Глава 1

Роберт Лэнгдон еле проснулся.
В темноте звенел телефон-- как в ведро барабанили. Пожарив на тумбочке, Роберт зажёг ночник. Щурясь, рассмотрел обстановку: бархатная спальня и мебель в духе Луи XVI, ручная настенная роспись и колоссальная, под четырёхугольным балдахином, кровать из красного дерева.
Ч ё р т ,  г д е   я ?
Жаккардовый халат со спинки кресла предъявил монограмму: «ОТЕЛЬ „РИТЦ“, ПАРИЖ».
В голове постепенно прояснялось. Лэнгдон поднял трубку:
— Алло?
— Месьё Лэнгдон? — раздался мужской голос. — Надеюсь, я вас не разбудил?
Щурясь, Лэнгдон отыскал настольные часы: тридцать две минуты первого. Он проспал всего час и шевелился как полумёртвый.
— Это портье, месьё. Простите мою назойливость, но к вам визитёр. Настоятельно, срочно.
Лэнгдон пока еле соображал.  В и з и т ё р? Его взгляд теперь упёрся в смятый флаер на тумбочке.

АМЕРИКАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПАРИЖА

имеет честь пригласить

на вечер с Робертом Лэнгдоном,

профессором религиозной символики

Гарвардского университета

Лэнгдон вздохнул. Вечерняя лекция-- с показом слайдов о языческой символике, сокрытой в камнях собора Шартра-- пожалуй, пришлась против шерсти консервативным убеждениям аудитории. Пожалуй, самые религиозные заучки пришли сюда силком выпроводить его домой.
— Извините, — ответил Лэнгдон, — но я очень устал и…
— Mais, monsieur( Но, месьё (фр.), — упирался портье, уже настоятельно шепча, — ваш гость весьма влиятелен.
Лэнгдон едва ли усомнился. Его книги по религиозной живописи паче чаяния сделали автора анфан терриблем в мире искусства. А в прошлом году слава Лэнгдона стократ приумножилась благодаря его причастности к широко освещённому в прессе инциденте в Ватикане. И с той поры не зарастала к нему народная тропа самодовольный историков и всякого рода ценителей.
— Будьте любезны, — Лэнгдон попробовал вежливо отбояриться, — запишите имя и телефон этого человека, и скажите, что я постараюсь позвонить до своего отъезда в четверг. Спасибо.
И он повесил трубку, не дожидаясь возражений портье.
Сидя в кровати, он ,хмурясь, таращился в дневник для постояльцев, чья обложка бахвалилась: «СПИТЕ КАК МЛАДЕНЕЦ В ГОРОДЕ ОГНЕЙ, ДРЕМЛИТЕ СЛАДКО В ОТЕЛЕ „РИТЦ“, ПАРИЖ». Он отвернулся и устало взглянул в высокое зеркало на стене. В нём отразился внимательный незнакомец, встрёпанный и усталый.
Т е б е   н а д о   о т д о х н у т ь ,   Р о б е р т .
Последний год был тяжек, но зеркало не судья. Именно сегодня его обычно зоркие голубые глаза казались тусклыми и запавшими. Волевые скулы и раздвоенный подбородок покрыла тёмная щетина. Виски едва серебрились, седина кралась и в густую чёрную шевелюру.  Пусть все женщины-коллеги утверждали, мол , седина лишь подчёркивает его книжность --Лэнгдон знал лучше их.
В и д е л и   б ы   м е н я   с е й ч а с   в  « Б о с т о н   м э г э з и н » !
В прошлом месяце, неожиданно для Лэнгдона, журнал «Бостон мэгазин» включил его в десяток горожан, наиболее заинтриговаших публику, оказав сомнительную честь мишени постоянных насмешек коллег по Гарварду. А этим вечером позор настиг его здесь на лекции.
— Леди и джентльмены, — объявила ведущая полному залу, называемому «Павильоном дофина», — наш сегодняшний гость не нуждается в представлении. Он — автор множества книг, как то: «Символика тайных обществ», «Искусства иллюминатов. Забытый язык идеограмм». И если я добавлю, что именно его перу принадлежит «Религиозная иконология», то не прогадаю. Многие из вас учатся по его книгам.
Толпа студентов с энтузиазмом закивали.
— И вот сегодня я хотела представить его вам, поведав его впечатляющий curriculum vitae (жизнеописание, м.р. лат.) Однако,..— она игриво взглянула на сидевшего в призидиуме Лэнгдона, — один из наших студентов только что вручил мне гораздо более, скажем так, и н т р и г у ю щ е е  вступление.
И она предъявила публике номер бостонского журнала.
Лэнгдона передернуло. Ч ё р т ,  г д е   о н а   е г о   р а з д о б ы л а ?
Ведущая начала зачитывать избранные отрывки глупой, пустой статьи, а Лэнгдон все глубже опускался в кресло. Полминуты спустя толпа ухмылялась, а женщина всё не унималась: "Отказ мистера Лэнгдона публично осветить свою необычную роль в прошлогоднем ватиканском конклаве *рассказать средствам массовой информации о своей необычной роли в прошлогоднем совещании в Ватикане определенно помог добавил ему баллов в состязании "интриганов".
Ведушая окликнула толпу как пастух стадо: "Хотите послушать еще?"
Толпа отвесила овации.
К т о -- т о   д о л ж е н   е ё   о с т а н о в и т ь, молча взмолился Лэнгдон, а та снова нырнула в статейку: "Хотя профессора Лэнгдона в отличие от некоторых наших молодых претендентов нельзя считать таким уж красавчиком, в свои "за сорок" он далеко не обделён шармом ученого. И его очаровательное присутствие подчеркивает необычно низкий баритон, который студентки называют "уШЁным шоколадом".
Зал взорвался хохотом.
Лэнгдон выдавил робкую улыбку. Он знал, что последует дальше — нечто смехотворное на тему "Гаррисон Форд в твиде от Гарриса". И поскольку сегодня он в фаворе, то почему бы не козырнуть твидовым пиджаком от Гарриса и водолазкой от Барбери? Лэнгдон решил вмешаться.
— Благодарю вас, Моника, — сказал Лэнгдон, самовольно подннимаясь и тесня ту прочь с трибуны.— В этом бостонском журнале определённо работают воображалы...
Он окинул аудиторию растерянным взором.
- ... и если только узнаю, кто поставил этот журнал , потребую от консульства депортировать его.
Толпа расхохоталась.
— Что ж, народ, как вам известно, я пришел сегодня к вам поговорить о власти символов…

