Сказка политическая, новая

У «народа» аж дух захватывает от грандиозной панорамы новой жизни, в фундамент которой в эти дни вбухивают замес за замесом. А представляете, как захорошеет все вокруг через год!  Представляется это так:

МАКЕТ

Свечерело… На застеленном персидским ковром берегу Средигорского моря отдыхают в кожаных креслах Президент Виктор Яндрукович и Генеральный Администратор Сергей Лёничкин. В дальнем углу широкого стола - 200-дюймовый экран. В нем отражается заходящее солнце. На сухопутной половине стола, перед Президентом, – пивной бокал и поднос бутербродов. Сергей заедает белое вино бисквитами и лениво пролистывает учебник географии для 11-го класса. В правой ладони Яндруковича - позолоченный смеситель в виде двуглавого орла, в левой - платиновый тризуб (кран для холодной воды, кран для горячей и еще один для красоты). Освещенный закатом, Яндрукович в эти минуты чем-то отдаленно смахивает на парадный портрет самодержца. Метрах в двух от берега из воды торчит какая-то куча, к ней изредка подъезжают самосвалы и подгребают баржи, сваливая булыжники. На куче стоит какой-то пацан с непрерывно трясущейся в руках удочкой. - Ты глянь, Феофаныч, - тычет в книгу палец Лёничкин, - фотка макета уже в учебнике есть. Поняв, что Виктору Феофановичу сейчас не до картинок, Лёничкин читает вслух, с выражением, чуть придуриваясь: - «Средигорское море расположено в центре Европы. Оно омывает побережье Средигорья. О прежнем названии этого живописного края – Вышгородский район – сегодня напоминают лишь многочисленные вышки, которые оберегают мирный сон жителей Средигорья. Ниже по течению моря – Дамба, Абалонь»… во грамотеи засели в Минобре! - смеется Лёничкин, тянется к столу за президентским «паркером» и правит ошибки. - «Оболонь и Троещина, севернее расположен нерушимый Памятник Украинско-Российской Дружбы – величественное здание Чернобыльской ядерной электростанции имени трижды академика Осьминоженко, - бывшего руководителя Нашей Партии, трагически и скоропостижно»… - Тэк-с, - вырывает страницу Лёничкин, - эту фигню мне уже читали в газете… «Средигорское море – самый чистый после Байкала водоем Европы. Вот почему, дорогие ученики, воду из него пить нельзя даже после кипячения и фильтрации – эту драгоценную влагу, ребята, нам всем надо беречь!» - Лёничкин смачно отхаркнулся и нарочито плюнул через стол в море. Рыбак вздрогнул, обронил удочку и принялся вылавливать ее ведром. - Ну, Харитон-шлепертон, ты даешь! - Яндрукович наконец-то отвлекся от созерцания ювелирных изделий. Заметно, что нелегкий выбор им уже сделан –в пользу обоих предметов сантехники. – Ну, так что там про макет? - «Украшением Средигорского моря станет точная копия Памятника Утопленным Кораблям (ПУК), - тут Лёничкин принялся более напыщенно кривляться, - 10-кратно превышающая оригинал, хранящийся в Севастополе.167 метров из бетона и арматуры – это будет еще один Памятник нерушимой Украинско-Российской Дружбы! Торжественное открытие Копии ПУКа и зажжение Газового Огня приурочено к 3-летию подписания Харьковских Соглашений – еще одному свидетельству непоколебимой веры»... Вот, Виктор Феофаныч, полюбуйся, яка цяця! - Угу, - бурчит Яндрукович, разглядывая фото макета на развороте учебника, - из-за этой цяци опять парад отменили и смету уже 4 раза пересмотрели. Хорошо хоть отмазка клевая подвернулась: в Макеевке-Фенольной башенный кран шлепнулся на новый админкорпус шахты имени режиссера Хамженкова. Объявили двухнедельный траур - а х...ли делать? Ко мне этот, Смердяков из Крематорска, на прием прискакал, ну, новый министр обороны, копытом себя в грудь бьет: шо за дела, Виктор Феофанович, у осеннего призыва 100 дней до приказа, а старослужащие ни разу БТР на ходу не увидели! Типа наезжает, короче… Но я, как говорят, к нему в карман за словом не полез: а мне, ты думаешь, легко?! У меня, отвечаю, кран, бля, дембельнулся нах! Пособия, гробы за счет бюджета, зеленка, бинты одноразовые… В общем, отставить популизм, кругом нах и марш отсюда! - А этот… как его… прежний министр… как его… капитан… нет… адмирал! - подобрал нужное слово Генеральный Администратор. - Он-то куда делся? Тоже сбежал? - Пал смертью многих! – смеется Яндрукович. – Пошел снять пробу на солдатскую кухню – ну и доснимался. Двое суток на толчке, три часа в реанимации - и локальный исход!

