Скоро осень гламурного стиля перейдёт к откровенному ню. И, от взглядов чужих обессилев, будет прятаться под простыню. Всех оставит в холодном пассиве отношения ночи ко дню.

Немає бажання шукати початку дороги нової, тим більше нових облич, рук і подихів. Десь моя частка назавжди залишилась. Знову на "ви" з душою чиэюсь - такого не хочу. Нехай буде тільки самотнє "не до...", та пам'яті враження, що позаочі ведуть сірий сум за собою слідом.

Купол синий своим крестом, как указательным перстом в небо тычет, а парк пустой тайны наши хранит до сих пор и полон всё так же сил, весь пропитанный "соль, ля, си". Там знакомый пути маршрут помнит прикосновенья рук, и в молчании не соврут те свидетели, что стоят вдоль аллеи, её края формируя собою, в ряд. Стану ли там теперь искать самодостаточность, пока осени жёлтая тоска цвет растеряет к холодам? Да, и бесцветность врядли даст что-то. Лишь календарных дат чёрно-красная ерунда.

Последний день. Хватаюсь я за стрелок острые края, но время режет мне ладонь, всё меньше остаётся до полярной сути трёх других, я просто ненавижу их за всё с начала по итог, за то... Ещё сегодня. Жив пока. А завтра, сам не зная как, две трети суток бред терпеть. Свою оставшуюся треть на сон истратить всю почти, курить, молчать, смотреть на штиль минут последних перед сном в окно.

Признание своих старых утверждений глупыми, не является ли источником для сомнений в новых?

Лета остывший итог. Приторно-сладкая свежесть осени. Я не смог, где-то остался между пальцами рук твоих. В тёплых, сухих ладонях, словно во сне притих, так и не поняв, кто я. Осень с собой ведёт грусть без конца с началом в сердце. А дальше лёд тёмной зимы. Молчанье. Бесперспективность снов ночью и дней полоски, без подходящий слов схожие на наброски.

За окнами ветер шипит змеёй. Отряд тополей, как солдаты тьмы. Над городом ночь. Это всё её. Купить нельзя, и не взять взаймы. А мне остаётся лишь горсть идей, сравнить, что есть с чем-нибудь другим, в табачный пепел сгоревший день, и вслед ему сигаретный дым.

В выражении его лица нет ни шанса для встречных лиц, зацепиться о том о сём. По изогнутого кольца траектории вдоль границ личных мыслей идёт, и всё. Не поймут, те кто мимо, что очертания их теней лишь являются для него интересными. Руб за сто всем цена. Только так честней, чем дешёвых общений горсть. А друзья далеко ушли. Разбрелись, разлетелись, раз... Ряд нулей на табло давно и вопрос "да и были ли настоящие, без прекрас?" Но ему уже всё равно.

В рифмах пустых ковыряюсь. Сам. Ни души, ни лица рядом. Пониженный ярус неба по цвету свинца там, за москитною сеткой вместе с началом конца лета. Стеклянная клетка здесь, не могу отрицать, нет у меня оснований. Нет у меня ни черта, кроме тепла по гортани ну, а потом изо рта дыма клубов, что без формы. Только для них и сей час, формы касательно, фору дал бы, в бесформие мчась.

Сдувшийся шар повис прям головою вниз. Сфера внутри пуста, видимо он устал просто тянуться в высь. Грустная бродит мысль, рвётся к его устам.