей больших рас, антропологи выявили устойчивые комбинации внешних черт, на основании которых были определены малые расы, входящие в состав больших. Стабильные, давно сложившиеся признаки распространены на огромных территориях почти непрерывно, как, например, цвет кожи, форма волос, степень уплощенности или выступания лица. Среди большой белой расы можно выделить несколько малых рас, объединенных в группы. В русском этносе наиболее широко представлены такие малые расы как нордиды, балтиды, северные понтиды.

При изучении расоведения надо учитывать тот факт, что большая часть антропологической терминологии была создана западными учеными и поэтому специфика России отражена в них гораздо слабее, чем исследованы расы Западной и Центральной Европы. Исследование расовой картины России велось в советский период в тесных границах научной цензуры, что повлекло за собой создание собственного, слабо совпадающего с общемировым, научного и терминологического аппарата.

В результате, — для создания единого поля знаний о расах в последние годы происходит процесс адаптации информации собранной в Европе и России, и унификация расовых типов. Так, например введенный советским антропологом В. В. Бунаком термин «понтид», используемый для обозначения локализуемой в пределах России версии средиземноморской расы, уже давно широко используется во всем мире, а термин «ладожская раса», использованный американским ученым К. С. Куном для обозначения северного русского антропологического типа, близкого нордидам, употреблялся и в советской науке.

Советская антропология, в свою очередь, порождала собственные, преимущественно описательные, характеристики расовых типов России. Т. И. Алексеева, — крупнейший антрополог нашей страны, вывела следующие основные комплексы: валдайско-верхнеднепровский — распространенный от Двины и Немана до верховьев Днепра и истоков Волги, центрально-восточноевропейский — распространенный на Оке и ее притоках, верхнем и среднем течении Волги, верховьях Дона, приднепровский — распространенный в среднем течении Днепра и верхнем течении Южного Буга, а также ряд других, менее значимых антропологических комплексов. Уже из одного ознакомления с этой классификацией виден несколько схоластический характер советского расоведения, которое предпочитало описательный характер исследований и опасалось любых параллелей с «неблагонадежными» иностранными школами.

В рамках каждой расовой группы или малой расы, помимо того, есть еще множество локальных расовых типов, но в целом все их многообразие можно классифицировать в этих границах.

В Харькове гражданин африканской страны убил многодетную мать

Как сообщает корреспондент «Харьков. Комментарии» по информации пресс-службы прокуратуры Харьковской области, на ул. Котлова был обнаружен труп женщины с ножевым ранением в грудь. В тот же день убийца был установлен и задержан. Им оказался 26-летний уроженец Камеруна.

Установлено, что жертва – мать пятерых детей, во время ссоры с сожителем получила ножевое ранение и погибла на месте.

Возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.115 Уголовного кодекса Украины (умышленное убийство). Обвиняемый признал свою вину в полном объеме. Для него избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.

Мужчина утверждает, что совершил убийство по неосторожности при попытке покончить жизнь самоубийством. Несмотря на это, ему грозит наказание в виде лишения свободы в украинской тюрьме сроком до 15 лет.

Ведется следствие.

Вашему вниманию предлагаются 12 основных правил поведения в нестандартных ситуациях с агрессивно настроенным человеком.

