Нервы

Короче, я так смеясь в кабинет к невропатологу и зашел. Там два мужика. Нихуя не смеюца. Наоборот, хмуряца. - Смех бес причины - признак дурачины, - говорит один. - Угу, - легко соглашаюсь я с этим постулатом. Хули, не драца же с ними! Еще побьют нах, их же двое. Мущины серьёзные. Давай меня какой-то хуйнёй по коленкам стучать и вопросы каверзные задавать, дескать не сцусь ли я по ночам и ваще, не мучают ли меня кошмары, опять же по ночам, не беспокоит ли меня штонибудь и т.п. Так доебались на пару, што не отъебаца от них никак. Я креплюсь из последних сил, рожи корчу, говорю, мол, не сцусь. Те не верят нихуя. Говорю, мол, нихуя не беспокоит. Не верят, суки. Опять всякую хуйню спрашивают. Типа, не отрывал ли я в глубоком децтве крылышки у бабочек? Ёпты, да отрывал, канешна! Но я решил спиздеть. Сказал, што не отрывал. Те не оцтают, продолжают меня пытать. И всё, суки, пытаюца выведать у меня, дескать, нет ли у меня различного рода беспочвенных беспокойств. Блять, ну так меня заебали, што я решил сдаца и сказал: - Есть такая хуйня. Типа беспокойства. Тока они нихуя не беспочвенные, а почвенные беспесды. Тут эти двое оживились так бодро, интересуюца: - Вот с этого места поподробнее, пожалуйста! А мне-то похую, лишь бы отъебались! Говорю: - Да знаете ли…. Я када стою в метро на платформе и жду поисда, то очень хочеца прыгнуть вниз башкой под этот самый поист. Хуй знает… Еле сдерживаюсь. Те такие: - Бля-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Да вы, батенька, больны! Я: - Да я песдетс какой больной! А всё от нервов. Они у меня не то штобы не железные, а ваще песдетс какие ватные. Да и сцусь часто. Это я напесдел што не сцусь, а на самом деле сцусь беспесды. Даже днём. Асобинно в этом самом ёбаном метро. Ну, тут и эти двое повеселели. Говорят, хуйня это всё. Говорят, вот тебе направление в психоневрологическую клинику, сходи туда, глядишь и вылечишься с перепугу, всякое бывает, и не такие упёртые вылечивались. Я то направление взял, хотел и им жёпу показать как в других кабинетах, но они запретили. Не время, говорят. Проходит недели три. Я уже и забыл про это, учёба там, хуёба. Вдруг, хуяк! Вызывает меня зав.военной кафедрой, полковник, и давай меня стращать по-всякому! Типа, я такой упырь бесмозглый, уклоняюсь от лечения и т.п, типа они телегу из больнички получили, што я игнорирую их приглашение к обследованию на предмет приобретённово идиотизма. - Нам дебилы не нужны! Шагом марш лечица! - орал злой полковник - Не то отчислим к хуям с военной кафедры, и как следствие - из института! Я прям весь обосрался от измены! Из института отчислят, а там и до тюрьмы один шаг. Хули, отчислят-неотчислят, а сходить в дурку походу придёца. Пошел. Там, бля, еще один хмурый доктор. Смотрит на меня как хуй на бритву, и я понимаю, што он меня уже ненавидит. Рассказывай, говорит. Я всё ему и рассказал. Прогнал ту же телегу, што и давеча тем двоим придуркам. Дескать, очинь я боюсь в метро ездить, прям сцу от страха. Тот выслушал меня и весь затрясся в злобе: - Ты падонак! Выродок! Дрянь! Придумал какую-то децкую хуйню, лишь бы в Армии не служить! Да я за таких как ты крофь в Авгане проливал! Да я щас тебе….. - Секундочку! - говорю - Какая в песду армия? Я два года срочной уже оттрубил. Што за дикие инсинуации? Показываю ему военный билет. Тот прочитал учетную запись, малость угомонился. - Тогда нахуя, - интересуеца - весь этот цырк шапито? Метро, там, хуетро…. - Хуй знает, - говорю и рассказываю ему всю предысторию, про тех двоих Бивиса и Батхеда, психатырапевтов ёбаных.

