Моя соседка, тётя Люся, всегда говорила, что не любит домашних животных. И никогда ни одна лапа не переступит порог её дома. Мол, не место им в квартире, только грязь от них и лишние расходы.

Приходит она как-то к нам домой и рассказывает, как за ней собачка маленькая увязалась. И говорит всё это раздражённо, ворчливым таким голосом... И собачку эту, иначе как дворняжка, не называет. - Бежит, - говорит - впереди меня эта дворняжка, в глаза заглядывает, и где только научилась морду такую жалостливую строить. Сейчас этих дворняжек столько развелось, в каждом дворе. На углу три дворняжки, в переходе один, каждое утро дежурит как часовой. Теперь ещё эта...

Пока с рынка домой иду, всю колбасу выклянчат. Для такой маленькой дворняжки надо же, наверное, теперь творог покупать. - Да уж... и зима на носу, вон морозы какие в прошлом году были - вздохнула я. Соседка моя не добро глянула на меня и сразу же домой засобиралась. Смотрю в окошко, а она сумки свои возле подъезда бросила и давай по кустам шариться... Нашла какой-то белый клубок. А я без очков, ни как разглядеть не могу что это, скорее за очками в комнату сбегала, смотрю... а это щеночек малюсенький. Не успела я за шторку спрятаться, увидела меня соседушка. Клубочек этот за пазуху сунула и в подъезд.

Сейчас Жорику уже пол года. И оказался он не дворняжка какая-нибудь, а самый настоящий шпиц. Как он на улице оказался - неизвестно. Соседка теперь только о нём и говорит... Тапочек сгрыз - вот молодец какой, давно надо было новые купить. Цветочек сломал, а я давно уже собиралась его пересадить. Если бы не Жорик так руки бы и не дошли. Ну и так далее...

Смотрю на них и думаю... никогда не говори "никогда". :)

Это история семьи “неблагополучной”, как у нас принято называть. Мать растит сына, одна, без мужа, развелась, когда сыну и года не было. И вот сыну уже 14 лет, ей 34, она работает бухгалтером в небольшом учреждении. За последний год жизнь превратилась в ад. Если до пятого класса сын учился хорошо, то потом появились тройки. Дальше хуже, она хотела только одного, чтобы Володя закончил девятилетку, получил хоть какую-то специальность! Постоянные вызовы в школу: в разговоре классная руководительница не церемонилась, выговаривала ей в присутствии множества учителей, которые тоже не упускали рассказать о провинностях Володи и его неуспеваемости. Подавленная, раздражённая, она шла домой, ощущая полное бессилие что-либо изменить. Её упрёки и назидания выслушивал он молча и угрюмо. Уроки по-прежнему не учил, дома не помогал.

Вот и сегодня пришла домой, а в комнате опять не убрано. А ведь утром, уходя на работу, строго-настрого приказала: “Придёшь из школы, прибери в квартире!”

Поставив чайник на плиту, она устало и нехотя стала прибираться. Вытирая пыль, вдруг увидела, что вазы, хрустальной вазы, подаренной её когда-то подругами на день рожденья (самой ведь сроду не купить!), единственной ценности в доме — нет. Она замерла. Унёс? Продал? Мысли одна страшнее другой лезли в голову. Да, совсем недавно она видела его с какими-то подозрительными мальчишками. На вопрос: “Кто это?” сын буркнул в ответ что-то невнятное, а на лице явно читалось: “Не твоё дело!”

“Это наркоманы!” — прорезало её мозг. О, боже! Что делать это они заставили его! Он сам не мог! Он не такой! А вдруг и он курит зелье? Или?.. Она бросилась вниз по лестнице. Во дворе было уже темно, по улице спешили редкие прохожие. Медленно вернулась домой. “Сама виновата! Сама! Во всём! Дома ему давно житья не стало! Даже бужу по утрам окриком! А вечерами! Весь вечер ору на него! Сыночек, родненький, да что за мать тебе досталась непутёвая!” она долго плакала. Потом принялась тщательно убирать в квартире — сидеть просто так не было сил.

Протирая за холодильником, она наткнулась на какую-то газету. Потянула. Послышался звон стекла, она вытащила завёрнутые в газету осколки разбитой хрустальной вазы...

“Разбил... Разбил!” — вдруг сообразила она и опять заплакала. Но это уже были слёзы радости. Значит, он разбил вазу и никуда её не уносил, — спрятал. И вот теперь, Дурачок, не идёт домой, боится! И вдруг она опять замерла — нет, никакой он не дурачок! Она представила себе, как увидела бы разбитую вазу, представила и свою ярость... тяжко вздохнула и принялась готовить ужин. Накрыла на стол, расстелила салфетки, расставила тарелки.

Сын пришёл в двенадцатом часу. Вошёл и молча остановился в дверях. Она бросилась к нему: “Володенька! Да где же ты так долго пропадал? Я заждалась совсем, измучилась! Замёрз?” она взяла его холодные руки, погрела в своих, поцеловала в щеку — и сказала: “Иди, мой руки. Я приготовила тебе твоё любимое”. Ничего не понимая, он пошёл мыть руки. Потом направился на кухню, а она сказала: “Я в комнате накрыла”. Он прошёл в комнату, где было как-то особенно чисто, опрятно, красиво, осторожно сел за стол. “Кушай, сыночек!” — услышал он ласковый голос матери. Он уже забыл, когда мама так обращалась к нему. Сел, опустив голову, ни к чему не притрагиваясь.