Вдалеке послышалось наводящее жуть рычание кавказских овчарок, крики «Фу! Лежать, Тарзан, лежать! Свой! Стой!…. Фу!!... рот!!!!» Лёночкин смахнул учебник в море, Яндрукович придвинул к себе сантехнику,оставив на поверхности стола ослепительно белую борозду. Рыбак нырнул с головой. Кто-то черный и блестящий, словно антрацит, стремительно мчался под гору к пляжу…

БЕЗ УЛОВА

Нюх не подвел собаководов – свой. Задыхаясь и отдуваясь, по ковру прошагал министр внутренних дел Могилевич. Настроение у Лёничкина пришло в норму: приятно знойным августовским вечерком, сидя босиком в шортах, встретить доброго знакомого, одетого по всей форме и увешенного раскаленными медалями - от позолоченных погон до пуленепробиваемой бляхи. Яндрукович же напрягся еще больше. Стало заметно, как у него под бронежилетом вздрогнуло сердце.

- Где он?! - Ищем, Виктор Феофанович! И-и-щем!! – взмолился Могилевич. - Объявлен план «Перехват», бойцы вторые сутки валятся с ног… - С ног они валятся… У тебя там что, план «Пешеход»? Гендиректор где? - Суицид. Множественные ранения черепа, не совместимые с жизнью… Саперной, в общем, лопаткой. - Хе-х! Толково… Возьми, как говорят, лопату – и жизнь станет лучше, и смерть веселее. Кстати, - Яндрукович посветлел лицом, - как там Миколай Яныч?

- Жив! А что?

- Пенсионерит? - Так точно! Наружка докладывает, что вчера, в 14 часов 17 минут, объект приступил к разбрасыванию навоза - грядку под озимые сорта огурцов готовит, ага. Так за полчаса всех кур говнищем забрызгал (забору соседскому и ребятам моим тоже перепало), грабарку поломал и язык себе прикусил. Теперь вообще хрен поймешь, что он там трындит, хоть прослушку отключай… Все трое заливисто хохочут, Могилевич вытирает платком слезы и пропотевшее нутро позолоченной каски. - Вот, - Яндрукович протягивает министру платиновый тризуб, - увидишь Миколая, отдай. Скажи, мол, ништяк капусту в три ствола поливать, хэ-хэ-хэ, втрое подешевеет… Свободен.

…Жара спадает, духота нарастает. Море изрядно отдает коксохимом. Серый допил вино и закемарил. Президент раздал чайкам засохшие бутерброды и крепко задумался.

А поразмышлять было над чем. С одной стороны – все пучком. Осенью нардепы уходят на бессрочные каникулы с выплатой премий в размере, засекреченном от населения; парламентские выборы Конституционный Суд уже признал противоречащими Конституции в редакции 2012 года; Рада закрывается на ремонт инфраструктуры. Чемпионат Европы по футболу в стране отменили и забыли (пусть поляки с немцами фигней страдают) – есть дела поважнее. А именно: КС до сих пор не получил инструкций насчет президентских выборов.

