Как-то ранней весной (по-сургутски это почти в середине мая) мы собрались на весеннюю охоту. Мы - это я, Татьяна и мой товарищ Сергей. Прохладная погода ещё не очень напоминала май в обычном понимании. Протока Кривуля, на которой располагался  лодочный гараж, была чиста и безмятежно поблёскивала на солнышке. Зато на виднеющейся за её изгибом Оби то и дело проплывали небольшие льдины, издали казавшиеся  довольно безобидными. Мы готовили лодку к отплытию, укладывали вещи, заправляли топливом баки, я проверял мотор.  И хотя гараж стоял на берегу таким образом, что большая вода в июне иногда достигала его металлического, покрытого резиновой транспортёрной лентой пола, то в начале мая уровень был ещё низкий (правда гораздо выше, чем осенью). Метров двадцать лодку нужно было скатить на тележке в воду, что было совсем не сложно, потому что берег вниз был довольно крутым. Обратно нетяжёлая тележка без лодки затаскивалась также без особых усилий.

Вот все уже в лодке, сидят на своих местах чтобы не мешать, в мягких креслах, а я на берегу, в высоких болотных сапогах, толкаю лодку в протоку и запрыгиваю на нос, перехожу по нему через лобовое стекло в пассажирский отсек, веслом отталкиваюсь, упираясь в дно протоки, и отгребаю от берега на глубину, чтобы можно было запустить мотор. Перехожу к Вихрю-30, открываю бензин, подкачиваю его ручной помпой в карбюратор, ставлю малый газ и дергаю рукоятку стартера. Мотор заводится  после первой-второй попытки. Вот он уже уверенно и спокойно работает, проверяю циркуляцию охлаждающей воды, подставляя руку напротив бокового отверстия кожуха (рука мокрая), и после ещё нескольких секунд прогрева включаю передний ход, удерживая направление румпелем. «Обянка» набирает ход и принимает правильное направление, прошу Татьяну немного подержать штурвал, быстро перемещаюсь в кресло капитана, прибавляю газ, и мы летим, рассекая водную гладь, получая при этом неповторимое наслаждение от окружающей воды, уверенного движения, разлетающихся за кормой брызг и создаваемой нами волны, необычности вида и состояния вообще. Очень хочется в такие минуты выхода на крейсерский режим выпить чего-нибудь спиртного, это дополняет охватывающие волнующие ощущения…

            Повернув два раза направо, распрощавшись с Сургутской стороной, на вираже вошли в могучее весеннее русло реки Обь. Её ширина в этом месте  метров четыреста, а скорость течения около 7 км\час. Я дал двигателю максимальные обороты около 5000 в минуту, бортовой спидометр показал примерно 37 км\ч, лодка плавно легла на курс вниз по течению примерно посредине фарватера.

Мы летели вперёд, впитывая ощущение окружающего величия и красоты. А воспринимать было что. После долгой зимы, да и вообще после длительного пребывания на суше, свойственного большинству людей, оказавшись на водных просторах думаешь и чувствуешь по-другому. Всё необычно, чрезвычайно эффектно и впечатлительно. И маленький, оставшийся справа, отдаляющийся Сургут, ещё совсем недавно бывший значительным и основательным, и огромное, окружающее водное пространство, которое уверенно рассекает наша небольшая лодка, и чистый воздух, и отсутствие каких-либо препятствий, и солнце… вообще всё было удивительно. По берегам кое-где ещё виден снег и куски задержавшегося льда... Шум мотора в движении довольно сильный и разговаривать можно или почти криком, или наклонясь на ухо собеседнику.

Однако скоро стало понятно, что с рекой не всё обстоит лучшим образом, когда впереди справа показалось большое белое ледяное поле, перемещающееся по течению. Но слева была почти открытая вода, в которую мы и направились. Всё чаще попутно как маленькие айсберги встречались разного размера льдины, которые я, почти не сбавляя ход, эффектно обходил, лавируя, и это было приятно как в компьютерной игре. Поездки в такое время года чреваты и подводными льдинами, от которых часто страдает мотор, редко случается обойтись без того, чтобы не задеть какую-нибудь винтом, это обычно приводило к срезанию шпилек гребного винта, но иногда повреждались и лопасти.

Мотор вылетал из воды, резко взвывал на повышенных оборотах, мы останавливались, и в контрастной, полной тишине и одиночестве плыли по течению в потоке, пока я, наполовину свесившись за кормой над водой, менял шпонки, лопасти или сам винт на приподнятом Вихре. При этом нужно быть очень внимательным, чтобы не уронить в воду драгоценные в данной ситуации детали и инструменты, и, одновременно, правильно балансировать между лодкой и рекой. Это захватывающая ситуация: наклоняешься и удаляешься от кормы, насколько возможно, мотор стоит на защёлке, и винт, который надо разобрать или снять, как раз над водой. Почти касаюсь головой и  руками воды - она внешне такая спокойная и чистая, вот вода, вот я, вот мотор, нижняя часть которого немного погружена, и гребной вал, больше ничего... только непонятное ощущение скрытой под этой тихой поверхностью глубины, возможно несколько десятков метров, никто не знает... притяжение бездны... Но вот винт восстановлен, запускаю двигатель, перехожу вперёд, и движение продолжается.

Перед железнодорожным мостом, до которого около двадцати минут ходу, и дальше, льда становилось больше, а пространства для движения всё меньше. Глядя на это, мы даже вскользь затронули тему возвращения, но всё-таки решили продолжить начатое. У нас было почти три дня выходных, и хотелось осуществить задуманное, тем более по ходу событий всё казалось решаемо и под контролем. Лодка быстро перемещалась во всё сужающемся, но более или менее чистом потоке, который ещё был около сотни метров шириной, а справа было широкое динамичное ледяное поле, плывшее по течению. Такие ледяные поля состоят из отдельных больших и не очень льдин, которые двигаются вперёд, пока не возникает затор. Тогда они скучиваются, заполняют всё русло, наползают друг на друга и берега, и ситуация сразу становится угрожающей...

