-Кто такой?- сурово спросил ангел на входе.
Человек коротко охарактеризовал себя в сочных и емких выражениях.
-Угу, есть такой,- ангел поставил галочку в ведомости.- А это..?
-Гаф!- сказала собака.
-Это со мной,- объяснил человек.
-Людей с собаками мы не пропускаем,- сообщил ангел.
-Это почему же? Оттого, что у них нет души?
-Душа есть у всего живого,- нравоучительно заметил ангел.- У неживого тоже, но об этом тебе еще рано знать.
-Ну так в чем проблема?
-В тебе.
-Во мне?!
-Ну да. Ты же человек, у тебя душа бессмертная. А рай - царство смерти.
-Я не понимаю...
-А тут и понимать нечего.
Ангел распахнул ворота рая, где благоухали цветы, порхали бабочки, бродили звери, волк спал в обнимку с ягненком...
-Иди давай,- он подтолкнул собаку внутрь.
-А тебе - туда!- с этими словами ангел ухватил человека за шиворот и метким пинком отправил обратно на землю.- Возрождайся, бессмертный.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я читал криминальную хронику. Бес сидел на моём левом плече и болтал ногами. Ангел-хранитель, как и положено, незримо парил над другим плечом.
-Маньяка-убийцу поймали,- сообщил я.- Семнадцать человек задушил!
-Четверых,- зевнул бес.
-Но он же сам признался!
-Псих, вот и признался. Набивает себе цену. Читай дальше. Кого там ещё поймали?
-Этого, который украл сорок миллионов. Завтра суд.
-Дадут два года,- со знанием дела кивнул бес.- Через три месяца освободят условно.
-Что-то мало,- усомнился я.
-Мало?! Да он этих миллионов в глаза не видел! За что его сажать?
-Как - не видел? Он же сам пришёл, с повинной...
-Мало ли, пришёл... Ему сказали: "На тебе два миллиона, только скажи, что украл сорок." А он что, дурак, от таких денег отказываться?
-Насильника поймали,- хмуро продолжил я.- Серийного. Педофила.
-А этому четыре года,- радостно подхватил бес.- Выпустят через три, за хорошее поведение.
-И он больше не будет никого насиловать?
-Он больше не будет попадаться,- уклончиво ответил бес.
-Хреново.
-Да уж. Дурацкое у вас судопроизводство, и сроки смешные. То ли дело у нас!..
-А кстати,- я закрыл газету,- какое наказание его ждёт у вас?
-У нас?- хихикнул бес.- Его ждут сорок юных дев, прекрасных лицом и телом.
-Э-э..?! Минутку, а разве это не..?
-No comments,- сухо отозвался ангел из-за правого плеча.
-Ха!- бес снисходительно улыбнулся.- Ты просто не представляешь себе, что могут сотворить сорок юных дев с одним педофилом!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Жил-был на свете волшебник Шимахуз, который все делал только наполовину. Такой уж он был ленивый.
Начнет делать скатерть-самобранку - до второй перемены блюд дойдет, а про компот и закуски позабудет.
Станет превращать лягушку в принцессу - до половины превратит, а дальше так оставит.
И во всем так.
Поэтому люди к нему обращались очень редко, только в самом крайнем случае, да и то потом раскаивались.
А однажды пришел к волшебнику великан и закричал громким голосом:
-Не здесь ли живет волшебник Шимахуз? Шимахуз, волшебник, здесь живет?
Вышел к великану волшебник в одном тапочке и наполовину застегнутом халате.
-Ну, я волше... а что тако...?
-Я - великан Ждыдва. Ждыдва я, великан. Знаменит тем, что все делаю дважды. Два раза все делаю, и этим знаменит. Мне нужны, понимаешь, семимильные сапоги. Семимильные сапоги мне нужны, понимаешь?
-Понима...
-Они теперь в моду вошли, а у меня до сих пор километровые галоши. Километровые галоши у меня, у уже в моде семимильные сапоги. Вот ты мне их и сделай. Сделай мне их.
-Так ведь... только наполови...
-Ну да, я знаю. Знаю я. Ты сделаешь сапоги наполовину, а я зато шагну дважды. Я дважды шагну в сапогах, которые ты сделаешь наполовину. Как-раз один раз и получится, семь миль. Семь миль за один раз получится.
Так и порешили. Волшебник Шимахуз стал делать сапоги-скороходы, и сделал их, конечно, только наполовину. Надел сапоги великан, шагнул - и пропал из глаз.
А под вечер вернулся ползком, весь в грязи, в синяках и без сил.
-Ты что мне подсунул?- зарычал он на волшебника, едва переводя дух и даже забывая повторяться.- У тебя же не два полу-семимильных сапога получилось! У тебя же получился один семимильный сапог, и один простой! Это же мне пришлось вдогонку за своей правой ногой семь миль на одной ножке скакать! Да еще по камням, болотам и оврагам! Вот только дай мне отдышаться, я тебя в лепешку расшибу! Дважды!
Тут волшебник Шимахуз так испугался ,что безо всяких сапог-скороходов убежал за тридевять земель. И с тех пор, говорят, стал все дела делать не наполовину, а на целых семьдесят пять процентов.
А великан Ждыдва потом еще два месяца ходил еле-еле. Он так сбил себе ноги, что мог носить только мягкие стометровые тапочки. И говорить из-за одышки тоже стал медленно, вдумчиво, взвешивая каждое слово. За это другие великаны стали его считать солидным и здравомыслящим, и очень зауважали.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

-Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю,- начал Винни-Пух,- то дыра - это нора. Так?
-Ага!- кивнул Пятачок.
-А нора - это фрейдистский символ. Так?
-Ага!- кивнул Пятачок.
-А фрейдистский символ - это...- Винни-Пух замолчал и пристально посмотрел на вход в нору.- Знаешь, Пятачок, пожалуй, туда мы тоже не пойдём.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

-Господин Гений,- крикнула секретарша,- к Вам посетитель!
-Скажите, что у меня нет времени.
-Теперь есть,- успокоил Гения посетитель, проходя сквозь дверь.- Всё в порядке.
-А Вы, собственно, кто?- спросил Гений.
-Я-то? Да я и есть Время. Привет.
-Привет,- пробормотал Гений.- Какими судьбами?
-Я по делу. Насилу догнало,- пожаловалось Время.- За тобой, знаешь ли, не угонишься.
-Да, мне часто говорили, что я опережаю своё время.
-Вот-вот,- энергично кивнул посетитель.- Вечно вы куда-то спешите, вечно у вас времени нет. А откуда ему взяться? Вы же не подождёте, вам же некогда! Но теперь всё!
-Что всё?- спросил Гений.
-Всё - это значит всё, я пришло. Твоё время.
-Пришло моё время?- испугался Гений.- Но я не хочу умирать! Я ещё так молод!
-Умирать? Зачем?- удивилось Время.- Просто я тебя догнало, теперь мы наравне. Ты меня больше не опережаешь. И, кстати, учти - ты отныне не гений, а так... одарённая личность.
-Почему-у?
-Потому что идёшь в ногу со Временем. Какой же ты гений после этого?
Время оглянулось по сторонам и доверительно склонилось к Гению.
-Я бы и раньше пришло,- призналось оно,- да как-то неловко было, заваливаться с бухты-барахты к великому человеку. Кто бы меня представил? А теперь у тебя секретарша есть.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Город горел.
К небу взлетали снопы искр, рушились крыши, корчились от жара древние фрески.
Жители бродили по улицам, обмахивались веерами и говорили: "Ах, какая жаркая в этом году осень!"
На центральной площади радостно пожимали друг другу руки трое горожан:
-Как удачно, что я застраховал свой дом! Это просто подарок небес, что он сгорел!
-А я вложил свои деньги в строительный лес, он должен скоро прибыть. На него теперь будет большой спрос.
-Поздравляю Вас. Я тоже выгодно разместил капитал, накупил овса и пшеницы. Мне за них уже предлагали тройную цену, а что будет завтра?
-О да, бизнес теперь расцветет.
На редких паникеров, бегущих с мешками к лодочной пристани, горожане смотрели с презрением: "Нет, это не патриоты!"
-Предатели!- плевали они вслед отплывающим лодкам.- Как вы можете хладнокровно бросать родину в это трудное время?
-Так ведь пожар же!- кричали в ответ с лодок.- Оглянитесь, город горит!
-А что-пожар?- пожимали плечами горожане.- Под колесницами на дорогах ежегодно гибнет гораздо больше людей, чем от какого-то пожара. Подумаешь...
Пылали храмы, и жители восторженно обменивались впечатлениями:
-Смотрите, смотрите, какой высокий огонь! Такой никогда еще не зажигали на жертвеннике.
-Вот именно так надо служить богам! Чтобы искры долетали до самого неба!
-А говорят, в храме сгорели две сотни прихожан.
-Какое самопожертвование! Боги давно не получали стлько человеческих жертв. Они будут довольны.
-Боги уже явили свою милость, у моего соседа сгорела усадьба. Я так рад!
-Но у тебя же тоже сгорела усадьба?
-Ну, это уже издержки...
-А обратите внимание, как красив наш город при таком освещении!
-Да, наш город прекрасен. Как скучны были эти серые стены, а взгляните на них сейчас, когда они обьяты пламенем? Какая экспрессия, какая мощь!
-Дух захватывает! Вам тоже трудно дышать?
-Вот так бы и умерли, ни разу не увидев горящего Рима.
-Да, как же все-таки очень умно придумал наш император!
А император стоял на холме, смотрел вниз на горящий город и вздыхал. Ему было нестерпимо скучно.