Ну, поржали вместе. Ёбнули по палтосу спирта. "Здоров" написал он мне в медкарту, а напоследок добавил: - Никогда никому не песди про свои слабые нервы, асобинно врачям. Видишь, што из этово может палучица! Хорош совет, хули. Не песдеть. А как не песдеть коли нервы и вправду слабые? И все так и норовят их ваще впесду испортить? Тут как-то летом мы с моей подрушкой-падоницей Марион решили средь бела дня гденить перекусить. Ну, типа в котлетной или пирашковой. Блять, не в макдольс же идти! Нашли какую-то тошниловку, заходим. А там ничего так, уютненько, вкусно пахнет, кондиционер работает. Марион говорит типа, хули просто перекусить? Давай уж и пообедаем, вроде тут кормят ничиво так. Хорошо. Заказали салатиков разных, алкагольных напитков, а из горячего попросили сварить рыпку какую-то, судак там, форель, хуй ево знает. Это была наша ошибка. В том смысле, што бабло мы уже в кассу заплатили, а нам говорят, што эту рыпку нам следует подождать минут 20-25. Блять! Подождать, блять! Ну, да хуй с ним, подождём. - Где у вас тут места для поцелуев? - орём на пару. Нету, говорят, таковых. Тут вам не кинатеатр "Аврора", тут люди пищей питаюца, так што придёца вам потерпеть бес поцелуев, а рыпку мы вам скоро зготовим, не сцыте. Ну, мы малость приуныли, ковыряем салатики. А потом алкоголя выпили - вроде как и бес поцелуев заебись. Ждём рыпку. А тут как раз вторая часть марлезонсково балета! Заходят в тошниловку сладкая парочка. Нет, не гамасеки. Бабушка с внучеком. Ясен хуй, садяца за наш столик. Нахуй их посылать было как-то не очень удобно. Неприлично, штоли… Да и алкоголя мы не так много выпили для таких посылов. Хуй с ними, пусть сидят, питаюца. Не знаю как бапка, а внучек попался ёбнутый на всю голову. Года три-четыре, а уже без крыши. Орёт, бля, типа, пошла ты нахуй, старая, не хочу мароженово, хочу по улице шатаца! И ваще, бля, я пить хочу, и с такими предъявами норовит выпить наш с Марион алкоголь. Бапка ему и конфеток каких-то купила, и мароженово, и газировки какой-то, а тот орёт типа мне допесды всё, пошла ты нахуй! Смотрю краем глаза, Марион так подозрительно поглаживает вазочку с цветками на столе. Нервы-то тоже ни в пизду, думаю, щас уебёт этой вазочкой и бапку, и внучека, хуй рыпки покушаем. В ментовке-то рыпкой врятли кормят. Переставил вазочку подальше. Да толку! Она дефка озорная, может и вилку метнуть в горло. Песдетс, думаю, щас начнёца месилово. А бапка эта што вдруг придумала! Она свернула из конфетного фантика какую-то поебень вроде птички с крылышками и давай гундосить нараспев: - Люли-люли-люлюшки Прилетели гулюшки. Гули прилетели, На головку сели! Хуй знает какую там головку она имела в виду, но с последними словами она положила фантик на репу внучеку. И так несколько раз. Помашет в воздухе бумашкой, а потом положит её на ево башню. И при этом гундосит: - Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели. Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-ее-е-е-ели….. Внучек натурально оказался олигофреном, повёлся на "гули-гуленьки". Успокоился, забил хуй на газировку и прёца от такой забавы. Руками машет, смеёца в голос, орёт типа ещо давай! А бабуся: - Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели…. Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели… И так все 25 (двацать пять, бля!) минут, пока готовилась наша рыпка. - Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели… Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели… Официантка принесла рыбу. - Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели…. Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели…. Я так быстро никогда в жизни рыбу не ел. Даже в армии. А веть ещо десерт был заказан! - Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели…. Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели…. Тут бапку окликнули из-за барной стойки, типа блинчики её поспели. Та подорвалась к стойке. Марион в это время с каменным летсом сгребла со стола все фантики вместе с этой ёбаной птичкой и выбросила всю эту хуйню в окно. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - вдруг истошно заголосил внучек. Были бы у него яйца, я бы подумал што он их стулом прищемил. Другой причины для таково нечеловеческово крика я не ведаю. Прибежала испуганная бапка, интересуеца: - Што случилось? Этот ребёнок-еблан показывает на Марион пальцым и орёт: - Эта-а-а-а-а-а-а-а-а тё-о-о-о-о-о-о-о-отя……. Гули-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и….. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а… Бапка в тему не въехала, укоризненно смотрит на Марион и гневно вопрошает: - Как вам, барышня, не стыдно! Што вы сделали ребёнку? Где ево гули? Я решил вписаца за Марион и банально ответил в рифму: - В песде! Сама же Марион, пожав плечами, сказала более деликатно: - Все гули улетели нахуй! Я молча киваю. Типа подтверждаю, да, мол, улетели, бля, съебали все в песду. Бапка начинает свирипеть. Ну как же! Ребёночка ейново обидили! А нам-то похую, мы и сами свирепые. Десерт съели без всякого аппетита и удовольствия. А уже вечером я решил пошутить. Свернул из фантика птичку, подкрался сзади к Марион и положил эту птичку ей на голову: - Полетели, полетели, на головку се-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ели… Пиздюлей огрёб нешуточных. Марион отхуячила меня разделочной доской. И то верно, хули, нервы-то у всех ни в пизду. Или, вот, такой был еще эпизод из моей нервной жизни.

Еду я с родным брацем на поезде из Берлина. Компания подобралась интернациональная и весёлая - парочка кубинцев, пара полек, один немец, пара укуренных голландцев и мы с брацем. Едем, бухаем как перед концом света, голланцы курят какую-то гадость (привет, Нотоф!), весело неебаца! И все в одном купе. Не, на самом деле все были из разных купе, но бухали все в одном. Подружились, то да сё. Проводника подкупили своим обаянием, он тока и успевал подносить пожрать да попить. Вдруг хуяк! Одной из полек стало плохо. Хуй знает от чево. Натурально ласты клеит! Глаза закатила, побледнела вся, почти не дышыт. Хули делать? Кричим "доктора, доктора!" Дёрнули стоп-кран. Хотя, что значит "дёрнули"? Я и дёрнул. Спрашиваеца, нахуя? А хуй знает! Нервы не выдержали. Ага. Поист-то остановился. Только смысла в этом не было ваще никаково. Хули, чистое поле, ни одново доктора вокруг. Тока коровы какие-то пасуца. Нету докторов-то….. Прибежал наш проводник. Бледный. За ним разъярённый бригадир поизда. Типа чо за хуйня? А эта полька как назло в себя пришла. Ну, ей кто-то стакан водки влил в рот, она и очухалась. Кстати, все из компании хорошо говорили по-русски. Говорим польке: - Ты чо охуела? Ну-ка быстро вырубайся нахуй! Или прикинься што вырубилась! Мы из-за тебя поист остановили. Та поняла и прикинулась. Тока хуёво. Када по-настоящему вырубилась, у неё это более натурально получалось. Говорим бригадиру: - Форс-мажор, бля! Человек умирает. В смысле, полька. Бригадир: - Ну, понятно. А нахуя стоп-кран рвать? Сказали бы мне, я бы по громкой связи объявил, может, где в вагоне и нашелся доктор. А тут где я доктора возьму? - и показал головой за окно.