Время в пути до Сайгатинского острова, который я к тому времени уже неплохо знал, составляло около часа. С учётом сложностей навигации мы затратили немного больше времени, но при подходе увидели, что Сайгатинская протока забита льдом, в неё не войти, и высаживаться придётся немного дальше с берега Оби. Только это ещё нужно было как-то осуществить, потому что остров был на правом берегу, а мы шли по фарватеру слева, и должны были пройти через область плывущих льдин, которая, правда, здесь была не очень широкой, примерно метров сто.

Сбавив обороты и коротко посовещавшись, мы с максимальной осторожностью начали поперечное движение вправо. С краю льдины вначале удавалось понемногу обходить, затем стали происходить более жёсткие столкновения, потом на льдины приходилось буквально наезжать, выдавливая их в стороны. Сергей с веслом встал на носу, чтобы пытаться расталкивать их, а я как мог манипулировал газом и штурвалом. Мы ощутили довольно явственно, как продвигается ледокол в Арктике, потому что скоро приходилось буквально расталкивать льдины корпусом и даже наезжать сверху, чтобы они расходились в стороны, а после нас снова смыкались. Особого беспокойства при этом не было, всё это поле вместе с нами двигалось, и для нас казалось почти неподвижным. Только ближе к берегу и относительно него стало заметно, что мы в сильной динамике. Но повезло, возле берега льда в потоке оказалось не так много, и действовали мы в общем правильно. Вот лодка уже у берега, который стремительно движется мимо, но есть полоса почти чистой воды. Времени мало, глазами ищем место для остановки, вот показалась  небольшая бухта, выступ суши и за ним немного защищённое место, куда я успел зарулить, прибавив газ, и мы причалили.

Берег был довольно крут и высок, но взобраться можно, мы вышли из лодки и поднялись наверх. Там оказалась роща и удобная, как бы смотровая полянка на берегу, недалеко от края, где можно разжечь костёр и поставить палатку. Наконец-то добрались! Лодка была привязана и закрытая тентом плавала в бухточке внизу, что сверху выглядело очень уютно и даже красиво в пасмурном окружении наступающего вечера и проплывающих чуть далее льдин.

            Мы были в теплой одежде, но окружающая температура была скорее отрицательная чем положительна, предстояла ночь и, несмотря на длинные майские дни, она уже было не за горами. Нужно было ставить палатку, развести костёр и поужинать. Среди деревьев собрали нужное количество валежника, вырубили рогатины и перекладину для подвешивания чайника и котелка, собрали костёр и разожгли. Татьяна занялась приготовлением ужина из имеющихся продуктов, а я и Сергей установили палатку и принесли из лодки кресла, поставив их возле костра. Вода в чайнике была из Оби, весной она достаточно чистая. Разогрели рисовую кашу в металлических банках, вскипятили чайник, достали бутылку водки, выложили на расстеленной плащ-палатке  припасы и, удобно расположившись в креслах вокруг энергично потрескивающего, освещающего нас в уже наступившей темноте и греющего костра, начали ужин и вообще приятно проводили время в интересных разговорах и прекрасной обстановке.

Пламя костра, ночь, поднимающиеся в небо искры, запах природы и немножко дыма - всё это незабываемо и красиво. Говорят, на огонь и воду можно смотреть бесконечно. Это правда. Воду мы видели днём, сейчас она тоже была почти рядом, внизу, но главным образом наслаждались костром,  убеждаясь в правоте древних.

            Правда к итогу вечера возникло небольшое недоразумение, когда насытившись и наговорившись мы стали собираться ко сну. Разумеется, мы с Татьяной надеялись спать на берегу в палатке, но Сергей наотрез отказался перебираться в плавующую во льдах лодку, высказал ряд аргументов, что это и холодно и небезопасно, и равнодушно рассудил, что втроём в двухместной палатке очень даже поместимся. Но нам с Татьяной лучше было вдвоём, а где, в общем было не так важно. Поэтому мы перебрались в лодку, наглухо закрылись тентом, разложили нашу походную постель, спрятались под большим одеялом... и скоро безмятежно заснули в окружённой льдинами лодке, двигающейся под действием завихрений течения в пределах привязной верёвки туда-сюда в своей мини-бухте, под звуки мягко касающихся бортов льдин... Наверное, это напоминало нахождение какого-нибудь охлаждаемого предмета в сосуде со льдом…

            Ночью был мороз и проснуться утром было конечно прохладно, совсем не хотелось отрываться друг от друга и выходить наружу, но что делать, это было необходимо. Когда я выглянул из относительно тёплого пространства кокпита под тентом и запотевшим стеклом, то вверху, над костром уже струился дымок и бодрый голос Сергея возвестил о том, что его сон был не таким уж крепким, во всяком случае менее продолжительным. Конечно он сказал, что уже пора собираться добывать дичь и охотничий азарт не позволил ему продолжать отдыхать, но по ходу проговорился, что в палатке было совсем не жарко…

Наскоро позавтракав, мы отправились по охотничьим местам, оставив Татьяну на стане готовить еду и вообще заниматься «домашними делами». В пути разделились, потому что я считаю охоту делом индивидуальным, конечно в тех случаях, когда без других людей можно обойтись. А это почти всегда. Уже давно не люблю охотиться вместе с кем бы то ни было, ещё с юных лет и заячьих охот. Тогда я уходил один утром, брал с собой пять патронов, полагая, что этого достаточно, чтобы добыть одного русака, а большего мне и не нужно было. Главное, что никто не мешал делать то, что хочется и не отвлекал от поставленной цели, не навязывал свои решения. Это желание внутренней и внешней свободы осталось, наверное, на всю жизнь и распространялось на все, что бы я ни делал.