Город. У ворот сидят мудрецы — старейшины. Ждут.
Подъезжает мужик на белом осле.
— Мир вам, старцы! Возрадуйтесь, я — Мессия. Вот, пришел.
— Хрен ты собачий, а не Мессия. Где твой огненный меч?
— И почему это ты вдруг на осле, когда должен на двугорбом верблюде?
— И вообще, почему ты не негр?
— Минуточку! А как называется ваш мир?
— Фрындл.
— Так что, этот город — не Иерусалим?
— Не-а. Это Пфунзгбрф. Великий и славный.
— Тьфу, блин! Опять ошибся…
Разворачивается и уезжает на своем осле.
Миров много. Поди найди среди них единственный нужный…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Прометей. Стоит, прикованный к скале.
Летит орел, в когтях тащит завернутое в покрывало зеркало. Прометей мучительно стонет.
Орел устанавливает зеркало напротив Прометея, стукает по стеклу клювом; поверхность зеркала подергивается рябью и проявляется изображение. Прометей зажмуривается, но тут же открывает глаза, потому что не смотреть на дело рук своих не в силах.
Костры. Десятки костров, в несколько рядов, и на каждом — корчится заживо сжигаемая ведьма.
Горящие от брошенной спички леса.
Объятые пламенем автомобили.
Печи крематориев в концлагерях.
Раскаленные щипцы в руках палача.
Поля, затянутые пороховым дымом.
Костры из рукописей.
И многое, многое другое.
— Но есть же и светлые стороны! — в отчаянии возражает Прометей. — Огонь — это тепло, это свет, это горячая еда. Огонь это прогресс!
Орел не спеша заворачивает зеркало обратно в покрывало. Насмешливо каркает и улетает.
— Лучше бы ты мне печень выклевывал…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

— Так. Яблоко готово, маскировка закончена. Еще раз уточню адрес — и пойду.
Королева подошла к зеркалу и постучала по нему ногтем:
— Ну-ка, зеркальце, скажи еще раз — где живет эта самая, которая всё ж меня милей?
Зеркало не отозвалось. Королева раздраженно нахмурилась.
— Ладно. Будем соблюдать ритуал. Зеркало, зеркало на стене, кто прекрасней всех в стране?
— Ты, — быстро ответило зеркало.
— С ума сошло? — опешила королева.
— Никак нет.
— Что, Белоснежка уже умерла? Без меня?
— Зачем умерла? Жива.
— Так ты же еще вчера говорило, что она прекраснее меня!
— Так то вчера. А сегодня ты прекраснее.
Королева недоверчиво уставилась на свое отражение. Спутанные седые лохмы, глубокие морщины? на носу — безобразная бородавка…
— Зеркало… — пробормотала она. — Да у тебя просто-напросто извращенный вкус!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