Вариантов, собственно, немного – всего два. План «А»: признать два срока президентства одним, но 10-летним, с возможностью его пролонгации. Или же ввести институт пожизненного президентского срока (план «Вышак»). Тут у любого голова закружится. Да еще и беглеца проклятого никак отловить не получается. И уж тут-то точно никакой Конституционный Суд не поможет… Вспомнив о КС, Яндрукович приподнял лоб и крикнул выбравшемуся на берег рыбаку: - Эй, Харитон! Подь сюды, обсохнешь. Председатель Конституционного Суда Харитон Киряев схватил ведро и поплелся заплетающейся походкой к столу. - Ну что, Харя, наловил карасей? – ласково задал риторический вопрос Президент. Харитон в ответ затрясся, дребезжа пустым ведром. Процесс над «лидеркой оппозиции» не прошел для молодого судьи бесследно. Это заметно. Он сед, слеп на один глаз, весь в морщинах, как простыня из центрифуги. И несмотря на повышение в чине и новую кевларовую мантию, относительно безопасно Харитон чувствует себя лишь в Средигорье и надоел всем местным до смерти (хотя собаки, например, его полюбили сразу).

Несмотря на отпущенный Харитоном 10-летний срок косатой, та не встала на путь исправления и продолжала проявлять неуважение к суду в своем Твиттере. Камеру «лидерки» шмонали по три раза в сутки, специально обученные зечки из «ссученных» обнюхивали ее с ног до головы, но исполнить решение суда об изъятии у заключенной запрещенных средств массовой информации не удается до сих пор. Вчера Конституционный Суд вынес очередное постановление об удалении заключенной из камеры в карцер – но лучше не стало: в Твиттере «лидерки» появились новые хохмы о Киряеве. И вот ведь парадокс, сбивший с толку не только Харитона: после ареста «лидерки» в ее онлайн-творчестве стало гораздо меньше хамства, откровенной тупости, пошлости и «боянов». Зато иронии и проявлений уважения к умственным способностям пользователей явно прибавилось, и как с этим теперь бороться – загадка. Глава СБУ Холерий Ворошковский, поддавшись всеобщему ажиотажу, чуть было не уволил с телевидения весь «95 централ», но вовремя спохватился; интеллигенция подписала открытое письмо с требованием наведения жесткого порядка и усиления борьбы с коррупцией в Интернете – без толку.

Наконец, Первая вице-президент по вопросам инфраструктуры в исправительных учреждений Юлия Лёничкина (сестра Сереги) вчера приказала решить проблему путем отключения СИЗО от энергообеспечения. Приказ выполнили с усердием: без света остался весь правый берег, в вагонах метро заночевали, по уточненным данным, 258 тысяч киевлян и гостей столицы, и матюки из-под земли раздаются до сих пор. Оппозиция уже сделала заявление, что в тоннеле у станции метро «Лукьяновская» томятся от 5 до 10 тысяч человек, отправившихся под стены СИЗО с целью провести бессрочную голодовку протеста против заключения «лидерки» в карцер…

Яндрукович хотел задать Киряеву все тот же мучающий его вопрос «Где он?», но, взглянув судье не в бровь, а в глаз, передумал:

- Слышь, Харя, а ты отвар из одуванчиков, того, пьешь?

- К…к…к…к…, - кряхтит председатель КС, - м…м…муууууу!

- Клизму, понял, - одобрительно кивает головой Виктор Феофанович. – Ну, давай, выздоравливай.

Сумерки окрасили море в мутные цвета. На вахту заступил батальон охраны, оснащенный приборами ночного видения. Но полной ясности как не было, так и не наступило.

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ (прямой эфир)

- Может, это, литр вина дернуть? – слышится Лёничкину сквозь дремоту голос Яндруковича. Сергей просыпается:

- Можно. А то меня до сих пор колбасит со вчерашнего…

- Да хорош уже бухать!! Я про Вовчика!

- А, этот… А он где?

- Где-где… в радЕ! – Яндрукович клацает по золотым кнопкам мобильника. – Где ж ему быть-то? Забился, как клоп, и все никак не может поверить, что срок полномочий ай-лю-лю, и выборов осенью не будет и никогда… Привет, Вован! Как оно, депутаты не шалят, хэ-хэ-хэ. Ну да, ну да, период летних отпусков, занятия в комитетах и фракциях, понимаем. Но я вот о чем: ты не знаешь, где он? Да я в курсе, что он и раньше никогда в Раде не появлялся – потому и звоню тебе! Усек?

