Дэн Браун "Шифр да Винчи", роман (глава 1)

Глава 1

Роберт Лэнгдон еле проснулся.
В темноте звенел телефон-- как в ведро барабанили. Пожарив на тумбочке, Роберт зажёг ночник. Щурясь, рассмотрел обстановку: бархатная спальня и мебель в духе Луи XVI, ручная настенная роспись и колоссальная, под четырёхугольным балдахином, кровать из красного дерева.
Ч ё р т ,  г д е   я ?
Жаккардовый халат со спинки кресла предъявил монограмму: «ОТЕЛЬ „РИТЦ“, ПАРИЖ».
В голове постепенно прояснялось. Лэнгдон поднял трубку:
— Алло?
— Месьё Лэнгдон? — раздался мужской голос. — Надеюсь, я вас не разбудил?
Щурясь, Лэнгдон отыскал настольные часы: тридцать две минуты первого. Он проспал всего час и шевелился как полумёртвый.
— Это портье, месьё. Простите мою назойливость, но к вам визитёр. Настоятельно, срочно.
Лэнгдон пока еле соображал.  В и з и т ё р? Его взгляд теперь упёрся в смятый флаер на тумбочке.

АМЕРИКАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПАРИЖА

имеет честь пригласить

на вечер с Робертом Лэнгдоном,

профессором религиозной символики

Гарвардского университета

Лэнгдон вздохнул. Вечерняя лекция-- с показом слайдов о языческой символике, сокрытой в камнях собора Шартра-- пожалуй, пришлась против шерсти консервативным убеждениям аудитории. Пожалуй, самые религиозные заучки пришли сюда силком выпроводить его домой.
— Извините, — ответил Лэнгдон, — но я очень устал и…
— Mais, monsieur( Но, месьё (фр.), — упирался портье, уже настоятельно шепча, — ваш гость весьма влиятелен.
Лэнгдон едва ли усомнился. Его книги по религиозной живописи паче чаяния сделали автора анфан терриблем в мире искусства. А в прошлом году слава Лэнгдона стократ приумножилась благодаря его причастности к широко освещённому в прессе инциденте в Ватикане. И с той поры не зарастала к нему народная тропа самодовольный историков и всякого рода ценителей.
— Будьте любезны, — Лэнгдон попробовал вежливо отбояриться, — запишите имя и телефон этого человека, и скажите, что я постараюсь позвонить до своего отъезда в четверг. Спасибо.
И он повесил трубку, не дожидаясь возражений портье.
Сидя в кровати, он ,хмурясь, таращился в дневник для постояльцев, чья обложка бахвалилась: «СПИТЕ КАК МЛАДЕНЕЦ В ГОРОДЕ ОГНЕЙ, ДРЕМЛИТЕ СЛАДКО В ОТЕЛЕ „РИТЦ“, ПАРИЖ». Он отвернулся и устало взглянул в высокое зеркало на стене. В нём отразился внимательный незнакомец, встрёпанный и усталый.
Т е б е   н а д о   о т д о х н у т ь ,   Р о б е р т .
Последний год был тяжек, но зеркало не судья. Именно сегодня его обычно зоркие голубые глаза казались тусклыми и запавшими. Волевые скулы и раздвоенный подбородок покрыла тёмная щетина. Виски едва серебрились, седина кралась и в густую чёрную шевелюру.  Пусть все женщины-коллеги утверждали, мол , седина лишь подчёркивает его книжность --Лэнгдон знал лучше их.
В и д е л и   б ы   м е н я   с е й ч а с   в  « Б о с т о н   м э г э з и н » !
В прошлом месяце, неожиданно для Лэнгдона, журнал «Бостон мэгазин» включил его в десяток горожан, наиболее заинтриговаших публику, оказав сомнительную честь мишени постоянных насмешек коллег по Гарварду. А этим вечером позор настиг его здесь на лекции.
— Леди и джентльмены, — объявила ведущая полному залу, называемому «Павильоном дофина», — наш сегодняшний гость не нуждается в представлении. Он — автор множества книг, как то: «Символика тайных обществ», «Искусства иллюминатов. Забытый язык идеограмм». И если я добавлю, что именно его перу принадлежит «Религиозная иконология», то не прогадаю. Многие из вас учатся по его книгам.
Толпа студентов с энтузиазмом закивали.
— И вот сегодня я хотела представить его вам, поведав его впечатляющий curriculum vitae (жизнеописание, м.р. лат.) Однако,..— она игриво взглянула на сидевшего в призидиуме Лэнгдона, — один из наших студентов только что вручил мне гораздо более, скажем так, и н т р и г у ю щ е е  вступление.
И она предъявила публике номер бостонского журнала.
Лэнгдона передернуло. Ч ё р т ,  г д е   о н а   е г о   р а з д о б ы л а ?
Ведущая начала зачитывать избранные отрывки глупой, пустой статьи, а Лэнгдон все глубже опускался в кресло. Полминуты спустя толпа ухмылялась, а женщина всё не унималась: "Отказ мистера Лэнгдона публично осветить свою необычную роль в прошлогоднем ватиканском конклаве *рассказать средствам массовой информации о своей необычной роли в прошлогоднем совещании в Ватикане определенно помог добавил ему баллов в состязании "интриганов".
Ведушая окликнула толпу как пастух стадо: "Хотите послушать еще?"
Толпа отвесила овации.
К т о -- т о   д о л ж е н   е ё   о с т а н о в и т ь, молча взмолился Лэнгдон, а та снова нырнула в статейку: "Хотя профессора Лэнгдона в отличие от некоторых наших молодых претендентов нельзя считать таким уж красавчиком, в свои "за сорок" он далеко не обделён шармом ученого. И его очаровательное присутствие подчеркивает необычно низкий баритон, который студентки называют "уШЁным шоколадом".
Зал взорвался хохотом.
Лэнгдон выдавил робкую улыбку. Он знал, что последует дальше — нечто смехотворное на тему "Гаррисон Форд в твиде от Гарриса". И поскольку сегодня он в фаворе, то почему бы не козырнуть твидовым пиджаком от Гарриса и водолазкой от Барбери? Лэнгдон решил вмешаться.
— Благодарю вас, Моника, — сказал Лэнгдон, самовольно подннимаясь и тесня ту прочь с трибуны.— В этом бостонском журнале определённо работают воображалы...
Он окинул аудиторию растерянным взором.
- ... и если только узнаю, кто поставил этот журнал , потребую от консульства депортировать его.
Толпа расхохоталась.
— Что ж, народ, как вам известно, я пришел сегодня к вам поговорить о власти символов…