— Осторожно! Не наступи на мои круги!
— Тьфу ты! — римский солдат споткнулся на бегу, потерял равновесие и едва не упал.
Оглянувшись, он увидел невозмутимого старика, чертящего что-то палочкой на песке. Раздосадованный солдат уже замахнулся мечом, но встретил спокойный взгляд старика и неожиданно устыдился. Нападать на безоружного мирного жителя, да еще, кажется, полоумного… Невелика доблесть!
— Фиг с тобой, живи! — легионер сплюнул в пыль и побежал дальше.
 … через год Архимед нашел свою точку опоры и перевернул мир к чертовой матери.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

— Плыви себе, рыбка, ничего мне от тебя не надо, — добродушно сказал старик.
— Так-таки и ничего? — не поверила рыбка.
— Да вроде… а хотя погоди! — старик суетливо зашарил по карманам. — Где-то у меня список был…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Жил да был некий Дурак. Может, Иван, может, Жан, или Христофор — имени до нас история не донесла. Потому что это именно история, а никакая не сказка. Всё, что нам известно сегодня про Дурака — что был он именно Дурак и никак иначе!
Дурак был из простых, не высокородных. Крестьянствовал понемногу — не то репу выращивал, не то овцами торговал, несущественно.
Вот сидел он однажды на пеньке у дороги, смотрит — старуха идет. И прямо к нему.
«Дай мне, говорит, добрый молодец, водички попить, совсем в горле пересохло».
Был бы Дурак умным, плюнул бы через левое плечо и удрал бы, куда глаза глядят.
Но поскольку умным он не был, то как ни в чем не бывало протянул старухе свою фляжку, да еще и местечко не пеньке уступил, передохнуть.
— Ну, спасибо, — сказала тогда старуха. — Вот ты и совершил доброе дело, теперь загадывай три желания, а я их исполню.
— Почему?! — испугался Дурак. — За что, бабушка?
— А за то, что водички мне дал попить. Теперь не отвертишься! Я ведь Не-Просто-Так-Старушка!
— Ой, мамочки! — запричитал Дурак. — Ой, горе-то какое! Да откуда же мне было знать, что нельзя подавать старушкам воды?
— Раньше думать надо было! — одернула его Не-Просто-Так-Старушка. — Хочешь, не хочешь, а три желания твои я теперь выполню.
Горько заплакал тогда Дурак.
— Не хочу три желания! Мне ведь тогда волей-неволей придется в герои податься.
Не бывает так, чтобы чудеса, и без подвигов. А какой из меня герой? У меня же дом, хозяйство, быт налажен. А тут срывайся с места, иди блуждай по белу свету, пока сказка не получится. А сказки тоже не всегда со счастливым концом бывают!
— Зато твое имя навсегда останется в памяти народной! — ехидно заметила Не-Просто-Так-Старушка. — Так что давай, начинай.
— Не хочу, чтобы мое имя оставалось в памяти! — насупился Дурак. — Хочу жить, как все люди. И чтоб никаких чудес!
Не-Просто-Так-Старушка присвистнула и задумалась.
— Ну ты и загадал… Чтобы никаких чудес, говоришь..? И как все люди? Не знаю даже, хватит ли моих сил… Расслоение реальности… мдя.
Но сил у Не-Просто-Так-Старушки, конечно, хватило. У них, у Не-Просто-Так-Старушек, на такие гадости всегда силы находятся.
Три желания Дурака исполнились в наилучшем виде.
Никаких чудес с ним больше не происходило. Жить Дурак стал, как все люди — а потому и у остальных людей чудеса закончились.
А имени его история не сохранила.