Итак, мы разбрелись по острову. Дичи, в общем, не было. Озёра острова оказались ещё замерзшими, а изредка пролетавшие, осторожные утки были малочисленны и вне досягаемости. Я решил побольше походить в поисках пролетающих птиц, которых почти не было. На одной из внутренних проток неожиданно оказалась вода, и я увидел уток-нырков. Уже имея опыт их добычи знал, что открыто стрелять в них напрямую с расстояния 20-30 метров бесполезно: успевают нырнуть после выстрела и дробь накрывает пустое место на воде. Но, изучив повадки, нашёл возможность добиваться результата. Во-первых, когда утка ныряет, то находится под водой секунд 15-30 и плывёт в сторону от охотника, при этом длина нырка обычно 20-30 метров, можно попробовать быстро переместиться в ожидаемом направлении движения и подстеречь выныривающую дичь. Хорошо, если присутствуют два охотника и, отдаляясь от одного, утка подныривает в зону обстрела другого. В таких случаях также можно использовать фактор отвлечения внимания. Но главное не это, а чтобы при выныривании стрелять как можно быстрее, не давая дичи возможности опомниться и увидеть блеск выстрела. Может быть, в этот момент глаза утки ещё покрыты водой и она не в состоянии что-то воспринимать, или просто очень занята процессом выныривания, но это буквально доли секунды. Я нигде об этом ни читал и ни от кого не слышал, это мои заключения и они часто приносили свои плоды.

Когда я увидел нырков, то затаился на берегу и стал ждал, не начнут ли они перемещаться в мою сторону. Скоро так и вышло, направления их ныряния стали смещаться в мою сторону, и вот когда одна из них скрылась под водой по направлению ко мне с расстояния метров 25, я встал и приготовился стрелять. Второй нырок, увидев меня, быстро удалился, а первая не могла этого сделать, потому что была на глубине. Смотрю на поверхность и жду, вот она появляется не дальше двадцати метров, я мгновенно вскидываю ружье и нажимаю спуск почти не целясь, потому что доля секунды могла решить все. Мне повезло, накрыл её выстрелом, и безжизненное тело, немного подёргавшись, закачалось на волнах. Было холодно, а ветер дул вдоль протоки, пришлось довольно долго ждать, пока утку прибьёт к заросшему высокой травой берегу, чтобы достать. Нырки не отличаются изысканным вкусом, немного отдают рыбой в отличии от кряковых и серых уток, но как говориться на безрыбье и рак рыба...

Как-то незаметно прошёл день и наступал вечер, особенно напоминающий о себе мыслями о вкусной еде, и пора было думать о возвращении на стан, от которого успел отойти довольно далеко. Изредка откуда-то доносились отдалённые выстрелы, вызывая моё удивление и разные предположения об их происхождении. В общем, добыв хотя всего одну дичь, но всё-таки не с пустыми руками, я возвращался «домой». Начало темнеть и скоро вовсе стемнело, а я всё шёл и шёл, в темноте наступая на замёрзшие болотные кочки и какие-то изредка валявшиеся на пути ветки. Наконец вышел на берег Оби, сориентировался в направлении и в полном мраке добрался до стана.

Сергей сдержано, с каким-то затаённым смыслом приветствовал меня, осведомился об успехах, и я не без достоинства показал добычу, на что он, небрежно откинув лежащий на земле плащ, продемонстрировал 5 добытых уток: крякву, серых и шилохвостей, и даже при свете костра в глаза сразу бросились яркие краски разноцветного весеннего оперения. Я был в общем шокирован: он не имел опыта охоты на острове, а тут сразу такая удача, но делать было нечего, спорт есть спорт. Говорят, новичкам везёт. Как оказалось, Сергей не стал тратить время на долгие поиски дичи, возможно было лень ходить по острову, и обнаружив озеро, в котором была незамёрзшая прогалина, притаился под стоявшим на его берегу деревом с кустарником. Это оказалось правильным решением: в сумерках утки стали одна за другой опускаться на редкую, вдруг увиденную воду, только успевай стрелять… Да, в охоте часто удача играет решающую роль. Впрочем, и в жизни тоже. А мне было немного неудобно перед Татьяной, потому что хотелось быть в её глазах на должной высоте, а получилось не совсем так...

Ну, в общем, несмотря ни на что, наблюдая горделивый, нарочито сдержанный вид Сергея, мы приступили к ужину, который был приготовлен к нашему приходу. Нас ждала уха, правда из рыбы, прихваченной из дома, потому что поймать её в таких условиях мы даже не пытались. Немного утолив голод, стало ощущаться, что уха имела какой-то странный вкус... Вначале, проголодавшись, это почти не было заметно, но постепенно становилось всё явнее, и когда практически всё было съедено Татьяна призналась, что поначалу перепутала сахар с солью и «подсластила» блюдо. А другой возможности приготовить ужин не было, поэтому добавила побольше соли и получилось что-то странное, но в общем съедобное и позабавило своей необычностью.

            Опять мы хорошо провели вечер у костра. Правда с небольшим фоном  горделивого Сережи и не совсем прошедшего моего недовольства сравнительно неудавшейся охотой. Но назавтра я надеялся взять реванш. Смеялись над Татьяниными поварскими экспериментами... Ночь провели по прежней схеме, а наутро решили немного прокатиться по Оби, поохотиться на  стаи уток на подходе к острову, которые видели, ещё когда ехали из Сургута: тогда они были далеко и на краю плывущих льдин.

