Доброжелательные ботаники из Нью-Джерси

Наиболее известная из усадеб, построенная в 1809 году для Джона Генри Ливингстона, главы Квинс-колледжа, как назывался тогда университет Ратгерс, сохранилась до сих пор и внесена в Национальный реестр исторических мест США. Усадьба Ливингстона — архитектурная эклектика, довольно типичная для здешних мест, называется «неогрек», вероятно, из-за портика с колоннами. Более интересна, на мой взгляд, огромная оранжерея. Хотя не знаю, растет ли там что-нибудь? — участок вокруг дома выглядит довольно запущенным.

На протяжении последних двух веков жизнь нашего городка связана с университетом, с компанией «Джонсон и Джонсон» (основанной в 1880-е) и с окружившими их медицинскими учреждениями. Многие медработники, ученые и студенты магистратуры предпочитают тихий и зеленый Хайленд-Парк более урбанизированному и менее благополучному Нью-Брансуику, где ночной гуляка свободно может приобрести косяк, а то и что-нибудь посерьезнее, зато рискует лишиться кошелька и телефона, а иногда и получить по голове.

В Нью-Брансуике, как правило, предпочитают селиться студенты младших курсов — либо в общежитиях университета, либо снимая вскладчину частные дома, — так веселее, и проще добираться до кампуса.

Почти все выпускники местной школы подают документы в Ратгерс, по крайней мере в качестве запасного варианта. Плата за обучение в университете штата для жителей Нью-Джерси значительно ниже, чем для приезжих, а дети сотрудников учатся и вовсе бесплатно. Несмотря на кажущиеся преимущества жизни с родителями, молодежь в подавляющем большинстве перебирается на другой берег Раритана: считается, что только неудачники живут «в подвале у мамочки», даже если для самостоятельной жизни нужно делить квартиру с тремя себе подобными и если оплачивают ее все те же родители.

Что касается семей, они самые разные: здесь можно встретить и религиозные еврейские семьи со множеством детей, и однополые пары с детьми и без, и разведенных родителей, живущих на соседних улицах, чтобы детям было удобнее. Есть семьи межнациональные и межрасовые, родители, разговаривающие с ребенком на разных языках, ни один из которых не английский, и приемные дети, относящиеся к своей непохожести совершенно спокойно. Время от времени в школе устраивают какие-нибудь уроки «социокультурного многообразия» (так мой словарь переводит слово diversity), но в общем-то учить толерантности тут никого не требуется, потому что это самое многообразие просто является частью жизни. Выяснив в возрасте шести лет, что две мамы ее подружки не могут пожениться, моя дочь долго недоумевала, почему законы так нелогичны.

Среди разнообразия лиц, жизненных укладов и языков значительное место занимает еврейская община. С 1978 года здесь существует эрув — символическое ограждение, внутри которого разрешаются некоторые действия, которые иначе были бы невозможны (к примеру, выходя из дома в шаббат, можно нести с собой необходимые вещи, такие как лекарства или детскую коляску). В Хайленд-Парке эрув обеспечивается специальными проводами, натянутыми между столбов благодаря сотрудничеству телефонной компании Verizon.

Для нерелигиозных жителей наличие эрува означает довольно редкую в невылезающей из джинсов пригородной Америке возможность регулярно видеть на улицах большое количество празднично одетых людей.

Наряду с многочисленными студентами в Хайленд-Парке живут обычные семьи с детьми и даже пенсионеры, хотя считается, что они-то как раз массово бегут из Нью-Джерси, потому что даже при выплаченной ипотеке не могут позволить себе местные налоги на недвижимость — одни из самых высоких в стране. Видимо, здешние пенсионеры сумели заработать себе на безбедную старость, а многие из них еще и подрабатывают — это принято.

