Інтерв"ю з лідером Правого сектору.

Зловещий пятый этаж Дома профсоюзов, на котором обитает "Правый сектор", оказывается на поверку не таким уж и зловещим. Правда, свет тускловат, да воздух сперт: ощущение такое, что здесь не проветривали с начала Евромайдана. Зато достаточно много живых лиц и, напротив, мало угрюмых физиономий людей, угнетаемых тяжестью своей миссии.

По грязновато-коричневой ковровой дорожке "Цензор.НЕТ" направляется к одному из кабинетов, где его уже ждут. В коридоре приходится перепрыгивать то спящих под одеялами бойцов, то груды бронежилетов, касок, ботинок, курток. Это - походный лагерь во всем его неряшливом великолепии. Неудивительно, что на просьбу сделать пару снимков в руководстве "ПС" отвечают отказом. Остается заснять входную дверь на этаж: это тоже лицо организации, и притом довольно выразительное.

Сидящий в кабинете 42-летний Дмитро Ярош - лидер "Правого сектора" и председатель Центрального провода "Тризуба имени Степана Бандеры" - говорит быстро, уверенно, видно, что многие из озвучиваемых им установок давно им продуманы, проверены и признаны единственно верными.

- Все знают об ультиматуме, который "Правый сектор" объявил власти. Скажите, почему крайний срок этого ультиматума - именно 4 февраля?

- Дело в том, что за все время Майдана мы занимали последовательную позицию. В соответствии с ней и предъявляем условия и власти, и оппозиции. Несмотря на то, что 19 января мы начали активные действия на Грушевского и придали новый импульс революции, мы все-таки выступаем за мирное решение той чрезвычайной ситуации, которая сложилась в Украине, и не хотим проливать лишнюю кровь - ни свою, ни тех ребят, которые стоят по другую сторону баррикад. Мы требуем освобождения всех без исключения заложников, находящихся сейчас в плену режима внутренней оккупации. И мы требуем прекращения каких бы то ни было силовых действий, поскольку видим, что, несмотря на заверения действующей власти, в регионах продолжаются аресты, избиения активистов и т.д.

4-е число было выбрано из-за того, что в этот день должна начаться следующая сессия Верховной Рады. Соответственно, уже во вторник представители как провластных, так и оппозиционных фракций должны принять те решения, которых мы требовали и раньше. Это, во-первых, освобождение (без каких-либо условий) всех без исключения заложников. И, во-вторых, мы говорим о введении в переговорный процесс представителей Майдана - в первую очередь для контроля за переговорами. Потому что мы уже не раз видели, как Янукович и оппозиционеры договариваются - а потом у них все ломается, все идет не так. А ведь мы на самом деле не знаем, что там происходило...

- Вы будете требовать включить в переговорную группу представителей "Правого сектора"?

- Для нас этот вопрос не принципиален, мы считаем необходимым введение представителей Майдана как такового. Если же Майдан будет считать важным, чтобы в этой группе были представители "Правого сектора" - ради Бога, мы готовы принять участие. Но в том случае, если там будет Андрей Парубий и представители "афганцев", с которыми мы активно сотрудничаем. Это должно быть решение Майдана.

"ЕСЛИ ОППОЗИЦИЯ ВООБЩЕ НЕ ЗАХОЧЕТ ПРОВОДИТЬ АКТИВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ, БУДЕМ ИГРАТЬ СОЛО"

- Если власть ваши условия не выполняет, какие "активные действия" вы имеете в виду?

- Мы рассматриваем различные варианты развития событий. Мы не исключаем разговора с оппозицией и "Самообороной" об общенациональной мобилизации, о начале забастовок по всей Украине, - тем более, что у нас теперь стало гораздо больше возможностей начать реальную общеукраинскую забастовку.

- Почему?

- Потому что мы активно структурируемся в регионах. "Правые сектора" становятся определенным фактором в том числе и в областях.

- Что еще помимо забастовок?

- Мы рассматриваем различные варианты. Будет давление и на власть, и на оппозицию - для того, чтобы были решены те наиглавнейшие политические вопросы, которые стоят перед нами.

- То есть ваши действия будут в любом случае согласованы с оппозицией? Или же будете действовать автономно?