            Погода благоприятствовала, светило солнышко, льдин было мало и, заведя мотор и оставив Татьяну на стане, мы отплыли вверх осмотреть окрестности (вверх – это против течения). Пройдя несколько километров, увидели уток на неглубоких, отмельных участках русла возле пологих берегов. Там было не очень глубоко, утки, вероятно, могли донырнуть до дна и найти себе пищу, тут же плавали льдины. Водоплавающих было не очень много, но нельзя сказать, что мало, при нашем приближении большинство улетели, но часть осталась: они ныряли, иногда перелетали, но не проявляли желания вовсе улетать, часть из них, покружив, снова садилась неподалёку, куда мы, делая развороты и виражи, приближались снова и снова, и некоторые утки, перелетая и переныривая туда-сюда стали терять ориентацию. В общем было понятно, что улетать им не очень хочется, а выныривая они могут оказаться близко к движущейся лодке, и мы сможем их добыть. И действительно, вначале Сергей подстрелил одного взлетевшего селезня, потом мы поменялись, он сел за штурвал, и когда одна из уток нырнула, мы стали делать круги, ожидая её появления. А вот и она, почти прямо по курсу, лишь только показавшись была накрыта моим выстрелом. Опять поменялись местами - один управляет, другой стреляет... Таким ковбойским способом, носясь взад-вперёд, на виражах, мы подстрелили ещё по одной утке, после чего решили прекратить и вернуться.

Дичи уже достаточно, а небо постепенно заволакивало тучами, и льдины шли не переставая, в большей или меньшей степени. Погода и ледовая обстановка в Сургуте меняются быстро, нам не хотелось рисковать. Нужно было ещё пообедать, собраться и благополучно добраться домой, других вариантов просто не должно было быть…

Лучшие друзья человека - собственные мысли, поступки и предметы. Те, кто нас любит, и то, чем мы можем безоговорочно управлять...

       Заканчивался август 2008. Мысли всё чаще обращались к наступающей осени, любимому времени года, и предстоящему отпуску...

     В один из таких моментов неожиданно зазвонил телефон, на дисплее высветилась фамилия начальника, который загадочно вежливо осведомился о сроках моего отпуска, и после ответа, что это должно произойти в конце сентября, выразил удовлетворение и заявил, что я успею поучаствовать в ревизии крупной базы нашей нефтяной компании... Такая серьёзная работа накануне отпуска - не очень приятное событие, но дальше было круче, когда спустя несколько минут раздался звонок ревизионного отдела, в котором просили сообщить дату рождения и данные паспорта для оформления авиабилетов на Талаканское месторождение. На этом месторождении, точнее в посёлке Витим, расположен обособленный цех подконтрольной базы, которую мне и поручалось проверить. Известие было неожиданным, можно сказать шоковым, но когда стал уточнять у начальника подробности, то понял, что всё решено и ехать всё равно придётся. 

            Талаканское нефтегазовое месторождение находится в Восточной Сибири и территориально относится к республике Саха (Якутия). Расположено рядом с рекой Леной, одной из самых больших сибирских рек. До Тихого океана и Монголии (Китая) недалеко - меньше 1000 км. Было куплено нашей компанией после развала «ЮКОСА» ещё в 2004 году, я много слышал необычного о тех местах и разговаривал по телефону с местными специалистами по рабочим вопросам. Честно говоря, всегда было желание там побывать, но эта командировка получалась очень уж внезапной. Сразу начали обдумываться детали перелёта и проживания, обзвонил и уточнил многое по этим темам и в общем, когда стало понятно, что обратной дороги нет, то и предстоящее путешествие постепенно упорядочивалось в сознании и воспринималось уже почти нормально.

            Вспомнилось, как около месяца назад, случайно разговаривая в офисной столовой с девушками проектного института, я красочно излагал заочно известную информацию о Талакане и даже предлагал им туда съездить, но когда последовал прямой вопрос, бывал ли я там, мне, смутившись, пришлось ответить отрицательно. И вот теперь ехать приходилось мне. Слова, как известно, материальны… Ну что ж, всё что ни делается, всё к лучшему.

            Поездка должна была начаться 9 сентября и было достаточно времени, чтобы переговорить с заведующей хозяйством о поселении, с начальником базы о выделении рабочего места (кабинета), других деталях и даже мелочах.

            Кажущееся вначале таким большим время до отъезда прошло быстро, впрочем, как известно, на свете всё так проходит. В понедельник 8 сентября отработал почти весь день и только за полчасика до окончания взял машину, чтобы отвезла домой, т.к. нужно было собраться и в 22:15 быть в Сургутском аэропорту, где встречалась вся наша группа ревизоров, а это 9 человек. Конечно было запланировано, что меня заберёт из дома служебный «Фольксваген», что он и сделал в 22:00, и в 22:20 я уже беседовал с коллегами в порту. Ночной вахтовый рейс Сургут-Мирный был намечен на 00:05. Быстро пройдя регистрацию и другие необходимые формальности, попутно нашёл «потерявшихся» членов нашей группы. Время до посадки прошло динамично, можно упомянуть не очень приятные нововведения по раздеванию и разобуванию, но такая уж плата за безопасность. Неожиданно с нами вместе летела интересная девушка, специалист по охране труда, одна из моих сопровождаемых по технологии спецодежды Марина. Мило с ней обменялись несколькими фразами…. Потом появились две девчонки лет по 12-14, с пушистой шиншиллой в небольшой клетке. Они живо рассказали мне всё, что возможно за несколько минут об этом зверьке и шубах, которые из него делаются, а ещё как эта шиншилла может тяпнуть за палец, если у неё плохое настроение. Крыса с большой головой, вот что можно было определить в полумраке зала ожидания, а девчонки очаровательно непосредственные. Время не дало нам шансов продолжить интересное общение…