- Может, - Яндрукович вдруг переходит на шепот, - он нарочно там прячется, где шмонать не догадаются…

Президент выслушивает ответ и вновь орет:

- Ну и что, что нет никого?! Слушай, Литрвин, последнюю мою, как говорят, директиву: поднял жопу и пошел по кулуарам, нечего свое кресло караулить, никому оно и на хер не нужно!.. Давай, шевели булками! Наберешь, доложишь, - Яндрукович бросает трубку на стол.

При ее столкновении с двуглавым орлом раздается приятный звон, чудится, будто едешь ты по прекрасной стране, дедушка играет с тобой в шахматы - и разрешает переходить, а в соседнем купе чокаются подстаканниками…

Лёничкин понял, что вновь засыпает, и сделал над собой усилие:

- Может, в натуре, по пять капель?

Но тут в небо Средигорья одна за другой взмывают три зеленые ракеты; гладь моря заиграла зигзагами.

Яндрукович нащупал пульт и врубил телевизор на полную громкость:

- Учебник по географии для 11-го класса уже напечатан и представлен под суд… э, нет, не так! Сначала: и представлен на суд высокому жюри профессионалов. А учебники для всего класса мы напечатаем уже к весенним каникулам… май-июнь… где-то так, - радостно рапортует с экрана, подглядывая в бумажку, министр образования, науки и досуга Казбек Тыдеев.

- Во! – ошеломленно воскликнул Лёничкин. – А тот, как его… дворянской нации… где?

- Димыч? – смеется Президент. – Пытался какую-то теорему доказать - про сумму то ли квадратов гипотенузы, то ли корней… ну и того… не доказал. Лечили долго, а как откинулся с Павловки - обнес все могилы на Байковом, шалаш себе забацал из венков и живет там, в нос не дует, конфеты лопает. Говорит, это фамильный склеп. Хотя, тут еще, как говорят, с какого боку разобраться. Они ж хитрые, эти жи…

Хлопок, шуршание - и с неба осыпается уже красная ракета. Яндрукович вновь схватился за пульт:

- Блин, не тот канал!!

Теперь на экране – полюбившаяся всем киевлянам и гостям столицы панорама НСК «Олимпийский», густо украшенного кранами, монтажными лесами и имиджевыми баннерами со слоганами на 5 языках. Потом – вид сверху. Следующая «картинка» - внутреннее убранство арены. По полю, с которого бульдозеры сдирают изумрудный газон, по-хозяйски прохаживается вице-премьер-министр по инфраструктуре Борис Колесниченков и что-то под рев моторов втолковывает журналистке. На девушке – строительная каска, на Борисе Викторовиче – хоккейный шлем.

- …я повторяю и еще раз подчеркиваю - на данном этапе строительства!! В русле модернизации всей страны к Зимней Спартакиаде народов СНГ, – раздраженно завершает свою мысль вице-премьер и разворачивается к выходу со стройплощадки, по пути пожимая руки рабочим.

- А зачем тогда все поле заливать? – журналистка попалась явно не из робкого пула.

- Вы, я вижу, не болельщица со стажем, - переходит на снисходительную интонацию Борис Викторович. – Хоккей с мячом требует бОльших масштабов игровой площадки, нежели хоккей канадский, и, соответственно, бОльших затрат. Эти законы экономики, спорта, шоу-бизнеса не нами придуманы - и не вам их обсуждать. Или в медиа-бизнесе как-то по-иному зарабатываются деньги?

- А летом как быть со льдом?

- Девонька, ну подумайте своей прелестной головенкой – кто ж летом в хоккей играет?

- Большое спасибо, Борис Викторович, за исчерпывающий комментарий. С вами была…

Колесниченков возвращается в кадр и перебивает:

- Я закончу, если вы позволите. Только давайте все же пройдем в тень, под крышу… Так вот, при Советском Союзе хоккей с мячом был очень популярен в Украине, поэтому его и называют русским хоккеем! – Надо признать, Бориса Викторовича всегда приятно послушать, чувствуется, что человек искренне увлечен тем, о чем говорит, и старается быть максимально убедительным. – У людей моего поколения до сих пор на устах легендарные названия мировых грандов хоккея с мячом: это и красногорский «Зоркий», это и красноярский «Енисей», это и краснознаменный ансамбль имени…

Раздается такой грохот, что Яндрукович даже чуть убавил звук. Когда пыль и помехи рассеиваются, в кадре вновь возникает девушка с микрофоном:

- Как только что сообщили нам из машины «скорой помощи», это были последние слова вице-премьер-министра инфраструктуры. До новых встреч в прямом эфире! С вами была Дарья Щепак, канал «5+5».