По данным переписи 2010 года, 68 процентов жителей Хайленд-Парка — белые, афроамериканцы составляют примерно 8 процентов, а выходцы из Азии, к которым здесь относят и индийцев, — 18 процентов. «Латиноамериканцы всех рас» — отдельная категория, перекрывающаяся с остальными, и к ней себя причисляют почти 9 процентов. Во время переписи 2000 года 7,8 процента местных жителей заявили, что имеют русские корни. Однако дома разговаривают на русском языке только 1,8 процента (для сравнения, на испанском в 2000 году дома здесь говорили в 7,2 процента семей, на китайском — 6,4 процента, на иврите — 2,2 процента).

Одно из главных отличий Хайленд-Парка от типичных «спальных предместий» — достаточно высокая концентрация населения (чуть меньше 14 тысяч человек на площади около 5 кв. километров) и, как следствие, тот факт, что практически докуда угодно можно дойти пешком — до школ, до библиотеки, до супермаркета, до аптеки, до любой из церквей и синагог, любого из многочисленных кафе и ресторанов, одного из двух больших парков и нескольких маленьких... И, наконец, до Нью-Брансуика, где почти сразу за мостом находится станция электрички, которая меньше чем за час доставит в центр Манхэттена.

Если не устраивает цена билета (примерно 25 долларов за поездку «туда и обратно»), то до «каменных джунглей» можно добраться более дешевым автобусом. Правда, всегда есть риск застрять в пробке. Неподалеку останавливается и один из бесплатных университетских шаттлов, которые довезут (пусть небыстро и с пересадками) до любого места обширного кампуса.

Однако я отвлеклась. Можно никуда и не ехать, ведь и в самом Хайленд-парке есть чем заняться. Если нет желания рыбачить в Раритане или бегать в парке (для особенно ретивых физкультурников вдоль дорожек установлены турники и прочие спортивные снаряды, а также таблички с рекомендованными упражнениями), можно не спеша прогуляться по пешеходному маршруту с поясняющими надписями, составленными бойскаутами в порядке общественно-полезного проекта.

Часть одного из парков занимает небольшой бесплатный зоопарк со случайным, от свиней до страусов, ассортиментом животных — в основном пожилых и, вероятно, где-то подобранных. Изучать местную флору и фауну (довольно незамысловатую) можно и в экологическом центре — футуристического вида стекляшке с травой на крыше.

Впрочем, агрономические изыскания простых горожан бывают зачастую интереснее: некоторые ухитряются выращивать в довольно-таки континентальных условиях экзотику вроде инжира и хурмы, а уж помидоров в Нью-Джерси, известном как Garden State («Огородный штат»), не разводит только ленивый. На ежегодной ярмарке при Ратгерсе можно приобрести саженцы, специально приспособленные биологами к местным условиям.

Лично мне, надо признать, огородничество никогда не давалось. Что не засыхало из-за моей забывчивости, то съедали косули, которые разгуливают тут по улицам, как голуби в европейских столицах. Из фауны попадаются также белки и кролики, а на чердаке у соседей как-то поселилась семья енотов. Их переловили и вывезли за реку, но маленькие енотики успели повеселить всю округу своими забавными играми, а их мамаша — приморозить к месту суровым взглядом пару зевак с фотоаппаратами.

Климат здесь не самый располагающий к прогулкам и труду на свежем воздухе: летом жарко и очень влажно, а зимой промозгло и иногда морозно. Снег, если случается, как правило, выпадает в огромных количествах, вынуждая школу закрываться, а жителей — часами откапывать свои машины и дорожки для пешеходов.

Каждый домовладелец отвечает за расчистку тротуаров перед своей собственностью, и на это дается двенадцать часов с момента окончания снегопада, иначе можно заработать штраф (существуют, однако, послабления на случай ночных снегопадов или снегопадов в шаббат).