— Что же ты, сыночек?

Он поднял голову и сказал дрогнувшим голосом:

- Я разбил вазу.

— Я знаю, сынок, — ответила она. — Ничего. Всё когда-нибудь бьётся.

Вдруг, склонившись над столом, сын заплакал. Она подошла к нему, обняла за плечи и тоже тихо заплакала. Когда сын успокоился, она сказала:

Прости меня, сынок. Кричу на тебя, ругаюсь. Трудно мне, сыночек. Думаешь, я не вижу, что ты одет не так, как твои одноклассники. Устала я, работы невпроворот, видишь, даже домой приношу. Прости меня, никогда больше тебя не обижу!

Поужинали молча. Тихо легли спать. Утром его будить не пришлось. Сам встал. А провожая в школу, она впервые произнесла не “смотри у меня... ”, а поцеловала в щёку и сказала:“Ну, до вечера!”

Вечером, придя с работы, она увидела, что пол помыт, а сын приготовил ужин — пожарил картошку.

С тех пор она запретила себе вообще говорить с нам о школе, об оценках. Если ей мучительны, даже редкие посещения школы, то каково же ему?

Когда сын вдруг сказал, что после девятого класса пойдёт в десятый, она не показала своих сомнений. Однажды тайком заглянула в его дневник — там не было никаких двоек.

Но самым памятным днём для неё стал день, когда вечером, поужинав, разложила свои счета, он сел слева, сказал, что поможет ей считать. После часовой работы она почувствовала, что он положил голову ей на плечо. Она замерла. Был маленький, сидел часто возле неё и, утомившись, клал голову ей на руку и нередко так засыпал. Она поняла, что вернула себе сына.

Дякую, вам, Вікторе Федоровичу!
Саме так, я дякую Віктору Федоровичу Януковичу. Дякую за те, що моя 13-річна донька, яка ще вчора не цікавилися нічим, окрім смартфонів та корейської поп-музики, сьогодні стежить за новинами, а в групах в соціальних мережах не обговорює макіяж, лахи і хлопців, а вступає в непримиренну боротьбу з тими, хто намагається нападати на майданівців.

Дякую вам, Вікторе Федоровичу, за сусіда Петра, який ще вчора думав, куди поїхати на заробітки, щоб зробити євроремонт, купити дружині шубу, а дітям планшети і ноутбуки. Сьогодні він одягнув помаранчеву каску і став на барикаду пліч-о-пліч з таким же, як і він чоловіком Іваном-Романом-Василем-Михайлом, який вчора ще теж думав про те, як назбирати грошей і влітку відвести родину до Єгипту чи бодай Туреччини.

Дякую вам, Вікторе Федоровичу, за студентів, яких ще вчора не цікавило нічого, окрім того, як скласти сесія, згодом отримати диплом і кудись «звалити». Сьогодні вони борються за своє майбутнє, щоб нікуди «не звалювати».

Дякую вам, Вікторе Федоровичу, за українських лікарів, які ще вчора прийом хворого починали з того, у скільки йому обійдеться лікування. Сьогодні вони самовіддано бігають під кулями, рятуючи поранених, скалічених. Сьогодні вони готові приймати в інших областях, якнайдалі від Києва, майданівців, аби захистити їх від переслідувань. Сьогодні вони не чекають закінчення зміни, а готові без перепочинку працювати добами.

Дякую вам, Вікторе Федоровичу, за батьків, які ще вчора думали тільки про те, як нагодувати свою дитину, одягнути і вивчити. Сьогодні вони думають, як зробити, щоби майбутнє їхньої дитини було кращим.

Дякую вам, Вікторе Федоровичу, за народ, який ще вчора називали «лінивим», «байдужим», «несвідомим», «непатріотичним», який ще вчора ділили на Схід і Захід. А сьогодні мій народ стоїть на барикадах, захищаючи свою свободу. Стоїть Петро з Тернополя поряд з Максимом з Полтави чи Володимиром із Дніпропетровська. Вони досі ніколи не бачили один одного, а сьогодні готові захистити друга, закривши його своїм тілом від кулі. Дякую за Олю, яка ще вчора ходила по подіуму, а на запитання, що для неї найважливіше у світі, відповідала: «Мир у всьому світі». Сьогодні вона цілодобово стоїть на Майдані, готуючи змореним чоловікам чай і канапки, і ніяка сила не змусить її покинути пост. Дякую за дідуся і бабусю, які віддають все, що відкладали роками, щоб бодай так допомогти тим, хто на холоді, недосипаючи і недоїдаючи, ризикуючи життя боронять свою країну, яку хочуть загнати у рабство.

Дякую вам, Вікторе Федоровичу, за вашу ненависть до власного народу, бо чим більше ви його ненавидите, тим більше це його об’єднує у боротьбі проти вас.

журналіст інтернет-видання "Новий погляд" Оксана ДУДАР 

взято з  http://vk.com/live_ukr