Екскурс в не далеку історію.

Петр Шелест, первый секретарь ЦК КПУ 50 лет назад вызвал истерику у кремлевской верхушки, замахнувшись на святая святых - экономическую и этнографическую свободу. Никто не хотел уступать. Ни тогда, ни сейчас.

2 август 1965 года из Киева в Москву, в президиум ЦК поступило довольно дерзкое, как по тем временам письмо от первого секретаря ЦК КПУ Петра Шелеста. В нем руководитель республики просил разрешения Кремля на самостоятельные внешнеэкономические контракты:

«Во время пребывания делегации Украинской ССР на различных международных конференциях и сессиях ООН представители ряда развивающихся и капиталистических стран неоднократно поднимали перед нашими представителями вопрос о возможности организации непосредственной торговли с Советской Украиной», - пишет Шелест.

Челобитная Шелеста взорвала московскую политическую верхушку. Анастас Микоян, член Политбюро ЦК, в желании Шелеста самостоятельно торговать с заграницей, усмотрел неслыханную антиленинскую крамолу. Он заявил, что еще в 1920-х вопрос о монополии внешней торговли был решен в пользу Центра.

В эти же дни министерство внешней торговли СССР приняло еще одно решение, которое должно было показать, кто в доме хозяин. В Москве приняли решение по бросовой цене продать в Швейцарию 450 тыс тонн украинского подсолнечного жмыха.

Все зацентрализованно предельно, до глупости (Петр Шелест)

Киев никто даже и не спросил. «Все зацентрализованно предельно, до глупости», – такова оценка Шелеста тех экономических реалий СССР. И он, где возможно, решил действовать самостоятельно. Иногда - подпольно. Часто - тонко. Изредка - предельно грубо. Например, Шелест попросил у Москвы выделить Украине дополнительные 15 тыс тонн стали для ремонта меткомбинатов. Ему отказали. Тогда он самовольно передал сверхплановый прокат украинским заводам. Его отчитали.

Начал строительство киевского Дворца Украина. Москва запретила проект, так как в Киеве уже был Октябрьский Дворец. Мол, хватит с вас. Шелест пошел на хитрость, и написал, что планирует возвести кинотеатр. В результате построил Дворец Украина. По этому случаю была образована правительственная комиссия. Шелесту влетело.

Брежнев приказал Шелесту сдать в закрома Родины не менее 1 млрд пудов пшеницы, тот генсеку отказал: «Ты, Леонид Ильич, как хочешь, но я такой команды в Украине не дам».

В 2008-м в Москве я познакомился с сыном Петра Шелеста, Виталием Шелестом. Он мне так объяснил причину отказа выделить Центру миллиард пудов пшеницы: «Отец не мог его исполнить, поскольку в этом случае нужно было бы вымести все зерновые запасы вплоть до кормовых, и обречь животноводство на верную гибель».

В итоге члены президиума в один голос заговорили, что Шелест (о, ужас!!!!!) подрывает ленинский принцип монополии внешней торговли, и что в Украине слабо ведется борьба против буржуазного национализма. Больше всех возмущался Александр Шелепин, бывший председатель КГБ, а на тот момент председатель комитета партийного контроля при ЦК КПСС и Совета Министров СССР:

«Дело дошло до того (о, ужас-2!!!!), что в Севастополе при вручении награды Черноморскому флоту, флоту русской славы, все выступления были на украинском языке. В Крыму русских больше, но передачи по радио, по телевидению ведутся на украинском языке. И вообще украинский язык насаждается в ущерб русскому. Так что националистическая линия просматривается не только в вопросе о внешней торговле, но и в политике, в идеологии».

Дело дошло до того (о, ужас-2!!!!), что в Севастополе при вручении награды Черноморскому флоту, флоту русской славы, все выступления были на украинском языке. (Александр Шелепин)

Как же так? - затараторили Михаил Суслов, секретарь ЦК КПСС и председатель Совета министров СССР, Алексей Косыгин. - Севастополь – город русской славы, а надписи на украинском?

В 1970-м Шелест издал книгу Україно наша Радянська. В этом труде он допустил следующий идеологический промах, он уделил слишком большое внимание дореволюционной Украине и идеализации Запорожской Сечи, которую фактически уничтожила императрица Екатерина II.

-  Архаизм – эти ваши казаки – сказал Суслов Шелесту.

-  Если бы не казаки, то и тебя бы здесь не было – казаки грудью закрыли границы страны от кочевников, от турок. Казаков еще цари использовали для защиты родины. Мы перед ними должны головы склонить, - ответил Шелест Суслову.

В 1970-ом Андропов и Брежнев стали готовить почву под «уход» «буржуазного националиста» Шелеста. В первую очередь они сменили руководство КГБ Украины. С лета 1970 года это стратегическое ведомство возглавил Виталий Федорчук. Как рассказывал мне в свое время Леонид Кравчук, в Киеве Федорчук был единственным, кто не боялся Шелеста. Все остальные перед руководителем республики трепетали. Он был огромного роста, мощного телосложения. Разумеется, не физические данные делали позицию Шелеста в украинской столице незыблемой. Шелест – был здесь в настоящем, а не искусственном авторитете. И именно это позволило ему обеспечить Брежневу поддержку украинской партноменклатуры при свержении в 1964-ом Никиты Хрущева (о чем потом Шелест сильно жалел, это мне уже рассказывал его сын Виталий Петрович).

Шелест, конечно, плоть от плоти – партийный функционер, коммунист со всеми вытекающими большевистскими перегибами. При нем в Украине и диссидентов ловили и Вячеслава Чорновола судили. Тем не менее, лет семь назад его сын, Тарас Черновол вот что мне сказал: «Отец мне говорил, что Шелест был бОльшим националистом, бОльшим патриотом, нежели множество тех, кто сегодня рвет на себе сорочку».