- Мы выступаем за полную координацию всех восставших сил Майдана, за единство движения восстания. Будем, конечно, говорить с ними. Если же вдруг ситуация будет разворачиваться каким-то другим образом, если оппозиция вообще не захочет проводить какие-либо активные действия, будем пробовать играть соло. Посмотрим!

- Вы являетесь формальным и реальным руководителем "Правого сектора"?

- Да.

- Почему именно вы? Ведь помимо "Тризуба", здесь еще много других организаций...

- "Правый сектор" был инициирован "Тризубом ім. Степана Бандери"; соответственно, мы с самого начала играли в этом объединении ведущую роль. Потому что "Правый сектор" на данный момент не является четко структурированной организацией. Это такое народное движение снизу. Народное движение революционно настроенных граждан. И если в канун событий 30 ноября, когда мы только-только сформировали "ПС", это была, в основном, революционная молодежь, то на данный момент это уже люди из абсолютно разных общественных прослоек, из разных возрастных групп, и т.д.

- А какие общественные прослойки в основном представлены в "ПС"?

- Студенты, предприниматели, рабочие, селяне - практически все прослойки и все без исключения регионы Украины. Журналисты, которые приходят сюда спрашивают: "Вы же националисты, да? Как относитесь к русскоязычным?". А потом проходят по этажу и слышат: пол-этажа русскоговорящих ребят! То есть мы не делим людей за национальным или языковым признаком. "Правый сектор" - это и в самом деле общенациональное движение. На этих принципах мы будем разворачивать его и в дальнейшем.

- В "Правый сектор" входят организации, здорово отличающиеся друг от друга и по идеологии, и по принципу формирования. Как удается все это удерживать в рамках одной организации?

- Ну, нам Бог помогает, видимо. (Смеется). В данном случае это - основная, ведущая сила.

- На Бога надейся, а сам не плошай. Так как же?

- Мы заложили в основу "Правого сектора" такие принципы, которые, собственно, и позволяют координировать и объединять усилия абсолютно разных групп, которые вы назвали. Это не так уж сложно, как кажется. Желающие вести борьбу понимают, что для активной борьбы необходимы иерархия, дисциплина, какие-это общие принципы. Все это мы предложили - и у нас все хорошо. Никаких расколов или возражений у нас на текущий момент нет.

- Давайте напомним читателям, какие организации входят в состав "Правого сектора".

- В основе находятся "Тризуб ім. Степана Бандерм", "УНА-УНСО", "Карпатська Січ", "Білий молот", "Соціал-національна асамблея". Но есть тенденция к тому, что большинство людей в "Правом секторе" не будет принадлежать ни к одной организации. Именно такие люди присоединяются к нам в процессе борьбы.

- Какие отношение у "ПС" со "Свободой"? Многие радикально настроенные сторонники Майдана видят ситуацию так: в свое время на парламентских выборах масса людей, в том числе русскоговорящих, дали "Свободе" карт-бланш на более радикальные, по сравнению с остальной парламентской оппозицией, действия. Условно говоря, избиратель делегировал "Свободе" полномочия "дать Януковичу в морду". Но, став парламентской партией, "Свобода" неизбежно сдвинулась ближе к центру, стала более умеренной, и это далеко не всех устраивает. Зато есть "Правый сектор", который уже доказал свою радикальность в свете последних событий.
Вопрос: вы координируете свою деятельность со "Свободой", или каждый - порознь?

- Я уже говорил, что мы выступаем за единство всех сил Майдана. Мы не выступаем против "Свободы", она занимает свою нишу, это парламентская партия, пускай им Господь так же помогает в их борьбе. Мы не видим смысла вести какую-то конкурентную борьбу. У них точно так же прекрасные ребята стоят на баррикадах, пускай работают! Это только на благо.

Не исключено, что "Правый сектор", если уже будет мир, если мы выйдем из этой ситуации, - так же превратится в политическое движение. Потому что ребята об этом говорят, и для нас очень важно, чтобы хлопцы, которые проливали кровь на Грушевского и по всей Украину, - чтобы они вошли в политику и заняли достойное их место. Для нас эти хлопцы никогда не были и не будут "пушечным мясом". Не будет такого, чтобы мы за их счет решали какие-то свои политические конъюнктурные вещи.