1. Всегда считайте своего противника вооруженным.
2. Если вы решили атаковать, не разговаривайте, бейте первым.
3. Если разговаривать пришлось – держите дистанцию (вытянутая рука). В противном случае среагировать на укол ножом достаточно сложно.
4. Следите за руками противника. В ситуациях, когда рука заводится за спину, под одежду, руки скрещиваются в запястьях, противник наклоняется вправо или влево немедленно атакуйте, либо делайте шаг назад. Если вы будете в нетрезвом состоянии, вас зарежут как барана, потому что вы просто не увидите ножа, а если увидите, то не сможете среагировать на удар.
5. Если вы будете находиться в состоянии гнева – это то же самое, что вы будете пьяным. В этом состоянии, как показывает практика, у бойца притупляется чувство опасности и даже, если он видит нож, он реагирует на ситуацию неадекватно, либо никак не реагирует. Когда вы находитесь в этом состоянии, вас может зарезать даже 13-летний ребенок.
6. Всегда добивайте противника до конца. Пока он дышит, не поворачивайтесь к нему спиной. Если противник жив, он опасен.
7. После инцидента сразу же уходите с места боя (нельзя также собираться группой в ближайших окрестностях). Выходите из квадрата возможного оцепления. Помните, противник всегда готов нанести ответный удар.
8. Старайтесь одеваться неприметно, сливайтесь с толпой. Через 3 секунды после боя вы должны затеряться среди проходящих людей и зевак.
9. Отрабатывая преступника, оставляйте по возможности несколько человек для прикрытия. Противник может быть не один. Удар ножом может нанести вам в спину абсолютно «посторонний человек».
10. Всегда будьте вежливы и приветливы. Агрессия должна
появляться только в фазе удара, а ваша внешность и жестикуляция должны располагать к себе вероятного противника и вызывать положительные чувства со стороны прохожих и милиции.
11. Останавливая убегающего преступника, старайтесь либо отключить его ЦНС (центральную нервную систему), либо захватывать руки. При перехватывании частей или элементов одежды, либо попытках зацепиться за ногу, вы рискуете получить удар ножом.
12. Всегда носите с собой нож (с разрешением – хозяйственный, шкуросъемный). В случае угрозы вашей жизни бейте первым, не раздумывая. Ваша жизнь и здоровье дороже любых денег. Для получения навыков работы с холодным оружием при первой возможности записывайтесь в школу ножевого боя.
13. Никогда не поворачивайтесь к противнику спиной и не бегите от него! Ибо на спине глаз нет, и вы никогда не увидите действий противника, что увеличивает его шансы на победу.
14. Провокация нападения – уже нападение! Если вы находитесь в общественном месте, можете сделать, например, так: схватить противника за руку и заорать: “да оставьте же меня в покое!”.
99% случаев он струхнет и скроется.
15. Никогда не ослабляйте удар. Бейте сильно, до конца. В большинстве случаев это повлечет за собой мгновенную смерть.
16. Не бойтесь убить! У вас есть право на сие действие, ибо перед вами не человек, но ВРАГ!
17. Носите с собой несколько ножей. Не всегда есть возможность достать нож оттуда, куда вы его сунули. Поэтому надо носить ножи на поясе, на груди (небольшую спайдерку, например), во внешнем кармане сумки, под пиджаком…
18. Следите за своим оружием. Оно всегда должно быть чисто, исправно и заточено, т. е., в полной боевой готовности.
19. Всегда будьте готовы расстаться с ножом. После того, как нож опробует чью-то кровь, лучше всего от него избавиться.
20. Покупая нож, выбирайте такой, чтобы ножны были, как можно удобнее – для моментального извлечения ножа в нужный момент.

Дополнение к пункту 16:
Никогда нельзя думать о том, что грозит за убийство!
От страха перед тюрьмой опускаются руки, а этого допускать нельзя.
Если, не дай Бог, кого-то поймают и обвинят в преступлении, то:
1) есть шанс для дальнейшей борьбы;
2) идет пиар нашего правого дела, как бы цинично это не звучало, что очень полезно;
3) в тюрьме больше шансов выжить, чем восстать из мертвых в морге.
Мы не имеем права гибнуть! Мы не имеем права принять смерть от черножопой суки, которая потом плюнет в лицо убитому Русичу.
У нас нет такого права! Поэтому: …положить на все страхи перед зоной и т. п.; всё – ради выживания и нашей Победы.