Звонок отельного телефона снова прервал тишину.
Обречённо вздыхая, постоялец поднял трубку: "Да?"
Снова портье, не иначе.
— Мистер Лэнгдон, снова мои извинения. Но я звоню, чтоб сообщить вам: гость скоро придёт к вам. Подумал, что должен предупредить вас.
Лэнгдон проснулся вполне: "Так вы направили некоего в мой номер?"
— Прошу прощения, месье, но такой мужчина... Я не смог настоять, не вправе.
— Да кто же он такой?
Но портье уже повесил трубку.
И почти тотчас же тяжёлый кулак грохнул в дверь. Нерешительно Лэнгдон соскользнул с кровати, чувствуя, как его ступни утопают в "мыльном" ворсе ковра. Он накинул банный халат и направился к двери.
— Кто там?
— Мистер Лэнгдон? Я должен поговорить с вами, — его английский оказался с акцентом, голос- лаем, резким и авторитарным.— Я лейтенант Жером Колле. Центральное управление суебной полиции.
 Лэнгдон сглотнул слюну. Центральное управление судебной полиции, ЦУСП? Он знал, что ЦУСП приблизительно то же, что в США ФБР.
Не снимая цепочку, Лэнгдон приотворил дверь на несколько дюймов. Показалось худое невыразительное лицо. Весьма тощий мужчина в синем, пожалуй, мундире.
— Могу войти? — спросил Колле.
Лэнгдон колебался, медлил, а блёклые глаза незнакомца изучали его.
— А в чём, собственно, дело?
— Моему capitaine требуется ваша экспертиза в одном частном деле.
— Прямо сейчас, — удивился Лэнгдон, —после полуночи?
— Если не ошибаюсь, сегодня вечером вы должны были встретиться со смотрителем  Лувра?
 Лэнгдона одолел внезапный приступ слабости. Действительно, он и достопочтенный Жак Соньер договаривались было встретиться после лекции и поболтать за выпивкой, однако Соньер не показался.
— Да. Как вы узнали?
— Мы нашли вашу фамилию в его календаре.
— Надеюсь, с ним ничего не стряслось?
Агент мрачно взглянул и сунул в щель поляроидный снимок.
Увидев фото, Лэнгдон похолодел.
— Снимок сделан меньше часа назад. В Лувре.
Лэнгдон не сводил глаз с фантастической картины, он немного пришёл в себя-- и его растерянность оформилась страхом:
— Но кто мог сделать такое?!
— Надеемся выяснить, учитывая ваши знания в области религиозной символики и намерение встретиться с Соньером.
Лэнгдон пристально рассматривал снимок, а возмущение всё уступало страху. Зрелище было ужасным и чрезвычайно странным,... дежа вю! Чуть больше года назад к Лэнгдону уже было обращались со снимком трупа и такой же просьбой о помощи. А ровно сутки спустя учёный едва было не расстался с жизнью, именно в Ватикане. Нет, этот снимок совсем другой, обе композиции явно в чём-то были схожи.
Агент взглянул на часы:
— Мой капитан ждет, сэр.
Но Лэнгдон едва ли расслышал его. Он по-прежнему пристально рассматривал снимок:
— Вот этот символ, и ещё... тело так странно…
— Расположено? — предположил агент.
Лэнгдон кивал, ужасаясь при взгляде на фото:
— Представить себе не могу, кто мог сотворить такое…
Агент выглядел мрачным: "Вы не поняли, мистер Лэнгдон. То, что вы видите на снимке… "-- он запнулся: "... месьё Соньер это сам с собой сделал".

