10 апреля 2008
- 10.04.08, 11:05
11:05
Part one
Еду в маршрутке по направлению к метро Святошино. Время для передвижения по городу не самое лучшее, но ведь и не утренний час пик. Маршрутки на этой линии ходят раз в полчаса, и вместительность их заставляет желать лучшего, но видимо на "богданы" у хозяев денег не нашлось. Или пожалели. При всём при этом давки практически никогда не наблюдается, а может это я просто не попадаю в критические временные континиумы.
Итак, еду я себе, и еду. Никого не трогаю, любуюсь прекрасными борщаговскими видами, настраиваюсь на позитифф, ловлю взглядом симпатичных женщин, остающихся тем не менее за окном, и потому таких желанных в этот тёплый апрельский день, практически не обращаю внимания на входящих-выходящих. Как вдруг слышу:
- По-инва-ли-д-но-сти мож-но?..
Какой-то весь растрёпанный, в смешных круглых очках и нелепой курточке. На лице характерная мимика имбицила или олигофрена, или дауна, - я постоянно путаюсь в столь тонких познаниях физиогномистики. В руках бумажная папка, из тех что были популярны сразу после второй мировой...
Наполовину влез в маршрутку, застопорил движение и теперь спрашивает, - водитель неохотно кивает, кивает утвердительно... и этот тип шатающейся походкой продвигается по салону, и садится аккурат сзади меня.
"Да ради бога, - думаю я, - вроде трезвый, авось не срыгнёт мне на затылок". Но честно говоря всё-равно как-то напрягаюсь, и весенние краски вокруг меня начинают меркнуть, и женщины как-то перестают интересовать, и хочется уже побыстрей доехать до метро...
- На-про-тив под-ста-н-ции хлеб-за-вода асс-тана-вите! - Требовательным тоном, но всё с той же интонацией монотонно растягивает слова инвалид. Голос у него неприятный, но я ведь понимаю - больной человек, что тут поделаешь...
Последний вошедший пассажир усаживается на свободное место, - маршрута наполовину пустая и в проходе никто не стоит, - мы продолжаем движение и вот тут... я вдруг отчётливо начинаю ощущать зловонный запах газов, которые совершенно неконтролируемо начинают выходить из задницы этого несчастного. Он ведь наверное даже сдерживаться не привык, или просто не умеет. Сидит себе тихо, смотрит в окно, вертит папочку в руках и бздит так, как наверное должна бздеть рота солдат объевшихся варёными яйцами вприкуску с сырым горохом, да вперемешку с газировкой.
Part two
Через пару минут сидящие даже у самой водительской кабинки почувствовали столь изумительное по своей природе амбре. Народ стал поёживаться, осторожно оборачиваться, но видя ЭТО выражение лица... И после этого кто-то ещё будет говорить о том, что славяне не сдержаны в своих чувствах? Да только мы, с нашим ангельским терпением, порой можем делать вид, что ничего не происходит, идя на поводу у привычных стереотипов. Один из которых таков: ну, что взять с больного человека...
И если кто-то думает, что калёное железо – это страшная пытка, то он глубоко ошибается. В своё время, когда я активно шил одежду, я частенько загонял иголки под ногти - да, больно, неприятно, но в стравнении с этой злостной пердючестью, то было почти мазохистское наслаждение. Не знаю, что этот кадр ел в течении последних суток, но то, что из него выходило – было страшней иприта. Во мне боролись два смешанных чувства: первое - обернуться и наорать на него, используя всю доступную для моего литературного языка ненормативную лексику; второе - представить себя тайским собирателем жемчуга, став ныряльщиком на ближайшие десять минут, чтобы прекратить доступ вони к своим старческим, но ещё вполне работоспособным, лёгким.
Короче, ехать тому парняге от обойного до хлебозавода - минут 7- 8... и всё это время он, отстранённо глядя в эту картонную папочку с двумя верёвочками, беззвучно выпускал своих ядовитых джинов. Которые, остервенев от нахождения в замкнутом пространстве его жопы, изощрённо душили всех нас, - несчастных заложников злодейки-судьбы, - изводя этой адской гремучей смесью, от которой даже мне, стойкому оловянному солдатику, чуть не стало плохо с сердцем.
А когда водитель, то ли специально, то ли по-просту забыв о просьбе остановиться возле подстанции, проехал остановку, "душитель" взвился с криком: «Я же- про-сил!» и прижав папку к груди рванул к дверям, увлекая за собой шлейф своих ароматов, а от него в сторону окон рванули свои носы бедные пассажиры злополучной маршрутки.
И даже когда он выкарабкался наружу, когда скрылся за поворотом, а транспортное средство продолжило движение по заданному маршруту, лично мне вздохнуть полной грудью, или как грицца - облегчённо вздохнуть, не удавалось по причине стойкого желания сидеть не дыша…
И выйдя на улицу, я тут же смачно поплевался на асфальт, естественно мимо урны, - да простят меня добропорядочные и культурные жители моего города, - потому как почти физически ощущал, что насквозь пропитался этой болезненной вонючестью. А в метро, куда мне предстояло спуститься через мгновение, пространство замкнутое, скученность людей повышенная, близость друг к другу... ну сами понимаете...
Вот такая, вобщем-то, смешная и грустная одновременно, история...
17:40
...в продолжении темы... ну, вот как-то так сложилось... увы...
