Пожары в ливийских городах инсценируют для журналистов

ЭКСКУРСИЯ В РЕАНИМАЦИЮ

Два маленьких пацана с шальными глазами сидят, свесив ноги с кровати в палате госпиталя в Адждабии. Это город в паре сотен километров к югу от неформальной столицы ливийской оппозиции Бенгази. Братьев Амрана и Хасана Хусейн привезли совсем недавно из городка Бен Джавар, который подвергся бомбардировке военно-воздушных сил, верных Муамару Каддафи. 

УКРАИНСКИХ ВРАЧЕЙ ПОПРОСИЛИ ОСТАТЬСЯ

Парням повезло - Амран отделался царапиной на носу, Хасан даже испугаться не успел. А их третий брат, 

7-летний Махмад, с тяжелым ранением груди сейчас лежит этажом ниже, на операционном столе в реанимации... Родители этих ребят пропали без вести. Скорее всего, просто не знают, где их дети. Никакой координации между больницами, никаких списков раненых, никаких горячих линий.

Нас водят по госпиталю волонтеры-египтяне, приехавшие помогать местным врачам. Вот целая палата с пулевыми ранениями, вот - с осколочными. Пациенты охотно откидывают одеяла, демонстрируя перебинтованные раны. А это - местная знаменитость. Барак Мохамед лежит на почетном месте у окна и пользуется огромной популярностью. Народная молва приписывает невысокому лысоватому мужичку лет 45 небывалый подвиг в городе Брега - перед тем как пуля пронзила предплечье Барака, он успел запустить заряд РПГ в вертолет, летевший на высоте 40 метров. И сбил его. Сам герой, смущаясь, говорит, что шайтан-трубу в тот день взял в первый раз, и скромно добавляет, что, должно быть, ему просто повезло.

- За последний день к нам поступили 42 человека, - рассказывает доктор Али Бушейна. - Умерли от ран девять.

В хирургическом отделении глаз выхватывает славянское лицо одного из врачей. С языка слетает по-русски: «Добрый день».

«Здравствуйте, - оборачивается тот немного удивленно. - Свои люди, как я вижу».

Михаил Бовк - хирург из Украины. Вместе с женой Мариной он уже девять лет работает по контракту в Ливии. Год оттрубил, вернулся домой, через полтора месяца - по новой. Сейчас в этом госпитале трудятся 11 граждан Украины. И эвакуироваться не собираются. Еще до начала гражданской войны им обещали значительно поднять зарплату - с одной до двух с половиной тысяч долларов. На родине таких заработков по профессии не найти.

- Ну и нас просто попросили остаться помочь, - пожимает плечами Михаил. - Зовут жить к себе, обещают защиту. Нас же тут все знают и уважают. Но мы живем на территории госпиталя. И пока особой опасности на себе не испытывали. И отказать мы им не можем, столько лет вместе.

- А я читал, что Адждабия подвергалась бомбовым ударам.

- Да нет, это за городом военные склады бомбили.

Сцена в Египте на границе с Ливией: «Сами мы не местные, беженцы мы. Дай 20 долларов - и станцую, и про Каддафи всю правду, какую захочешь, расскажу».

МИЛЛИОНЫ БЕЖЕНЦЕВ

Ощущение преувеличения масштабов происходящего не покидало нас всю двухдневную дорогу до мятежной страны. Судя по последним сводкам, которые мы черпали с сайтов западных информагентств, пока работал Интернет, по всей Ливии развернулись крупномасштабные бои с массированными бомбардировками крупных городов и массовой гибелью мирного населения. Ливийскому лидеру предъявляют обвинения в преступлениях против человечности, а усмирять его кровавую военщину спешит «миротворческий» блок НАТО во главе с авианосцем «Энтерпрайз». 

В аэропорту Каира размах бедствия в соседней Ливии действительно казался катастрофичным. Огромная аэрогавань столицы Египта напоминала масштабный восточный базар, в котором бурлила угрюмая людская масса с чемоданами, тюками, коврами, мешками... В залах прилета люди штурмом брали багажные ленты-транспортеры, раскидывая скарб по рукам. Что-то похожее я наблюдал здесь месяц назад, но в зале вылета, когда из мятежного Каира бежали иностранцы.

- Кто это? - спросил я у пограничника на паспортном контроле.

- Беженцы-египтяне, каждые 25 - 30 минут здесь садятся самолеты из Туниса, Триполи и других аэропортов. Уже вывезены два миллиона человек.

