Иван Охлобыстин. Отец Иоанн возвращается в мир.

Об этом мне первым по телефону сообщил добрый друг Владимир Легойда — председатель синодального, информационного отдела РПЦ МП, потом я съездил за самим письмом к заведующему канцелярией Московской Патриархии — протоиерею, отцу Владимиру Дивакову. Он выдал мне конверт с документом и пожелал терпения. Я, в свою очередь, извинился за то, что однажды имел бестактность в компании осудить его за темперамент. Добрый, на самом деле, измученный непосильной работой человек.

Резолюцию получил накануне дня почитаемой мною Блаженной Ксении Петербуржской. Промыслительно. Накануне рукоположения, десять лет назад, я ездил на поклонение Преподобной в Санкт-Петербург.

Резолюция Святейшего дословно звучала так:

Его Преподобию, священнику Иоанну Охлобыстину.

Канцелярия Московской патриархии, по благословению Его Святейшества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси КИРИЛЛА, настоящим сообщает Вашему Преподобию резолюцию, положенную на Вашем обращении:

«15.01.2010 г. При всем уважении нашего общества, включая представителей Церкви, к тому вкладу, который вносят актеры в культурную жизнь народа, следует придерживаться церковных канонов, в соответствии с которыми священство и лицедейства несовместимы.

Положительно оцениваю факт Вашего письменного обращения, исполненного духовной озадаченностью. Однако до окончательного решения вопроса о том, чем Вы будете профессионально заниматься, Вы запрещаетесь в священнослужении. Вам не следует носить рясу и иерейский крест.

Это временное запрещение может быть снято, если Вы сделаете окончательный и однозначный выбор в пользу пастырского служения».

Архиепископ Истринский, первый викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Арсений.

Это правильно. Это своевременно. Это защитит авторитет Русской Православной Церкви от лишней критики в ее адрес, это поставит точку на так и неудавшемся эксперименте совмещения экрана и амвона, это успокоит смущающихся прихожан, это позволит «поднять детей на ноги».

Девять лет предстояния у Святого Престола — как светлый, детский сон, сквозь который меня протащил неумолимый житейский ураган. Вокруг завертелись шестеренки причинно-следственных связей, словно трясина увлекая меня на дно социальных обетов.

Обладая благодатью, переданной мне при рукоположении, я не имею права ею воспользоваться. Не имею права служить, венчать, крестить и исповедовать. Но я могу причащаться, могу исповедоваться, могу благословлять. И так — пока не закончатся договорные обязательства с киностудиями, пока не утихнет шумиха, пока меня не забудут. Или не устанут. Лично я от себя давно и смертельно устал.

Быстро ползут слухи.

Вот уже звонили из какой-то неизвестной, но очень «настоящей» христианской церкви. Стервятники хреновы. Объяснить не удалось, пришлось отключаться насильственно. Неймется им. Наивные люди, думают, что я им могу быть полезен. Я себе не могу, а им — извольте! И с какой стати!? Кто их уполномочивал? Есть Русская Православная Церковь! Больше ничего нет. Моя нынешняя ситуация это только подтверждает. Все несерьезно. От всего веет бутафорией и похмельным бредом.

Еще звонили из солидной политической ячейки. Чтобы не нагрубить, я сослался на желудочную инфекцию. Вот уж где люди далеки от всего земного! Только удалились они в другую сторону. Будет чем чертям заняться. Если черти не побрезгуют.

Патриоты в полночь телеграфировали, про заговор «наверху» намекали. Еле успокоил. «Нет, — говорю, — заговора. Шесть детей есть, 48 жилых метров есть, а заговора нет. Кыш, пернатые!»

Либералы отметились — акцию протеста предлагали организовать. «Помилуй, Бог! Какую акцию? — испугался я. — И так чудом от анафемы увернулся, храни Господи отца нашего милосердного — Святейшего Патриарха Кирилла!»

Приходил гомункулус из рекламной компании, предлагал энергетический напиток рекламировать. Я его спрашиваю: «А чего не героин!?» Он отвечает: «Героин пока нельзя». Я ему: «Продолжайте работать в этом направлении. Чего мелочиться!?»

Собратья по служению руку пожали. Братья знают как это — под запретом. Некоторые тоже были. Советуют спиртное совсем из рациона исключить и минимизировать свободное время. Один батюшка из Сибири предложил у себя на зимовке пересидеть.

Друзья военные намекнули, что есть неплохие контракты на Кавказе. Потом вспомнили, что попам, даже «под запретом», нельзя, и подарили охотничий нож с выгравированной на клинке надписью «Не тот силен, кто никогда не плакал, а тот силен, кто падал и вставал». Все-таки военные умеют по существу выразиться.

Буду собирать силы во время падения — впереди съемки, заработки, известность и грустные глаза моей жены.

P.S. 2010 год. Россия. Москва. Я Иван Охлобыстин. Здравствуйте. Вернулся ненадолго. Все знаю, все уладим. Бюджет утвержден? Тогда начнем.

                                                                                                                                                                        ИВАН ОХЛОБЫСТИН