П.Б.Шелли "Аластор или Дух одиночества", поэма (отрывок 12)

Коль на пороге зе`лена приюта
стоял скиталец, значит знал он,
что смертью зван. Ещё немного,
пока не налетела та, душою
высокою, святой воспрял он
к величию картин минувших,
дремавших в вялой памяти его,
ветрами музыки напитаным, готовым
через решётку камеру овеять.
Он руку бледную прижал к стволу
сосны дремучей грубому. Головку
больную умостил на камень
плющом увитый, ноги распростёр
над краем самой мрачной прорвы,
и замер, сил скончания заждавшись,
агонии парящей. Палачихи,
надежда и отчаянье, спали`;
ни смерти штурм, ни страх ухода
тревожили покой: лишь дум позывы
и то, что боль покинула его,
слабеющего пуще; дум поток
мелел покойно; он пока дышал
вот здесь, спокойно улыбаясь,
последним взглядом видел он луну
огромную, что на краю закатном
раздол-вселенной рог свой водружала,
сияющим плащом тьму облачая.
Покой постиг зазубрины холмов--
и тихо, только шаткий метеор,
рассыпавшись, свалился, кровь Поэта,
в согласии мистическом с Природой
дотоле тёкшая едва не замерла`.
И только точки меркнущие мелко
в ночи блеснули, выдох его резкий
остатком духа еле тронул ночь
застойную; покуда убывали
лучи игольчатые, сердце трепыхалось.
Но только небо почернело сплошь,
как тени облекли холодный образ,
немой, застывший, словно их земля
безмолвная, с опустошённым небом.
Туманом, евшим золото лучей
от солнца, гасшего в закате,
тот чудный образ оказался:
ни чувств, ни божьей искры, ни движенья...
Что лира хрупкая по струнам ладным чьим
ходили вздохи рая, яр-поток
когда то упоённый многогласьем волн, мечта
утишенная временем и ночью навсегда,
тиха, темна, суха, и ныне вне помина.

окончание следует
перевод с английского Терджимана Кырымлы

                    И на пороге этого приюта
                    Зеленого он знал уже, что с ним
                    Смерть, но, исход задерживая скорый,
                    Обрек он душу прошлому, призвав
                    Величие своих видений прежних,
                    Которые почили в нем, как ветер
                    С мелодией своей, чтобы повеять
                    Сквозь жалюзи. Он бледною рукой
                    Схватился за шероховатый ствол
                    Сосны, поник он головой на камень,
                    Опутанный плющом, и распростерся
                    Усталым телом на уступе скользком
                    Над мрачной бездной, и лежал он там,
                    Последнему парению предав
                    Скудеющие силы; скорбь с надеждой,
                    Мучительницы, спали; не страданье,
                    Не страх, нет, лишь прилив живого чувства
                    Без примесей мучительных питал
                    Мысль, постепенно в сердце иссякая,
                    Пока лежит он там, почти спокойный,
                    С улыбкой слабой; видел напоследок
                    Он в небесах огромную луну,
                    Которая на западе свой рог
                    Светящийся воздвигла, с тьмой смешав
                    Свой мрачный луч; нависла над холмами
                    Она уже; когда метеорит
                    Рассыпался во мраке, кровь поэта,
                    Текущая в таинственном согласье
                    С природою, почти застыла в жилах;
                    Покуда, убывая, свет во мраке
                    Двоился, переменчивые вздохи
                    Кое-когда еще смущали ночь
                    Стоячую; покуда не иссяк
                    Луч меркнущий, то замирало сердце,
                    То вздрагивало, но когда во мраке
                    Исчезло небо, тени облекли
                    Немой, холодный, бездыханный образ,
                    Как землю, как опустошенный воздух
                    И как туман, питавшийся лучами
                    И светом солнца ясного, пока
                    Закат не погасил его, так дивный
                    Прекрасный облик потерял сиянье -
                    Подобье хрупкой лютни, на которой
                    Играло небо, - бывшие уста
                    Волны многоголосой, нет, мечта,
                    Погашенная временем и ночью,
                    Никем не вспоминаемая ныне.

перевод К.Бальмонта
английский оригинал см. по ссылке (строки 625--671) :http://www.bartleby.com/139/shel112.html