Звонок отельного телефона снова прервал тишину.
Обречённо вздыхая, постоялец поднял трубку: "Да?"
Снова портье, не иначе.
— Мистер Лэнгдон, снова мои извинения. Но я звоню, чтоб сообщить вам: гость скоро придёт к вам. Подумал, что должен предупредить вас.
Лэнгдон проснулся вполне: "Так вы направили некоего в мой номер?"
— Прошу прощения, месье, но такой мужчина... Я не смог настоять, не вправе.
— Да кто же он такой?
Но портье уже повесил трубку.
И почти тотчас же тяжёлый кулак грохнул в дверь. Нерешительно Лэнгдон соскользнул с кровати, чувствуя, как его ступни утопают в "мыльном" ворсе ковра. Он накинул банный халат и направился к двери.
— Кто там?
— Мистер Лэнгдон? Я должен поговорить с вами, — его английский оказался с акцентом, голос- лаем, резким и авторитарным.— Я лейтенант Жером Колле. Центральное управление суебной полиции.
 Лэнгдон сглотнул слюну. Центральное управление судебной полиции, ЦУСП? Он знал, что ЦУСП приблизительно то же, что в США ФБР.
Не снимая цепочку, Лэнгдон приотворил дверь на несколько дюймов. Показалось худое невыразительное лицо. Весьма тощий мужчина в синем, пожалуй, мундире.
— Могу войти? — спросил Колле.
Лэнгдон колебался, медлил, а блёклые глаза незнакомца изучали его.
— А в чём, собственно, дело?
— Моему capitaine требуется ваша экспертиза в одном частном деле.
— Прямо сейчас, — удивился Лэнгдон, —после полуночи?
— Если не ошибаюсь, сегодня вечером вы должны были встретиться со смотрителем  Лувра?
 Лэнгдона одолел внезапный приступ слабости. Действительно, он и достопочтенный Жак Соньер договаривались было встретиться после лекции и поболтать за выпивкой, однако Соньер не показался.
— Да. Как вы узнали?
— Мы нашли вашу фамилию в его календаре.
— Надеюсь, с ним ничего не стряслось?
Агент мрачно взглянул и сунул в щель поляроидный снимок.
Увидев фото, Лэнгдон похолодел.
— Снимок сделан меньше часа назад. В Лувре.
Лэнгдон не сводил глаз с фантастической картины, он немного пришёл в себя-- и его растерянность оформилась страхом:
— Но кто мог сделать такое?!
— Надеемся выяснить, учитывая ваши знания в области религиозной символики и намерение встретиться с Соньером.
Лэнгдон пристально рассматривал снимок, а возмущение всё уступало страху. Зрелище было ужасным и чрезвычайно странным,... дежа вю! Чуть больше года назад к Лэнгдону уже было обращались со снимком трупа и такой же просьбой о помощи. А ровно сутки спустя учёный едва было не расстался с жизнью, именно в Ватикане. Нет, этот снимок совсем другой, обе композиции явно в чём-то были схожи.
Агент взглянул на часы:
— Мой капитан ждет, сэр.
Но Лэнгдон едва ли расслышал его. Он по-прежнему пристально рассматривал снимок:
— Вот этот символ, и ещё... тело так странно…
— Расположено? — предположил агент.
Лэнгдон кивал, ужасаясь при взгляде на фото:
— Представить себе не могу, кто мог сотворить такое…
Агент выглядел мрачным: "Вы не поняли, мистер Лэнгдон. То, что вы видите на снимке… "-- он запнулся: "... месьё Соньер это сам с собой сделал".

продолжение следует
отредактированный и сверенный с текстом оригинала перевод Терджимана Кырымлы    

Примечания переводчика:_________________________________________
* Конклав см. по ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B2 ;