Part one
Еду в маршрутке по направлению к метро Святошино. Время для передвижения по городу не самое лучшее, но ведь и не утренний час пик. Маршрутки на этой линии ходят раз в полчаса, и вместительность их заставляет желать лучшего, но видимо на "богданы" у хозяев денег не нашлось. Или пожалели. При всём при этом давки практически никогда не наблюдается, а может это я просто не попадаю в критические временные континиумы.
Итак, еду я себе, и еду. Никого не трогаю, любуюсь прекрасными борщаговскими видами, настраиваюсь на позитифф, ловлю взглядом симпатичных женщин, остающихся тем не менее за окном, и потому таких желанных в этот тёплый апрельский день, практически не обращаю внимания на входящих-выходящих. Как вдруг слышу:
- По-инва-ли-д-но-сти мож-но?..
Какой-то весь растрёпанный, в смешных круглых очках и нелепой курточке. На лице характерная мимика имбицила или олигофрена, или дауна, - я постоянно путаюсь в столь тонких познаниях физиогномистики. В руках бумажная папка, из тех что были популярны сразу после второй мировой...
Наполовину влез в маршрутку, застопорил движение и теперь спрашивает, - водитель неохотно кивает, кивает утвердительно... и этот тип шатающейся походкой продвигается по салону, и садится аккурат сзади меня.
"Да ради бога, - думаю я, - вроде трезвый, авось не срыгнёт мне на затылок". Но честно говоря всё-равно как-то напрягаюсь, и весенние краски вокруг меня начинают меркнуть, и женщины как-то перестают интересовать, и хочется уже побыстрей доехать до метро...
- На-про-тив под-ста-н-ции хлеб-за-вода асс-тана-вите! - Требовательным тоном, но всё с той же интонацией монотонно растягивает слова инвалид. Голос у него неприятный, но я ведь понимаю - больной человек, что тут поделаешь...
Последний вошедший пассажир усаживается на свободное место, - маршрута наполовину пустая и в проходе никто не стоит, - мы продолжаем движение и вот тут... я вдруг отчётливо начинаю ощущать зловонный запах газов, которые совершенно неконтролируемо начинают выходить из задницы этого несчастного. Он ведь наверное даже сдерживаться не привык, или просто не умеет. Сидит себе тихо, смотрит в окно, вертит папочку в руках и бздит так, как наверное должна бздеть рота солдат объевшихся варёными яйцами вприкуску с сырым горохом, да вперемешку с газировкой.
Part two
Через пару минут сидящие даже у самой водительской кабинки почувствовали столь изумительное по своей природе амбре. Народ стал поёживаться, осторожно оборачиваться, но видя ЭТО выражение лица... И после этого кто-то ещё будет говорить о том, что славяне не сдержаны в своих чувствах? Да только мы, с нашим ангельским терпением, порой можем делать вид, что ничего не происходит, идя на поводу у привычных стереотипов. Один из которых таков: ну, что взять с больного человека...
И если кто-то думает, что калёное железо – это страшная пытка, то он глубоко ошибается. В своё время, когда я активно шил одежду, я частенько загонял иголки под ногти - да, больно, неприятно, но в стравнении с этой злостной пердючестью, то было почти мазохистское наслаждение. Не знаю, что этот кадр ел в течении последних суток, но то, что из него выходило – было страшней иприта. Во мне боролись два смешанных чувства: первое - обернуться и наорать на него, используя всю доступную для моего литературного языка ненормативную лексику; второе - представить себя тайским собирателем жемчуга, став ныряльщиком на ближайшие десять минут, чтобы прекратить доступ вони к своим старческим, но ещё вполне работоспособным, лёгким.
Короче, ехать тому парняге от обойного до хлебозавода - минут 7- 8... и всё это время он, отстранённо глядя в эту картонную папочку с двумя верёвочками, беззвучно выпускал своих ядовитых джинов. Которые, остервенев от нахождения в замкнутом пространстве его жопы, изощрённо душили всех нас, - несчастных заложников злодейки-судьбы, - изводя этой адской гремучей смесью, от которой даже мне, стойкому оловянному солдатику, чуть не стало плохо с сердцем.
А когда водитель, то ли специально, то ли по-просту забыв о просьбе остановиться возле подстанции, проехал остановку, "душитель" взвился с криком: «Я же- про-сил!» и прижав папку к груди рванул к дверям, увлекая за собой шлейф своих ароматов, а от него в сторону окон рванули свои носы бедные пассажиры злополучной маршрутки.
И даже когда он выкарабкался наружу, когда скрылся за поворотом, а транспортное средство продолжило движение по заданному маршруту, лично мне вздохнуть полной грудью, или как грицца - облегчённо вздохнуть, не удавалось по причине стойкого желания сидеть не дыша…
И выйдя на улицу, я тут же смачно поплевался на асфальт, естественно мимо урны, - да простят меня добропорядочные и культурные жители моего города, - потому как почти физически ощущал, что насквозь пропитался этой болезненной вонючестью. А в метро, куда мне предстояло спуститься через мгновение, пространство замкнутое, скученность людей повышенная, близость друг к другу... ну сами понимаете...
Вот такая, вобщем-то, смешная и грустная одновременно, история...
17:40
...в продолжении темы... ну, вот как-то так сложилось... увы...
1
Коментарі