"- А-а-а! - махнул рукой Кармадон. - А может, это все от познанья?
- Что от познанья?
.....
- Почему же именно от познанья? - спросил Данилов, спросил не для
себя, а как бы давая Кармадону возможность усомниться в истории
собственной болезни.
- Данилов, ты наблюдал наших знатоков и теоретиков? Они лысы, беззубы
и бессильны от познания!
- Зубы-то тут при чем? - искренне удивился Данилов. - Потом ты... то
есть такие, как мы с тобой, и не слишком удручали себя познанием. Да нами
не надо. Мы практики, у нас дела, катаклизмы, чувства, нам в этой суете
некогда... Теоретики, мыслители, знатоки - они оттого и теоретики, что они
изначально бессильны..... Наконец, мыслителям и знатокам
нужно познавать и мыслить и по долгу службы. Им отведено время и
пространство, все мгновения для них остановлены, а тут... - Данилов чуть
было не добавил, что эти теоретики-мыслители, наверное, и обедать с
горячими блюдами успевают каждый день, но удержался.
- Ты не прав, - сказал Кармадон, и опять с печалью. - Это в нас уже
не истребить. Это в нас - профессиональное, демоническое. Мы ведь, к
несчастью, духи познанья. Ты что, забыл? Да, я практик, демон действия, я
реалист и презираю мыслителей и знатоков, но я жаден. До всего жаден. И,
сам того не желая, впитываю в себя чувственные и деловые познания! А они,
может, меня и погубят! Может быть, они для меня окажутся больнее
откровений аналитических натур! Ты прав, те и начинали с того, что были
бессильны. А если обессилею я! Если я иссякну!
- Просто ты не спал у волопасов. Вот и вся причина.
- Нет, Данилов, это от познанья. От познанья!
Данилов понял, что Кармадона не сдвинешь. Данилов был спорщик, порой
и отчаянный, спорить мог о всяких предметах, в том числе и ему незнакомых,
в особенности с Муравлевым и духовиками из оркестра. Но сейчас он не хотел
спорить....
Данилов принес коньяк и ликер "Северное сияние", купленный им в
бенефисный день синего быка на мадридской корриде. На всякий случай
предложил Кармадону коньяк, но вкус у того не изменился.
- Да, Данилов, - сказал Кармадон, - мы с тобой жили чувствами! Мы не
из тех, кто обожает точные науки и умствования сухих голов, любомудров,
кто готов с лупой обползывать взглядом все закоулки изловленных душ! Ты
знаешь, я люблю вихри, наваждения, спирали того, что люди называют злом,
напасти, буйное лихо, тут - моя стихия, тут я - деятель, решительный и
рискованный. Тут я жаден, оттого и взял девизом - ничто не слишком....
Кармадон замолчал. Данилов тут же хотел опять сказать Кармадону, что
усталость пройдет, что кому-кому, а именно им с Кармадоном беды от
познанья не грозят. Какие уж, мол, у них такие познанья! Но смолчал,
понял, что слукавит. Да, излишних знаний сам он, Данилов, избегал. Но
каких? Тех, что могли бы войти в него, словно программа с перфокарты в
математическую машину, сами собой и без его, Данилова, усилий и мучений.
...А Новый Маргарит говорит, что ему сладко ощущение
вечности. Что, по-твоему, - вечность?
- Ну... - задумался Данилов. - Ощущение вечности... наверное, это
когда для тебя свершившееся не исчезает, а будущее уже свершилось...
- Ну хотя бы! Сладко ли тебе было бы это ощущение?
- Свершившееся-то пусть не исчезает, - сказал Данилов. - А в том,
чтобы будущее уже свершилось, для меня никакой нужды нет.
- Так на кой нам с тобой ощущение вечности!"
в.орлов.альтист данилов