Так получилась, что после Второй Мировой войны огневая подготовка, до того основа обучения бойца, стала утрачивать свое прежнее значение. Предполагалось, что в современном бою главное поражение неприятелю будет наносить авиация и артиллерия, а также пушки, реактивные снаряды, пулеметы БМП и танки.
Боевая практика

В стихотворении британского разведчика и писателя Джозефа Киплинга «Баллада о Западе и Востоке» есть такие точные и характерные строчки: «Он выстрелил раз, и выстрелил два, и свистнула пуля в кусты. По-солдатски стреляешь, — сказал Камал, — поглядим, как ездишь ты».

На пехотинцев возлагалась задача подавления вражеских гранатометчиков. Решать ее предполагалось не столько за счет меткости, сколько за счет высокой плотности автоматного огня. Недаром в наставлении по АКМ указывается, что основным видом огня для него является автоматический. Подобные установки отнюдь не способствовали воспитанию метких стрелков.

Автору известны мотострелки, танкисты и артиллеристы, которые за два года срочной службы сделали меньше сотни выстрелов из автомата. И это не сегодня, а в «застойные» 1980-е!

В ВДВ и частях спецназа ситуация обычно получше, но и там она была далека от идеальной. О чем однозначно свидетельствует опыт горячих точек. Вот как описывает одно боестолкновение в Афганистане офицер спецназа ГРУ Александр Григорьев.

16 марта 1987 года была уничтожена группа боевиков из девяти человек. Огонь по ним велся, казалось бы, в идеальных условиях — сверху вниз под углом 25-30 градусов с расстояния 50-60 метров.

Факторы успеха: лунная ночь, наличие приборов ночного видения и чрезвычайно слабое противодействие противника по причине внезапности действий бойцов спецназа. Несмотря на это, каждый из разведчиков израсходовал не менее двух-трех магазинов, то есть около девятисот патронов на группу, что составило по сотне на каждого убитого «моджахеда». Что характерно, бой вели не новобранцы, а хорошо обученные солдаты, в группу входили четыре офицера.

Между тем, расход боеприпасов — сто единиц на одного убитого противника — для любой войны становится чуть ли не идеальным. Например, в Первой Мировой войне на восточном фронте ежемесячная потребность русской армии в патронах составляла 250 миллионов штук. Таким образом, на каждого погибшего или умершего от ран противника было выпущено более 12 тысяч пуль.

Расход боеприпасов?— сто единиц на одного убитого противника?— для любой войны становится чуть ли не идеальным

Афганский опыт полностью подтверждается вьетнамским. Свидетельствует американский полковник Дэвид Хэкворт: «При внезапном столкновении с противником, наши солдаты, стреляя из винтовок М-16, в подавляющем большинстве промахивались по полностью видимой и неподвижной цели. Причем неважно, велась ли стрельба с ходу или из засады — результаты были почти одинаковыми: на шесть выстрелов пять промахов.

Таких случаев можно насчитать не одну сотню. Число промахов значительно превышало число попаданий, несмотря на то, что обычно стрельба велась с пятнадцати метров и меньше, а в некоторых случаях — менее чем с трех метров. Выстрел наповал становился легендой.

Что касается зависимости эффективности огня от дальности, то в материалах анализа шести крупных и примерно 50 мелких операций нет ни одного свидетельства, когда бы при стрельбе из винтовок М-16 с расстояния более 60 метров был убит хотя бы один партизан или боец вооруженных сил Северного Вьетнама».

Подчеркнем, что оба эксперта говорили о подготовленных бойцах. Почему же стрелки, уверенно выполняющие на стрельбище все упражнения на «5», подчас не могут в реальном бою поразить цель на совсем уж «детских» дистанциях?

Виной всему — психологическое напряжение. «Чаще всего неточная стрельба обуславливалась тем, что огонь был неприцельный и велся в спешке. Стрелок в возбуждении брал слишком высоко», — считает полковник Хэкворт.
Двигательный навык

Общеизвестно, что человеческая психика претерпевает в бою многочисленные изменения, однако, мало кто представляет себе, насколько они глубоки и разрушительны. По статистическим данным только 25 % бойцов используют полученные в результате предварительного обучения технические навыки в реальных боевых условиях. В бою психика человека изменяется, словно под воздействием мощнейшего наркотического средства.

