Утро началось отвратительно: я проспал и пропустил служебный автобус, которым я обычно - сравнительно комфортно, добирался до проходных родного и порядком опостылевшего уже комбината.
Людей на остановке было много. С трудом протиснувшись в вонючий салон, забитый уже под завязку раздражённой и потной публикой, я под крики напирающих сзади пасажиров «выдохнули ещё на одного человека!», повис, зажатый между мягкой блондинкой, с симпатичными завитушками на затылке впереди, небритой, жирной мордой, нагло дышавшего мне в лицо вчерашним перегаром, мужика слева и пышной копной рыжих волос, молодой особи женского пола справа.
Автобус тронулся и я с удивлением почувствовал, что сзади меня начали ощупывать чьи то руки. С трудом повернув голову и убедившись, что это не мужчина и вспомнив, что кошелька в заднем кармане брюк нет, немного успокоился.
Руки было две: одна нагло вцепилась мне в булку, а другая гладила меня, медленно, то поднималась от от колена к бедру, то опять спускаясь вниз. К счастью, шаловливые женские руки, видимо нашли себе другое занятие или незнакомке просто пора было выходить и она стала протискиваться ближе к дверям.
Я вздохнул свободней, глядя на привычный, проплывающий мимо городской пейзаж. Однако, это странное происшествие навеяло на меня какое - то мечтательное настроение и неудобства поездки, были частично забыты.
Мордатый мужик справа, сопел и похрапывал, воняя выкуренной недавно примой, вчерашней водкой, луком, больными дёснами и, казалось, вот вот заснёт у меня на плече. Поэтому, я вынуждено отвернувшись, уткнулся в роскошные, приятно пахнущие рыжие кудри справа.
Женщина была очаровательно мягкой, что я стал замечать после нескольких минут столь близкого нахождения возле красавицы. Это приятно успокаивало и моя, невольно упёршаяся в её попу, прямо между двух половинок рука, стала передавать знакомые импульсы в участок мозга, отвечавший за необычные и радостные ощущения.
Езда уже казалась приятной и настроение стало подниматься, и расти, от чего штаны уже становились тесными. Блондинка спереди, тоже, видимо почувствовав это, стала слегка втягивать в себя поясницу и, как мне показалось, оттопыривать зад и упираться в меня своими ягодицами, вдавливаясь всё туже и туже, поочерёдно, то напрягая, то расслабляя одну из половинок и даже, старалась делать ими какие -то вращательные движения.
В голове у меня закружилась, напряжение росло, достигая максимума на выбоинах, когда маршрутку подбрасывало вместе с пассажирами и меня каждый раз, подталкивало, то вперёд - бёдрами, вдавливая в тугую попу блондинки , то бросало вправо – с рукой, застрявшей в мягком заду у рыжей.
Апогей наступил, на остановке, где часть пассажиров вышла и рыжая дама, почувствовав себя свободней, повернулась ко мне лицом или лучше сказать грудью - так, как, мой возбуждённый взгляд, сразу был обращён именно туда.
Не удержавшись и одновременно обрадовавшись, я в беспамятстве, но словно ненароком, с трудом сдерживаясь, но отвернув голову в сторону мордатой небритости, повисшей на моём левом плече, осторожно провёл внешней стороной ладони по ставшей вдруг доступной ложбинке, между горячих, слегка расставленных ног и почувствовал очаровательную и восхитительную мягкость, незнакомого и таинственного женского лобка. В неистовстве, я с силой прижал руку к сводящему с ума, низу живота рыжей и одновременно упёрся возбуждённым передом в мягкие половинки впереди стоящей блондинки. Больше терпеть я не мог и, подняв голову, восторженно и громко застонал, чем неосторожно разбудил спящего на моём плече, пожилого алкаша- работягу.
Рыжая, вдруг сделав шаг назад, в освободившейся уже маршрутке, неожиданно влепила мне звонкую оплеуху, а повернувшаяся почти одновременно с этим блондинка, с криком – «ты что, сопляк, совсем обнаглел!» толкнула меня двумя руками, прямо на алкаша слева.
Эта непохмелённая мразь, грязно выругавшись, со всего размаху, огромным кулачищем, вдруг, двинул мне в покрасневшее от резкой перемены эмоций лицо и они объединившись, втроём, грязно ругаясь, вытолкали меня из остановившегося автобуса.
Я долго приходил в себя, стоя на обочине дороги и на работу в этот день не пошёл, вернувшись, домой своим ходом, выбрав для возвращения безлюдную тропинку, вдали от шумной трассы.
С тех пор, я на общественном транспорте не езжу и к той злополучной остановке не подхожу, опасаясь, встретится там с теми, довольно таки странными пассажирами.