"ИРЛАНДСКАЯ РЕСПУБЛИКАНСКАЯ АРМИЯ И "ШИНН ФЕЙН"? Я БЫ НЕ ХОТЕЛ ТАКИХ СРАВНЕНИЙ"

- Это ваше заявление - о готовящемся приходе "Правого сектора" в легальную политику - одних удивило, других разочаровало. Разочарованные говорят: когда их изберут в органы власти, они сдвинутся в центр и станут менее радикальными. Да еще и будут бороться на одном электоральном поле со "Свободой"...

- Ну, во-первых, мы говорим об участии в выборах только после полной перезагрузки власти. Для нас это принципиально: есть момент революционных изменений в государстве - и уже потом возможное участие в выборах в парламент и местные органы власти. До того времени говорить о каком бы то ни было участии в правительствах, выборах - нет никакого смысла. Нет, сначала мы проведем революцию, а затем будем готовы брать ответственность за будущее нации в том числе и на себя. Как это будет в плане конкуренции на электоральном поле - посмотрим. В политике возможны очень разные конструкции. Но все это будет видно позже. Сейчас об этом еще очень рано говорить. Сейчас нужно достичь тех основных целей, которые эта революция перед собой поставила: перезагрузка власти, конституционная реформа, и т.д.

- Дмитро, но вы же отлично знаете, что в Украина еще никогда не было перезагрузки власти...

- Вот мы и говорим, что власть надо перезагрузить революционным способом - и потом уже заниматься нормальной мирной жизнью.

- В будущем ситуация, видимо, изменится, но спрашиваю о текущем моменте: вас и политическую оппозицию Майдана можно сравнить, соответственно, с Ирландской республиканской армией и "Шинн Фейн"?

- (Смеется) Я бы не хотел таких сравнений в связи с тем, что на нас и так навешали ярлык экстремистов. Теперь еще могут привесить и ярлык террористов.

- А вы не экстремисты?

- Мы не экстремисты. Мы - революционеры, националисты и делаем то, что должны делать, выполняя свой долг перед народом. Экстремистом является власть. Мы же не крадем людей, не пытаем их, не садим их по тюрьмам и не издеваемся там над ними. Мы отстаиваем право народа на свободу, справедливость и зажиточную жизнь. Все! А право на восстание есть у каждого без исключения народа в тех случаях. Когда власть не отвечает критериям правильной власти, тогда люди восстают и меняют власть. Это закономерно и нормально.

"Я БОЛЕЕ УБЕЖДЕН, ЧТО СПЕЦСЛУЖБЫ СНИМАЮТ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ"

- Давайте поговорим о жизни "Правого сектора" здесь, на пятом этаже Дома профсоюзов. Скажите, почему бойцы спят в коридорах? Разве нельзя делать это в комнатах?

- Уже спят. Просто не хватает комнат. Мы делимся комнатами с профсоюза. Вот, кабинет, в котором мы с вами беседуем, - тоже профсоюзный. Но после 19 января, когда ситуация обострилась и перешла в иную форму революции, мы решили, что надо расширяться, и теперь люди находятся и в кабинетах тоже. Плюс к этому наши люди есть и на четвертом этаже - группы быстрого реагирования...

- Можете сказать, сколько всего у вас здесь людей? Если, к примеру, собрать разом все смены?

- Без комментариев.

- По скольку часов спят ваши бойцы?

- Ну, тут разные смены, да и у ребят - разные функциональные задания. Поэтому и со сном дело обстоит по-разному. Но мы даем возможность отдыхать. Тем более, что на время объявленного перемирия люди отдыхают намного больше. А тогда все спасли буквально по 2-3 часа, не больше.

- Любая армия, если не тренируется, теряет свои навыки. Где проходят учения и тренировки "Правого сектора"?

- Прямо на Майдане. И недавно одно информагентство снимало эти тренировки наших ребят.

- Чему посвящена основная масса тренировок?

- Защита от "Беркута", противодействие спецподразделениям МВД...Но помимо этого здесь все эти два с половиной месяца постоянно проводятся лекции по психологии, культурологии, здесь постоянно проходят концерты, к нам приходят и "Кому вниз", и "Сокира перуна", и Орест Лютий, и многие другие.

- И где эти концерты проходят?