Не может же столько народу одновременно бросить работу и бежать от какой-то мифической, виртуальной угрозы. А ведь бежали из своей страны и сами ливийцы. Около 100 тысяч человек - на границу с Тунисом. Еще столько же - на границу с Египтом. Последний, кстати, не спешит запускать их на свою территорию. Хотя палаточные городки здесь уже развернуты. Мы подъехали к погранпункту, как раз когда через него в сторону Бенгази проезжал гуманитарный конвой. КПП проходим, даже не доставая паспорта. Трехкилометровая транзитная зона полностью забита людьми. Они уже несколько дней живут прямо здесь - кто на асфальте, кто на газонах. Одни мастерят себе жилье из целлофановых пакетов, другие - из картонных коробок. Третьи, пока есть возможность, на ходу дербанят гуманитарку.

- Почему вы сбежали из Ливии? - спрашиваем главу большого семейства, человек восемь. - Из-за войны?

- Войны там еще нет, - качает головой седовласый мужчина. - Каддафи не уступит, и Америка натравит  него свои войска. Вот тогда начнется война, от которой мы и сбежали.

Так беженцы везут из Ливии в Египет свой скарб. От грабежей подальше.

ЮНЫЕ РЕКРУТЫ РЕВОЛЮЦИИ

Границу переезжаем в кузове пикапа и попадаем даже не в другую страну, а в совершенно иную вселенную. Ливийский приграничный городок будто специально был создан для одного из эпизодов «Звездных войн». Затерянный поселок на безымянной планете в далекой-далекой галактике, посреди бесконечной пустыни с одноэтажными блочными домиками, необычными жителями и неземными ценами на такси. Которые по доброй восточной традиции можно сбить раз в 5! Правда, по дороге пассажиров может прибавиться. Под Тобруком в наш микроавтобус сел крепкий парень с камуфлированным рюкзаком. Разговорились.

- Когда-то я служил в армии Каддафи, - рассказал Нежи. - Потом уволился, пытался пойти учиться, но не смог. Хотел устроиться строителем, но рабочие места заняты мигрантами из Египта.

- И теперь ты собираешься взять в руки оружие и стрелять в своих бывших сослуживцев?

- Я надеюсь, что армия рано или поздно перейдет на сторону народа. Но мы готовы идти до конца.

- Нежи, а если бы ты жил не в восточной части страны, а в западной?

- Мне сложно ответить на этот вопрос...

Бенгази нас встречает черными столбами дыма.

- Бомбинг, - многозначительно поясняет водитель, изображая ладонью пикирующий бомбардировщик.

Позже с балкона мы увидим, что черный дым создает местная пацанва, поджигая покрышки. Причем в тех местах, где они удачно попадут в кадр выходящих в прямой эфир телевизионщиков. Здесь вообще для журналистов созданы все условия, и происходящее вокруг иной раз напоминает показуху. Любой таксист отвезет к разбомбленному складу вооружений, который до налета был полностью разграблен мятежниками. И теперь они упражняются в стрельбе в воздух, преимущественно по ночам. При желании можно организовать «тур» в пустыню неподалеку, где перед вами изобразят бой в песках с показательной стрельбой из всех орудий. Не покажут только разбомбленных жилых кварталов и тысячи свежих могил. Хотя следы революционного разгула в Бенгази видны невооруженным глазом. По всему городу сожжены административные здания и помещения революционных комитетов Джамахирии, тут и там попадаются обугленные автомобили, оружие разве что под ногами не валяется... 

Его у повстанцев на любой вкус и калибр. По дороге на Адждабию мы насчитали с десяток блокпостов революционеров, усиленных танками, спаренными зенитными установками, противотанковыми орудиями «Фагот», тяжелыми пулеметами. За техникой - разнокалиберная публика в камуфляжах всех возможных расцветок.

- Я очень хочу воевать, но никогда не служил в армии, - признается совсем юный паренек с ДШК на одном из постов, в прошлом - продавец автозапчастей. - Я и оружие-то первый раз держу в руках. Перед тем как заступить на пост, я прошел четырехдневный курс подготовки.

Еще один боец, работавший раньше грузчиком в порту, за зениткой сообщает, что овладел этим грозным оружием за четыре часа. Поразительная смышленость. Попадаются среди восставших и профессионалы, перешедшие на сторону оппозиции. Полковника Маави я застал за разборкой чего-то очень внушительного, размером с танковую пушку.