          И вот мы уже в ТУ-154, в первом салоне на первом ряду. Здесь поразительно тихо, двигатели ведь в противоположном конце самолёта, у хвоста. Когда в 2004 году я летел в бизнес-классе из Москвы, тоже в носовой части, но почему-то не обратил на это внимание, возможно увлёкся необычным, шикарным обслуживанием и разговором с соседкой. Сидя в первом ряду, из окошек не видно обычно закрывавших половину обзора крыльев... Правда немного некомфортно для ног, может среднестатистические советские люди были меньше нас… зато никто не может наклонить кресло спереди, потому что его нет…

            Мы уже летим через ночь на Восток навстречу рассвету. Скоро на чёрном небе появилась алая полоска зари встающего солнца, очертившая горизонт слева направо. Чуть меньше трёх часов должен был продолжаться полёт, стало почти светло и стюардесса объявила о предстоящей через 25 минут посадке и температуре воздуха в городе Мирном. Мысленно мы уже поздоровались с этой алмазной столицей России. Однако прошло 25 минут, потом ещё столько же и ещё, но наше барражирование над белоснежными облаками продолжалось без снижения. Изредка в ковре облаков появлялись прогалины с очертаниями поверхности земли и руслами рек. Посадочная эйфория постепенно сменялась беспокойством, в салоне стали раздаваться тревожные фразы о «вырабатывании топлива» и нервозность от неопределённости усиливалась.  Примерно после полутора часов эфирного молчания и почти неощутимого движения в небе на минимальной скорости, двигатели вдруг резко включили обороты и самолёт куда-то устремился. Практически одновременно бархатный голос стюардессы объявил, что по метеоусловиям аэропорта Мирный посадка будет произведена в аэропорту Полярный, температура воздуха в котором +7 градусов. И примерно через полчасика мы действительно пошли на снижение, в иллюминаторах показалась земля, сверху казавшаяся каким-то сплошным грязно-серым ковром. Когда спустились ниже оказалось, что местность была холмистая, изредка попадались довольно приличные возвышенности, можно сказать горы, вдали виднелись очертания настоящих одиноких гор с контрастными, пиковыми вершинами. Ковёр вначале представлялся тундровым ягелем, но при более близком рассмотрении это оказались небольшие, редко расположенные деревья, высотой около двух метров, с таким же шагом между собой. И всё поразительно однообразно…

           Шасси ТУ-154 резко коснулись посадочной полосы, и сразу началось активное торможение, а затем разворот к здания аэропорта, если его так можно назвать. Длины полосы едва хватило для приземления, ну прямо тютелька в тютельку, поворот сделали практически по краю бетона, за которым начиналась вышеописанная унылая растительность, повезло... Аэропорт был очень маленьким. Такого, кажется, я никогда не видел. Здание крайне некомфортное. Гигиенические помещения нашлись только для персонала на втором этаже. Всё примитивное, убогое. Вне здания, в обозримом ландшафте окружения только грязно-серые сопки, а единственная дорога уходила куда-то вдаль, рядом с ней на расстоянии примерно километров пяти виднелись несколько барачных, кажется производственных зданий. И всё.  Внутри в жалком буфете продавалось что-то, напоминающее съестное.  Непонятно с какой целью создавался этот порт. Никакой инфраструктуры, возможно только с целью резервирования Мирного или каких-то военно-стратегических целей.

Благо погода была солнечная и не холодная, и мы с Мариной немного побродили по окрестностям. Вскоре народу в Полярном стало гораздо больше за счёт пассажиров Московского рейса на Мирный, к которым утренняя туманная погода оказалась так же неблагосклонна. И в таком плотно заполненном зданьице мы провели часа четыре пока туман в Мирном не рассеялся. Вот, наконец, повторное разобувание и раздевание, взлёт, и через 40 минут мы сели в нём. Город Мирный конечно для этого края крупный населённый пункт. Региональный центр алмазов и "кимберлитовых трубок". Возле аэропорта уже присутствуют симпатичные девушки (в отличии от Полярного, где скорее можно было ожидать каких-нибудь корейцев или китайцев в национальных одеждах), видны многоэтажные дома, а совсем неподалёку, почти рядом, начинается грандиозная обваловка одной из большой кимберлитовой трубки, кажется уже не действующей. Аэропорт конечно не входит в число современных, но получше чем в Полярном. Однако это была только половина нашего пути. Ещё предстояло около 2 часов полёта на вертолёте. 

Дополнительная неприятная новость заключалась в том, что со слов диспетчера "аэропорт посёлка Витим из-за тумана закрыт на приём бортов и сегодня и завтра", поэтому посадка возможно только непосредственно на Талаканском месторождении, а это примерно 120 км от Витима.  

К счастью, ждать посадки на МИ-8 пришлось недолго. В салоне вертолёта два ряда кресел, в общем на 25 человек. Марина предусмотрительно запаслась «бирушами» (береги уши), чтобы шум винтов и двигателя был не так оглушителен и дружелюбно поделилась ими со мной. Несколько минут пилот прогревал и проверял двигатель на земле, вращая винты, затем борт поднялся, не очень приятно вибрируя, и очень шумно двинулся в небо. В иллюминаторах появилась во всей красе кимберлитовая трубка, только сверху можно по-настоящему понять и оценить это недродобывающее сооружение.

Грандиознейшая рукотворная   воронка, уходящая вглубь земли, постепенно вырабатывается путём удаления алмазной руды и имеющая по краям спиралеобразную, спускающуюся вниз дорогу для самосвалов, вывозящих породу. На глаз диаметр по верху около 800 м, глубиной около трехсот. В этом году впервые в России через СМИ выбирали семь чудес света. К сожалению, я как-то пропустил результаты, но кимберлитовые трубки были в числе номинантов. И вполне заслуженно – вид очень впечатляет, и если не знать про них, то даже мысли не возникает, что такое бывает...