Меняется абсолютно все — восприятие информации, механизм принятия решений, чувствительность к боли. Возникает «конвульсивная» хватка оружия. Появляется так называемое «тоннельное зрение» — боец воспринимает как источник непосредственной опасности только противника, он не в состоянии уловить и понять любую другую информацию.

Подавляется деятельность левого полушария головного мозга, ответственного за абстрактно-логическое мышление. Человек становится не в состоянии адекватно оценить ситуацию и ее развитие, осознанно применить полученные в результате обучения навыки.

Следовательно, единственный выход — применять технические навыки без участия сознания. Выполняемый прием или последовательность приемов должны стать автоматической реакцией психики бойца на изменение ситуации. Для этого изучаемый прием должен стать двигательным навыком.

Опытным путем установлено, что для превращения какого-либо действия в двигательный навык, необходимо выполнить его 5000-8000 раз. Идея эта не нова. Еще в начале ХХ столетия родоначальники отечественной военной психологии писали, что основой боевой подготовки личного состава должен быть принцип автоматизма. Но на самом деле эта идея реализуется на практике только в спецподразделениях, где откровенно манкируются уставы и наставления.

В основу систем боевой стрельбы заложено стремление не преодолевать естественные инстинкты человека, находящегося в опасности, а использовать их для повышения эффективности действий бойца.

Боец делает только то, что успел отработать на тренировках до полного автоматизма.

Основным является принцип унификации обучения. На тренировках нужно делать только то, что пригодится в стрессовых условиях реального боя. Надо избегать того, что может способствовать усвоению неправильных двигательных стереотипов. Не следует отрабатывать несколько разных вариантов действий, как реакцию на одно и то же изменение ситуации. Под огнем противника будет не до того, чтобы выбирать из нескольких вариантов оптимальный, а секунды, потраченные на принятие решения, могут стать роковыми.

Не стоит вносить любые изменения в привычное снаряжение и оружие, его состояние и способы ношения. Например, категорически не рекомендуется днем держать пистолет в поясной, а вечером в наплечной кобуре; дома держать пистолет с пустым патронником, а на улице носить оружие с патроном в стволе. Это может привести к поиску (в бою!) пистолета там, где его нет, или пытаться зарядить пистолет, запертый на предохранитель.

И не надейтесь, что в стрессовой ситуации вы сможете сообразить, что происходит! В реальном бою не до того, чтобы выполнять какие-либо действия осмысленно. Боец делает только то, что успел отработать на тренировках до полного автоматизма.

Хорошие результаты дает применение основ самовнушения. Важная особенность — применяемая формула должна быть непременно позитивной. Вы говорите себе «я делаю (что-либо)» — даже если пока не удается правильно выполнить какой-либо прием. Ни в коем случае нельзя применять негативные формулы типа «я не дергаю спусковой крючок».
Шкала готовности

С психологическим аспектом тесно связана проблема готовности к схватке с противником. Действительно, человек не в состоянии постоянно находится в готовности «состояния сжатой пружины». С другой стороны, внезапное нападение дает врагу большие преимущества. Таким образом, изменение уровня боевой готовности должно стать бессознательной реакцией бойца на изменения окружающей обстановки.

На Западе существует цветовая шкала для обозначения последовательных ступеней повышения уровня боевой готовности.

Белый — низший уровень боевой готовности. Вы полностью расслаблены и не обращаете внимания на окружающее.

Желтый — вы находитесь в обстановке возможного возникновения угрозы. Вы расслаблены, однако внимательно наблюдаете за окружающей обстановкой.

Оранжевый — вы заметили объект, возможно представляющий опасность. Вы начинаете составлять план возможных действий при возникновении угрозы со стороны объекта, внимательно отслеживая его действия.