Все выглянули в окно. Ну да, бля. Не видать чото врачей. Говорим бригадиру: - Не гони! Иди щас объявляй, а человеку полюбому свежий воздух нужен. Бригадир ушел. Понесли человека на свежий воздух. Кстати, "человек" норовил сам пойти, но это уж хуй! Ненатурально как-то получилось бы. Вытащили человека на воздух. Ну, и сами тоже вылезли из вагона. Стали на свежем воздухе водку жрать. Человек тоже хотел(а), но ему было отказано. Прибежал доктор. Тоже малость пьяный. Любопыцтвует: - Кто тут помирает? Мы показываем на польку. Тот стал её щупать, в смысле ощупывать, а полька как заржот! Сука, щекотки баица. Нервная, бля. Доктор в непонятках. Мы такие: - Эва! Во как! Да ты, братец, Пифагор! Хотели сказать Эскулап, да чото попутались. Доктор от таких слов ваще охуел. Обиделся. Говорим доктору: - На вот водки выпей. И не пизди много, да? Доктор выпил. Обещал не пиздеть. Снова прибежал бригадир: - Ну чо? - Заебись! - отвечаем - Будет жить! Плохо, но будет. Можно ехать. Бригадир: - Теперь уж хуй! Часа два здесь будем парица. Хули, с расписания сбились, на перегон опоздали. Нам теперь дорогу дадут часа через два, а может, и больше. Ну, хули. Налили и ему. Тоже обещал не пиздеть. Главное, скучно-то не было! Водки море. Лето. Тишина кругом, сеном пахнет, кузнечики стрекочут, коровки пасуца. Полька не померла, даже наоборот, жить будет. Ёбнули еще. Кому пришла в голову мысль покатаца на коровах - хуй ево знает. Может, и мне. Тока я к коровам чото стремался подойти, да и другие тоже, а один кубинский перец по имени Рикардо нихуя не стремался. Взгромоздился на одну из коров и давай скакать! Прям ковбой Мальборо! Ну не то штобы уж скакать. Но, верхом на корове он довольно мило перемещался по лужайке. Одной рукой держит корову за холку, в другой руке бутылка синьки - красота!!! Всем весело, все смиюца. Как же - такое родео! Все апладируют, пальцами тычут, хихикают. Все радасные, ну и хуй с ним што поист встал, за то цыркус неебаца! Кубинские артисты, они такие! Так он на корове и ездил. Угу. До поры до времени. Корову, видать, заебала эта вольтижировка и она начала брыкаца. А Рикардо парень горячий, креольская кровь, хули, выбросил бутылку, схватился за холку двумя руками и нихуя не слезает. Зорро, бля. Скачет вместе с коровой. Тут корова совсем охуела. Она остановилась на секунду, перевела дух и с криком "Му-у-у!" устремилось прочь от поисда. И Рикардо с ней. К горизонту, бля. Хули, корова несёца, может, не так и быстро, но прыгать с неё на ходу опасно для здоровья, а как её остановить Рикардо, вероятно, не знал. Так и съебал галопом за горизонт. Тут объявили посадку. Часа еще даже не прошло. Видать, что-то у них там на дороге заладилось. Все бросились по вагонам. Все кроме Рикардо. Тот где-то на корове скачет. Поист тронулся. Ага, хуй там! Опять стоп-кран дёрнули. А как ещо? Рикардо на корове до Питера хуй када доскачет! Полюбому дёрнешь…. Говорим польке: - Нука, пани, прикидывайся опять мёртвой! Не то всем песдетс! Та опять прикинулась. Хуёво, канешно, а што делать? Не мне же прикидываца? Те же яйца, тока впрофиль. Проводник, бригадир, доктор… Все орут. Нервные! Песдетс! А тут и Рикардо объявился. Пешком. И полька вдруг ожила. Сука. Тока ей собрались всей толпой делать искуствиное дыхание методом "из рота в рот", а она и ожила. Ну, может, это и к лутшему. Ёбнули остатки вотки. Поехали. Приехали в Питер с опазданием часов на пять. Все нервные, пьяные. Но вроде как довольные. С тех пор я опасаюсь ездить в купе более чем на два человека. Ну нахуй. Нервы и так ни в пизду. А Польку ту нервную звали Божена….

© Питон.