продолжение следует
отредактированный и сверенный с текстом оригинала перевод Терджимана Кырымлы    

Примечания переводчика:_________________________________________
* Конклав см. по ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B2 ;

 Для Блайз... снова. Пуще прежнего.

Сведения

Приорат* Сиона — европейское тайное европейское общество, основанное в 1099 году, ныне действующее. В 1975 году в Парижской национальной библиотеке были обнаружены пергаментные манускрипты, известные под названием Les Dossiers secretes («Секретные досье»), содержавшие списки имён многи членов вышеназванного ордена, в их числе сэра Исаака Ньютона, Боттичелли, Виктора Гюго и Леонардо да Винчи.
Персональная прелатура ** Ватикана, известная как «Опус Деи», является глубоко закоспирированной ортодоксальной католической сектой, получившей печальное реноме случаями промывания мозгов, насилия и опасными ритуалами «умерщвления плоти». «Опус Деи» только что завершила строительство, стоимость которого составила 47 млн. долл. США, своей штаб-квартиры в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, 243.

Все представленные в этом романе описания артефактов, архитектурных сооружений тайных ритуалов аккуратны.

Пролог

Париж, Лувр 22.46

Ведущий смотритель Жак Соньер, пошатываясь, миновал арки Большой галереи, он стремился к первой попавшейся ему на глазакартине, к полотну Караваджо. Семидесятишестилетний старик ухватился за золочёнуб раму и потянул её на себя, пока шедевр не рухнул на упавшего, припечалав его к полу.
Неподалеку ,на что и надеялся Соньер, грохнула железная решётка, преградив доступ из галереи в зал. Паркет вздрогнул. Вдали залилась звоном сигнализация.
Недолго смотритель пролежал на полу, переводя дыхание и ощупывая край рамы. Я   п о к а   ж и в . Затем он выполз наружу и мельком осмотрел ниши в поисках убежища.
Раздался окрик, до дрожи близкий:
— Стоять.
Смотритель на четвереньках вздрогнул, замер- и медленно оглянулся.
Всего в пятнадцати футах от него, по ту сторону решётки, на него взирала гороподобная фигура его преследователя. Тот был высок, широк в плечах, бледный что привидение блондин с жидкой шевелюрой с розовыми глазами и карминовыми зрачками. Альбинос вынул из кармана пиджака пистолет, сунул ствол меж прутьев.
— Теперь не убежишь, — вымолвил он с незнакомым акцентом. — Ну, отвечай, где это?
— Но я уже сказал вам, — запинаясь, пробормотал беззащитный куратор на четвереньках. — Не понимаю, о чем вы.
— Врёшь, — мужчина уставился на него мерцая глазами мертвеца. — Ты с братьями ***  что-то прячешь, чужое.
Смотритель ощутит приток адреналина. О т к у д а   е м у   з н а т ь ?
— Уже сегодня эту вещь обретут её настоящие стражи. скажи мне где она спрятана-- и ты останешься живым, — мужчина небрежно прицелился в голову смотрителя — или ты умрёшь ,не выдав тайны?
У Соньера перехватило дыхание.
Мужчина прицелился по-настоящему.
Соньер поднял руки.
— Подождите, — выдавил он. — Я расскажу вам всё, что вас интересует. — И куратор осторожно заговорил. Эту ложь прежде не раз было твердил он, всякий раз молясь, чтоб не пригодилась она.
Наконец, альбинос довольно улыбнулся:
— Да. Именно это мне расказали другие.
Другие? — ужаснулся Соньер.
