.......

я волочила ее послушный синеющий труп по пыльным улицами города. ее когда-то белое платье изодралось об камни, грязное, потерявшее былой шик, стало вульгарным. за руку, или за волосы я тянула бездыханное тело за собой. было удивительно легко с таким грузом проплывать сквозь удивленные, застывшие в ужасе взгляды прохожих, которые убегали в панике, осыпая меня проклятиями. изнуряющая жара скорее и скорее разлагала труп. испуская выхлоп, тяжело впивающийся в горло, автобус остановился, медленно распахнул почти вскипевшие от жары двери. я пыталась затащить свою обузу в автобус, дергая неживые руки, а она будто бы упиралась, сдирая о ступени кожу с мертвых рук, с треском оставляя позади грязные лоскуты платья. высокий мужчина с большим животом помог затащить немую пассажирку внутрь. он кряхтел и отчаянно упирался, жалея, что взялся помочь, желая довести дело до конца, капли пота размером с горошину выступили на пухлом носу. когда моя верная спутница улеглась на грязном полу, открыла рот, обнажая почерневшую глотку, мужчина нервно улыбаясь, попятился назад. наверное, он теперь был спокоен, уверенный в том, что я не выволоку и его труп на следующей остановке. покрывшись липкой испариной, у окна стояла полная женщина в рубахе с цветами гигантскими, как ее щеки, она, брезгливо морща нос, любопытно смотрела на пол рядом со мной. из глубины салона, отражаясь темной тенью в запотевших окнах, пробирался кондуктор. на ее лице явно виделась готовность устроить скандал, но ее грозный взгляд  сменился милостью и снисходительной улыбкой, как только я протянула деньги, их вполне хватило бы на сотню ее маленьких цветных билетиков. ехать оставалось недолго, автобус пустел, люди выходили и заходили. с ужасом глядя под ноги, аккуратно шагая мимо, или пиная синие руки, которые простирались на полу. пришла и моя очередь выходить. люди, ожидающие на остановке расступились, в толпе волной прошелся шепот и недовольные цыканья. я спустилась и потянула иссиня черную руку, тело с грохотом распласталось на асфальте, дав мне понять, что готово волочиться дальше. я скрылась в толпе, продолжая тянуть обмякшее тел, облаченное в платье цвета грязной вульгарности.