Истории о Сером Крысе

«Метель навевала музыку блюза…» - подумал Крыс сидя на печке со всеми включенными конфорками, старательно и аккуратненько скалывая сосульки со своих усов.
- Нет, конечно, понятно, что зима, понятно, что холодно, но почему ТАК ХОЛОДНО? Неужели ради такой зимы стоило переселяться вслед за Бродягой в этот южный город, в котором летом даже самые холодные бутылки пива закипали в руках, но так и не охлаждали и не утоляли жажды…
Что-то здесь было не то… Крыс всем своим нутром чувствовал какой-то непорядок, но не мог понять, в чем этот самый непорядок заключался.
«Метель навевала музыку блюза…» – еще раз пришла в голову эта старая строчка, напомнив Крысу о Прапоре…
- ПРАПОР?! – кажется, Крыс начинал догадываться о виновнике этого невообразимого мороза и еще более невообразимой метели…
А причина замерзших усов Крыса сидела, удобно устроившись за барной стойкой, в тепленьком подвальчике и старательно опрокидывала в себя очередной бокал пива. Периодически Прапор начинал ехидно хихикать и довольно почесывать бороду, представляя замерзшего Крыса и его тихонько позвякивающие заледеневшие усы…
К сожалению, эта идиллия долго продолжаться не могла, этого Крыс просто не мог допустить! Поэтому в следующую секунду после того, как перед Прапором поставили очередной бокал пива, в него свалилась огромная снежка и выплеснула почти всё пиво на Прапора, который сразу же воспроизвел вслух весь словарь матерного языка от «А» до «Я». На память. И не разу не сбившись. Ну и, разумеется, послышался тихий ехидный смешок – «А будешь еще умничать, то и заморожу, пока пиво не обсохло»…
В мозгах мокрого Прапора пронеслась мысль, впитанная с диснэевскими мультиками: «Я надеюсь, он понимает, что это означает войну?».
Заказав еще пива для тела и души, Прапор дал волю темным и гнусным мыслишкам. Такому обороту событий обрадовалось все его естество, акромя хватательного рефлекса (спереть, покуда, было нечего).
- Для начала нужен снег… - пробормотал он. Тут же ему на голову посыпались хлопья мягкого и пушистого снега. – Да не сюда, блин! Тудыть его в качель! – снег пропал – А еще лучше с дождем… - и быстро добавил – ТАМ!
Пиво из бокала медленно перетекало в желудок Прапора. Мысли ворочались лениво…
- А еще лучше – морозец под утро апосля всего! Во сракопадище будет! И хвост не спасет.
Еще глоток пива практически остановил всю умственную деятельность мозгов Прапора. Т.е. организм пришел в нормальное состояние. Хватательный рефлекс был особо недоволен сложившейся ситуацией и нагло пытался спереть собственный бокал с остатками пива. Этому (покуда удачно) сопротивлялось желание хотения пива.
Осознав, что мысли (даже мерзкие и гадкие) тоже присоединились к священному распитию пива, Прапор решил отложить разработку плана мести до лучших времен. А покуда решил заказать себе еще бокальчик и послушать блюзы в исполнении живых и, как ни странно, еще трезвых музыкантов.
В очередное похмельное утро план злобной мести был готов. Он был идеален и прост в исполнении как детская неожиданность посреди комнаты. Смущало только одно: зима закончилась. Но нет таких преград, которые бы не брались напором и глупостью! Это Прапор знал также верно, как и то, что глупость безгранична и всеобъемлюща. Если нет зимы, значит ее нужно назначить!
И так: назначаем март декабрем, подсыпаем снега с дождем днем и морозец ночью, доводим разницу температур до 15 градусов. Теперь ВСЕ пиво делаем либо очень холодным, либо гадко теплым. Дворникам подешовке сбывается ядреная соль, которая разъедает не только лед, но и подошвы, а выступает не только на ботинках, но и на ногах.
Прелюдия готова.
СТОП! Прапор нервно оглянулся вокруг и чуть не обомлел: все, что он только что накуралесил оказалось у него под носом. Пытаясь успокоится, он закрыл глаза и попробовал досчитать до десяти. Не получилось.
- ТАМ! – заорал Прапор.
Где-то что-то задрожало, ухнуло, поползло, затрещало и все стихло. Подозревая неладное, Прапор нехотя огляделся.
В окружавших плац джунглях зияла огромная просека, началом которой служил его развалившийся дом. С другой стороны образовался «маленький» овраг, уходивший куда-то за горизонт. Дна у этого каньона видно не было, но совсем не это смущало озадаченного Прапора.