Высота полёта была около 300 метров, видимость хорошая, только всё время сильный шум и вибрация. Разговаривать практически невозможно, разве что кричать на самое ухо, а это неудобно. Поэтому я достал из сумки лист бумаги, карандаш и мы с Мариной устроили интересную переписку, вот только лист оказался единственным и скоро писать было негде.  Кстати, уже в районе Мирного и далее до Талакана природа значительно меняется по сравнению с Полярным. Появляется и становится всё больше зелёных лесов, живописно подкрашенных осенней желтизной, больше рек с красивыми извивающимися руслами и обрывистыми из-за низкого осеннего уровня воды берегами. Встречаются горы и озёра, всё больше становится сопок (плавных холмов), покрытых изумительным зелёно-жёлтым лесом. Перемещаясь, вертолёт то и дело рыскает хвостом из стороны в сторону. Сами вертолёты компании «АЛРОСА» далеко не новые, по впечатлениям годов 10-20 от роду, обшивка и внутреннее оборудование максимально спартанские, примитивные. Я раньше никогда на них не летал, но хочется надеяться, что более современные аппараты гораздо комфортнее. Для полноты восприятия я так и не использовал подаренные бируши, потому что в общем шум двигателей был терпимым - можно привыкнуть...

Примерно через два часа в поле зрения показались буровые вышки «Севернефтегаза» и вагончики разного назначения: жилые и производственные. Пилот выполнил разворот и мы опустились на то, что называлось вертолётной площадкой.

На самом деле это была небольшая, очищенная от леса территория, покрытая слоем крупного, каменистого гравия, судя по всему местной добычи. Гравий был вперемежку с необычной жёлто-красной глиной, которая при мокрой погоде превращается в кашу (потом об этом узнал). Но было сухо и солнечно, и мои кроссовки вполне подходили для такой местности. Наступал вечер, по местному времени было около 17 часов. Надо сказать, что в Якутии время +6 к Москве, а к Киеву +7 часов (ещё не на противоположном крае Земли, но уже в той половине).

Встречающих машин было несколько. Мы вчетвером сели в комфортабельный «Лендкрузер» и путь длиной 120 км продолжился в кампании хорошего водителя, который одновременно был ещё и интересным рассказчиком: думаю мы были не первыми, кого ему доводилось встречать, и на ком, так сказать, оттачивать своё мастерство… Единственная в этой местности капитальная дорога Талакан-Витим представляла собой бетонную полосу, состоящую из трёх двухметровых по ширине плит – минимально возможная ширина, при которой большие грузовики и самосвалы с трудом расходились, едва не задевая друг друга. Вероятно при проектировании выбирался наименее затратный вариант, и возможно было ошибкой, потому что безопасность, и частые закрытия дороги по причине ремонта создавали серьёзные препятствия для нормальной эксплуатации, приводили к задержкам перевозки грузов и даже авариям. Остаётся надеяться, что со временем трасса будет расширена, хотя бы участками… Вначале дорожные плиты создавали впечатление хорошо и гладко уложенных, и мы без труда неслись по ним со скоростью около 120 км\час, но по мере приближения к Витиму, а именно оттуда начинали строить этот путь, смещений и провалов плит становилось всё больше и всё чаще нас стало подбрасывать, впрочем в рамках допустимого, учитывая иноземное происхождение джипа и мастерство водителя.  

Дорога проходила через сопки высотой до 100 м, то вверх, то вниз, параллельно с проложенным рядом подземным нефтепроводом. По обе стороны был лес из елей, сосен, берёз и лиственниц. Также встречались кедры. И эта прорубленная в первозданном лесу дорога производила впечатление своей красотой. Когда-нибудь её выровняют, расширят, покроют асфальтом, по сторонам создадут инфраструктуру и красота эта будет ещё привлекательнее!.. В лесу, по словам водителя, водится какая-угодно дичь: лисы, лоси, медведи, которые даже иногда заходят в посёлки, где можно раздобыть что-нибудь вкусненькое и вообще съедобное.

В пути мы пересекали многочисленные ручьи и несколько красивых рек, через которые сооружены новые, основательные, железобетонные мосты. На одной из рек, уже недалеко от Витима, мы остановились ненадолго «чтобы перевести дух». На некотором расстоянии от моста на берегу лежало несколько вытащенных из воды небольших дюралевых и деревянных  лодок, надо полагать речка неподалёку выходила на уже близкую Лену, на которой и расположен посёлок Витим. Между высокими деревьями росла высокая, густая трава, мягкое вечернее солнце пробивалось сквозь заросли, контрастно чувствовался сухой, приятный и чистый осенний воздух, выгодно отличающийся от Сургутского.

На ручьях местные старатели раньше мыли золотишко, а некоторые, вероятно, и сейчас это делают. Цены на золото в регионе минимальные. Ленские золотые прииски давно и широко известны. А река Витим, которая впадает в Лену с противоположного берегу, знаменита ещё по советской киноленте «Угрюм-река», да и все здешние места тоже, в хорошем смысле мало затронутые цивилизацией, представляют из себя во многом девственный край ...... 

И всё вместе: и непрозрачные деревья, и туманный морозный воздух, и толстый, почти метровый, слой покрывающего землю снега таинственно приглушают звуки и создают какое-то необыкновенное окружение, оцепенение, в котором спокойно и приятно находиться и хочется ещё и ещё на всё это смотреть и чувствовать. Плюс ко всему нет сурового Северного холода, часто царящего в это время года. 20 градусов хотя и не жарко, но вполне нормально, не сравнить с минус 35-40. И почему-то нет ощущения, что эта сказка скоро закончится резким похолоданием или ураганным ветром, как часто бывает, эмоционально всё воспринимается стабильным, может быть потому, что морозы как раз соответствуют своим средним значениям, а может быть просто совпадает с внутренним желанием – ведь мы часто видим и чувствуем окружающее согласно нашему к нему отношению…

Идёшь по аллее парка, под ногами деловито поскрипывает снег, а по обе стороны волшебные пушистые белые деревья, чем-то напоминающие русских красавиц в длинных белоснежных платьях, выстроились рядами, сужающимися вдаль, и как-то загадочно приглашающими пройти между ними. Дополняя эту таинственную красоту, в небе светит полная Луна, вечером на ночном небе, а утром на небе уже светлом, с противоположных сторон, и мне получается и утром и вечером идти ей навстречу.