-Иди ко мне,- промурлыкала Гера.
-Давай в другой раз?- скривился Зевс.- Сегодня у меня болит голова.
-Вот как?- Гера прищурила глаза.- Ну и с кем же ты мне сегодня изменял?
-Да что ты, что ты!- испуганно замахал руками Зевс.- Да я же... да ни в жисть!
-Не лги мне!- голос Геры стал холоден, как горный лед.- Я сама вчера слышала, как одна критянка говорила другой, что ее муж в постели - просто бог!
-Ну она же о муже говорила, не обо мне...
-Но откуда этой критянке знать, каковы в постели боги? А?
Зевс потупился.
-Честное слово, душенька! Ну у меня же правда болит голова.
Гера подошла к мужу и деловито обнюхала.
-Ну конечно, отчего бы ей не болеть! Опять какую-то бурду пил с Дионисом.
-И вовсе не бурду!- обиделся Зевс.- Прекрасный перебродивший нектар.
-Ты бы лучше о своей жене подумал!
-Я думал...
-Нет, не думал!
-А я говорю, думал!
-А я говорю, нет!
-Дорогая, не кричи, у меня и так голова раскалывается...
-И правильно! И пусть раскалывается!
Зевс сел на пол и обхватил руками гудящую голову.
-Я прошу тебя... помолчи минутку! Не сбивай... У меня, кажется, сейчас родится какая-то мысль...
-Ах, мысль?!
Гера решительно выхватила из-за спину скалку и обрушила ее на темечко мужа.
Голова Зевса раскололась, как гнилое яблоко, и оттуда вылетела, трепеща крылышками, маленькая Афина. Зевс, испуганно вскрикнув, попытался запихнуть ее обратно, но было уже поздно.
-Значит, ты обо мне думал, да?- задыхаясь от гнева, прошипела Гера.- Голые крылатые девки - вот что у тебя в голове!
Афина увернулась от руки Зевса и вылетела в окно. За ее спиной загрохотали молнии и чугунно зазвенели сковородки.
Будучи богиней сражений, а что еще важнее, богиней мудрости, Афина нисколько не сомневалась в результате этой битвы.

По случайности натыкнулся я на дневник некоей Гламурной Кисо. То есть относительно молодой женщины, которая «хорошо зарабатывает в модной индустрии» и к тому ещё имеет «обеспеченного бойфренда». Про то и пишет. Про «жизнь в шелках».

Меня её тексты заинтересовали. Не столько описанием «роскошеств», сколько особенной отдушкой, которой от них прямо-таки разило.

Потому как пишет оно что-то «типо»:

Сегодня моему любимому Серёжику пришло в голову изменить наш обычный утренний маршрут и позавтракать не в «Pedicabo», как обычно, а в «Звизде». «Звизда» — это новый монинг-клуб в Старокисломолочном переулке, кто помнит, в девяностые там был кафе-шоу «Жругр», там были угарные вечерины… В общем, мне понравилось: обслуживание не хуже чем в наших обычных местах, пассированный топинамбур с одеколонным муссом очарователен, мням! Микс из папарделли с пепперони оказался стоящим, свежевыжатый берёзовый сок — прекрасно! Но цены сильно выше обычных, винная карта очень слабая, и не было сухого розового Боско де Курво Гранд Паскуд 1948 года, без этого солнечного вина я не мыслю себе начала дня. Наверное, будем теперь заезжать только под настроение!

Вопрос. Что раздражает в этом тексте?

Начнём с простейшей гипотезы: раздражает демонстрация потребления. «Вот я в „Звизде“ кушаю, а вы хот-догами давитесь и давиться будете». «Аристократ, на Линкольне промчись, а ты, пролетарий, иди в лифт помочись».

Что ж, разберёмся.

Потреблением может быть демонстративным, более того — древнейшие виды потребления и были демонстративными. Вождь ест из золотой тарелки. Но демонстрацией чего была эта золотая тарелка? Силы и удачливости: «да, у меня много золота, я его награбил и защитил, значит, вступай в мою дружину, чувак». В современном варианте: «я рассекаю на Бугатти и мои туфли стоят десятку: вложитесь в мой бизнес, и вы тоже станете участником моего успеха». Заметим, что в такой демонстрации нет ничего позорного. Это просто самореклама, причём не пустая, а вполне осмысленная. «Я успешен, имейте со мной дело, не прогадаете».