- А вон там в фойе, где лифт. Там все это и происходит. То есть наши люди не только машут кулаками (смеется), а и стараются становиться лучше. И я убежден, что хлопцы и девчата, которые находятся здесь, в "Правом секторе", - это цвет нашей нации, и за ними будущее Украины.

- В "Правый сектор" входят несколько организаций, у каждой - свои жизненный уклад, устав, мировоззрение. Кто разрешает внутренние споры, если таковые случаются?

- Разве что на каком-то бытовом уровне... В "ПС" есть две функциональные структуры. Это політичний провід "Правого сектора", куда входят руководители составляющих его организаций; и Штаб, который занимается уже непосредственной деятельности нашей структуры здесь, на Майдане. А сейчас еще и координирует деятельность областных структур "ПС". Работа налажена, никаких проблем не возникает.

- Какие-то электронные устройства бойцам позволяется использовать? Я не только о телефонах, но и о разного рода планшетах, различных гаджетах...

- Да позволяется.

- Не боитесь, что какие-то вещи могут пеленговаться?

- Я более чем убежден в том, что спецслужбы снимают всю информацию. Но может в этом есть и плюс (улыбается).

- Какой же?

- Они должны знать: такой прогулки по Майдану, какую они планируют, у них не выйдет. "Самооборона" Майдана насчитывает уже очень много людей. Вчера была озвучена цифра в 10 тысяч. И это люди, которые знают, во имя чего они здесь находятся. Поэтому мы считаем себя сильными и не собираемся бояться и прятаться.

- Как происходит неофициальный обмен тактической информацией? Грубо говоря, как и куда подвезти еду, экипировку, боеприпасы...

- Ну, боеприпасы мы не подвозим (улыбается). Но подвозим все необходимое и очень благодарны людям, которые буквально со всего мира нам помогают и финансами, и вещами.

- Помогают именно "Правому сектору"?

- Да.

- А каким образом это происходит? Посылки присылают?

- И посылки присылают, и сам привозят. Вроде только 5 минут назад в группу "ПС" в Фейсбуке заходил - а уже есть несколько новых предложений, контакты тех, с кем надо связаться, и так далее. Ну, у нас есть отдел материально-технического обеспечения, и все, что поступает, проходит через этот отдел.

- Есть ли в "Правом Секторе" своя контрразведка, которая занимается агрессивными действиями власти по отношению к вашей организации? И я имею в виду не только физические подразделения здесь, на Майдане, но и свои источники в МВД, СБУ, других компетентных структурах.

- Мммм...давайте следующий вопрос.

- Женщины в вашей организации есть?

- Да, девушек очень много, и мы им очень благодарны, потому что во время активных действий на Грушевского из девушек были сформированы медицинские группы, и они вытаскивали наших раненых ребят. Они занимаются и нашим блоком питания, и другими направлениями.

- А были ли среди них те, кто бросал коктейль Молотова?

- Следующий вопрос.

- Переходим к лобовым вопросам. Дмитро, где "Правый сектор" хранит свое оружие? Никто ведь не поверит, что у вашего боевого подразделения, которое само заявляет, что у власти легкой прогулки не получится, нет какого-то оружия помимо коктейлей Молотова и пары заточенных палок.

- (Рутинно) Я уже отвечал на этот вопрос: у нас на пятом этаже нет боевого оружия.

- А вне пятого этажа?

- А тут уже я не знаю, я могу отвечать только за "Правый сектор". Но когда был подписан приказ по МВД относительно использования огнестрельного оружия, мы обращались к собственникам легально зарегистрированного оружия с просьбой создавать группы огневого прикрытия. С тем, чтобы если в нас будут стрелять, эти люди не сидели бы, а делали то, что необходимо для защиты.

- Но в случае силовой атаки власти ваши ребята возьмут в руки огнестрельное оружие?

- Сейчас вопрос об этом у нас не стоит, нам хватает тех средств, которые у нас есть.

- Я об этом спрашиваю, потому что, согласитесь, это несколько странно - когда люди с оружием будут защищать от "Беркута" боевое подразделение, у которого в руках будут палки...

- Ну, если власть здесь начнет бойню, то никто не пойдет, как овцы, на убой.

- То есть что-то все-таки может появиться?

- (С лукавой задумчивостью) Все может быть...