— Я их тоже разыскал, — ухмыльнулся альбинос. — Всю вашу троицу. И они выложили мне то же.
Быть того не может! Ведь особа смотрителя, как и троих его senechaux **** были  священны и неприкосновенны, почти как и древняя тайна, хранимая ими. Тут Соньер догадался, что трое старцев, строго согласно предписанию, рассказали перед смертью ту же ложь. Таков протокол.
Враг снова прицелился.
— Так что, когда помрёшь, я останусь единственным хранителем истины.
И с т и н ы !. .  Смотритель вдруг осознал страшную правду:"Если я погибну, истина пропадёт во веки вечные". Судорожно он попытался зарыться. 
Рявкнул ствол- смотритель почуял жар в животе, то ли пуля угодила туда? Он упал на паркет перекатился на спину... превозмогая боль. Едва приподымая голову, рассмтатиривал убийцу.
Теперь тот, чтоб уже наверняка, целился в голову.
Соньер зажмурился, страх и отчаяние буйно овладели его разумом.
Осечка. Эхо щелчка по коридору.
Смотритель открыл глаза.
Альбинос взирал на ствол почти с восхищением. Уже было решился на новый выстрел, но, видать, передумал, ухмыльнувшись , взглянул на пузо Соньера.
— Моя работа сделана.
Смотритель обнаружил - и обнаружил в нескольких дюймах пониже кости грудины дырочку в льняной сорочке , и кровавый кружочек. М о й   ж е л у д о к !  Жестоко: пуля пощадила сердце. Будучи ветераном de la Guerre d`Algerie *****, смотритель знал, сколь мучительная смерть ждёт его. Еще минут пятнадцать, пока желудочный сок не отравит его, просачиваясь в грудную полость, он протянет.
— Боль это Добро, -молвил альбинос на прощание.
Совсем  один, Жак Соньер перевёл взгляд на железную решетку. Он в капкане- её подымут через минут двадцать. Он погибнет раньше. Пусть, но ужас обуявший его теперь оказался посильнее страха смерти.
Я  д о л ж е н   п е р е д а т ь   т а й н у .
Пытаясь встать, он видел как наяву лица трёх убитых brethren. Он думал о прежних поколениях смотрителей, ... о миссии ,которая была возложена на них.
Н е р а з р ы в н а я   ц е п ь   з н а н и я.
И вдруг, теперь, несмотря на всю их конспирацию... несмотря на все их предосторожности... Жак Соньер оказался последним её звеном, одиноким хранителем архиважнейшей тайны.
Дрожа, он заставил себя встать.
Я   д о л ж е н   ч т о -- т о   п р и д у м а т ь …
Он был заперт в Большой галерее, снаружи оставалась лишь одна особа, которой он мог передать факел. Соньер таращился вверх, расматривал стены своей богатой камеры--одиночки. Коллекция известнейших полотен, казалось, дружно улыбалась ему, будто стрые друзья.
Содрогаясь от боли, он собрал в кулак остаток сил и всё смекалку. Отчаянный урок, знал он, отберёт все оставшиеся ему мгновения жизни.

продолжение следует
отредактированный и сверенный с текстом оригинала перевод Терджимана Кырымлы

Примечания переводчика:_________________________________________
* Приорат Сиона см. по ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%BE%D1%80%D0%B0%D1%82_%D0%A1%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0 ;
** персональная прелатура см. по ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0 ;
*** brethren -возм., архаизм (??);
**** старые служаки, в дальнейшем тексте "старцы" ;
***** Алжирской войны ;