***

Пишу письмо тебе подруга,
На сердце так легко-легко.
Я знаю, ты по мне скучаешь
Ведь от меня ты далеко.

С тобой знакомы мы давно,
А сколько лет не сосчитаю.
Но для меня ты все равно на тысячу -
Одна такая.

Я знаю, ты меня поймешь,
Ведь мы с тобой – родные люди.
Ты никогда мне не солжешь,
И чувств моих ты не осудишь.

Свои секреты, свои тайны,
Могу доверить лишь тебе.
Порою, твой совет случайный
Решает все в моей судьбе.

P.S. Посвящается тем, кто вопреки всему верит в женскую дружбу

Люблю… 
Люблю дождь… в нем можно спрятать свои слезы…
Люблю свою жизнь… другой такой у меня не будет…
Люблю близких мне людей, со всеми их минусами и плюсами… ведь они всегда рядом..
Люблю себя… только я знаю как надо правильно меня любить..
Люблю смотреть в глаза… они не обманут..
Люблю быть такой, какая я есть… потому что другой быть не умею..
Люблю казаться сильнее… чем есть на самом деле..
Люблю капризничать.. но знаю меру…

Ненавижу… 
Ненавижу время.. его нельзя остановить..
Ненавижу ложь… от нее бывает очень больно..
Ненавижу слезы… они выдают твои слабости..
Ненавижу, когда отвечают вопросом на вопрос…
Ненавижу фальшь.. потому что всегда ее вижу..
Ненавижу смеяться, когда больно… но так бывает проще..
Ненавижу пустоту… от нее очень сложно избавиться..
Ненавижу слово «не знаю»… потому что ненавижу неопределенность…

Шут был вор: он воровал минуты –
Грустные минуты, тут и там, -
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
В иногда дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован –
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: «Да разве это клоун?
Если клоун – должен быть смешной!»

Вот и мы… Пока мы вслух ворчали:
«Вышел на арену – так смеши!» -
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье – век двадцатый:
Цирк у нас конечно мировой, -
Клоун, правда, слишком мрачноватый –
Не весёлый клоун, не живой.

Ну а он как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал, -
Горе наше брал он на себя.

Только – балагуря, тараторя –
Все грустнее становился мим:
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы –
Шут сгибался в световом кольце, -
Делались всё горше пантомимы,
И морщины – глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас –
Будто обезболивал нам роды, -
А себе – защиты не припас.

Мы теперь без боли хохотали
Весело по нашим временам:
Ах, как нас приятно обокрали –
Взяли то, что так мешало нам!

Время! И разбив себе колени,
Уходил он, думая своё.
Рыжий воцарился на арене
Да и за пределами её.

Злое наше вынес добрый гений
За кулисы – вот нам и смешно.
Вдруг – весь рой украденных мгновений
В нём сосредоточился в одно.

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь – и тишина…
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего – и сломана спина.

Зрители – и люди между ними –
Думали: вот пьяница упал…
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался – и переиграл.

Он застыл – не где-то, не за морем –
Возле нас, как бы прилег, устав, -
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.

Я шагал вперед неутомимо,
Не успев склониться перед ним.
Этот трюк – уже не пантомимы
Смерть была – царица пантомим!

Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут, – он воровал минуты –
Грустные минуты у людей.

Многие из нас бахвальства ради
Не давалась: проживем и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно – на руках…

Сгинул, канул он – как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?..
Только я колпак ему – придумал, -
Этот клоун был без колпака.

Впервые я услышала это стихотворение несколько лет назад. И оно мне запало  в душу. Наверное где-то в душе я иногда чувствую себя таким вот “клоуном”… без колпака.  

Во тьме, в ночи, на мягких покрывалах
Ты целовал меня, как в самый первый раз
Я обо всём на свете забывала
Ловя лишь блеск твоих зелёных глаз

Котёнок, что не станет больше кошкой
Котёнок, что так ждал любви тепла
И ждать тебя напрасно у окошка
Не стоит, хоть я так тебя звала…

Не хочешь знать с кем твой котёнок рядом
Всё потому, что больше он не твой
И не ищи его зелёным взглядом
И не зови, качая головой.

Я пишу Тебе, потому, что мир без Тебя пуст. Ты вошел в мою жизнь, когда я никого не ждала. Или притворялась, что не жду. Я говорила, что НИКОГДА не буду любить. Я вообще часто говорила “никогда”. Но ты пришел, так просто, легко и незаметно. И я даже не удивилась. Все важное случается именно так, я уже это знаю.

Я была тогда другой… Немножко грубой, немножко испуганной, немножко наивной. Мое сердце не знала о любви, а я не знала о своем сердце. Да, да, такое бывает! В моем мире тогда было два цвета: белый и черный, и казалось, что других и не нужно вовсе. Я слушала и не слышала, смотрела и не видела, думала и не понимала. Я даже не думала, что меня можно любить. Не тело, не лицо, – меня. Такую, как есть, со всеми моими странностями.