В общем, широк человек. ;) Шелест – коммунист, и слишком далеко от линии партии он, конечно, не уклонялся.

Но то, что началось происходить в Киеве с приходом Федорчука, это уж совсем вышло из берегов. 19 сентября 1970 года Шелест сделал вот такую запись в дневнике: «Федорчук занимает явно экстремистскую позицию, проявляет чересчур большую «активность и смелость». Безусловно, делает все это не самостоятельно, а с санкции и поддержки Москвы … «Докапывается», почему не было настоящей борьбы против националистов и «труда» Дзюбы. По его мнению, борьба тогда, когда просто без разбора сажают в тюрьму».

Перед XXIV съездом КПСС, в марте 1971 года, он зашел в кабинет к Брежневу. Генсек интересовался первым секретарем Донецкого обкома Владимиром Ивановичем Дегтяревым.

– Мы на него имеем некоторые виды. – И как бы пошутил: – Нет, пусть останется на Украине, хоть один будет первый секретарь русский.

– На Украине семьдесят национальностей. Мы никого не делим, тем более коммунистов, по национальностям, - поясняет Шелест. - Что касается русских, то их в составе ЦК компартии Украины 40%. Среди руководящего административного состава республики русских 58%. Национальный вопрос мы часто создаем сами. Это вопрос гнилой интеллигенции и чересчур «идейных» деятелей. Простой рабочий народ этого не чувствует, для него такого вопроса нет.

– Я просто имел в виду, что за национальным вопросом надо смотреть, - закрыл тему Ильич.

Уже 26 февраля 1972 года Шелест записал в своем дневнике: «Подбираются к известному писателю Виктору Некрасову, уже вызывали его на допрос. О художнике Гончаре говорят, что он у себя на квартире имеет коллекцию старинных икон, большой любитель искусства, но и несколько «вольнодум», хотя и член партии. КГБ домогается всю эту коллекцию «прикрыть» из-за боязни, что на квартире у Гончара собирается интеллигенция. Ставят все эти вопросы, а за моей реакцией «присматриваются». Ну что ж, и пусть. Но я не могу такие вопросы слепо, тем более тупо решать».

30 марта 1972 года в Москве началось заседание политбюро.

– Говорят, на западе Украины кое-где поднимают голову бандеровцы и оуновцы, а их там проживает пятьдесят тысяч человек, – заводит Брежнев старую пластинку о главном.

– В республике много вывесок и объявлений на украинском языке. А чем он отличается от русского? Только искажением последнего. Так зачем это делать? – подхватывает Михаил Соломенцев, председатель Совета министров РСФСР.

…. Обсуждение, в котором принимает участие глава советского правительства Алексей Косыгин, шеф КГБ Юрий Андропов, а также партийные руководители советских республик, затягивается до глубокой ночи.  

– В нашем искусстве, театрах, кино очень много отступлений от нашей идеологии. – подводит итог Брежнев. - В мемуарной литературе, особенно военной, слабо освещают роль партии, ее организаторскую силу. Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать украинский язык? Произведения Шевченко кое-где используются в националистических целях.

В 1972-м в Украине начинают массово арестовывать диссидентов. Из Комитета Глубокого Бурения (как тогда иронично называли КГБ) пришли люди за «неправильными» украинскими писателями, поэтами, «гнилой интеллигенцией» такими как Евгений Сверстюк, Василий Стус, Леонид Плющ, Семен Глузман. Десятки, сотни арестов.

Вечером товарищи с Лубянки (КГБ) ему [Шелесту] настоятельно порекомендовали более не посещать Украину.(Виталий Шелест)

В мае 1972 года, как выразился Виталий Шелест (сын Петра Шелеста), «Брежнев приказал отцу в течении 24 часов собрать вещи и явиться в Кремль». Формальная причина – переход на новую должность. «Вечером товарищи с Лубянки (КГБ) ему [Шелесту] настоятельно порекомендовали более не посещать Украину», - рассказывал мне Виталий Петрович.

Строптивого Шелеста Брежнев заменил на своего покорного земляка из Днепропетровска, Владимира Щербицкого. В Украине родилась шутка: история страны делится на три этапа: 1. Допетровский; 2. Петровский; 3. Днепропетровский.

В 1984-м престарелый Шелест завершил свою карьеру в России в конструкторском бюро автоматики военного завода. В 1989-ом он впервые после изгнания официально посетил советскую Украину. Она уже тогда кипела антибольшевистскими страстями. В 1989-ом я вернулся с службы в советской армии, и хорошо помню, как был поражен надписи выведенной на украинском языке, краской, на памятнике Ленина в окружении революционеров, что стоял в центре на площади Революции, ныне Майдан Независимости. На постаменте кто-то большими буквами вывел - Кат (Палач).

Через два года 1 декабря 1991 года на всеукраинском референдуме украинцы 90,3% голосов избрали самостоятельный от Москвы путь развития. Свыше 90% голосов за это решение отдали в 20 областях из 26 существующих в УССР плюс Севастополь.

Меньше всех голосов за отделение от СССР дали Крымская АССР и Севастополь – 54,2% и 57.1% соответственно. По 83,9% за смерть СССР и за Независимость Украины дали в Луганской и Донецкой областях. 85.4% - в Одессе. «Чемпион» по отделению Тернопольская область - 98,7% и Ивано-Франковская обл. – 98,4%.

Иными словами, в защиту жизнеспособности СССР выступило абсолютно меньшинство во всех регионах Украины. Американский политолог Збигнев Бзжежинский спросил тогда у совсем старенького Шелеста, как он относится к этому факту. И хотя бывалый коммунист сожалел о развале СССР, он сказал: «Это выбор народа».