Неисторическая история_4

В предыдущих «неисторических историях» уже говорилось, что все они несут шутливую интерпретацию «истории» создания тех или иных полотен. Сведения о биографии Николая Аслановича Пиросманишвили (Нико Пиросмани) в Википедии сильно разнятся с таковыми в других источниках. Сходны они только в одном – любовь к французской певице, грузинке по происхождению, Тамаре – миф. Благодаря братьям Зданевич, посетившим Тифлис и выкупившим у Художника более 3000 картин, была организована персональная выставка его картин в Москве (ныне они хранятся в зале Третьяковки на Крымском валу). А история последних дней Художника… В альбоме, изданном в 2006 году, говорится, что, через всю свою жизнь Художник пронес любовь к одной женщине…… Тинатин, так звали жену духанщика… Любил, но она этого, скорее всего, не знала…  В 1918 году он ушел из Тифлиса на родину… Там и застала его весть о том, что Тинатин овдовела… и он пошел в Тифлис… Шел несколько дней под проливным холодным дождем… и не дошел… воспаление легких оказалось сильнее Мастера…

Итак, с любовью к Художнику и его чудесным картинам…

Неисторическая история_4 о том, как в течение одного дня Нико Пиросмани написал две картины «Кабан» и «Большой кувшин вина в лесу»

На окраине Тифлиса, в небольшом лесу, где деревья оплела лоза, Нико Пиросманишвили любил уединяться… Сюда иногда заходили местные жители собрать хвороста для очага… Деревья рубить не разрешали, а собирать хворост мог всякий. Но они не мешали, Нико, а он им… Да, говорили они сами себе, воистину жил-был художник один… домик имел и холсты… а все время сидит тут… Влюбился, наверное…

Впрочем приходящие за хворостом были правы почти во всем… Домик был… И влюбился…  В ту, что любила цветы… А холсты… Холсты нет… Пусть на них пишут те, кто только учится рисовать… Клеенка… ее и покупать не нужно было – хозяйки приносили старую клеенку… Вот, говорили они, Нико, возьми, пожалуйста… Поменяла на новую… Ну тут пятна… да и потерлась… может пригодится тебе… ты же все равно замажешь пятна краской…

Нико брал клеенку… С ней было просто и легко работать… Четырьмя сапожными гвоздями он крепил ее к простенькой рамке, прислонял рамку к дереву, и, опустившись на колени, писал… Ага, а вот это интересное пятнышко… не буду закрашивать его… на кувшин похоже… Ага… вот и тема… «Песня»… Мужчины сидят за столом и поют… Всегда одно и то же – «Где же ты моя, Сулико…». Духанщики очень любили картины Нико «Песня» и охотно покупали их у Нико. И, отсчитывая засаленные ассигнации, напевали – «где же ты моя Сулико… Нет… Он любил другую… Ту, что любила не его… А цветы… Нико поднял глаза и… Прямо перед ним стоял огромный кабан…

- Здраствуйте… - растерянно произнес Художник…

- Здрастствуйте, Николай Асланович, - ответил Кабан…- Вы талантливы. Мне нравятся Ваши картины… Ну зачем Вы так много пьете, Нико? И что говорят люди… Пьян, как свинья… А они видели хотя бы раз пьяную свинью… Нико… Нико… Вы талантливы… Но пьете… Много… К слову сказать, еще двадцать лет, люди не позволяли себе сравнивать пьяного человека со свиньей… Про сапожника они говорили – пьян в стельку… Про печника – пьян в дымину; про портного – пьян в лоскуты; про стекольщика – пьян вдребезги… И даже, когда пьян священник – как говорили? – пьян до положения риз… Не пейте столько, Нико…

- А ты прикати мне сюда большой кувшин вина… и я понемногу… - вырвалось у Нико, вместо обещания не пить…

Нико Пиросманишвили подскочил на кровати… Фу, надо же такому присниться… Кабан… Говорящий… Фу… надо же…

Он зажег свечу и стал мучительно вспоминать минувший день…

Утром он отнес духанщику Левану картину «Песня». Тот купил не торгуясь. И, запев «Где же ты моя, Сулико…» стал прилаживать картину к стене духана…

На голос Левана, распевавшего «Где же ты…» вышла его жена – Тинатин или Тина…

- Ну как можно жить в этом аду – с утра до вечера – Сулико, да Сулико… Имя мое забыл…

- Присаживайся дорогой – подошел к Нико Леван с кувшином вина и двумя глиняными стаканчиками, в надежде вернуть часть потраченных на картину денег…

- Нет, Леван… спасибо… деньги мне нужны… Тинатин, Тина, можно Вас на минуту… Леван, Тину… На минуту… Можно… Дело есть…