С другой стороны, демонстративное потребление может быть чистым глумлением над «низшими». Ну, например, мама рассказывала мне, как в 1948 девочка из семьи старых большевиков году демонстративно бросала в мусор недоеденный бутерброд с маслом и икрой. А потом смотрела, не подберёт ли кто. Правда, не подбирали, гордые были… Но суть ясна. «Повбывав бы».

Это-то всё понятно. Интересно другое: излияния Гламурной Кисо не подпадают ни под ту, ни под другую категорию. Она не рекламирует себя (ну, разве что немножко) и не дразнится (ну, разве что слегка). Не это царапает глаз. В конце концов, легко представить себе какого-нибудь миллиардера, для которого Боско де Курво Гранд Паскуд 1948 года — так, жидкость для протирки стекол, потому что он-то пьёт коньячок Хернеси Вжоп Поц 1809. И тем не менее он оценит вышеприведённый текст так же, как и мы, простецы. «Тьфу, пакость».

Следующий вариант — самолюбование. Это уже ближе. «Вот я какая, в „Звизде“ кушаю. Вот какая я успешная девочка, восхищайтесь».

Тут важно не «завидуйте», а «восхищайтесь». «Хочу любви — за то, что я такая замечательная».

Да, есть такая тема. Но почему именно в данном конкретном случае самолюбование так раздражает?

Для сравнения. Представим себе такие тексты:

«Сегодня ночью я доказал лемму Дугина-Шмулевича о циркумкластерах. Пожалуй, это самый важный математический результат со времён Гёделя. Пишу статью».

«Сегодня мне позвонили из Нобелевского комитета. Оказывается, мой последний роман получил премию. Не могу сказать, чтобы я этого не ждал, но всё же не так быстро… Теперь надо будет подумать о фраке — кажется, нобелевскую лекцию полагается читать во фраке. Потом допишу — звонят из Нью-Йорка. Что им всем надо?»

«Сёдня я жостко отпиздил мудилку и чертопиздела Федю Сыча, который на меня залупнулся в боулинге при дефках. То-то, блядь».

«Ура! Наконец-то я вымыла всю посуду в раковине, которая там копилась весь месяц! Я молодец, я умница!»

Вопрос: почему в этих случаях самолюбование не вызывает неприятных чувств? Даже наоборот — хочется людей поздравить и сказать им что-нибудь хорошее, даже тому чуваку, который вломил чертопизелу Феде?

Вот тут-то и приоткрывается самая суть гламурности, самая её писечка.

Гламурное Кисо, и вообще человек гламурного мышления есть существо, которое считает акты потребления — достижениями.

Нормальный человек считает своими достижениями то, что он сделал, а удовольствиями — то, что он потребил. Он может поговорить и про достижения («вырастил дерево», «доказал теорему», «отпиздил подонка», и про удовольствия — «посидели с ребятами в пивняге», «на рыбалке отдохнули классно». Но для разговора о достижениях и об удовольствиях используются разный тон и разные интонации.

Так вот. «Гламурность» возникает, когда о потреблении начинают тем тоном, каким принято говорить о достижениях.

Чтобы было понятно. Все мы, к примеру, завтракаем. Кто яичницей, кто печенью муравьеда, в зависимости от вкусов и наличных средств. В этом, кстати, миллиардер может не отличаться от бюджетника. Ну да, один пихает себе в рот бутер с колбасой, а другой — битте-дритте из горгонзоллы с бикарбонарью а-ля улю. Но думают-то они не о том, что такое они едят, а о предстоящих делах. Ибо только они и важны.

А для Гламурной Кисо завтрак — это целая виктория. «Победа».

Ещё раз: тут важен не «выпендрёж» как таковой. Выпендриваться можно по-разному. «Сегодня я вырезал на правой ягодице левостороннюю свастику» — это тоже выпендрёж, только другого сорта. Как и «сегодня срубил пятнашку на кросс-курсах шекеля», или «перевёл „Тигра“ Блейка». Всё это — тоже похвальба. Но тут важен предмет выпендривания. Завтрак, обед, ужин, покупки в магазинах — всё то, что у нормальных людей (независимо от уровня достатка) считается «частью быта», на которую не обращают особого внимания, здесь становится главными событиями жизни, «Каннами» и «Бородино».

К.Крылов.