матриархальный капкан

Несмотря на очень высокую эффективность демократического общества с его активным и ответственным низкопримативным средним классом, неестественность его инвертированного
состава несказанно усложняет отношения между полами.
Дело в том, что самочный инстинкт женщин, сформировавшийся за миллионы лет эволюции биосферы планеты, естественно, остается неизменным. Он не знает, что генетически перспективным и успешным самцом теперь является умный
купец, имеющий свой флот, или программист в очках.

Для самочного инстинкта генетически перспективным попрежнему остался агрессивный неуправляемый самец. Както раз я спросил у одной девушки: «Почему тебе не нравятся хорошие порядочные парни, а нравятся буйные недоумки?» «Потому, что с ними кайф»,  не задумываясь ответила она.

Ну что же, теперь мы перестанем удивляться, почему
школьницы влюбляются в хулиганов двоечников, игнорируя умных положительных одноклассников, которые объективно и лучше, и интереснее, и перспективнее...

Чтобы уберечь молодую женщину от неправильного выбора ее
самочного инстинкта, в сбалансированных культурах молодые пары формируются старшим поколением, чаще всего –
родителями, руководствующимися тем же принципом, что и при селекции животных – отбор по жизнеспособности и продуктивности. Такое образование пар не «по любви», а по «родительскому благословению» веками позволяло
поддерживать качество человеческого материала на достаточно высоком уровне, хотя и требовало некоторых эмоциональных
издержек.

Такая практика широко существовала и в дореволюционной
России. Женщине цивилизованного общества оказывается очень
непросто найти мужчину, который являлся бы сильным самцом в
первобытном смысле и одновременно в современном, да еще имел бы возможность и желание обеспечивать женщину и детей.

Таких в реальной жизни просто не бывает, это совершенно разные мужчины с противоположными взаимоисключающими свойствами. Несостоявшиеся вожди древних племен, те самые хулиганы и двоечники, в которых влюбляются девочки
в школе, в современном обществе становятся чаще всего уголовниками или алкоголиками. И если и сохраняют сексуальную привлекательность для простых высокопримативных женщин, то уж точно не имеют ни желания, ни возможности их обеспечивать.

А успешные специалисты и менеджеры с большими доходами не имеют той агрессивности, неуправляемости и независимости, которая является для самочного инстинкта критерием сексуальной привлекательности и генетической
перспективности.

Сидящая в современной женщине первобытная самка
бракует высокорангового низкопримативного мужчину,
воспитанного управляемым винтиком общественной системы, то есть обладающим признаками низкорангового. Рассудок же бракует высокорангового высокопримативного  уголовника или алкаша. В крайнем случае шофера с низкой зарплатой.

Женщина в матриархальном капкане разбалансированного социума мечется между рассудком и инстинктом,
не в состоянии сделать выбор и бракуя практически всех мужчин.
Все это дезориентирует самочный инстинкт женщин, блокирует их репродуктивную функцию, переводит в режим
доминирования. В результате в цивилизованном обществе возникает сильная матриархальная тенденция и демографический кризис. Особенно это усугубляется наличием эффективной контрацепции.

Итак. С укрупнением, развитием и старением социума
нарастает трудно устранимое противоречие. С одной
стороны интересы социума требуют ослабления мужчины по сравнению с его «диким» предком. С другой – это ослабление снижает его привлекательность для женщины в качестве сексуального партнера и отца детей а также облегчает женское
доминирование.

В конце концов, наступает момент, когда это противоречие становится настолько глубоким, что компенсационные механизмы не справляются, общество скатывается в матриархат и демографический спад, деградирует и вымирает.