Самое лучшее время года — весна, когда расцветают деревья и вылезают из-под земли тюльпаны и гиацинты. И осень. Нью-Джерси, конечно, еще не совсем Новая Англия с ее прославленными осенними красками, но Хайленд-Парк отличается чрезвычайно удачным подбором деревьев на улицах, и осенью здесь бывает очень красиво. Если учесть, что зацветает все уже в марте, а разноцветные листья держатся до конца ноября, то жить можно. В конце концов, почти во всех домах для лета есть кондиционеры, а для зимы — камины…

Как я уже писала, компактность Хайленд-Парка делает его идеальным городом для пешеходов. Здесь почти отсутствуют неотделимые в нашем сознании от «одноэтажной Америки» желтые школьные автобусы, потому что большинство учеников добираются до одной из трех городских школ (как почти везде в США, они разделены по возрасту) своим ходом.

Собственно говоря, именно вид стайки десятилеток, уверенно топающих по улице, окончательно убедил нас переселиться именно Хайленд-Парк, ведь в Нью-Джерси не так уж много мест, где дети могут передвигаться самостоятельно, не завися в своем общении от шоферских услуг родителей. Наш городок вообще предоставляет много возможностей для «детских» приключений, которых значительно поубавилось за последние тридцать лет — эпоху бактерицидного мыла и гиперопеки. Особенно мне нравятся полудикие парки — принадлежащие городу участки, где природа и посетители предоставлены сами себе.

Любовь жителей Хайленд-Парка к природе и хождению пешком отчасти типична для университетского городка, а отчасти является данью находящейся нынче в тренде экологической и социальной сознательности.

Здесь ходят в магазин с авоськами, тщательно сортируют мусор, отделяя пластик, стекло и бумагу (в день сбора материалов, подлежащих переработке, баков на улице больше, чем в обычный «помоечный» день), и стараются поддерживать местный бизнес.

У выхода из супермаркета стоит контейнер для сбора продуктов в пользу бедных, и почти каждый покупатель что-нибудь туда кладет. Каждую субботу на въезде в город собирается пикет пацифистов и борцов за социальную справедливость с плакатами вроде «Посигналь, если ты против войны» или «Бесплатная медицина для всех». Проезжающие сигналят, проходящие останавливаются пообщаться. Активисты, впрочем, горазды не только стоять с плакатами: недовольные родители недавно сместили главу школьной администрации, а жители с ограниченной подвижностью и сочувствующие добились установки на каждом перекрестке удобных съездов для колясочников.

Субботние протесты — далеко не единственное общественное мероприятие. Здесь все время что-нибудь происходит. Раз или два в году главную улицу перекрывают и устраивают городскую ярмарку, где можно купить изделия местных мастеров, послушать музыкантов, поглядеть на работы студентов художественной школы и даже познакомиться с полицейскими или посидеть внутри машины скорой помощи.

Под Новый год по улицам разъезжает Санта-Клаус на пожарной машине, радуя детей и напоминая взрослым о возможности пожертвовать на нужды местной пожарной команды. Каждую весну школьная постановка какого-нибудь мюзикла на протяжении нескольких вечеров собирает полные залы, а в мае все желающие выходят на своеобразный субботник, чтобы посадить цветочки в бетонные контейнеры вдоль главной улицы. Растения явно подобраны толково: несмотря на то что сажают их непрофессионалы, некоторые из которых и разговаривать-то еще толком не умеют, они бурно и красочно разрастаются, на полгода превращая главную улицу в сад.

Это и другие подобные мероприятия организуют общественные организации, существующие на пожертвования и гранты и работающие над созданием городского пространства, в котором жители могли бы общаться и находить точки соприкосновнения. Ведь именно люди Хайленд-Парка — очень разные, часто странноватые, обычно неравнодушные и почти всегда доброжелательные — это и есть самое интересное здесь.

Дорогие читатели! Это последний материал проекта «Другие города». Мы просим вас проголосовать за три самых удачных рассказа в комментариях здесь или на нашей странице в Facebook. Пожалуйста, пройдите по ссылкам и освежите в памяти другие материалы рубрики, чтобы голосовать ответственно. Спасибо всем участникам и читателям рубрики!

http://lenta.ru/articles/2015/04/26/newjersy/