"ЗДЕСЬ БЫЛ ПРОВОКАТОР, ОН ИСЧЕЗ И БОЛЬШЕ НЕ ПОЯВЛЯЛСЯ"

- В отличие от большинства рядовых активистов Майдана, которые знают, что, в принципе, всегда могут вернуться по домам, у вас ситуация принципиально иная: подавляющее большинство людей находится в очень плотной разработке спецслужб, ваши семьи по всей Украине находятся под надзором, их дома неустанно "пасут". Как ваши бойцы и вы лично с этим живете?

- Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, уже 25 лет. И моя жена, когда выходила молодой девушкой за меня замуж, знала, за кого выходит. Понятно, что ничего приятного здесь нет: я - живой человек, и наши ребята - тоже живые люди. Но мы знаем, во имя чего мы все это делаем. В том числе и во имя наших семей, наших детей и внуков. Поэтому будем бороться и идти до конца.

Когда появилась информация о том, что беркутовцы вывозят свои семьи из Киева, я поставил в социальной сети пост о том, что "Правый сектор" никогда не воевал, не воюет и не будет воевать с женщинами и детьми. Мы не те нелюди из "Беркута", которые бьют журналистов и медиков. Но у них другие "панятия". Это два мира, которые враждуют друг с другом. Мы понимаем опасность, моя семья находится под охраной наших ребят, семьи провідного членства так же охраняются.

- А семьи рядовых ребят? Ко всем ведь охрану не приставишь...

- Там, где мы можем, - предоставляет поддержку. А где не можем - там не можем. Мы же не всемогущи.

Вы сами видели, сколько времени "Правый сектор" называли провокаторами - до 19 числа, когда наши ребята ходили в масках и не позволяли снимать на этаже и т.д. Мы обезопасили от преследований очень многих, большинство рядовых бойцов мы не "светили" и не "светим", поэтому угрозы там гораздо меньше.

- Вы говорите о двух мирах, которые воюют друг с другом. И здесь слово "провокаторы" возникает уже в другом контексте. Ведь могут быть провокаторы, внедренные в один мир - другим миром. Вы допускаете, что на этом этаже могут быть внедренные властью провокаторы?

- Да. И уже даже были провокаторы, которые выставляли видео с пятого этажа.

- Но вы вычислили этих людей?

- Ну, он исчез и больше не появлялся.

- Исчез в самом начал функционирования Майдана? Или в середине?

- В середине.

- Его ищут?

- Мы сейчас не видим в этом необходимости.

- ...Потому что по всему миру такие боевые организации, как ваша, не "спускают" таких вещей.

- Сейчас такой необходимости нет. Ну, пришел человек, сделал подлость - и пошел. Пусть это будет у него на совести.

- Но ведь здесь, на 5 этаже, могут еще оставаться засланные козачки?

- Могут. И я более чем убежден, что здесь есть инфильтрованная агентура.

- Тогда каким образом вы можете уберечь самую важную информацию от этих людей?

- Самая важная информация сберегается без проблем. Утечек из верхнего эшелона "Правого сектора" нет, мы это уже неоднократно проверяли. И нам этого достаточно.

- Мы видели лица тех активистов, которых пытали, я уж не говорю о погибших ребятах. У вас тоже есть свои потери на этой войне в лице Михаила Жизневского...

- Да, из УНСО.

- Вы понимаете, что если вас захватят, то пытки могут быть гораздо более серьезными?

- Отдаю себе в этом отчет. Но ребята охраняют.

- Это понятно, но речь не только о вас, но и о всех остальных. Сами хлопцы к этому готовы?

- Думаю, что да.

- Хотя пока, не дай Бог, не пройдешь через это - не знаешь, сможешь ли выдержать...

- Согласен. Да и у каждого человека - свой болевой порог. Но сейчас такая ситуация...

- А как вы относитесь к звучащим время от времени неофициальным обещаниям "Беркута" про то, что "Правый сектор", если что, они будут "валить" особенно люто?

- Ну, это закономерно, потому что на Грушевского мы были самыми активными. И они считают нас своими врагами. Да, это закономерно.

Евгений Кузьменко для Цензор.НЕТ Источник: http://censor.net.ua/r269382 Источник: http://censor.net.ua/r269382