Пробы пера. Глава пятая...

МEMORIA...

 - Что нибудь еще мсье?

Невольно вздрогнув, я отрицательно качаю головой и прошу гарсона принести счет... 

Холодает. Легкий ночной бриз доносит до нас влажный, горьковатый запах Сены и звуки оркестра играющего на пароходе, по-моему что-то из ‘‘Серенады солнечной долины‘‘ Глена Миллера...            

Мельком гляжу на часы и с досадой замечаю стрелки, безжизненно зависшие на половине двенадцатого.

Ты бледна, в глазах глубина и истома. Господи, какой же я эгоист, да ты ведь устала. Я спешно накидываю на твои поникшие плечи свой китель,  жестом подзываю официанта. И рассчитавшись, вслед за тобой направляюсь к выходу...

- А вот вы молодой человек! Да-да, вы! - окликает меня сидящий в компании пожилых людей, полный старик,   с  пышными усами и лакированной трубкой в зубах - вот что вы, молодые думаете по поводу новых выходок  этих бошей и их психованного фюрера?

- Думаю, не стоит все так драматизировать, мсье. Германия сейчас не та, да и время тоже...

- Ах, дорогой мой! Когда-то, в четырнадцатом, будучи таким же молодым как вы, я рассуждал подобным образом.   Боже мой, как же мы все тогда заблуждались.

- Поверьте, все будет хорошо.

- Ну что же... Я рад вашему оптимизму, молодой человек. И пью это " Шардоне ", за Вас,  Вашу прекрасную   спутницу и старую добрую Францию!

- Благодарю вас мсье. Всего доброго...

Едем в такси. Я шучу, пытаясь приободрить тебя, зная как ты не любишь всех этих разговоров о войне. За окнами безумной вереницей проносятся улицы, площади, дома, мосты живущего своей размеренной и чудаковатой жизнью, ночного города. Зеркальная гладь Сены, мрачный силуэт Нотрдам-де-Пари и воткнувшаяся в темный провал неба, сияющая стрела Эйфелевой башни...

А над этим всем, словно существуя в иной, отдельной реальности медленно и величественно плывет Луна. И слегка задевая серебристым диском, разбросанные по небу как клочья рваной ваты, белые пушистые облака, заливает все вокруг жидким, сине-зеленым светом и бросая на грешную землю причудливые тени. Ты, согревшись, тихо и безмятежно дремлешь на моем плече. И я хочу, чтобы эта идиллия длилась вечно...

 - Приехали мсье - вырвал меня сладостного плена хрипловатый голос таксиста - с вас двадцать франков...    Спасибо мсье, доброй ночи…

Еще мгновение и в беспробудной тиши, растворяются последние звуки уезжающего авто. А я заворожено любуюсь тобой. Изящная, стройная, босая - ты словно фея, приходящая в этот бренный мир раз в сотню лет, стоишь посреди залитой бледным лунным светом лужайки, и, расставив руки, смотришь на бездонное ночное небо...

И подхватив на руки, я бережно несу тебя к дому. Нашему дому. Моя любимая, родная, единственная.

И я как никогда счастлив, в эту райскую ночь. Нашу последнюю ночь. Ибо завтра, все будет уже по-другому. Ибо в моем рабочем столе, лежит служебное предписание, лейтенанту французских ВВС Паскалю Бланже, прибыть штаб.

И кому как не мне, человеку военному понятно, на пороге чего мы стоим. И уже громоздятся над горизонтом, черные тучи, сверкают тревожные зарницы, а в воздухе пахнет грозой. И будут твои полные тревоги и слез глаза. Дрожащий голос, крепкие объятия, жгучие поцелуи и тающая в дорожной пыли твоя поникшая фигурка у порога...

Но это будет завтра. Это будет потом. А сегодня есть ты, я, эта ночь, эта Луна и наша Любовь...

*     *      *

 - Эй, золотой ты чё уснул - сержант небрежно похлопал ЕГО по плечу – приехали!

Словно пытаясь прогнать, нашедшее наваждение, ОН мотнул головой и подхватив автомат, спрыгнул на землю. Почти в тот же миг ГАЗ, фыркнув, сорвался с места и через минуту исчез за поворотом.  Всё еще глядя, вслед уезжающей машине, вдруг спросил:

- Слышь, Серега, а ты веришь в реинкарнацию?

- Чего!?

- Нууу... Там - переселение душ, старая память, астральные связи...

- Ты чё, белены объелся.

- Нет, просто мне иногда кажется, что мы все уже когда-то жили и даже...

- Когда, кажется креститься надо! Пошли салага…

- Да нет же, ты не понял, просто ... - подняв к небу глаза, ОН глубоко вздохнул и добавил - просто эта Луна и  снова вздохнув, пошагал сквозь теплую южную ночь, к маячившему впереди темному силуэту дозорной пограничной вышки...

Где-то у причала плескалась вода, на теплоходе играла музыка, вдали без устали шумел расцвеченный яркими огнями, неутомимый трудяга порт. В воздухе стоял пряный аромат влаги и цветущей сирени.

А над этим всем, словно существуя в иной, отдельной реальности медленно и величественно плыла Луна. И слегка задевая серебристым диском, разбросанные по небу как клочья рваной ваты, белые пушистые облака, заливает все вокруг жидким, сине-зеленым светом и бросая на грешную землю причудливые тени...