- Прервал свою, как говорят, рекламную паузу, - беззлобно констатирует Президент и переключается на другой канал. – Ну вот, прикинь сам, Серый, какой, нах, парад на Крещатике? Траур, как говорят, маст гоу хоп… гоп?… Стоп, забыл, невозможно сосредоточиться.

Лёничкин помалкивает и как бы скорбит. Увиденное живо воскресило в его памяти нью-йоркские события 11 сентября 2001 года, когда под завалами «близнецов» была погребена одна приглянувшаяся ему фирмочка.

ТАНДЕМ

Окружающая Средигорье темень сгущается вокруг экрана.

Яндрухович возмущен увиденным в телевизоре и давит кулаком пульт:

- Блин, вот и Штирлица уже под Владимировича перекрасили, никаких святынь не осталось на Руси, никакого, как говорят, почтения перед подвигом ветеранов!.. Это ж надо такое придумать - «1777 мгновений весны»!! Серый, ты прав - херня полная, эти выборы президентские. Вон в Москве: все друг другу свои, да и то в марте грызлись как не родные, чуть до второго тура дело не дошло. А кино это ОРТ запустило когда, помнишь? – правильно, 1 января. А тут уже осень на носу, уборочная, урожай рекордный - а у нас колхозники всем селом еще 400 серий сутками напролет будут смотреть: интересно ж, блин, как он Мюллера на этот раз разведет…

- Это, Феофаныч, так задумано. Проект долгоиграющий, типа нанотехнологий, кавказской войны и поднимания страны с колен. На опережение питерцы работают, о внуках уже сейчас думают… На два срока вперед смотрят.

Виктор Феофанович не может смекнуть: Серый это в натуре о российских «лидерах» говорит или ему какой-то намек предъявляет? Лёничкин невозмутим: закинув ногу за ногу, он покручивает правой рукой перстень, украшающий большой палец левой ступни, которым он не прочь щегольнуть в элитном педсалоне «Морозка», и продолжает методично излагать особенности российской политики на данном этапе:

- А эта блестящая идея по нивелированию навязанного извне имиджа «тандема»? Ведь тандем – это, по сути, велосипед, когда один смотрит далеко вперед, а второй из года в год видит перед собой лишь жопу впередсмотрящего - и крутит педали, как раб на галерах. А раз ты не педик, то какого хера ты носом в очко товарища уткнулся и никак не отлипнешь?

- Западло, - соглашается Виктор Феофанович, на сей раз даже не заподозрив, что и в этих словах Лёничкина завуалирована подлянка в его адрес. Тем более, что дальше Генеральный Администратор повел речь о вещах более близких Президенту – о транспорте:

- И на мартовских выборах они просто виртуозно обыграли образ мотоцикла с коляской «Иж-Калина»! Один – рулит, второй – руководит. Супер!

- Ну и кто там теперь рулит, а кто руководит?

- А хер их знает, - пожимает плечом Лёнечкин, - какая разница? Тем более – тебе. Не потей, Виктор Феофанович, у тебя своих забот полон рот и маленькая тарелка.

- Да! - вспоминает Президент. – Так вот, продолжу выражать, как говорят, свою логику. Ну, так и хрена нам эта суетень? Тоже будем кино снимать? А я в роли кого? Джеймса, бля, Бонда? А кого под Юльку прикажешь гримировать, кто будет косу отпускать?

- Людмила твоя, - подсказывает Лёничкин.