            Конечно, и раньше такое бывало. Но, кажется, никогда не продолжалось так долго и не было так эффектно. День, два, три – не более. Так долго и такого впечатляющего действия я, наверное, ещё не видел. И может быть это как раз одна из Северных достопримечательностей, недоступных на Большой земле. Ну и хорошо. Ведь должно же и на Севере быть что-то необыкновенное и удивительное, чего нигде нет. Хотелось бы, чтобы Сказка эта продолжалась подольше…    

А мои окна смотрят прямо в гущу такого чудного переплетения белых заиндевелых веток высоких берёзок и осин, широкой полосой растущих вдоль дома, и ничего сквозь них не видно, да и не хочется ничего видеть, настолько красиво и волшебно такое внешнее окружение.  Совсем рядом – откроешь окно и почти достанешь рукой… 

                                                                                                                                                                     январь 2011 года   

             Мы в очередной раз на Сайгатинском острове. Рассказывали, что в недалёком прошлом это был почти дикий остров, одна сторона которого  выходит на Обь и образует как бы её берег, а по остальному периметру огибаемый широкой протокой с одноимённым названием. Протока отделяет его  от маленького посёлка Сайгатино, незаметно расположившегося внутри грандиозно начинающегося сразу на противоположном берегу высокого и мрачного, в основном состоящего из сосен и кедров, непроницаемого Сайгатинского бора. Закрытый этим бором со всех сторон загадочный посёлок раскинулся на высоком берегу другой глубокой и узкой протоки, таинственно извивающейся среди лесных зарослей, вход в которую известен далеко не всем. И если не знать о его существовании, то можно сто раз проплывать по Сайгатинской протоке, но так ни разу и не увидеть деревянных избушек местных жителей…

Попасть на остров можно только по воде на лодке, например с Оби. От Сургута мы добирались сюда примерно за час, вниз по течению. Когда я увидел его впервые, там мало кто бывал. Разве что ханты и немногочисленные русские, жившие в посёлке. Они-то пользовались этими угодьями не один десяток лет, а может быть даже несколько столетий. На острове при его относительно небольших размерах было много интересных мест. И труднопроходимые болота, и травяные луга, чередующиеся с небольшими участками леса, и озёра, большие и не очень. Ещё несколько нешироких, но глубоких извилистых проток, проникающих в островное тело, по которым мы впоследствии весной и в начале лета, когда стоит большая вода, заходили вглубь острова на лодке. Эти протоки соединяли заливные луга острова (соры) с другими, более крупными реками и, в итоге, с Обью. На протоках встречались высокие, перегораживающие хантейские частоколы, для установки сетей во время спада воды. Сети закрывали выход для рыбы и местные жители без особых усилий её потом добывали на своих небольших и лёгких, гребных рыбацких лодках.

            Хантейские лодки часто небольшие и одноместные, с одним лёгким веслом, их можно вручную перетащить посуху и затем продолжить свои дела или путь в другой протоке или озере. В Сургутском регионе русла проток и рек очень извилистые. Впрочем, это в большей или меньшей степени свойственно всем рекам. Движение по руслам рек и проток вовсе не является кратчайшим путём между нужными точками. Иногда, если посмотреть сверху или по карте, извилины приближаются друг к другу и находятся совсем рядом. Но по берегам растут деревья и кустарники, и просто так этого не узнаешь, пока случай не заставит пересечь это место так сказать «на своих двоих». Между извилинами проток иногда бывает всего несколько десятков метров, а двигаясь по руслу получается в сотни раз больше. Ханты, как местные обитатели, знают такие места и быстро перетаскивают свои лёгкие судёнышки, экономя много времени и вызывая удивление персонала проходящих судов и даже быстроходных моторных лодок. Рассказывали случай, когда судоводителям приходилось несколько раз обгонять ханта, плывущего на гребной лодке, но за очередным поворотом реки он каким-то чудесным образом снова оказывался впереди…

            Когда происходила описываемая история стоял сентябрь, было в общем тепло, но ночами уже случались заморозки. В тот пятничный вечер мы на «Казанке» моего бригадира добрались до острова после работы и ещё дотемна  успели немного побродить по охотничьим местам. Точно не помню, возможно, я успел уже кого-то подстрелить, но в итоге стемнело, и на чистом небе появилась яркая и полная Луна…

Средних размеров озеро было передо мной. Наслышавшись рассказов о ночных охотах, я притаился на берегу в небольшом «скрадке» из веток и листьев, сооружённом кем-то из моих предшественников-охотников. Лунная полоса на поверхности озера и само небесное светило очень завораживали. Смотреть на Луну для меня всегда волнующе, особенно когда она полная. Светящийся диск и тёмные пятна морей на белой поверхности спутника раз за разом притягивали взор. В такие минуты ничего не хочется делать, ни о чём конкретном не думается, только бы смотреть на этот завораживающий, светящийся и гипнотизирующий круг...

Неожиданно послышался всплеск. Это, наверное, утки, прилетели и сели на озерко, только за пределами лунной полосы их пока не видно. Внимательно, с волнением и ожиданием смотрю на воду. И вот на серебряной глади появляются тёмные плывущие силуэты. Медленно и бесшумно подымаю «вертикалку» ТОЗ-34 двенадцатого калибра, совмещаю линию прицеливания с дичью и плавно нажимаю спуск. В окружающей тишине выстрел звучит особенно резко и громко, и какое-то мгновение ничего не видно и не слышно, потом доносится хлопанье крыльев и все кто мог, улетают, только на воде остаётся ещё вздрагивающая добыча.