Красный — сигналом к переходу в «красное» состояние, обычно служит какое-то действие подозрительного объекта. Теперь вы убеждены в его враждебности. Возможно, ситуация потребует применения оружия, и все системы вашего организма приходят в состояние боевой готовности.

План действий уже составлен, и сейчас вы ждете сигнала, который даст вам право применить оружие, например, появление вооруженного противника. Очень важно заранее определить для себя этот сигнал («пусковую кнопку» реакции), чтобы избавить себя от необходимости принимать решение в момент атаки противника.

Все это психологические основы, которые предстоит реализовать на практике.
Привыкнуть к оружию

Итак, перейдем именно к этому этапу подготовки. Полученные автоматы приводятся к «нормальному бою». С этого момента они в оружейную комнату не сдаются! Оружие круглосуточно находится при бойце. Это необходимо воспринимать буквально — либо автомат не выпускается из рук, либо носится в положении «на ремень». Цель — боец должен привыкнуть к оружию, как к части своего тела, оно не должно ему мешать ни при каких видах повседневной деятельности.

Контроль на разряженность — постоянный!

В полевых условиях это может происходить следующим образом: бойцы становятся в круг, чтобы каждый мог контролировать остальных. Автоматы при этом направлены стволом вверх. Затем все синхронно несколько раз отводят назад затворные рамы, нажимают на спуск и ставят оружие на предохранитель.

Все попытки «поиграть в войну» должны пресекаться самым жесточайшим образом. Это трудно, но — возможно. Ношение в положении, удобном для стрельбы, замена магазина, ежедневная чистка и смазка, разборка и сборка — все это должно быть на уровне подсознания, как манипуляции с ложкой-вилкой. Необходимо помнить, что полной разборки допускать не стоит — АКМ (АКС) этого не любит.

Боец должен ежедневно, по несколько сотен раз, вскидывать автомат к плечу с наводкой на цель. Сначала он правильно прикладывается, чтобы затыльник приклада точно попадал в выемку плеча, щека касалась приклада, целик и мушка были ровно совмещены.

Особое внимание необходимо обращать на правильную стойку: ноги — на ширину плеч, правое плечо приподнято, плечевой пояс напряжен, корпус в пол-оборота к цели и слегка наклонен вперед. В этом положении нужно находиться по несколько минут, чтобы мышцы «запомнили» действие.

Когда стойка закреплена, намечается цель (какая-либо точка в пространстве на одном уровне со стрелком), закрываются глаза, оружие плавно вскидывается к плечу в направлении цели. В момент касания нажимается спусковой крючок и открывается правый глаз. «Ровная» мушка должна «держать» цель. Это движение необходимо постепенно ускорять, соблюдая при этом плавность…

Как правило, дня через три-четыре постоянных упражнений целик и мушка надежно «держат» цель, а времени на «выстрел» затрачивается не более 0,5 секунды.

Постепенно упражнение усложняется: цель теперь находится на разных высотах — слева, справа и сзади. Как только глаза поймали цель, они тут же закрываются, корпус поворачивается, автомат вскидывается и так далее. От медленного — к быстрому. Способы разворотов для каждого бойца индивидуальны, кому как удобно.

Упражнение, как правило, отрабатывается во время «типовых ситуаций» на тактико-строевых занятиях. «Стрельба» осуществляется в движении. Главное требование — движение не должно прерываться ни на мгновение. Никаких, даже самых коротких остановок.

Усложняется это упражнение путем подключения акробатики: кувырки, перекаты. Нельзя замирать на месте ни на мгновение.

Каждое движение должно быть плавным, «стрельба» не должна его прерывать. Если вас кто-то взял на прицел, то малейшая остановка — стопроцентная смерть. Непрерывность движения дает шанс, а точная стрельба этот шанс увеличивает.

После каждого этапа желательно провести практическую стрельбу. При этом много стрелять не требуется: 15-20 выстрелов одиночным огнем вполне достаточно для закрепления навыка.