- Ну, просека – это еще куда ни шло, - бурчал он себе под нос, - Разлом как-нибудь зарастет кустиками и деревьями – довольно живописно получится… А вот куда девать вулкан?!?
Переносить его Серому Крысу под домик было слишком жестоко. Даже по мнению Прапора (ведь он так до сих пор и не узнал где этот субъект построил пивной заводик, а теплое пиво пить не хотелось).
- Хотя, с другой стороны, пару теплых гейзеров перед входом ему не помешают, - рассудил Прапор. – Он ведь теплолюбивый… Кажется…
За всеми этими хлопотами задача мести ушла в небытие.
Окружающий ландшафт стал неузнаваем: тучи вулканического пепла закрывали пол горизонта, у подножья вулкана расположился лес, теперь уже мертвый («Во де оборотням да вампирам разгуляться будет» - подумал Прапор), брызги лавы скрашивали уныло черный пейзаж и привносили в него частичку тепла, а горячие гейзеры подогревали огромное болото, из которого доносился ехидный смех кикимор и песни русалок («Во водяному-то повезло!»), остатки плаца, былой гордости Прапора, пошли трещинами и местами вздыбились, оголяя утрамбованную землю. И посреди всего этого хаоса живописным пятном в стиле Пикассо маячили руины дома Прапора.
- Без пива не разберешься… - задумчиво промычал он и пошел на поиски сего божественного нектара.
Серый Крыс ругал затянувшуюся зиму, дворников-недотеп с их ядовитой солью и надоевший гололед.
Проснувшись как-то утром и выглянув в окно, он увидел до боли знакомую картину: выпавший накануне мокрый снег замерз за ночь и превратился в зеркальную поверхность катка. Дворники рассыпали соль и, пытаясь сохранить равновесие, исполняли пируэты вольной программы фигурного катания. Особо им удавался «тройной тулуп» с живописным падением, после которого звучал речитатив с активной жестикуляцией руками. Этому произведению позавидовал бы даже самый заядлый матершинник. Серое хмурое небо низко нависло над долиной. Даже громоотвода на пивном заводике видно не было. Где-то на грани видимости тянулись тяжелые тучи вулканического пепла, изредка рассекаемые разрядами молний. Выходить куда-то абсолютно не хотелось.
Закутавшись в теплый клетчатый плед и налив себе чаю с лимоном, Крыс включил проигрыватель, из которого полилась мелодия блюза. «Интересно: а какие оценки получили бы дворники, выступай они на олимпийских играх?» - подумал Серый Крыс.
Затем, убаюканный блюзом, он закрыл глаза и начал представлять себе весну. В его воображении запели птицы, зажурчали ручьи, на бездонном голубом небе из-за белых облаков выглянуло теплое ласковое солнышко. Воображаемый воздух наполнился запахом талой земли и набухших почек. Приятно защекотал ноздри аромат первых весенних цветов, распустившихся среди зеленых островков молодой травы…
Крыс довольно заурчал. Вот воображение нарисовало ему цистерну холодного пива рядышком с верандой и огромную тараньку, лежащую на столике…
Неимоверно дикий грохот вывел его из этого сладостного состояния. Ничего не понимающим взглядом Крыс уставился в окно. Дворников не было («И все же: сколько бы им поставили на олимпиаде?» - опять подумал Крыс), впрочем, как и гололеда, а на месте, где должна была стоять цистерна с пивом бил гейзер. И, судя по клубящемуся пару, теплый. На веранде стоял столик, а на нем намокала газетка с жирными пятнами («Вроде как кто рыбу заворачивал» - подумал Крыс). На горизонте виднелось чернильно-черное облако, пронизываемое молниями. По оврагу зажурчал ручей талой воды. Где-то запела первая пташка, за ней другая… Через миг все вокруг наполнилось радостным щебетом, а сквозь рваные облака начало пригревать солнышко…
- Хе! – хмыкнул Серый Крыс. – А мысль-то материальна! Вот только… Где пиво с таранкой?!?
* * *
- Да! Мысль материальна! Виват! – радовался Прапор, сидя посреди остатков плаца на куске шифера, который когда-то был частью крыши его дома. С чувством глубочайшего наслаждения он потягивал через трубочку пиво из цистерны и с вожделением разделывал огромную сушеную рыбину. Откуда-то из глубины руин дома чудом уцелевший динамик оглашал округу музыкой весеннего блюза. – Виват необоснованному материализьму! Виват весне! Ик!