Между прочим, я сознательно выбрал эту сторону озера, потому что ветер, очень слабый, дул в мою сторону. Так становишься менее заметным для дичи. Кроме того это значило, что через какое-то время оставшаяся на воде добыча окажется возле моего берега и её можно будет забрать. Кстати, подстрелить птицу это ещё полдела. Опытные охотники перед выстрелом всегда думают, куда она упадёт и как потом её достать. С собакой таких проблем почти нет. Но собаки со мной не было. Как-то на одной из первых сургутских охот утка упала в воду довольно далеко от берега, и чтобы не потерять её пришлось «искупаться» почти по грудь. Но любой не очень приятный опыт даёт пищу для размышлений и учит решать подобные ситуации. Впоследствии при мне всегда был длинный не толстый шнур, к которому в подобных случаях я привязывал небольшую ветку или сук. Их несложно найти, особенно если об этом совсем чуть-чуть побеспокоиться заранее. Ветка забрасывалась за упавшую дичь и шнуром быстро подтягивалась к берегу. Можно сказать это моё «ноу-хау», простое и эффективное, не раз помогавшее на охотах…

А уткам почему-то нравится летать в темноте, особенно в тихую, ясную погоду. Возможно, так им кажется безопаснее, а может быть просто приятно и лучше видно окрестности. Маршруты часто повторяются изо дня в день. И уж не знаю, те ли или уже другие, но спустя не очень продолжительное время история как бы повторяется. Снова вначале слышится шум крыльев пролетающих птиц, а потом и всплески о воду. Опять жду, когда в лунную полосу кто-то приплывёт. А вот и они, сразу две, до них метров двадцать пять. Желая добиться большего, быстро определяю их взаимное расположение, мысленно рассчитываю последовательность выстрелов, тщательно прицеливаюсь в первую и с учётом нахождения второй утки стреляю почти одновременно и в первую и, чуть сместив стволы, во вторую! Конечно все уцелевшие птицы сразу улетают, шумно хлопая крыльями, но в отличии от неподвижной первой утки, другая оказывается более живучей (или просто второй выстрел оказался недостаточно точным и в неё попало меньше дроби…) и из последних сил пытается уплыть в траву противоположного берега, отчаянно ударяя крыльями по воде. Быстро перезаряжаю ружье заранее установленными в самые удобные места патронташа патронами, но когда подымаю глаза на озеро утки уже не видно. Жаль подранка. Не люблю, когда выходит мучить или причинять боль напрасно, как бы ради самой боли. Если уж убивать, то сразу. Только независимо от желания, иногда получается по-другому…

А красивая Луна подымалась всё выше, становилась ярче, а небо, естественно, темнее. Вид прекрасный и удивительный - глаз не оторвать. Мысли совершенно разные и свободные, а состояние умиротворяющее. О чём только не думаешь в такие минуты: об устройстве Вселенной и её безграничности, о смысле жизни, о счастье… Что такое счастье, когда оно наступает? Возможно счастье, это когда тебе хорошо и больше ничего не надо...

Какое всё-таки сильное лунное притяжение! Почему она вообще притягивает? И ведь не только людей. Вспомним хотя бы волков и морские приливы в полнолуние... Наверное, гравитация также неведомым образом действует и на мысли, а может быть это инстинкт бабочки, которую манит свет. Тем более что такими ночами Луна царит в небе, она как бы единственная на которую можно смотреть, и что можно ясно видеть, ведь вокруг мрак. И как сбалансировано её свечение – ни ярко, ни тускло, как раз так, как хотят глаза. Модное понятие «лунный свет»... На солнце так не посмотришь…

Но философские мысли прерываются реальностью, когда воздух опять рассекается шумом крыльев и раздаются всплески. Чуть позже снова появляются цели для стрельбы. Выстрел!… и жду, когда ветер доставит добычу.

Так бы и смотрел всю ночь на эту Луну, всегда был к ней неравнодушен. Иногда глядишь на неё и думаешь, что где-то далеко есть близкий тебе человек, который в то же самое время может смотреть на неё, и, видя один и тот же предмет одновременно, вы становитесь ближе друг другу, расстояния перестают быть большими, она как бы соединяет…  

Хотя северная Луна не имеет такого мощного сияния, как на Юге, и не такая высокая. В Краснодарском крае, особенно в горах, например под Новороссийском, полнолуние очень светлое, можно сказать яркое, разве что книгу читать нельзя, но почему-то всегда хочется попробовать! Остальное всё видно. А когда Луны нет, но ясно, то звёзды висят низко-низко, как ковёр над головой, буквально протяни руку и достанешь! И их поразительно много! А здесь, в Сургуте, по-другому. И Луна не такая большая и звёзды маленькие и неяркие. Но в любом случае полнолуние, даже на Севере, очень грандиозное и всегда эффектно-волнующее…

Однако неподвижно находиться в скрадке не самое удобное место, к тому же становилось прохладно, да и чувство голода начинало давать о себе знать. Пора возвращаться на стан, который, кстати говоря, был совсем не рядом, и нужно было в темноте пройти через болото, небольшие ручьи с зыбкими берегами и густые заросли деревьев и кустарников, растущих вдоль берега протоки. Но это уже были детали. Главное, что охота получилась. Пять уток удалось взять с собой с лунного озера, и они, подвешенные к специальным петлям охотничьего пояса, совсем не казались тяжёлой ношей, периодически мягко ударяя по бёдрам.

Аппетитный ужин и приятный вечер у костра ждали меня впереди...