Мишени, величиной не более футбольного мяча, устанавливаются на разных расстояниях — от 15 до 150 метров. Стрельба по ним первоначально ведется трассирующими пулями, чтобы каждый разведчик видел траекторию полета пули, ее высоту. Он должен автоматически, на глаз определять расстояние до цели и «видеть» точку прицеливания — в зависимости от расстояния.

Об установке прицела здесь не говорю специально, потому что во время скоротечного боя никто на целик просто не смотрит, а возможности правильно прицелиться противник, как правило, не дает.

Все эти этапы проходят, как правило, за пятнадцать-двадцать дней, вернее суток, так как процесс не прерывается ни на минуту. Причем он не мешает соблюдению распорядка дня. Все плановые занятия не мешают, а наоборот, помогают скорейшему приобретению и закреплению навыков обращения с оружием на подсознательном, мышечном уровне.

Очень удивляются сами обучаемые, когда на десятый-пятнадцатый день во время контрольных стрельб, они с закрытыми глазами попадают в баночку из-под УЗРГМов на расстоянии ста метров. Этот факт придает, во-первых, уверенность в своих силах, самоуважение, а, во-вторых, привносит элемент соревновательности среди солдат.
Слаживание группы

Следующим и значительно более сложным этапом является огневое слаживание группы. Кроме всего прочего, это еще и очень рискованное мероприятие, т. к. возможны случайные попадания по своим, неожиданные рикошеты…

Чтобы этого не допустить, нужно отработать взаимодействие внутри группы до полного автоматизма. Тренировки проводить до «седьмого пота», пока парни не начнут чувствовать друг друга буквально кожей, не окликая товарища и не оглядываясь на него.

Все типовые построения группы, действия в той или иной ситуации с вариантами должны быть отработаны до полного автоматизма. Это сложно, но вполне достижимо. От уровня подготовки бойцов зависят многие жизни — в том числе, и их собственные. Значит, нужно формировать такое понимание! Как в составе подгрупп, так и в группе в целом.

Разведчик, вскидывая автомат, должен постоянно следить, чтобы в его сектор «обстрела» не попадали свои. Периодически нужно подавать команду «Замри!» и детально указывать на ошибки. К боевой стрельбе в составе группы допускать только тех разведчиков, кто добился полного автоматизма выполнения всех маневров.

…Где-то примерно через месяц с начала обучения, можно добиться нормального маневрирования группы, довольно сносной стрельбы (80-90 % выстрелов попадают в цель), раза три сходить на боевые выходы — ведь в условиях войны никто не даст возможности целый месяц благодушествовать в лагере.

Теперь наступает самый сложный этап обучения. А именно: научить людей НЕ СТРЕЛЯТЬ. Мой личный опыт показывает, что это самое сложное из всего вышеизложенного. Особенно важно это умение для разведывательных подразделений.

Что такое разведка? Тихо прошли, увидели объект, доложили координаты и также тихо ушли, не сдвинув при этом ни травинки, ни листика. Первый же выстрел — засветка группы, отряда, а возможно и всего замысла старших начальников. Поэтому к стрельбе нужно выработать серьезное, ответственное отношение. Здесь применим принцип: «не вижу — не стреляю, стреляю — попадаю».

Я не говорю, конечно, о задачах типа «найти и уничтожить». В таких случаях, естественно, разведчик должен действовать решительно, дерзко, творчески — и если уж приходится стрелять, то делать это быстрее и точнее противника.

Но нужно помнить, что разведчик — не пехотинец. У него нет с собой ящиков с патронами, гранатами. Все, что есть — носимый БК, триста, максимум шестьсот патронов, шесть — восемь гранат. И все! Пополнить его за счет противника — такое бывает чаще всего в кино и приключенческой литературе. Значит, нужно расходовать боеприпасы экономно. Опыт показывает, что самый оптимальный режим огня, за редким исключением, — одиночный, по два выстрела за один раз.

Достаточно сделать одно-два попадания, чтобы надежно вывести противника из строя.