- Это пулемет от истребителя, - пояснил полковник. - Мы его почистим, поставим на станок и будем стрелять по самолетам Каддафи.

- А чем конкретно вас не устраивает Каддафи?

- Каддафи - пес, у нас много молодых людей, которые хотят иметь свой дом, свою машину, свое дело, - объясняет зенитчик. - Но они не могут себе этого позволить. У Каддафи миллиарды долларов, он что, не может поделиться с народом?

- Но ведь с нефтяных доходов каждому ливийцу что-то перепадает...

- Ни одного динара!

Так снимают «бомбежку жилых кварталов». На самом деле это ливийские подростки по просьбе западных журналистов подожгли во дворах автопокрышки.

НОВАЯ ПРОСЛОЙКА

Информация о том, что каждый ливиец получает деньги с продажи нефти, давно циркулирует в медиапространстве. В 2008 году Каддафи даже заявлял, что скоро на одного жителя страны будет выделяться по 800 долларов в месяц. Однако ни один из опрошенных мной жителей Бенгази так и не подтвердил, что получает хоть что-нибудь.

- Да, какие-то скудные дотации все-таки есть, - признался мне представитель оппозиции Ахмад Сумалейн. - Нефтяная надбавка может дойти до простого ливийца в виде банки с консервами, мешка с рисом, мукой. Но после снятия всех санкций у народа открылись глаза. Они знают, сколько стоят углеводороды, и представляют, на что могут рассчитывать. К тому же они видят, как появляются супербогатые люди. Раньше такого не было. Когда в середине 2000-х страну открыли для иностранных инвестиций, в Ливии и начала появляться эта прослойка толстосумов, наживавшихся на торговых отношениях с ранее ненавистным Западом. У этой прослойки начисто отсутствует центр сытости, и это бросается в глаза. А 800 долларов Каддафи действительно обещает тогда, когда нуждается в народной поддержке.

- Если бы я получал 800 долларов в месяц, я бы не стал брать автомат в руки, - сказал мне сопровождавший нас здоровяк с «калашниковым». - Конечно, мы видим, как в других странах люди борются за свою свободу. Настало время перемен и для нас.

Однако если в Египте прослеживалась хоть какая-то организация протестующих, то здесь - ощущение полного хаоса и анархии. Вооруженные до зубов люди не имеют ни общего командования, ни вменяемых средств связи, ни необходимых для ведения боев разведданных. При этом при желании Каддафи может отрезать мятежные города десантами с моря или из пустыни. Однако предпочитает не ввязываться в позиционные бои. Бомбежки же скорее связаны с возникновением стихийных линий противовоздушной обороны у повстанцев, представляющих собой с десяток бестолково понатыканных в одном месте зениток. Но иногда и эти «тактические схемы» дают свой результат. На одном из таких «пунктов ПВО» нам показали обломки сбитого революционерами истребителя. По слухам, пилот самолета успел катапультироваться, однако по приземлении был обезглавлен. Судя по всему, авиация Каддафи наносит удары по скоплениям военной техники, а не по мирному населению. К примеру, после нашумевшей бомбежки под Рас Лануфом убитых так и не обнаружилось. Зато на месте взрыва осталось много покореженного железа. Хотя это, конечно, не оправдывает удара по Бен Джавару, в результате которого погибли восемь человек.

Этот ливиец раньше работал грузчиком в порту. Но всего 4 часа подготовки превратили его в зенитчика. Хотя современные сверхзвуковые самолеты таким оружием - еще советского образца 50-х годов - вряд ли собьешь.

...Семилетний Махмад Хусейн бледный, без сознания лежит на операционном столе. Обвешанный капельницами и проводами, он выглядит совсем беззащитным. Его маленькое тельце исполосовано осколками. Грудная клетка, будто футбольный мячик, надувается и сдувается в такт его отчаянным попыткам набрать  побольше воздуха. Голова при этом неестественно запрокидывается назад. Доктор пытается вставить ему какую-то трубку в горло, Махмад выгибается, кривая на экране выписывает бешеные ритмы и вдруг обрывается. Доктор вытирает лоб, убирает трубку и накрывает мальца одеялом с головой. 7-летний Махмад Хусейн стал девятой жертвой революции, умершей в этом госпитале.

Фото авторов.