Яндрукович смотрит в глаза молодому соратнику. Заметно, что он хочет высказаться в том смысле, что, мол, некоторые граждане-начальники сами своих сынков воспитать прилично не смогли, а невинных сирот на второй срок в исправительной колонии оставляли… а я учил!.. тьфу, бля, а я шапку не брал!... то есть брал, но не крал, то есть просто поднял и хотел вернуть, а он, сука, убежал, а я побежал за ним, но в другую сторону… Тут мысль Президента уткнулась в тупик: он уже и сам не помнил, в какой из посвященных ему книг серии «ЖЗЛ» («Жизнь замечательного Лидера») изложена наиболее соответствующая текущему историческому моменту версия его алиби; где там про крестного отца-космонавта (Президент забыл, что это был фотоальбом «Он сказал: Поехали, Витя!»), а где про выстрел в упор ивано-франковского гранатометчика, от которого будущего Президента спас лишь бронежилет, который он и хранит на себе с того самого осеннего дня 2004 года.

- Да ну нах, - встряхивается, как от наваждения, Президент. – Так что ты про колонию, тю, блин, что ты про колено говорил?.. А, вот и именно: на митинги с больным коленом ходить, всяким дятлам опять обещать «уже сегодня». А что им сказать? Все ж давно обещано. А им, сукам, все мало!..

- Ну так я ж тебе о чем битый год долблю: суд объяснил, что нет такой статьи, чтоб за предвыборный чёс сажать, так что свободно можешь обещать, все что придумаешь.

- Типа каждому ветерану войны по «бехе» и Манькину книжку в подарок?

Друзья смеются. Но история про книжку «Черновная Кариатида» (проще ЧК) заслуживает отдельной главы, учитывая статус ее автора Манны Хернам – президента Союза писателей Украины, лауреата премии Украинского филиала московского Института Нобелевских премий им. Задулина.

- Вопрос лишь в том, как от выборов отмазаться, - продолжает гнуть серьезную тему Лёничкин. – Харя, сам видел, в износ пошел, а без него в Конституционном Суде ни одного толкового юриста не осталось. Военное положение? – да ну их к черту этих колхозников с автоматами – и себя, и нас перестреляют с голодухи. ЧП или стихийное бедствие? – так столько за год всего уже было, что Фукусима с Голодомором отдыхают. «Против всех» раскрутить? – так они и раньше возле проходного барьера околачивались, а теперь кого поднимешь на борьбу за честное будущее нации? Виктора Андреевича с Ляжком?

Смеются.

- Ну так как отмазываться предлагаешь? – с нескрываемым нетерпением вопрошает Президент.

- Очень просто. Ни отменять, ни переносить выборы, ни фальсифицировать не нужно; никаких правовых реформ - в Конституции вообще уже черт ногу сломит, один Харитон, наверное, первую статью еще помнит, да и то не уверен, ты уж не обижайся…

- Так что, сдаться?! – Виктор Феофанович аж распрямился в кресле.

- Вот за что я тебя, Феофаныч уважаю, так это за то, что горячий ты мужик, отважный. Успеешь сдаться. Суть такова: доходчиво, но настойчиво объясняем избирателям, что на выборы ходят лишь слабоумные, лохи, бездельники или того хуже, в общем, все те, кто тупо не просекают, что лучше не будет и не надо!.. Ну, вот, наглядный пример.

Лёночкин возит пальцами экран своего айпода:

- Российские наноразработки. Вот, послушай, полюбуйся.

Над спящим Средигорьем разносятся переливы кремлевских курантов, затем - звонкий голос Ксении Общак: «Выступает краснознаменный ансамбль пенсии и пляски «Лубяночка» - бессменный лидер Национального хит-парада! Слова – народные, музыка Шнуркова. «Выборы!»

Милые, почти детские, но слегка развратные голоса полураздетых солисток хора выводят:

«Выборы, выборы – голосуют п…ры!»

Виктор Феофанович уже пляшет вовсю, аплодирует и просит повторить, но тут трезвонит мобилка.

- Доброй ночи, Вова… фу, дай отдышаться… Да, работаем еще, представь себе, не покладая!.. Ну так что?... Да-а?... А в курилке смотрел?... Ах да, он же не курит, фигуру бережет. В сортире?.. А в женском?.. Так посмотри, блин!! Учить мне тебя надо - или у кого из нас брат пограничник?! Овчарку? Можно и овчарку… лучше бешеную. Давай!

Президент хватает со стола золоченный двуглавый смеситель и зашвыривает его в морскую тьму:

- Лети, сука!

Бульк – и тишина.

В тишине слышен шепот:

- Не, ну в натуре, Сережа, дорогой, ну где он?..