- Да… не узнаю тебя, дорогой… от стаканчика-другого доброго вина отказываешься…

Нико и Тина вышли из духана…

- Тина, у Вас самые лучшие розы в Тифлисе… Я прошу Вас продать мне роз… Вот… На все… Он протянул только что полученные от ее же мужа ассигнации…

- Нико, денег я с Вас не возьму… И знаете почему? Вы назвали меня по имени, которое мне дали мама и папа… И, которое… которое я не слышу уже много лет… А розы – сейчас срежу… Сто одну розу.… Свататься идете… Но никто за Вас замуж не пойдет… Мужчина Вы красивый… но… художник… Были бы Вы телеграфистом, кондуктором или извозчиком… Я же за Левана выходила когда он учился на кондуктора… А он экзамен не выдержал… И пошел в духанщики…  А Вы мне нравились… Предложили бы тогда – пошла бы за Вас замуж… Вы бы выдержали экзамен не только на кондуктора, но и на старшего кондуктора… Вы умный… и талантливый…

- Тина, Вы мне тоже очень нравились… Но я не решился подойти к Вам… Вы озорная и красивая… А уже был художник…

Тина бережно поставила розы в кувшин, увила его зеленью…

- Берите, Нико…

- Спасибо Вам, Тина, - Нико склонился и поцеловал руку Тины…

- Нико… Нико… Ну что Вы… - на глазах Тины выступили слезы… - С тех пор как вышла замуж за Левана… мне никто руку… Идите, Нико… Не хочу, чтобы Вы видели как плачет Женщина…

Нико сидел на кровати и вспоминал минувший день…

Он пошел к дому… Ее дому… К дому той, что любила цветы… Он шел и душа его пела – миллион, миллион, миллион алых роз…

Нико аккуратно поставил огромный букет у крыльца. Стал в стороне… Вскоре выйдет Она… Вскоре… Вон уже и извозчик ждет Ее… Ну уж сегодня Она посмотрит на него и улыбнется ему…

Она вышла, мельком взглянула на букет и обойдя его, сказала – тоже мне еще море цветов… и, даже не взглянув на Художника, обошла букет, и направилась к извозчику… И… извозчик умчал ее на вокзал… А поезд…  в ночь ее поезд умчал…

Нико вспомнил, как он вернулся в духан и на все деньги от «Песни» заказал вина… Ему стало стыдно… На угощение стекались друзья… стыдно… и он со всеми раз сто спел «Где же ты моя…»… Стыдно… Тина все видела и слышала…

Приснившийся кабан был прав… Не надо столько пить… Стыдно…

Отрезав четверть от клеенки, он разложил ее на полу и нарисовал приснившегося «Кабана».

Светало… Нико взял картину и понес ее Левану… Тот купил, не торгуясь… И запел…

Выглянула  Тинатин.

- Простите меня, Тина… За Сулико… и за вино… Вот этот кабан – был прав… Приснился… Простите меня, Тинатин… Пойду в лесок… Попишу… «Песню» - нет… Что-то да придет в голову…

- Идите, Нико… я не обиделась на Вас… Вы такой милый… Называете меня по имени… И даже руку…

- Спасибо, Тина, - и Художник склонился и поцеловал Тине руку…

- Уходите, Нико… ну… сейчас буду плакать… ну быстрее же… я приду в лес… за хворостом…

Нико, приколол четверть клеенки к рамке и отправился в лес, на привычное место…

Выйдя на поляну, он обомлел… На поляне лежал огромный кувшин вина… Такой, какой он просил во сне Кабана прикатить ему в лес… Нет, нет… пить не буду… А вдруг придет Кабан… Стыдно… И Тина… Нарисую… и все…

Картина была закончена… 

Подошла Тина. Она остановилась и долго смотрела на картину…

- Нико… как Вы талантливы… Как мне нравится… Нико…

- А кувшин… Я просил во сне Кабана прикатить мне такой… сюда… стыдно…

- Нико, да Леван с утра, прикатил сюда этот кувшин… Друзья… Заказали… И Вас пригласят… Вы талантливы, Нико… Можно я попрошу Вас уйти… Я не хочу, чтобы Вы пили и пели «Сулико»… И картина… Продайте ее мне…

- Тина… Тинатин… Я уйду… А картину я дарю Вам… Разрешите…- Художник склонился и, взяв руки, Тины, поцеловал их…

- Нико… Нико… Вы совсем не знаете Женщин… Уходите, Нико… Быстрее… Вы большой ребенок и совсем не знаете Женщин… А я Женщина… Женщина.. Вон… голоса… Идут… Уходите…  Я буду приходить сюда… иногда за хворостом… Ну уходите же… Скорее… скорее… уходите…