Когда Ты появился в моей жизни, я думала, что ничего не изменилось. Все как прежде. Но я стала ловить себя на мысли, что скучаю по Тебе, что мне хочется быть рядом с Тобой когда я плачу. Прошло несколько месяцев, и я заметила, что хочу просыпаться и засыпать слыша Твой голос. А время шло. Во мне появилась странная необходимость делиться с Тобой своими эмоциями и мыслями, и однажды, я поняла, что случилось невероятное – я верю Тебе. Я верю Тебе больше, чем самой себе. Верю и боюсь этого, боюсь ошибиться, но не хочу иначе.

А потом, я поняла, что мне больно, когда больно Тебе. И я не могу улыбаться, если Ты грустишь. Знаешь, это ведь так на меня не похоже. А дни шли чередой, и я поняла, что я Тебя люблю. ЛЮБЛЮ. Это слово… я не совсем знала, как это – любить. Но я знала, что люблю Тебя. Люблю, так, как умею.

Мое сердце, оно было всегда со мной. Но я не знала о нем долгое время. Я о нем просто позабыла. Но оно стало просыпаться. Не сразу. И я впервые стала уязвимой. Я снова открылась, так, как давно, еще в детстве. Ты открыл моё сердце, но не сказал, что надо быть осторожной. И я поняла, что теперь я чувствую свою слабость как никогда. Но во мне была и сила… сила любви. Ты достучался до меня, до моего сердца, и помог мне найти гармонию между умом и сердцем.

Шли годы. Но каждое утро я просыпалась, и думала о Тебе. И знала, всегда знала – это взаимно. “Так не бывает, ты еще это поймешь” – я часто слышала эти слова от других. Но я не верю словам. Я верю сердцу. И я знаю, нельзя позволять другим говорить, что я не смогу что-то сделать, лишь потому, что им это не удалось. Просто знай, Ты – особенный человек. Особенный для меня.

И это письмо я пишу Тебе.

Прости, я слишком много пожелал –
В любви к тебе всегда быть человеком.
В наш дерзкий век я дерзко возмечтал
Быть впереди, а не плестись за веком.

Готовя для тебя столь редкий дар,
Ни в чем любви не ставил я границы.
Но кто стремится к Солнцу, как Икар,
Тот должен быть готовым и разбиться.

И вот лежу, изломан меж камней.
Оборваны мои пути-дороги.
Целую тихо землю…Ведь по ней
Идут твои стремительные ноги.

Ну что ж… Одна иди своим путем.
…Еще не раз мы встретимся на нем!

Сегодня эта песня – моё настроение…

Тебе моя последняя любовь
Ложу в конверт,
Чуть пожелтевший снимок
Наивный взгляд
Приподнятая бровь
И губ незацелованных изгибы
Храни его на письменном столе
Где ноты неоконченных мелодий
Скажи всегда ревнующей жене
Её причёска,вот уж год не в моде

И давность фото явно подтвердит
Загадка глаз как у Марины Влади
Что этой девочки давно потерян след
А фото так,из юности привет
Храни его на письменном столе
Где ноты неоконченных мелодий
Скажи всегда ревнующей жене
Её причёска,вот уж год не в моде

Она затрагивает те струны сердца, о которых порой забываешь в суете, и пробуждает те чувства и эмоции без которых жизнь становится пустой и серой…

Оттого, что я жить без тебя не могу,-
Я пишу твоё имя лучом на снегу.
На граните горы. На холсте высоты.
В каждом промельке света мне видишься ты.
Я цветами пишу. Ты ведь любишь цветы.
Это всё для тебя. Это ты. Это ты.
Вот мелькнул в непогоду просвет голубой,
Это небо сейчас улыбнулось тобой.
Вот сады захмелели, рассветом знобя.
Это всё для тебя. Для тебя. Для тебя.
Ты всегда. Ты везде. На земле и в воде
На снегу и песке. На свету и во мгле.
Я бегу к тебе, сердцем крича на бегу:
- Не могу без тебя. Не могу… Не могу…

И когда в моей душе просыпаются светлые, прекрасные чувства, и мне хочется так много сказать…всегда приходят именно эти строки…

Я - Женщина, с которой тяжело,
Но без которой во сто крат сложнее ...

Таящая в себе добро и зло
В роду которой кошки, львы и змеи ...

Я - женщина, умеющая ждать
И ненавидящая люто ожиданье ...

Дающая тебе мужскую стать ...
Награда я. И я же - наказанье ...

Я - Женщина. Похожих в мире нет

Я-женщина, с которой лестно рядом ...

Я - Женщина, Хранящая секрет,
Как покорять мужчину С полувзгляда ...

Умеющая строить и ломать,
Смеяться искренне, и лживо слезы прятать ...

Которую порою не понять,
Но постигать которую приятно

***
Сжала руки под тёмной вуалью ...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот ...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру. "
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".