водоросли

           бавают такие летние ночи, вечера...да они все такие...тянутся медленно, синеют, темнеют, наполняются прохладой...но никогда не торопятся. больше всего летом не хватает темноты. 

            вот и тогда...не торопилась ночь накрыть темным одеялом с дырками - звездами маленькую деревню, не торопилась, но в то же время стремительно распускала синеватую паутину в воздухе, повсюду, сумрак, вслед за розовыми растекшимися пятнами на небе кралась темнота, такая синяя и легкая снаружи и такая непроглядно черная внутри. на улице тихо, трава не шумит, лес не шепчет, ветер не дует...трещат сверчки.... да, трещат, как сухие дрова, или больные суставы...сверчки трещат, но тишину слышно...слышно ее  притаившееся эхо, в траве, на сухой земле, эхо тишины...

            в комнате не спали только часы, они никогда не спят ведь их Бог - время...не спали часы, а все остальное погрузилось в глубокий сон, ведь летом так не хватает темноты...даже кресла спали, а еще днем скрипели старыми деревяными коленями, или локтями...никто и ничто не проснулось даже тогда, когда она почувствовала это...словно большие, скользские, холодные черви устроились клубком на ее руке. она проснулась, вздрогнув, широко раскрыв глаза, растворившись в мурашках...дикий ужас готов был вырваться воплем изнутри, но нет...тишина, темнота...не давали ему выхода. оцепев, она лежала, лежала и боялась повернуться...но повернуться было нужно, она знала, просто знала это...

             на полу сидело нечто...о таком она даже в сказках не читала...лицо скрытое тенью густых волос,маленькое тельце, подогнув под себя ножки и положив руку на нее сидело оно на полу...по бледным, худым рукам струилась липкая жидкость, струилась, капая на пол, струилась, заполняя трещинки на коже...это существо сидело тихо, без лишних движений, сидело и, расправляя ребра, жадно вдыхало воздух. она больше никогда не забудет эти глаза...они сверкали за волосами...сверкали множеством огоньков, огоньков внутри, глубоко...очень глубоко, за пределами...за пределами всего...зеленоватые огоньки, зеленоватый туман их окутывал...сухие губы немо двигались...немо, или она от ужаса больше ничего не слышала, лишь чувствовала как слизь растекается по ее руке, обжигая холодом, мерзостью...тщедушное тельце  существа вздымалось, поглощая воздух, вдруг все чаще и чаще, сухие губы открыли черную дыру....черную яму....прямо в голове....в глазах у нее потемнело, все потемнело и погасло.

              когда она открыла глаза, множество холодных игл вонзилось вних, тупых, холодных игл...вода стремительно заполняла ее изнутри, стекаясь отовсюду, а ее дикий вопль уплывал желтыми пузырями вверх, безисходно, предательски поднимался все выше...А когда она закрыла глаза, эхом впивались в ее существо глухие удары...размытый плач, глухой стук...похожий на дождь по деревянной крыше...дождь, слишком тяжелый, слишком последний, он слишком стремительно заливал ее, но она ничего не чувствовала, только слышала...слышала, быть может даже закрытыми глазами.

               когда она вновь откроет глаза...эти глаза она больше не откроет