Немного истории: в 1666 году Кольбер, министр финансов Франции при Людовике XIV, приказал установленной верфи строить корабли недалеко от города Рошфор, который находится в устье реки Шаранта.

Форт, построенный посередине пролива, вместе с береговыми батареями мог бы блокировать проход к верфям, создавая перед кораблями противника «огневой барьер».

Однако легендарный инженер-фортификатор Себастьян Ле Претр де Вобан, которому Людовик XIV предложил возглавить строительство, отказался, возразив королю: «Сир, легче ухватиться за луну зубами, чем построить крепость в таком месте».

К идее постройки форта вернулись в начале XIX века. К тому моменту строительные технологии уже позволяли сооружение подобной крепости, а необходимость в ней оставалась весьма насущной — внешняя политика Наполеона I сильно осложнила взаимоотношения Франции с Великобританией.

Строительство форта было начато в 1801 году на уже существовавшей в проливе песчаной отмели, от названия которой и произошло название самого форта.

При строительстве фундаментов форта каменные блоки устанавливались непосредственно на морское дно. Вскоре строители столкнулись с серьёзными техническими трудностями — каменные блоки уходили в грунт под собственным весом, перекашивались и разъезжались.

В итоге в 1809 году строительство крепости было приостановлено и возобновилось лишь в 1837 году, во время правления Луи-Филиппа I, когда отношения с Великобританией вновь стали весьма напряженными.

Сооружение форта оказалось «долгостроем» — крепость была завершена только к 1857 году. Итоговое сооружение оказалось весьма внушительным — форт имел длину 68 метров и ширину 31 метр, а высота стен доходила до 20 метров.

Гарнизон Байяра состоял из 250 человек. Однако к моменту завершения строительства форта оказалось, что крепость в общем уже не нужна. За 50 с лишним лет, прошедших с момента закладки форта, дальнобойность артиллерийских орудий сильно увеличилась, и теперь береговые батареи с лёгкостью перекрывали пролив.

Таким образом, необходимость в новопостроенном форте отпала, однако он остался в ведении Военного ведомства Франции и впоследствии использовался как тюрьма, не участвуя в боевых действиях.

Самая знаменитая картина замечательного русского пейзажиста Алексея Саврасова  стала причиной главной трагедии его жизни. Она настолько прославила
живописца, что все последующие его картины перестали оцениваться по
достоинству. Все современники художника в один голос провозгласили, что
ничего лучше «Грачей…» художнику создать не удалось. И это непризнание
его работ, за исключением этой его единственной картины, сломило
Саврасова. Он начал пить, потерял постоянную работу. Всё больше его
картин создавалось ради заработка, а не по вдохновению. Свою жизнь
Саврасов закончил в глубокой нищете, так и не получив заслуженного
признания своих современников. По достоинству его оценили лишь потомки.

В 2008 в возрасте 98-и лет умерла женщина по имени Ирена Сандлер. Во время Второй мировой войны Ирена получила разрешение на работу в Варшавском гетто в качестве сантехника/сварщика. У неё были на то “скрытые мотивы”.

Будучи немкой, она знала о планах нацистов по поводу евреев. На дне сумки для инструментов она стала выносить детей из гетто, а в задней части грузовичка у неё был мешок для детей постарше. Там же она возила собаку, которую натаскала лаять, когда немецкая охрана впускала и выпускала машину через ворота гетто. Солдаты, естественно, не хотели связываться с собакой, а её лай прикрывал звуки, которые могли издавать дети. За время этой деятельности Ирене удалось вынести из гетто и, тем самым, спасти 2500 детей.

Её поймали и пытали, сломали ей обе руки и обе ноги, но она не рассказала, где закопаны банки с именами – это была единственная ниточка, по которой уцелевшие могли бы найти своих детей… Благодаря поддержке подполья, ей удалось чудом избежать расстрела. После войны она попыталась отыскать всех возможно выживших родителей и воссоединить семьи. Но большинство из них окончило жизнь в газовых камерах. Дети, которым она помогла, были устроены в детские дома или усыновлены.

В 2003 году она получила самую высшую награду Польши, орден Белого Орла. Музей Холокоста Израиля присудил ей звание "Праведника народов Мира". В 2007 она была выдвинула на Нобелевскую премию мира, но не получила ее.

Ирена говорила: "Я до сих пор чувствую себя виноватой, что я не сделала больше..."

Берегите в жизни вашей дружбу!
(Дружбу очень просто погубить).
И не рвите миной равнодушной
Между вами родственную нить.

Берегите тех, кто с вами рядом,
Тех, кто ждёт и любит вас.
Не терзайте души их, не надо
Холодом тоскливых ваших глаз!

И, конечно, если к вам однажды
Счастье долгожданное пришло,
Вы его храните, это важно —
В сердце вашем чувствовать тепло!

Татьяна Красильникова

Та ведь боль ещё и болью не была,
Так... сквозь сердце пролетевшая стрела.
Та стрела ещё стрелою не была,
Так... тупая, бесталанная игла.
Та игла ещё иглою не была,
Так... мифический дежурный клюв орла.
Жаль, что я от этой боли умерла.
Ведь потом, когда воскресла, путь нашла,
Белый ветер мне шепнул из-за угла,
Снег, морозом раскаленный добела,
Волны сизого оконного стекла,
Корни темного дубового стола,-
Стали бить они во все колокола:
"Та ведь боль ещё и болью не была,
Так... любовь ножом по горлу провела".

Юнна Мориц

Обними меня на рассвете
возле моря под шёпот волн,
поцелуй, как целуются дети,
покажи, как сильно влюблён.

Расскажи про огонь и воду,
на каком ты живёшь этаже,
про любовь, стихи и свободу,
расскажи, что творится в душе.

Мне с тобой тепло и уютно,
я с тобой становлюсь собой —
наблюдать, как рождается утро,
и как нежится ранний прибой.

Пусть Рассвет нам подарит кольца —
обручимся с тобой навсегда,
а свидетелем будет Солнце.
Прошепчи мне пожалуйста — Да.

Костя Крамар